00 mile

сначала джено думает, что ему кажется, а больная фантазия только играет против, подкрашивая картину. потому что парящая в воздухе ручка — это, как минимум, странно, и как максимум, очень неестественно. окна в классе закрыты, под потолком никто не висит, держа в руках леску, да и донхёково лицо не выражает абсолютно никаких эмоций. он спокойно оставляет ручку висеть в каком-то жалком сантиметре от парты и копается в пенале, даже чуть прикусывает язык, почти выворачивая содержимое. и когда текстовыделитель наконец находится, пара линий в тетради проводится, и маркер снова кладётся в пенал — ручка подхватывается из воздуха. донхёк снова увлечённо строчит задание, не замечая никаких взглядов со стороны, а лучше бы заметил и прекратил странные манипуляции над канцелярией при всех, вдруг кто-нибудь не такой добрый как джено возьмёт и позвонит в службу спасения странных людей, умеющих держать вещи в воздухе. наверное, такой службы никогда и не было, но джено всё равно волнуется. на перемене он всё так же следит за донхёком и за его руками в частности, но ничего не происходит. джено всё ещё думает, что ему показалось. // за углом школьного двора постоянно ошивается куча кошек. то есть, их реально много. не три и даже не пять, а целых одиннадцать. и джено даже каждой дал имя. и он был немного оскорблён, когда услышал, что донхёков тихий, чуть писклявый голос зовёт его любимого джонни каким-то джонханом. джено был определённо оскорблён. очень и очень сильно. и он уже собирается выступить в защиту чести своего любимого, прекрасного полосатого джонни, как видит зависающий в руках кошачий корм. зависающий. джено оскорблён и удивлён снова. вдвойне. но теперь всё вроде как подтверждено: над смуглой ладошкой донхёка сантиметрах в десяти парит пачка «вискаса». сам он улыбается, хихикая с трущегося о колено джонни и насыпая ему еды в импровизированную миску в виде консервной банки. вернее, наклоняет слегка руку и содержимое высыпается с глухим звоном. — кушай, хани, — донхёк аккуратно гладит кота по голове и продолжает наблюдать за ним. джено думает, что купит для джонни ошейник с именем. // джено думает о произошедшем всю оставшуюся неделю. это всё равно что взять в супермаркете йогурт с клубникой, а на кассе вдруг подумать, что надо было брать персиковый. и продолжать думать об этом на выходе из магазина, дома, и за поеданием того самого несчастного нежеланного клубничного йогурта. и ещё всё последующее время, пока не окажешься всё в том же супермаркете и не возьмёшь наконец персиковый, а на кассе подумаешь, что клубничный был слишком вкусный, чтобы проигнорировать сейчас его существование. но настырно на кассе остаёшься, со скрипом на сердце покупая уже выбранное. вот так же и джено жалеет, что не прервал донхёка и не начал читать тираду о том, что никакой это не джонхан, а джонни — гордый уличный кот, и никакие слащавые имена ему не нужны. он — джонни, и на этом закон улиц решён. но ещё больший шок джено получает, когда всё за тем же углом слышит, как его любимого шугу — брутального серого кота — зовут вузи. вузи, блять. джено сжимает ладонь в кулак и с максимально страдальческим лицом наблюдает за донхёком, наливающим молоко, что продаётся в школьном кафетерии, во всю ту же консервную банку и называет его шугу (внимание на мужественность и особую силу, да этот кот всех порвёт, исцарапает лицо и вообще, джено никогда не мог его нормально погладить) «мой вузи», почёсывая за ушком. джено считает, что это полноценная измена и уходит прочь, пиная камни и думая над тем, как заставить донхёка повесить в воздухе для него петлю, потому что дела сердцечные уже порядком заебали. и коты, и джонханы, и всякие вузи. и донхёк с его странными парящими предметами. // статья в википедии гласит, что это называется телекинез. слово умное и какое-то страшное. гугл выдаёт целую кипу информации и приличный такой список фильмов, но все они с ужасно стрёмными обложками, а ужастики смотреть страшно, тем более в одиночку. джисон сказал, что донхёк по ним тащится; не то чтобы он специально спрашивал о нём, просто это такая важная информация для расследования, ведь джено теперь детектив и всеми силами выслеживает каждый донхёков шаг. в частности ему приходится терпеть все боевые ранения в виде изменённых имён для его котяр. последнее, если честно, повергает в шок. потому что огромного белого пушистого кота, которого джено всё же считает главным в этой животной тусе, именуемого мощным донхо, донхёк внезапно называет «джено». он даже сравнивает у себя в голове два этих имени, пытаясь понять, какое же звучит более важно для управленца банды. донхо. джено. в итоге решает, что второе и даже соглашается с донхёком, но происходит это на несколько секунд позже, чем он выдаёт вслух: — а почему джено? банка с консервами, витающая до этого в воздухе, падает на асфальт и донхёковы глаза становятся похожими на блюдца. — и давно ты тут стоишь? — голос испуганный, а сам донхёк похож на маленького брошенного котёнка, которого огромный донхо вот-вот начнёт бить лапой. — ровно неделю, — говорит джено, стараясь выглядеть максимально похожим на детектива. — и как много ты видел? — достаточно, чтобы тебя упекли в психушку, — донхёк напрягается, — потому что ну кто, скажи мне, кто станет называть большого британца — вузи? точно не нормальный человек, ты вообще понимаешь, как жутко каверкаешь прекрасные величественные имена этих королевских котов? это не нормально, донхёк, понимаешь? донхёк, кажется, не понимает, но тихо открывает консервы и ставит перед котом, поглаживая его пару раз по спинке. встаёт так же бесшумно и проходит мимо джено, аккуратно хватая его за руку. — не хочешь зайти ко мне на чай? — донхёк скромно улыбается, зажёвывая губы и опуская глаза. — если ты не прихлопнешь меня, то зайду. оба улыбаются и джено даже думает, что может простить ему вузи, но никак не джонни, нет.