Сокровище

Удивительно, но Азокертс никак не ожидала, что мать отважится приехать сама. Вернее, мать могла бы выказать желание самой мчаться за тридевять земель, чтобы спасти своего обожаемого ребенка. Просто интересно, любила ли мать столь же сильно и Азокертс, хотя бы в те дни, когда та была в возрасте Ргита, или же все ее чувства достались Амуп и братьям, особенно — младшему? Так вот: разумеется, мать готова была, сломя голову, нестись спасать сына, но неужели дед, а вместе с ним и господин маршал, так легко отпустили ее одну? Вполне возможно, они решили подстроить Азокертс ловушку, следовательно, нужно быть начеку. — Хватит, Азокертс, — тихо проговорила мать, — пора прекратить эту ужасную игру. Верни мне ребенка. — Для начала вы должны, как мы условились, отдать мне печать, — усмехнулась Азокертс. — А потом мне хотелось бы убедиться, что вы не подстроили мне западню. Вы приехали одна? — Ты можешь это проверить прямо сейчас. Да, я приехала одна. Вернее, в сопровождении лишь госпожи Аретнап. — Тем самым вы уже нарушили условие, — покачала головой Азокертс. — Неужели вам наплевать на жизнь вашего милого малыша? — Именно поэтому я взяла с собой сопровождающую. Но тебе лично госпожа Аретнап ничем не угрожает, уверяю тебя. Просто мне так спокойнее. Если что — о Ргите будет кому позаботиться. У Азокертс от волнения и обиды перехватило дыхание: мать всерьез считает, что она вознамерилась убить ее? Неужто и впрямь считает Азокертс ужасным чудовищем без сердца, раз ей так страшно? Ну что ж, сама виновата, пусть же видит, что Азокертс именно такая, какой мать ее себе представляет. — Вы… думаете, что все предусмотрели? А что если я прямо сейчас сброшу вашего сыночка вниз? Вы будете и тогда столь же хладнокровны? Мать чуть вздрогнула и тихо проговорила: — Тогда я просто шагну следом. — Не верю! — вскричала Азокертс. — Ведь просто так вы не сдадитесь. — Нет, — горько усмехнувшись, отозвалась мать, — сдамся. Вернее… ты знаешь, мне было очень больно оттого, что моя родная дочь стала мне чужой, больше того — считает меня своим худшим врагом. Возможно, я сама в этом виновата, поскольку, вероятно, не показывала тебе, как сильно я тебя люблю… любила. И как много ты для меня значила. Как и все мои дети. Мне, повторю, безумно больно. Но знать, что я своими руками вырастила чудовище, способное погубить невинное создание только ради того, чтобы досадить мне, — это слишком. Жить с этим я больше не смогу. Незачем. Азокертс передернула плечами: разумеется, мать пытается, как обычно, строить из себя жертву, а Азокертс выставить виноватой во всех смертных грехах. В глазах нестерпимо защипало. — Это все из-за тебя! — выкрикнула она. — Ты вместе с моим разлюбезным братцем сломала мне жизнь. Если бы не вы, я была бы сейчас замужем за тем, кого я любила. А вместо этого вы вздумали диктовать мне свои условия! И что получилось в результате? Катсорп умер, а его брат… Я думала, что он тоже любит меня, и я, наконец, стану счастливой. А он предал меня! Из-за вас! Только вы виноваты в том, что я стала такой! Маленький Ргит, разбуженный громкими голосами, расплакался у Азокертс на руках, и она заметила, как мать сжала кулаки и шагнула к ней. Азокертс всхлипнула и принялась укачивать малыша, однако же, он не желал успокаиваться, а плакал все громче. — Хватит, Азокертс, — Анидаг подошла к ней почти вплотную, протянула к ней руку. — Вот. Возьми то, что ты так настойчиво просила и отдай мне ребенка! Не о чем больше говорить! Азокертс осторожно передала младшего брата матери, предварительно забрав у нее печать. — И что теперь? — спросила она. Анидаг не ответила, она отвернулась от нее и принялась что-то тихо и ласково говорить малышу, отчего тот сразу затих. — Иди, Азокертс. Делай что хочешь, — не повернув головы, все так же холодно и отчужденно проговорила Анидаг. — Ты не простишь меня, верно? — еле слышно проговорила Азокертс. — К чему эти глупые вопросы? — пожала плечами Анидаг. — Ты сама выбрала свой путь, Азокертс. И как ты сама сказала, с нами, с нашей семьей я хочу сказать, тебе не по пути. Что ж, иди своей дорогой. — Ты дашь мне уйти? — недоверчиво взглянула на нее Азокертс и тут же отшатнулась, потому что увидела, как на площадку поднялась госпожа Аретнап. — Я же сказала, — Анидаг кивнула госпоже Аретнап, и та улыбнулась, увидев, что ребенок вне опасности, — ты вольна делать что угодно. Меня больше не интересуешь ни ты, ни твоя жизнь, ни твое будущее. — Вы ведь наверняка привели с собой солдат, — разочарованно протянула Азокертс. — Глупо было надеяться, что вы поверите мне и выполните мои условия. — Ты плохо меня знаешь, — покачала головой Анидаг. — Повторю еще раз: иди на все четыре стороны. Прямо сейчас, Азокертс! Уходи же! — Как мне добраться до города? Наверняка же мой милый братец распорядился меня схватить, — пробормотала Азокертс. — Винный погреб, — Анидаг взглянула Азокертс в глаза. — Там… старые рыцарские доспехи. Щит откроет потайную дверь. Когда пройдешь весь путь до конца — дверь открывается простым нажатием на замок. А дальше — Долина зеркальных болот в твоем распоряжении. Коня ты без труда найдешь в ближайшем поселке. Остальное — твое дело, Азокертс. — Ты… не шутишь? — изумленно произнесла Азокертс: настолько поразили ее слова матери. — Нисколько! Азокертс бросилась к выходу, на ходу пробормотав себе под нос: «Спасибо!» — Знаете, мама, — обернулась на на пороге, — в одном вы не правы. Я не смогла бы навредить ему. Прощайте! — Прощай, Азокертс! — на миг ей показалось, что эти слова мать произнесла с жалостью… Она со всех ног бросилась бежать вниз, затем спустившись с башни и с трудом переведя дух, направилась в винный погреб. Как хорошо, что мать все же не сердится на нее. Что бы там ни было, мать любит ее! Иначе она бы не позволила ей бежать. Значит, она просила ее. Что ж, в будущем это может пригодиться, когда она разделается с Цертихом, вполне возможно, брат сменит гнев на милость. Она же поможет ему победить врага, виноватого в гибели Росинки. Ведь во всем этом ужасе виноват он один! Он просто-напросто заморочил Азокертс голову! Когда Азокертс нажала на щит стена вдруг разъехалась в стороны. В проеме, в свете факела, который она прихватила в коридоре, Азокертс увидела длинный подземный ход. Благословенны в веках будут ее предки, которые его придумали! Теперь ей нет необходимости возвращаться в столицу и блуждать по горам. Из Долины зеркальных болот легко будет бежать за границу, но… Цертих! Нет, она должна выждать время, а потом вернуться в столицу. Отомстить мерзавцу, а уж потом… Впрочем, можно поступить иначе: попросту нанять кого-то, кто проберется в Башню смерти и прикончит негодяя. А Азокертс тем временем будет уже далеко. Когда же пройдет время, семья смягчится, и может быть, она сможет вернуться. Кажется, идеальный план! Азокертс смертельно устала, она буквально падала с ног, факел вот-вот должен был догореть. Он почти уже не давал света, лишь слабо мерцал. Мать не обманула, и Азокертс вздохнула с облегчением, когда увидела, что подошла к концу пути. Отдышавшись, она подошла к двери и надавила, как научила ее мать. Дверь легко поддалась и со скрипом открылась. Азокертс выбралась наружу и увидела, что находится в разросшемся, запущенном саду. В отдалении виднелись круглые, похожие на пряничный домик, башенки какого-то замка. Азокертс решительно зашагала по дорожке, намереваясь как можно скорее выбраться из сада и уйти подальше от замка. Солдаты появились внезапно, словно выросли из-под земли; их было около десяти-пятнадцати человек. Очевидно, мелькнуло у нее в голове, они прятались в беседках или же в зарослях кустарника, который рос здесь в изобилии. — Я… я… — залепетала она, — я просто заблудилась, господа! Мне нужно выйти на дорогу! Азокертс в панике переводила взгляд с одного солдата на другого. Они молчали, и она уже обрадовалась, кажется, они ничего не имеют против нее, и непременно отпустят. Азокертс не успела обрадоваться, поскольку в ту самую минуту раздались голоса и цокот копыт. Азокертс почувствовала, что у нее моментально душа ушла в пятки. Она обернулась и увидела, как к ним, верхом на лучших жеребцах из королевской конюшни, приближаются дед и маршал Ргит.