Ученики «3-Е» класса не отставали в своей подготовке к экзаменам от учеников главного корпуса. Ребята приходили с утра пораньше в класс, садились за один стол небольшой группой и начинали терпеливо, развёрнуто объяснять друг другу непонятые темы по каждому из важных предметов. Так же время уделялось и домашней работе. Находились люди, которые даже после прорешиваний этих же уравнений в классе, не могли их сделать дома, отчего возникали проблемы по дальнейшему материалу. Недопоняли или просто не уловили суть. Всякое бывает… И как раз это было ещё одно отличие «Е» класса от остальных. Здесь помощь была поистине бескорыстна. Не было ни насмешек над способностями ученика, ни каких-то брезгливых и недовольных вздохов или трескотни об умениях других. И ради такого общения между одноклассниками, можно было и потерпеть брезгливость к их классу.
И сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих. Ученики заходили в класс, рассаживались по местам и принимались ждать начала занятий. Кто-то уже собрался в небольшую группу и обсуждал личные темы или, к примеру, предстоящие экзамены. Кто-то старательно повторял материал из учебника, боясь чего-нибудь забыть при ответе. А ребята, что несколько дней назад стали свидетелями интересных событий во дворе школы, уже собрались в группу около одной из парт.
— М-да, скоро уже с порога корпуса не выйдешь, на каждом углу поджидать будут. — С некой раздражительностью в голосе протянул Сугино. Парень положил голову на согнутый локоть и устало вздохнул. Ученики главного корпуса и так достают круглосуточно, а к экзаменам так вообще с цепи срываются. Вот только непонятно чего они всё-таки хотят добиться раскидываясь колкими словечками и бесполезными унижениями?
— Ага, жутко раздражают и бесят! Тоже мне, умники нашлись! Да мы их с нашей подготовкой с Коро… — Каеде замолкает, когда ребята показывают ей быть чуть тише. В конце концов, привлекать всеобщее внимание, пусть и своих одноклассников, не хочется, да и мешать остальным повторять домашнее задание тоже было бы грубо.
— Если бы всё было так просто~… Я слышал что с учениками главного корпуса проводят дополнительные занятия после уроков, при том ещё и на самих этих уроках они прорешивают то, что будет дано в самих экзаменах.
После слов подошедшего к их группе Исогая, ребята заметно приуныли и помрачнели в лице. Если они не займут топ 50, это закончится весьма невесёлыми последствиями. Во-первых, и так нескончаемые насмешки обретут новую силу, а во-вторых, самим будет до боли неприятен тот факт, что их слова в библиотеке окажутся пустым звуком. Все прекрасно знали, что задания в экзамене могут поменять за день до него, лишь бы не дать кое-кому выбраться из ямы. На месте обычного квадратного уравнения будет находится какое-нибудь задание из высшей математики, причём сложного уровня, который даже профессионал затрудниться решать, что уж говорить о них. Ученикам главного корпуса его решение объяснят, а остальные как хотите. Не в их интересах заботятся о результатах отстающего класса.
— Кстати, помните парня, который появился пару дней назад в момент разборок? Он, по-моему, из «А» класса. — Сугино попытался перевести тему в другое русло, чтобы меньше зацикливаться на тех отморозках, которые и конечность могут откусить, если будешь с руки кормить. Как никак, а портить себе настроение этим не хотелось и, как ни странно, но у Томохито получилось переключить внимание друзей на нечто другое, вернее на «кого-то». Ребята заметно оживились и чувство удивления застыло на их лицах, до сих пор до мельчайших подробностей помнивших пережитую ситуацию.
И вот зачем ученику «А» класса идти против своих? Конечно, в его действиях и мотивах не было цели защитить этих ребят. Ему это вообщем-то и не нужно было, но тот факт, что он без лишних сомнений развлёк себя потехой над учениками из главного корпуса, вводил в некое заблуждение. Зачем он это сделал? Разве они не должны были быть «за одно»? Да и его аура…
В момент когда голова парня опустилась, а из-под челки стали выглядывать яркие аметистовые огни, температура словно опустилась на градусов десять, минимум. Воздух стал совсем уж тяжёлым, чем был до этого. А какая-то сильная тёмная энергия входила в кожу и проходила по ней электрическим током. Странные и непередаваемые ощущения. Хотелось просто бросить всё и убежать куда подальше от этого места. Но ноги были ватными и не слушались своего хозяина. Было ощущения гипноза или как говорят —
подавление воли. Ты готов был делать то, что тебе сказано. В эти моменты ты можешь понимать, что идёшь на верную смерть, но противоречить не в силах. И от этого до безумия страшно.
Откуда от обычного на вид парня могла исходить такая аура? Почему лишь взглянув в его глаза ученики главного корпуса чуть не поседели? На их лицах застыла гримаса ужаса, которую долго ученики «Е» класса точно не забудут. Всё слишком странно и непонятно.
— Этот парень тот ещё псих… Помнится мне тот случай после собрания…
Flashback.
Казалось, что слушать каждый божий день издевательства и подколы от учеников главного корпуса — самое худшее в этой школе. Но нет, была вещь куда пострашнее, этих, уже якобы привычных вещей, а называлась она — собрание. Толпа школьников собиралась в большом, красивом зале, занимала свои позиции и ждала председателя этого самого собрания. Каждый раз он был почему-то разный. То выступит какой-то учитель, с большим стажем работы, то любимый всеми президент студсовета начнёт глаголить про успеваемость и предстоящие мероприятие, то президент биологического кружка или радиотехники. В общем, на постоянной основе тут никто не держался. Да и кому какое есть до этого дело, если каждый из них хотя бы раз за всё собрание пускал издёвку о классе «неудачников»? Да и то это было редкостью. О них никогда не забывайте, принижая уже и так разбитых и растоптанных учеников.
Во время собрания ребята себя ощущали, простите пожалуйста, толчком. Вся грязь, всё говно сыпалось на них бесконечным потоком и он не заканчивался. Сколько раз хотелось просто заткнуть уши и ничего из этого не слушать? А сколько раз хотелось бросить всё и уйти? И не пересчитать… Но, сжимая пальцы в кулак до побеления костяшек, продолжали стоять и слушать. Другого выхода им просто не оставляли.
Но сейчас ситуация, как никак, а поменялась. Учителя главного корпуса, да и сами ученики видят преуспеваемость ребят в таких предметах как математика, химия, английский и некоторые другие и потому задевают их, ну чуть меньше, чем обычно, однако основной сути это всё равно не меняет. Каждый ученик «Е» класса специализируется на каком-то своём предмете, поскольку знают, что пытаться угнаться за всеми — в итоге ты просто утонешь, а если будешь опираться именно на то, что хорошо знаешь — сможешь удержаться на плаву не хуже, чем остальные. Вот например Окуда Манами сильна в естественных науках и именно им отдаёт всё свободное время. Накамура Рио и Шиота Нагиса делят на двоих один предмет — английский, где не уступают тому же Асано, а дьявол школы — Акабане Карма может любого обойти по баллам в математике, если того, собственно, пожелает. И такие личности как они могут существенно подпортить репутацию учеников главного корпуса и сбросить с пьедестала.
Собрание прошло вполне хорошо, в том смысле, что в этот раз их поливали грязью все меньше и то только потихоньку, что никому сейчас до издевательств нет дела, учеба куда важнее. И вот сейчас все ученики собрались во дворе школы, обсудить ещё по несколько раз произошедшее на собрание и как следует промыть кости некоторым из них. Вот только в целом это им не удалось, потому что всё внимание к себе почти до конца перемены привлекли президент и новый ученик школы — Урушихара Ханзо.
— Опять перечит Асано-куну? Не к добру это.
— Ага, у Асано-куна терпение не железное, скоро точно сошлёт в класс отбросов! Вот тогда и посмеёмся.
— Сто процентов, Асано-кун с ним чвакаться не будет!
— Да этого психа давно пора определить куда подальше! И как только Асано-кун его терпит?
— Насколько я знаю, все очень сложно, в прошлый раз он получил выговор за прогул и в позапрошлый раз тоже. И просто не представляю до чего еще можно докатиться?
— Я знаю куда можно, в «Е» класс…
— Точняк!
Подобные диалоги доносятся всё время откуда-то из толпы, но до закипевшего как чайник Гакушу и до спокойного, как божий одуванчик еще немного и его разорвет от ангельского спокойствия Люцифера они не долетают. Падший безразлично отвечает на его колкости и угрозы, так будто отмахивался от них, говоря, что его нервов это не стоит, да и надоело уже как-то. Этому индюку ничем не угодить. Шаг направо, шаг налево — попытка к бегству и расстрел, вот и вся история.
— Почему я должен постоянно тратить время на то, чтобы тебя поучать, Урушихара?
— Поверь, Асано, ты никому ничего не должен. И тебя делать это никто не заставляет. — Спокойный, но с нотками ядовитости голос Ханзо ещё больше злит лучшего ученика школы. Парень стоит прямо, раскинув руки по карманам и вальяжно улыбается, смотря на дергающееся веко президента.
— Думаешь мне нравится постоянно нянчиться с тобой? — Рыкнул Гакушу, по-видимому лишь усилием воли сдерживая порыв, задушить того голыми руками.
— Прошу прощение? — Состроив наивозмутительнейшее выражение лица молвил Ханзо, — Не помню, чтобы нанимал тебя, — Махнул рукой фиолетоволосый, типа: нахрен ты мне сдался, из-за чего Асано начал багроветь.
— Кто тебе дал право прогуливать собрание?! У тебя что, имеется бесплатный абонемент на бесплатное посещение? А может…
— Слушай, Асано… — Падший нагло перебивает одноклассника и парень замолкает, лишь недвусмысленно смотря на стоящего напротив собеседника. — Иди нахуй, а?
Видно, последние слова прозвучали слишком громко, ибо наступила мимолетная тишина, а затем по толпе прошёлся удивленный гул. Увидев напоследок покрасневшее от злости и одновременно стыда щёки президента, Урушихара развернулся на сто восемьдесят градусов и развязной походкой пошёл обратно в здание. Ежедневные споры стали порядком поднадоедать, а дурацкие поучения и угрозы так вообще раздражать. Если так будет продолжаться, то Асано доведёт Ханзо до его «спящего» состояния. С открытыми глазами спать будет!
Ребята видели, как президент прокричав что-то своим подчинённым, быстрой походкой удаляется в школу, а двор потихоньку начинает пустеть. Немного шоковое состояние сопровождает ребят на протяжении этих десяти минут. Сказать что они были поражены — ничего не сказать. Слишком всё насыщенно выглядело, слишком много появилось загадок и подозрений — слишком много «слишком». Понятно лишь то, что этот парень не простой фрукт в этом саде, а один из самых необычных, редких, загадочных и наверняка ядовитых. За всю историю школы не было такого ученика, который плевал абсолютно на всё. Он мог не пойти на уроки, собрания; мог посылать учителей и учеников; мог пойти против своих и они ему ничего не сделают, потому что перед ним слабы, словно букашка перед ступней человека. На их памяти есть похожий ученик, но даже он знал какие-то рамки дозволенного, правда тоже их часто переступал, но всё же! То что творит этот совершенно не идет в сравнении с дьяволом школы! Здесь просто полностью неподвластная никакому контролю личность. Этим всё сказано.
Двор школы полностью пустеет и ребята тоже уходят в свой корпус, но этот концерт они вряд ли забудут.
End Flashback.
— Такое забудешь! — Воскликнула Каяно, уже усевшаяся за свою парту и лениво листавшая учебник по японскому. Ребята кивнули в согласии с её словами и вновь о чём-то своём задумались. Их беседе пришёл конец, когда в класс влетел на скорости двадцати махов в секунду Коро-сенсей. Осьминог занял своё место за обратной стороной стола и радостно поприветствовал учеников, разрешая садиться.
***
Настал день экзамена по математике. Самый первый и самый сложный. Учеников уже давно распределили по кабинетным и ребята послушно расселись по своим местам. Каждого ученика сопровождало объяснимое волнение, именно поэтому в классе был слышен хруст суставов на костяшках пальцев, черкание ручкой о гладь стола или просто протяжные вздохи. Ожидание смерти — хуже самой смерти. И те, кто не волновались, составляли меньше одной трети от всего состава учеников. Это были отличники или хорошо разбирающиеся в данном предмете, гуманитарии же их спокойствия не разделяли. В целом, как обычно.
Урушихара входил в число тех, кто не знал, что такое волнение перед экзаменом. Да и такое отношение весьма не удивительно и объяснять тут даже ничего не нужно. Тысячелетний мозг знал всё и написать какой-то экзамен не составит особого труда. И зачем ему тогда сидеть и трястись попусту? Глупое занятие.
Когда раздали задания, а так же бланки для заполнения и черновики, Падший сразу отложил черновик куда подальше от себя. Чего под рукой мешаться будет, если парень любое число в голове умножит, разделит, сложит или же вычтет мгновенно и правильно? Он его возьмёт, если задание действительно будет громоздкое и запутанное, а на первой части он ему точно не понадобится.
Сколько уже прошло времени? Минут двадцать, полчаса, час? Урушихара не мог точно сказать, потому что время течёт всегда по-разному. Когда мы не заняты ничем, оно длится так бесконечно долго, кажется, что стрелка на часах движется вперёд, но тут же возвращается назад. Но вот в момент важной работы, или долгожданной встречи, время проходит поистине незаметно. Несправедливо, не так ли?
И даже для него время пролетело поистине незаметно. Ему осталось последнее задание. Прошедшие не вызвали у него никакого затруднения, да и это тоже лёгкое. Невероятен тот факт, что осталось всего полчаса до конца. Неужели он столько возился с какими-то тридцатью заданиями? Решал быстро, понимал всё с первых строк, а всё равно потратил отданное время. Удивительная вещь это время.
Как погрузился в размышления, так и вышел из них Падший быстро и скоро. Его взгляд вернулся к последней задаче, решение было почти готово и он представил…
Представил себя на арене. Впереди возвышались огромные каменные стены, под ногами тлел горячий песок, а рядом с ним возвышается монстр-великан, защищенный щитом от нахождения сторон трапеции, не позволяющих близко к нему подобраться, и крепкой броней, сломать которую может только решающая формула — копье, способное пробить грудь гиганта и ранить в самое сердце.
Падший стоит перед ним, держа в руке то самое оружие. Для него он словно блоха — маленькая и слабенькая. И вот здесь как некстати подойдёт выражение: «Не суди книгу по обложке». Люцифер всегда отличался от других Генералов своего Господина, но был сильнее их всех вместе взятых. Он обладал мощью, способной нагнуть целую армию, но кто в эту мощь поверит пока ты её не покажешь? Но никто никому ничего не должен. Ханзо будет хранить и скрывать её до нужного ему момента, да и разве интересно открывать сразу все карты? Никакой игрок не вскрикнет о предстоящей победе своему противнику, он растянет этот момент. Полюбуется на жалкие попытки выкрутиться, выиграть и лишь потом выложит свои козыри. Так и в жизни
В голове Падшего всплывают формулы нахождения углов треугольника по одному углу — но это не то, по периметру, площади — тоже не подходят. Известны стороны треугольника, нужно исходить от этого и поторапливаться. Теорема косинусов приходит на ум. Теперь он уже готовится к заключительной атаке, монстр у него на прицеле. Он убьёт его, сотрёт в порошок.
Что значит убить? В голову сразу приходит куча объяснений: лишить жизни, отправить на покой и т.д. А что значит убить для Падшего? Конечно, это всё те формулировки, но в отличии от других, для него это развлечь душу, удовлетворить потребности и от души повеселится. Убивать для него является обыденным делом, как вставать по утрам или спать ночью. Он убивал сотнями, тысячами, миллионами. Сколько же грехов висит у него на плечах? Ответ не знает даже он сам, но это его мало волнует. Это его, так сказать,
хобби. У каждого оно своё и, не менее важное, что любимое, незаменимое. Лишать жизни — одно из хобби Люцифера. Так что ему стоит убить этого монстра? Сущий пустяк, рука не дрогнет.
Рука слишком сильно давит на карандаш, и грифель немного треснул, но он уже в предвкушении своей победы. Какая-то жажда крови затмевает собой глаза и Падший кровожадно, по-сумасшедшему улыбается. Совершает бросок — выражает косинус из формулы и подставляет значения, замахивается и кидает оружие прямо в грудь. Косинус равен минус одной второй, значит, угол равен ста двадцати градусам — свержен. Гигант пал, а Ханзо лицезреет красную метку — правильный ответ и теперь ему остается только записать ответ в бланк.
Звенит звонок, время кончилось. Послышались недовольные вздохи учеников, видно, многое не успели доделать. Но Ханзо это не волнует. Он сделал все задания, но почему так трясутся руки? Почему его дыхание такое сбивчивое, а улыбка безумца не сходит с губ? Ответ прост, сейчас он ощутил то, что не ощущал уже очень давно. Он скучал по этому чувству, очень скучал. Вспомнив и испытав его снова, забыть и заглушить желание ощутить ещё раз будет непосильно тяжело.
Но ведь надо, не так ли?
