Сокровище

Всю дорогу Гурд молчал, обдумывая предстоящий разговор с Алисом. Честно говоря, он предпочел бы больше не видеть этого несносного мальчишку, но с другой стороны, понимал: избежать этой беседы и выяснения отношений невозможно. В конце концов, если Алис пошел по дурной дорожке, нужно срочно что-то делать. До сих пор Гурду не удавалось приструнить сына, но так больше не может продолжаться! — Спасибо, господа, — Гурд повернулся к гвардейцам, натянуто улыбнулся и чуть склонил голову, — я только побеседую с ним и все. Не стоит переживать, я присмотрю за паршивцем. Он никуда не денется, уверяю вас. — Все-таки, его величество велел нам не спускать с мальчишки глаз, — пожал плечами один из гвардейцев. С вашего разрешения, господин Гурд, мы останемся здесь, будем охранять дверь снаружи. — Как вам будет угодно, сударь, — отмахнулся от него Гурд. Когда Алис признался перед всеми, что чуть было не отравил господина первого министра по приказу принцессы, король тут же приказал посадить мальчишку под замок. Участь его, разумеется, будет решена в самое ближайшее время, а покуда Алису надлежит находиться под домашним арестом. Гурд считал, что король поступил по отношению к Алису слишком мягко, о чем и сообщил сыну, проигнорировав его крики о том, что он ничего этого не хотел, и не признает себя виновным. Гурд даже слушать его тогда не стал и сразу же уехал домой. Правда, стоит признать, сердце все равно было не на месте, он беспокоился за сына, поэтому и приехал сегодня во дворец, желая повидаться с Алисом. — Ну что, доигрался? — сурово сдвинув брови, строго спросил Гурд у сына после того, как солдаты, пропустив его в кабинет маршала Ргита, вышли. Алис опустил голову, шмыгнув носом. Честно говоря, все это просто не укладывалось в голове. Гурд терялся в догадках: как и когда мальчишка настолько отбился от рук, что стал совершенно неуправляемым? Хуже всего было то, что Алис совершенно не считался с ним, похоже, ему наплевать было на то, что Гурд старше, умнее, и что он целиком и полностью отвечает за воспитание Алиса. Что Гурд — его отец, в конце-то концов. Правда, мальчишка до сих пор не знает об этом. Во всяком случае, Гурд ему об этом никогда не говорил напрямую, но он не сомневался, что и тетушка Аксал, и ее брат, и их слуги не раз намекали о кровном родстве Алиса с его опекуном. Впрочем, у Гурда были веские причины скрывать правду: он до сих пор сомневался в своем отцовстве. Аглови, не к ночи будь помянута, клялась и божилась, что ребенок от него, но после всего, что натворила эта негодяйка, Гурд не мог ей верить. Подумать только, как можно так обмануться в людях! Он-то считал ее чистой, порядочной девушкой, а она оказалась мало того что предательницей, так еще и публичной девкой! Сначала с Абажем развлекалась, потом обманом женила на себе Алиса-старшего, соблазнила Гурда по указке госпожи Акшок. Развлекалась с ним при живом-то муже, а сама тем временем помогала изменнице Акшок делать гадости. Да и вообще, кто при таком раскладе может поручиться, что Гурд был единственным ее любовником? Да даже если и был, то все равно, она ведь жила и с законным мужем, так почему ребенок не мог быть от него? Что толку в клятвах Аглови, когда им нет и не было веры. Алис-старший точно так же отрекся от Аглови и ее ребенка, не желая признавать его своим. Гурд же был зол на эту женщину еще и за то, что она разрушила его дружбу со старшим товарищем и наставником, и этого он так и не смог ей простить. Правда, и его вина была не меньше, но Аглови, разумеется, это никак не оправдывало. Когда Гурд узнал, что Аглови умерла в родах, ему вдруг стало жаль эту несчастную. Иной раз он вспоминал, как весело им было вдвоем, и на него накатывало раздражение: ну почему все произошло именно так? Как жаль, что ничего нельзя исправить… Вслед за этим он подумал, что должен, наверное, как-то позаботиться о ребенке, коего она произвела на свет. Признавать его он тогда не собирался, но думал отдать его на воспитание, не оставлять же в самом деле младенца в тюрьме! Однако же, тетушка Аксал решила взять на себя заботы о малыше, она считала его родным племянником и говорила, что ей наплевать на все прегрешения его матери. «Ребенок ни в чем не виноват!» — частенько повторяла она. Гурд постоянно навещал тетушку Аксал, и всякий раз, когда бывал в ее доме, присматривался к мальчику, выискивая в нем свои черты. Иногда ему казалось, что Алис — точная его копия, а иногда он видел в нем исключительно покойную Аглови. Во всяком случае, разрез глаз, форма губ, носа, бровей, — все это мальчишка унаследовал от нее. От самого Гурда же он получил разве что светлые чуть вьющиеся волосы, но это ведь не такая уж и редкость. Таковые есть, пожалуй, у каждого второго жителя королевства, в этом нет ничего необычного. Хуже всего было то, что Гурд испытывал угрызения совести: а что если мальчик и вправду его сын? Получается, Гурд лишает его семьи, родного отца, рядом с которым он мог бы расти, не чувствуя себя брошенным сиротой. Гурд ведь и сам вырос у приемной матери, никогда не знал своего родного отца и помнил, как ему его не хватало. Кончилось все тем, что он забрал Алиса у тетушки Аксал, заявив, что отныне сам будет воспитывать его. — Вот и славно, — обрадовалась тетушка Аксал, — тебе давно следовало заняться мальчиком, Гурд. Он ведь такой славный! А кроме того, как бы там ни было, он тебе не чужой. — Да, дорогая тетушка Аксал, вы совершенно правы! — отозвался Гурд. Он решил лично заняться воспитанием Алиса, но это оказалось не таким уж простым делом. Алис оказался совершенно несносным! Он только и делал, что дерзил Гурду, огрызался, даже позволял себе повышать голос, подчеркивая тем самым, что тот не имеет никакого права ему что бы то ни было приказывать, поскольку не является его кровным родственником. Гурда подобное неповиновение выводило из себя, и он хватался за розги, пытаясь заставить мальчишку подчиняться. Однако же, Алиса это раздражало и злило, некоторое время он делал вид, что покорился, но очень скоро вновь брался за старое. Когда Гурд узнал, что его сын помогает принцессе встречаться тайком с каким-то проходимцем, то выдрал маленького негодяя безо всякого снисхождения. — Только сводника мне в доме и не хватало! — приговаривал он, опуская розгу на спину сына. — Чтобы я больше не слышал о подобных выходках, ты понял? Заставишь меня еще раз краснеть перед семьей ее высочества, я с тебя шкуру спущу, паршивец! — Простите меня, господин Гурд, — плакал мальчишка, — этого больше не повторится, я обещаю! Разумеется, Гурд поверил сыну, думая, что если уж мальчишке наплевать на честь и совесть, то он по крайней мере испугается наказания. И вот полюбуйтесь, чем все закончилось: мальчишка докатился до того, что совершил самое настоящее преступление. То, что король приказал всего лишь выпороть Алиса на главной площади, самая настоящая удача. Ведь он мог запросто посадить мальчишку в тюрьму, а то и вовсе отправить в Башню смерти. Гурд вздохнул: все же ему было жаль сына, кто бы мог подумать, что мальчишка зайдет так далеко. — Я ведь тебя предупреждал! — продолжал негодовать Гурд, не обращая внимания на слезы Алиса. — Теперь не жалуйся. И перестань ныть, повторяю тебе, ты должен был знать, чем окончатся твои выкрутасы, если правда выплывет наружу! — Вы могли заступиться за меня, — вытирая глаза кулаком воскликнул Алис, — вы могли бы поддержать меня, сказать, что я ни при чем. — В честь чего, интересно, я обязан покрывать все гадости, что ты творишь? — взвился Гурд. — Это неслыханно: ты ввязался в заговор против короля и королевы, а я, выходит, виноват? — Если бы вы с самого начала сказали всем, что я не помогал принцессе, вам поверили бы. И я не вынужден был бы терпеть унижения, — всхлипнул Алис. — Я не хочу, чтобы все видели, как меня будут бить! Вы говорите, что опекаете меня… Так помогите же мне, господин Гурд. — И не подумаю! — отрезал Гурд. — Я не желаю покрывать твои проделки, и я тебе уже не раз говорил, чтобы ты взялся за ум. Вот — посмотри, до чего тебя довело твое разгильдяйство! — Я ни в чем не виноват, — воскликнул Алис, вновь торопливо смахнув слезы с щек, — я просто хотел помочь Азокертс. — Два сапога пара, — пробормотал Гурд. — Ты и эта девчонка просто две паршивые овцы в семействе! Она — вся в своего папочку, мерзавца и негодяя, а ты — вылитая мать. Такой же безголовый болван! — Как вы можете?! — задохнулся от возмущения Алис. — Ты мне будешь еще указывать? — прищурился Гурд. — Не смейте говорить плохо о моей матушке! Она была благородной дамой, и вам не чета! — Твоя мать, — взвился Гурд, — была девицей сомнительной репутации и легкого поведения! Покойный министр Абаж многое мог бы рассказать о ее прелестях. Да и я сам… — Гурд осекся. — А кроме того, она была преступницей. И вляпалась в то грязное дело (а речь идет о покушении на королеву, между прочим!) только из-за того, что в голове у нее ветер гулял! И ты такой же, весь в нее. — Неправда! — закричал Алис. — Почему вы так бесстыдно лжете, зачем наговариваете на мою мать? Если бы она была такой, то… разве мой отец, который без сомнения, человек смелый и благородный, связался бы с ней? Вы нарочно лжете, потому что ненавидите меня! И не хотите, чтобы я знал правду. Вам нравится мучить меня, да? — Что ты несешь, глупец? — скривился Гурд. — Лучше подумай о том, как будешь просить прощения у его величества, господина Нушрока и… — Он-то уж точно поймет меня и простит, — перебил его Алис. — Потому что отец всегда поймет родного сына! — Что? — удивленно моргнул Гурд. — При чем тут… Постой, — осенило его вдруг, — ты решил, будто господин Нушрок — твой отец? — Я много думал, — пожал плечами Алис, — и догадался обо всем. Очевидно, что я его внебрачный ребенок. Он спрятал меня так же, как когда-то спрятал вас. Иначе чего ради ему помогать нам? — Боже мой, ну и каша у тебя в голове Алис, — тихо проговорил Гурд, изо всех сил стараясь не расхохотаться сыну в лицо. Просто удивительно, чего только не придет на ум глупому мальчишке. — Господин Нушрок… да, он мой кровный родственник, и тебе это известно. Моя мать приходилась господину Нушроку родной сестрой. Именно поэтому он всегда относился ко мне с симпатией, об этом я тоже не раз тебе рассказывал. А поскольку ты… В общем, поскольку я забочусь о твоем воспитании, он и к тебе относится как моему… воспитаннику. Но поверь мне, он — не твой отец. — Тогда кто? — Алис робко поднял глаза на Гурда. — Кто мой настоящий отец? — повторил он. У Гурда так сильно забилось сердце, что на какое-то мгновение показалось, что стук его услышит не только Алис, но и стражники, которые остались за дверью. Он подошел ближе к Алису и положил руку ему на плечо. — Послушай, — голос звучал хрипло, и Гурд откашлялся, — сейчас не время говорить об этом. Когда все закончится, то… я все тебе расскажу. Обещаю. — Нет! — покачал головой Алис. — Сейчас. Я хочу, чтобы вы мне рассказали все прямо сейчас. Я же знаю, вам известна правда, так почему вы скрываете ее от меня, господин Гурд? Только не нужно говорить, будто он был каким-то проходимцем, преступником, или что-нибудь в этом роде. Я не верю в эту чепуху! — Алис, послушай, — Гурда совершенно обескуражил уверенный и решительный тон сына, — сейчас не самое лучшее время. — Я хочу знать! Гурд тяжело вздохнул: — Алис. — Прошу вас, господин Гурд, или вы хотите, чтобы я умолял вас на коленях? — Ты не понял: я только что сказал тебе имя твоего отца. Тебя назвали в его честь. Алис, брат тетушки Аксал, мой хороший друг, наставник… Я любил его, как старшего брата. Он был твоим отцом. — Неправда! — отшатнулся Алис. — Тот ужасный старик не мог быть моим отцом! — Не смей так говорить о нем! — осадил Гурд сына. — Буду говорить так, как хочу, — огрызнулся Алис. — Он же вечно смотрел на меня, как на ядовитого гада. — Все из-за твоей матери, — тихо проговорил Гурд. — Она… в общем, они с ней поссорились. Она изменила ему, поэтому он не хотел признавать сына. Но Аглови, так звали твою мать, клялась, что ребенок от него. — Это не может быть правдой, вы все лжете! — прошептал Алис и отвернулся. В ту же самую секунду в коридоре раздались чьи-то громкие голоса, дверь распахнулась и в комнату, озираясь, торопливо вошла Орбод. Гурд обрадованно улыбнулся, увидев свою приемную мать. — Гурд, — с трудом переводя дыхание, проговорила она, — скорее! Там… там несчастье… с королевой. С госпожой Анидаг, я хочу сказать. Господин Нушрок велел позвать тебя. Чертыхнувшись про себя, Гурд опрометью бросился бежать со всех ног. Он даже не обратил внимание на то, что никакой охраны у дверей покоев не оказалось, хотя они должны были выполнять приказ короля и охранять Алиса. Что еще могло случиться? — думал Гурд, пока стремглав мчался в покои Анидаг. Неужели принцесса Азокертс вновь устроила какую-нибудь каверзу, и почему ее сразу не отправили вслед за Цертихом в Башню смерти? Этой чертовке самое место в кандалах, на самой вершине. Если уж никто не смог ее приструнить, то пусть посидит там и подумает о своей дальнейшей судьбе. В покоях Анидаг было тихо, Гурд попросил служанку доложить о своем приходе, и уже через минуту к нему вышла камеристка королевы Асырк. — Господин Гурд? — удивилась она. — Что-нибудь случилось? — Что с госпожой Анидаг? — взволнованно спросил Гурд. — Она сейчас у господина Нушрока, — пожала плечами Асырк. Не слушая больше болтовню камеристки, Гурд направился в кабинет к Нушроку. Господин первый министр, маршал Ргит и Анидаг находились там, мирно беседуя о чем-то. — Слава богу, — обрадованно воскликнул Гурд, — ничего не случилось. Все трое удивленно переглянулись и, как по команде, уставились на Гурда. — А что должно было случиться? — удивился Нушрок. — Мать только что прибежала ко мне, — объяснил Гурд, — и сказала, будто госпоже Анидаг стало плохо. — Странно, — протянула Анидаг. — Наверное, — предположил Ргит, — она что-то напутала. В следующее же мгновение в кабинет без стука ворвались Асырк и две молоденькие горничные, а за ними — несколько гвардейцев. — Боже мой, какой ужас! — наперебой закричали горничные. — Господа, — побледневшая Асырк испуганно оглядела присутствующих, — я даже не знаю, как и сказать! — Что стряслось? — обеспокоенно спросил Ргит. — Принцесса Азокертс бежала. А еще… я не понимаю, как, но… госпожа Амуп и малыш Ргит исчезли. Эти две горничные прибежали сейчас ко мне, сказали, покои госпожи Амуп пусты. Следом явились гвардейцы… Анидаг испуганно вскрикнула, и муж и отец разом взяли ее за руки, крепко сжав их. — Мы собирались доложить его величеству, что принцесса каким-то образом смогла ускользнуть из Башни звездочета. В этот новый, невообразимый кошмар попросту невозможно было поверить, поэтому все сразу же устремились в детскую. Колыбель маленького Ргита была пуста. Анидаг, с трудом сдерживая дрожь, подняла сиротливо валявшуюся на полу погремушку. — Как? — только и смогла вымолвить она. — Тихо! — поднял руку Нушрок. Все разом замолчали, прислушиваясь, из-за стены доносился какой-то глухой звук. — Это там, — Ргит кивнул в самый дальний угол комнаты, где рядом с платяным шкафом была расположена небольшая дверь. — В кладовой, — дрожащим голосом проговорила Анидаг. Ключа нигде не было, и Ргиту пришлось выломать дверь, благо замок был старым и некрепким. — Мама, папа! — заплаканная Амуп выбралась из кладовой и, рыдая, бросилась отцу на шею. — Дочка! — Ргит прижал девочку к груди и ласково погладил по голове. — Что произошло, милая? — спросила Анидаг, целуя ее. — Азокертс, — всхлипнула Амуп. — Она пришла. Сказала, хочет поиграть со мной. Попросила оставить нас одних. Предложила поиграть в прятки. Я… спряталась в кладовой, а потом… стучала, стучала, никто не приходил. — Успокойся, малышка, — Нушрок ласково взглянул на внучку и погладил ее по голове. — Все уже позади. Это просто дурная шутка Азокертс. Асырк, — повернулся он к своей верной служанке, — уведи ее и не спускай с девочки глаз, хорошо? Асырк поклонилась: — Конечно, хозяин, не извольте беспокоиться. Пойдем, малышка, я побуду с тобой… Она взяла девочку за руку и, ласково беседуя с ней, увела. — Но где же наш сын? — нервно хрустя костяшками пальцев спросила у мужа Анидаг. — Идем же скорее! Надо найти его. Маленький мой! — прошептала она, уткнувшись Ргиту в плечо. — Я немедленно распоряжусь обыскать весь дворец, — проговорил Нушрок. — И нужно сообщить обо всем его величеству. — Это просто ужасно, — покачал головой Гурд. — Но будем надеяться, что все обойдется. Может быть, мальчика тоже заперли в какой-нибудь потайной комнате. — Это самое лучшее, что она могла придумать, — бросил ему Ргит. — Потому что если с моим сыном что-нибудь случится… Анидаг при этих словах сильно сжала ему руку: — Не говори так, прошу! — умоляюще взглянула она на него. — С ним ничего не может случиться! — Да, милая, — грустно улыбнулся Ргит, — ты права. Нушрок вернулся в сопровождении его величества и тех двух гвардейцев, в которых Гурд без труда узнал тех, кто должен был охранять Алиса. — Все правильно, — проговорил Нушрок, подходя к дочери и зятю. — Она бежала. А Орбод помогла ей. Судя по всему, она каким-то образом раздобыла ключи, выпустила Азокертс, потом они обе пробрались в детскую, а затем помогли сбежать и Алису. — Поганец! — процедил сквозь зубы Гурд. — Его тоже следовало бы посадить в подземелье, чтобы раз и навсегда отучился делать гадости! — Орбод кричала, что в малой столовой начался пожар, — объяснил один из гвардейцев, — просила помочь. Мы бросились туда… А когда вернулись, комната была пуста. — Теперь-то я уж точно не стану с ней церемониться. Я прикажу повесить эту дрянь! — воскликнул король. — Вот, — Нушрок протянул Ргиту небольшой клочок бумаги. — Это мы нашли в твоем кабинете на столе. Ргит хотел было взять записку, но Анидаг его опередила. Она развернула послание и быстро пробежала его глазами. — Нет! — побледневшими губами прошептала она и выронила записку. Клочок бумаги, исписанный аккуратным ровным почерком, медленно, точно осенний лист, сорвавшийся с ветки, спланировал на паркет.