Рассвет надежды.

      Поужинали мы знатно. Мясо было слегка жёстким, но придираться к чему-то было бы неосмотрительно и глупо, но для меня, всё-таки, моя любовь была и останется – это овощи. Вся компания, в которой я сижу, болтали о своём, насущном. Попытки бежать я не принимала, прекрасно понимая, в каком я сейчас положении. А положение у меня не завидное, мои вещи у них, лес мне незнаком, и много еще других моментов, которые напоминают мне, что попытки не надо предпринимать – целее останусь. И в этот раз я всё-таки послушаю свой разум. Непонятно как, но почему-то я сидела за одним костром с моими же похитителями, а не с остальными девушками. Бе, не могу, язык выворачивается их называть "девушками". Нет, я не против такого заработка, всё-таки, каждый зарабатывает так, как может, но для меня это низко и непотребно. Но у каждого свои ценности.       Общий язык мы нашли сразу же, нам было много о чём поговорить, особенно с Киллом, он добрый и внимательный. И пока мы мило с ним разговаривали, нас прервал Зиновий, и обращался он именно ко мне. — Эй, малявка, наверное ,мужика себе хорошего нашла в городе, — с издевкой в голосе проговорил мужчина. Меня такое обращение очень сильно взбесило, но как меня учили, нельзя показывать свои настоящие чувства, по крайней мере, находясь с кем-то кто глупее тебя. Вы не подумайте, я не считаю их идиотами или дурочками, нет, они бы не выжили в лесу, а это значит, что они совсем далеко не идиоты. Но преподать урок хотелось, поэтому я решила ответить им так, как я умею. Повернувшись к нему лицом, я села очень гордо, выпрямившись, и начала свой «шведский» диалог. — Ну что вы, как можно думать о таком в моем-то положении, мне бы концы с концами свести. А вы, сударь, обзавелись дамой сердца? — по их ошарашенным лицам я поняла, что они не ожидали такого от крестьянки вроде меня. — Ну чего застопорился, Зен, уделала тебя девка, — посмеиваясь произнес тот самый пугающий, со шрамом на лице, мужчина. — Уделала, ещё как уделала, — подтвердил ранее сказанные слова Килл. — Ну вас, идиоты, девка непростая. Вот и все, — выговорил Зиновий в свое оправдание. Всё это время Лука и бровью не повел. Диалог я уже продолжила с одним Киллом. Он продолжался на протяжении нескольких часов, пока все не наелись и не навеселились. Только тогда Лука дал отмашку, что бы ложились спать. А спали они на неудобных мешках, поверх которых лежала тонкая плащевка.

***

Уснуть мне так и не удалось. Не потому что жёстко или неудобно, нет. Мне мешали мысли, которые лезли мне в голову. Одну меня не положили и, немного пофыркав, мне всё-таки пришлось спать с Киллом. Мысли лезли всякие например: что случилось в тот день, когда я ушла в лес? Как всё так получилось? Что со мной будет дальше? Что он будет со мной делать? Но на все эти вопросы ответа я так и не нашла, сколько бы не размышляла над этим.       Уже потихоньку светало и, что бы не валяться без дела оставшиеся несколько часов, я решила пойти и умыться. Благо рядом была речка, из которой ранее пили лошади, и мы набирали фляги воды. Как только я встала, Килл слегка дернулся и напрягся. Я понимала, что это знак того, что он проснулся. Тихо, почти шепотом, сказала: — Я иду к реке, сбегать не намерена, — он слегка расслабился, но когда я сказала последние слова он слегка ухмыльнулся. Меня, конечно, такое фамильярное поведение немного разозлило, но ничего, нужно привыкать, что меня ни во что не будут ставить.       С утра погода прохладная, навис лёгкий туман. Хоть по мне и не скажешь, но я всё-таки больше предпочитаю жару, нежели холод. И когда я дотронулась до воды... По всему телу пробежала лёгкая дрожь. Вода была неприятно прохладной, но терпимой для того, что бы умыться. Сделав все нужные процедуры, я вернулась. Делать было нечего, я просто села около догоревшего костра, напевая про себя песню. Солнце всходило на удивление быстро, сидеть в таком вот гордом одиночестве для меня было очень приятно и незаменимо. Важно ведь, когда я одна, могу размышлять о чём надо. Но постоянно быть в одиночестве тоже не дело, ведь как говорил мой мастер: «Люди могут познавать много чего от других людей, ведь без общения человек умрет.» Удивительный факт того, что он сам, помимо меня ни с кем не общался, редко заходил к старейшине и редко навещал, а точнее, захаживал к нам в деревню. Чаще всего я приходила к нему, но в редких случаях, когда я заболевала, он навещал меня сам. Не заметив, как я задремала, как все мысли, что меня терзали, просто взяли испарились, и вот в таком вот сидячем положении я проспала около двух с половиной часов.

***

      Сквозь сон я почувствовала, как меня кто-то тычет в бок. Не придав этому значения, я продолжила сладко спать, но это повторялось на протяжении нескольких раз, и я открыла глаза. Увидела, что все вокруг ржут надо мной. Не понимая, по какой причине они смеются надо мной, я решила встать, как вдруг меня кто-то толкнул сзади. Я сразу же упала на колени, мол: « Вставай на четвереньки.» Похлопав по глупому глазами, я обернула голову. Сразу в голове промелькнула мысль, что сзади меня должен быть костёр, но его там не оказалось. Сзади меня оказался разъяренный, злой, сверлящий меня глазами Лука.