Семь смертных грехов

Когда Морган горячился, он мог и кулаком ударить по столу, и голос повысить, и крепкое словцо вставить. Алекс не горячился, но в моменты злости голос скорей понижал, а попавшиеся под горячую руку предметы мебели пинать считал глупым. — Это было гораздо проще, чем я ожидал, — говорил Морган. — Это было дольше, чем надо, — говорил Морган. — Это было не так интересно, как я думал, — говорил Морган. А потом Морган больше ничего не говорил. Утратив интерес, он становился равнодушным и отстранённым, даже если изначально сам ратовал за проект. Алекс хорошо его знал и знал, чего ожидать, но коллеги и сотрудники к подобным переменам подготовлены не были. — Я вчера читал ту книгу, что мне подсунул Коль, — Морган вдруг прервал молчание, столь для него несвойственное. Разочаровавшись, он будто терял всю энергию разом, отвечал на вопросы односложно и ещё долго не донимал Алекса безумными выходками или очередными гениальными идеями в три часа ночи. Лучше бы донимал. — «Невыносимая лёгкость бытия». — Чувствуешь, что твоё бытие теперь стало легче? — Там три главы про говно. Алекс вопросительно вскинул брови. — Ты шутишь сейчас? — Я похож на человека, который любит пошутить? — кисло улыбнулся Морган. — Я тебе говорю, там три главы про говно. Там даже была такая фраза: говно — более сложная теологическая проблема, чем зло. — Тебе точно её доктор Коль посоветовал? — Да, — Морган коснулся кончиками пальцев листьев, которые всё стремились мазнуть его по локтю, и задумчиво протянул. — Книга мне не понравилась, я не понимаю душевных метаний персонажей, которые ни черта не знают, чего хотят от жизни и в итоге её просирают. Но вот главы про говно стоили того, чтобы их прочитать. — Я люблю наши маленькие интеллектуальные беседы. — Я тоже, — Морган оборвал один из листов и теперь мял его в пальцах, проходился кромками ногтей по прожилкам. — По сути, единственная дельная мысль состояла в том, что людям проще быть идеалистами и биться головой в закрытую дверь, чем поговорить о говне и его разобрать. Ах, ну да, ещё, что Советский Союз и коммунизм — это плохо. Алекс протянул руку и отобрал у брата измученный листок, пустивший немного сока. — Это известные мысли… а с тобой что? Морган вдруг просто положил голову на скрещенные на столе руки, сгорбившись. — Я слишком молод для кризиса среднего возраста? — Ты слишком умён для него. Тот фыркнул, показывая, что комплимент, в целом, оценил, но не поведётся. Алекс, помедлив, протянул руку и положил ладонь на затылок брата, медленно поглаживая. Тот никак не отреагировал. Это тревожило. Морган был человеком-энергией, причём, энергией кипучей. Он вечно чем-то занимался, что-то делал. Даже если читал — казалось бы, довольно статичный процесс — часто менял позу, постукивал подушечками пальцев по обложке или вращал в пальцах ручку. Алекс знал только три состояния, при которых эта энергия не рвалась на свободу, отсутствовала: сон — а засыпал Морган мгновенно, будто лампочку выключали; расслабленность после секса — Морган потягивался и наслаждался усталостью; болезнь. На Талосе все обязаны были проходить медицинское освидетельствование раз в месяц — в том числе и верхушка управления, а потому Алекс мог сказать наверняка, что состояние Моргана сейчас ни в коем случае не обусловлено физическим недомоганием. В разговоры с психологом же Морган верил даже меньше, чем сам Алекс. -«Это пройдёт», — подумал он, жалея, что не снял перчаток раньше. Теперь руку убирать не хотелось. Алекс медленно гладил брата по волосам, не особо заботясь о том, что их может кто-то увидеть в Дендрарии. Да и какая разница? Они не делали ничего предосудительного. — Хочешь, сегодня поужинаем вместе? Или у тебя планы? — Никаких, — приглушённо отозвался тот. — Тогда решено. Я могу даже приготовить что-нибудь сам. — Алекс, раскрыть упаковку рамена и подогреть — это не называется «приготовить», — хмыкнул Морган. — Ну ладно, ладно, без критики, пожалуйста, — проворчал для вида президент, не переставая гладить Моргана. — Поужинаем, и можно будет даже поиграть во что-нибудь. В покер… или в шахматы… — Я принесу к тебе свою приставку, — Морган приподнял голову, одним глазом теперь поглядывая на брата. — Что-нибудь совсем древнее, с ужасной графикой. — Можно и так, — Алекс ценил эти небольшие проявления заботы. Моргану на комфорт было наплевать абсолютно, он даже спать мог, уронив голову на стол. Зачастую чтобы проснуться с отметинами от очередной сгоревшей платы на щеке и стать потом объектом беззлобных шуток коллег. Алекс так не мог, ему важен был комфорт, удобная одежда и мягкая постель, желательно, своя. Ужинай они у Моргана, президент потом направился бы к себе — брат это знал, хотя и не понимал, потому решил проблему ещё до того, как она проблемой стала. — И если ты хочешь… то я даже согласен посмотреть какой-нибудь фильм. — Даже тупой ужастик? Алекс глубоко и тяжело вздохнул. — Да. Даже тупой ужастик, — обречённо произнёс он. Морган сощурился, улыбаясь, и выпрямился. — Не думаю, что мы станем тратить время на это, — произнёс он с той особой, едва уловимой интонацией, от которой у старшего брата обычно проходил по спине холодок. Прошёл и сейчас — весьма приятного характера. — Кхм, — Алекс поправил очки на переносице и, в последний раз взъерошив волосы Моргана, поднялся. — Я тогда скину тебе сообщение, когда освобожусь. — Или я забегу к тебе в офис. Посмотрим, — он тоже встал, хрустнув сладко косточками, и первым направился по дорожке. — До вечера. — До вечера, — Алекс проводил брата взглядом. Тот двигался всё ещё не так быстро, пружинисто, как обычно, но уже преодолел оцепенение. -«Вот и прошло», — подумал Алекс с облегчением. Думать о том, что делать, если однажды это не пройдёт, он не хотел.