Мрак сияющего света

Юнги почувствовал знакомый запах и понял, что пора бы и ему посетить лекаря. Потому что Чимину точно нечего делать здесь в такой час. Чонгук уехал за свежей глиной и должен был вернуться только к рассвету. Поэтому Юнги тихо сидел в мастерской, заканчивая предыдущий заказ. Чимин почувствовал омегу ещё на подходе к дому. Он замер, принюхиваясь, и внутренне похолодел. Нежный цветочный запах усилился, распространяясь вокруг на несколько метров. Альфа подумал, что у Юнги началась течка. А учитывая, что единственным альфой в округе был Чонгук… Чимин не помнил, через какую дверь он вошёл и как. У него в голове не было мыслей, лишь желание найти омегу, увидеть его. Его вёл запах. Сладкий аромат стал ярче, насыщенней, он кружил голову и заполнял собой воздух. Кислорода не было, и Чимин дышал только Юнги. Он вдруг обнаружил себя стоящим прямо перед омегой, который любовно разглаживал волосы на скульптуре маленькой девочки. Когда он ступил в комнату, скульптор замер. Из открытого окна донёсся порыв ветра, принося с собой чистый воздух. Чимин судорожно вдохнул и понял, что ошибся. У Юнги вовсе не было течки, запах едва уловимо отличался. Альфа вдруг вспомнил, что запах плюмерий усиливается в темноте, он читал об этом. Видимо, омега перенял от этих цветов больше, чем Паку казалось. — Зачем вы здесь? — поинтересовался Юнги, вновь принимаясь за работу. Если он и удивился позднему гостю, то никак это не показал. Чимин не стал зажигать свечи или печь, он просто присел на пол рядом со скульптором и положил подбородок на согнутые колени. Во мраке, окутавшем их, был свой уют. Чиму не хотелось сейчас видеть. Он хотел на пару секунд почувствовать мир так, как это делает Юнги. — Чтобы увидеть тебя, — отчасти это не было ложью, но всё же не тоска по «предназначенному» привела его сюда. Просто Чимину вдруг захотелось почувствовать, что он не один. Что у него есть человек, которого ему приготовила сама вселенная. А значит, не всё потеряно. В рукаве ещё есть пара карт, которые можно разыграть, не боясь последствий. Мин усмехнулся и отодвинул скульптуру, которой занимался. — Подайте свою голову, пожалуйста. Кажется, она должна быть где-то на столе. Чимин промычал что-то неопределённое и выполнил просьбу. Но Юнги не спешил приниматься за дело, он некоторое время дёргал рукава одежды, будто сомневаясь. Затем поджал губы и сказал: — Вы кажетесь расстроенным. — С чего вдруг? — удивился Чимин. — Вы не сказали ничего о шутке про голову. — Так это была шутка… — Не болтаете без умолку, — продолжил перечислять Юнги, пропустив мимо ушей шпильку в адрес своего чувства юмора. — Приехали один и… — Ладно, хорошо, ты угадал. Я расстроен. Мой брак не удался ещё до его начала. Альфа пожалел о своих словах сразу же, как только они сорвались с губ. Он только что признался своей паре, что собирался жениться на ком-то ещё. Ну гений. У Юнги мир перед глазами не рушился и сердце разбитым не оказалось. Он даже мысленно ухмыльнулся по этому поводу. Омега не рассчитывал, что богатый дворянин бросит надежды своей семьи и личную выгоду на алтарь «истинной» пары. По правде, ему и не нужно было этого. До встречи с Чимином они с Гуком отлично справлялись сами, у них была работа. Они даже могли позволить себе неплохо питаться. — Не понимаю, — продолжил альфа, — почему родители так торопятся со свадьбой. Я могу управлять имением сам, если захочу. Вовсе не обязательно для этого жениться. Честное слово, иногда так хочется всё им высказать… — Вам стоит прислушаться, — перебил его Юнги. Он не мог видеть выражение лица Чимина, но один его удивлённый возглас дал омеге понять ход его мыслей. — Если ваши родители считают, что брак необходим, то так оно и есть. — Ты… ты понимаешь, о чём ты сейчас? — альфа задохнулся от возмущения. Его омега, его истинный, так легко разбрасывается им. — Вполне. Не знаю, знаете вы или нет, но иметь семью дорогого стоит. И то, что вы так просто портите с ними отношения, не делает вам чести, — Юнги не мог поверить. Он отчитывает высокого господина, как какого-то слугу. — Но… — Не может быть «но». Да, пусть они не самые заботливые родители, пусть они поступают эгоистично, но они лучше многих. Они просто у вас есть, так что хотя бы это повод попытаться их понять. Не у всех есть семья, знаете ли. Сердце Чимина сжалось. Юнги закончил говорить так резко, так горько, что только тупой не смог бы понять. Пусть омега едва обмолвился о себе, он уже немного поделился своей болью. И за это альфа был благодарен. — Что с ними случилось? — прошептал Пак, невольно подсаживаясь ближе. Юноша вздохнул. — Я не знаю. Меня вырастили двое гончаров, которым меня подкинули. Но как-то они ушли за припасами в соседнюю деревню и не вернулись. Направление ветра сменилось, и запах Юнги вновь заполонил пространство. Чимин зажал себе нос рукой, чтобы не вдыхать его слишком сильно. У него уже начинала кружиться голова. Запах истинной пары действовал на Чима, как медленный яд, от него начинало слабеть всё тело, а в ушах зашумело. Альфа поднялся и нетрезвой походкой направился к окну. Ему повезло, что проём в мастерской находился низко. Чимин сел прямо на подоконник, подставив лицо слабому дуновению ветерка, и часто задышал. Так было чуть легче, но запах омеги будто въелся в ткань лёгких, не желал выветриваться из мозгов. — Всё в порядке? — встревожился Юнги. — Вы странно дышите. — Твой запах… — Чимин пытался подобрать слова, но не знал точно, как объяснить: мысли путались, и зацепиться хотя бы за одну не удавалось. — Стал сильнее? Простите, я и забыл. Гук говорил как-то, что ему сложно ночевать со мной. Говорит, запах душит его, — омега нервно усмехнулся. — Не знаю, почему так происходит. — У всех омег запахи цветов, — начал альфа, решив, что лучше начать с общеизвестных фактов. — И вот… Но скульптор почти сразу перебил его: — Что такое цветок? Альфа замер. Юнги не имеет понятия, что такое растения и как они выглядят. Чимин вздохнул и посмотрел наружу, в непроглядную тьму ночи. Как описать то, что ты видишь каждый день? Как описать цвета человеку, который не знает, что такое цвет? Чимин не был силён в подобном и даже пожалел, что оставил Тэхёна. Уж тот бы точно извертелся и нашёл способ объясниться. Альфа приказал себе успокоиться и подумать. — Понимаешь… — Чим закрыл глаза. Так должно было быть проще. — Цветы… Это живые существа, как мы с тобой. Только они не могут передвигаться. Они растут из земли, по которой мы ходим. — Цветок — это растение? — подытожил Юнги. Чимин вытаращился на него. — Так ты знаешь, что такое растение? — сипло уточнил он. Омега кивнул. На секунду альфа почувствовал себя обманутым. — Приёмные родители рассказывали мне, — улыбнулся Мин. — О растениях. Но о цветах я мало что знаю. Чем они отличаются? — Цветок — это часть растения, — Чимин потёр подбородок в задумчивости. — Как лицо у человека. Понимаешь? Самая яркая часть. Которая делает тебя непохожим на остальных. — Получается, все цветы разные? — изумился Юнги. Он даже присел на стол, предварительно ощупав поверхность. Чимину показалось, что его искренне увлекает этот разговор. — Разных цветов очень много, но есть и одинаковые. Понимаешь, как копия одного и того же человека. Только они могут расти в разных местах, некоторые растут и в холоде, и в жаре. Есть не одинаковые, но похожие цветы. Как сыновья, похожие на родителей. Почти все цветы издают запах. Они делают это для того, чтобы привлечь внимание жуков. Юнги кивнул, явно задумавшись. Альфе вдруг стало интересно, как он представил их себе и представил ли вообще. Могут ли слепые люди пользоваться воображением, как это делают все? Или даже в их мыслях лишь темнота? Чимин почувствовал, как собственные размышления затягивают его всё глубже и глубже, и поспешил вновь заговорить: — У всех омег запахи близки к цветочным. Например, запах Тэхёна схож с лавандой, а твой с плюмерией. Поэтому в древности омег иногда называли «детьми цветов». — А альфы тогда «дети жуков»? — уточнил Юнги после небольшого раздумья, а Чимин подавился воздухом. А потом альфа рассмеялся. По его собственному рассказу так и выходило. — Не совсем, — ответил он наконец. — О запахах альф сложно сказать что-то точное. Слишком большой разброс. Но у альф, в основном, резкие запахи, доминирующие. — Иногда даже слишком, — согласился омега. — Мой нос очень чувствителен, поэтому бывает сложно, если рядом много альф. Иногда я почти задыхаюсь. Чимин вдохнул поглубже и с облегчением осознал, что дурман в голове почти рассеялся. Он сцепил руки в замок и посмотрел на Юнги, который опустил голову. Если бы не чёрная ткань, скрывающая глаза, можно было бы подумать, что он рассматривает свои ботинки. Альфе вдруг до боли захотелось, чтобы Юнги увидел его, чтобы увидел этот мир, цветы, краски. Паку до тошноты была противна мысль, что единственный цвет, доступный его омеге, это чёрный. — Твой цветок — плюмерия, — напомнил альфа. — Он обычно издаёт более сильный аромат ночью, потому что жуки, которые ему нужны, просыпаются в темноте. — Какая она? — спросил омега тихо. Ему было важно это узнать. Чонгук никогда не мог ответить на его вопрос, на что похож его запах. Потому что не видел такого цветка. — Красивая. Её сердцевина сияет очень ярко. Иногда в одном цветочке может быть несколько красок. Этот цветок можно назвать предметом роскоши, — улыбнулся Чимин. — Она цветёт далеко не везде. Юнги хмыкнул. Самое главное, что резануло его слух, «красивая». Ну конечно, Чимину нравилось. Они же пара. Омега дёрнулся от этой мысли и разозлился сам на себя. Какая они пара? Альфа скоро женится, родители найдут ему подходящую партию. — Спасибо, — улыбнулся омега мягко и снова поднялся, отворачиваясь к столу. — Я буду работать. — Можно помочь тебе? — Чимин тоже встал и приблизился к нему, замерев за спиной. Потом, словно решившись, протянул руку и положил омеге на плечо. Тот дёрнулся так, как будто его кинжалом пырнули. Но потом расслабился и кивнул. — Садитесь, — велел он. Пак послушно опустился на стул рядом с Юнги. Он взял его ладонь своими пальцами и положил себе на щёку. Только вот не убрал свою руку, а продолжил прижимать ей чужую, наслаждаясь теплом. Юнги позволил этому продолжаться ровно два его вдоха, а затем отдёрнул руку. Он быстро, даже как-то опасливо, провёл ладонями по лицу Чимина и взялся за бюст.

***

Чонгук пришёл, едва только небо начало окрашиваться красным. За спиной альфы висел огромный мешок свежей глины. Он нещадно бил слугу во время ходьбы, и тому казалось, что из огромного синяка уже начала течь кровь. Плюсом ко всей его радостной жизни стал невыносимый утренний холод, а Гук забыл взять свою накидку. Дорога из соседней деревни была не из лёгких, а потому альфа успел порядком устать и замёрзнуть. Он шёл на последнем издыхании, грея себя мыслью, что успеет поспать в постели Юнги до прихода заказчиков. Чонгуку было тяжело, но он не жаловался, прекрасно понимая, что Мину и без того неловко. Омега ничего не мог поделать со своей особенностью, а альфа уставал каждую ночь, потому что не мог заснуть от сильного, будто течного, омежьего аромата. А когда Гук не спал, то боролся сам с собой, потому что его юное тело хотело близости, хоть какой-нибудь. Альфа подозревал, что с появлением истинной пары всё должно было стать проще и запахи других омег уже не должны были быть для него привлекательными, но проверять эту теорию он не хотел. Погрузившись в свои мысли, Чонгук не сразу заметил коня, привязанного к заборчику. Оскорблённое таким пренебрежением животное уже собиралось заехать альфе копытом, но тот резво отскочил и понёсся в дом. Юнги как раз заканчивал с губами Чимина, а тот, тоже как раз, уже был на грани взрыва. Потому что осторожные, невесомые касания посылали дрожь по всему телу. Гук оказался для Пака просто спасением. Он ворвался вихрем в мастерскую, бешено вращая глазами и задыхаясь. Потом, окинув подозрительным взглядом замерших альфу и омегу, схватился за сердце и опустился прямо на пол. — Быстро же ты добрался, — отметил Юнги. Он выглядел спокойным, так что альфа позволил себе немного расслабиться. — А вы… Да я… Ну, хён… — Чонгук хватал воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Он подобрался к бочке с холодной водой, в которой Юнги обычно споласкивал руки, и опустил туда голову. — Он всегда такой? — удивился Чимин, наблюдая, как он встряхивает мокрыми волосами. Пак даже немного отодвинулся, опасаясь, что Гук брызгами заденет и его. — Думаю, он беспокоился из-за того, что я не один, — Юнги легко ощупал пальцами губы статуи, удовлетворённо кивнул и присел на стол, упираясь босыми ногами в покрытие пола. Чонгук на этих словах часто закивал, подозрительно кося глазом на Чимина. Тот ответил ему честным, невинным взглядом и робко улыбнулся. — Вы не забыли, что я здесь и не могу видеть ваших перемигиваний? — раздражённо буркнул Юнги. Гуки благосклонно кивнул дворянину и предложил омеге позавтракать. В животе у них обоих забурчало при одном упоминании еды. Чимин закатил глаза и поднялся. — Пора мне и честь знать. Увидимся завтра. Юнги кивнул, а Чонгук махнул рукой. Пак уже не обращал внимания на отсутствие в этом доме манер. К нему относились тепло — и на том спасибо. Дождавшись, пока он скроется из виду, слуга проводил омегу на кухню и помог ему усесться. Сам же Гук полез по шкафчикам, доставая снедь. — Что это было? — поинтересовался он, раскладывая по тарелкам тушёную свинину из горшочка. — О чём ты? — не понял Юнги, принимая у альфы свою миску, которую тот почти вложил ему в руку. — О Чимине. Он был здесь ночью? — Чонгук дождался утвердительного кивка и сел напротив, сразу отламывая себе ломоть хлеба. Он с наслаждением вцепился зубами в кусок, изголодавшись с долгой трудной дороги. Юнги медленно прожевал мясо и снова кивнул. Ему уже не нравился этот разговор. — И… как всё прошло? — Как всегда. Он сидел, я лепил его статую. Что за допрос? — И он не среагировал на твой запах? — прищурился альфа, проигнорировав возмущение старшего. Он на секунду представил, что было бы, почувствуй он многократно усиленный запах Тэхёна, и содрогнулся. Им обоим пришлось бы несладко. — Он сидел у окна, — бросил омега и тоже принялся за хлеб. Чонгук отложил миску с недоеденной свининой и в упор посмотрел на друга. Его взгляд давил даже на невидящего Юнги. Тот поёжился. — Чимин тебе нравится? — поинтересовался альфа серьёзно. Омега в ответ лишь фыркнул, занятый завтраком. Вкусная еда казалась ему важней дурацких разговоров. Гук замолчал ненадолго, а затем снова подал голос: — Ты касаешься его. У него все губы в глине. — Это моя работа? — это должно было быть утверждением, но голос Юнги звучал неуверенно. Парень повертел в руках ложку, будто сомневаясь. — Не ври, — прошипел альфа. — Тебе достаточно коснуться один раз. У тебя же отличная память. Но его-то ты раз за разом тискаешь. И что ещё вчера было за «красивый»? Мы что, лепим маленькую принцессу, за которой стоит богатенький папочка? С каких пор ты раздаёшь комплименты кому-то, кроме детей? Юнги открыл рот для ответа, но Чонгук перебил его: — Если он тебе нравится, я не против. Ты ему тоже нравишься, я по глазам видел. И он наверняка не против свадьбы. — Он мне не нравится, — отмахнулся омега, но почувствовал, как слуга перегнулся через стол и взял его за руки. — Если вы будете вместе, мы с Тэ тоже сможем. У нас с тобой будет большой дом, будет много еды, будут пары. Подумай, Юнги, я прошу тебя. Ради меня.