Драбблы по Les Miserables

Свет хмурого утреннего солнца пробивается сквозь затертое оконное стекло вагона, когда поезд выныривает из сети туннелей на краткий наземный перегон. За окном серебрятся бесконечные шапки снега и скованная льдом река, которой неохота ворочаться в такие морозы, и парень на сидении напротив поглубже прячет нос в изношенный шарф, хоть в вагоне достаточно тепло. У него странное, непропорциональное лицо и бунтарские черные кудри, лежащие спутанной проволокой, хмурый лоб и сведенные вместе брови; он сидит, слегка вжав голову в плечи и увлеченно что-то чертит. Чертит - и то и дело поднимает свои темные, непроглядные птичьи глаза, непропорционально крупные, выпуклые, словно лишенные границы между темной радужкой и зрачком; глаза наркомана, глядящие на Анжольраса в упор, так что холодком невольно продирает по спине. Не страшно, но неприятно, и Анжольрас, слегка рассеянный и раздражительный зимой по утрам от авитаминоза, недоволен. Он хмуро встречает взгляд незнакомца напротив и осуждающе глядит на него. Впрочем, он не настолько встревожен происходящим, чтобы сделать замечание или как-то иначе открыто выразить своё недовольство, и просто едет дальше, уткнувшись в чью-то политическую биографию. Через пару станций незнакомец поднимается и, уже проходя к дверям, на секунду задерживается около Анжольраса - на того падает неровная тень. Анжольрас хочет нахмуриться и попросить не докучать ему, но тот уже проходит дальше, а поверх страниц занудного талмуда остается лежать неровно выдранная страница. На ней быстрыми движениями нарисован Анжольрас в окружении серых скучающих лиц, складывающихся из широких размашистых линий, и у него самого лицо такое одухотворенное и выделяющееся среди прочих, что хочется невольно поежиться: честно говоря, выглядеть таким в чужих глазах всегда тревожно, потому что оправдать такое доверие тяжело. Особенно, если ты трезво оцениваешь себя - а он верит, что весьма объективен в этом отношении. На листочке еще приписка: "Выше нос, Аполлон!". Дурак, думает Анжольрас. Но листок не выбрасывает, вкладывает между страниц. Пусть в книге будет хоть что-то хорошее. Через неделю Курфейрак притаскивает обещанного иллюстратора для совместной работы, и Анжольрас неожиданно узнает это странное, не слишком красивое лицо и тревожащие его глаза. Ну конечно, совпадение из разряда невозможных, а потому упорно случающихся. Тот лишь ухмыляется и протягивает для пожатия ладонь (ужасно горячую): - Ну привет, идейный вдохновитель. Анжольрас почему-то невольно вспоминает, какой орел сияния окружал его на рисунке.