Сокровище

Главный придворный лекарь оглядел застывших в немом ожидании членов августейшего семейства, которые смотрели на него одновременно с затаенной надеждой и страхом, вздохнул и покачал головой. — Доктор… что… ? — только смогла произнести Анидаг. Когда госпожа Аретнап, перепуганная до крайности, прибежала к ней и сообщила, что отцу стало плохо, Анидаг, даже не дослушав, опрометью бросилась в покои главного министра. Вскоре там собралась вся семья; каждый строил предположения, что же на самом деле могло произойти, но Анидаг никого не слушала. В ту минуту она не могла ни о чем рассуждать, ей было совершенно неважно, почему произошло то, что произошло. Об этом ведь можно подумать потом, когда все будет позади. Если, конечно… Нет, о самом плохом она даже и заикаться не хотела. Лекарь, который явился по первому зову, мигом принялся осматривать больного, а через некоторое время он велел всем выйти за дверь, дабы не мешать ему. — Не переживай так, — муж обнял Анидаг за плечи. — Я просто уверен, это не серьезно. — Знаю, — вздохнула она. — То есть… я очень хочу в это верить, Ргит. Разумеется, — добавила она, помолчав, — я прекрасно понимаю, что… когда-нибудь… Но я не готова, понимаешь? Не сейчас! Представить себе, что отца больше не будет в ее жизни — это слишком больно, несправедливо и страшно. Ведь он всегда был рядом с ней, без отца ее жизнь и жизнь всей ее семьи уже не будет такой, как раньше. С ним уйдет важная ее часть, восполнить которую попросту невозможно. Конечно, однажды наступает такой момент, когда родные и близкие покидают нас, но почему именно сейчас? Еще слишком рано! Анидаг хотелось войти к отцу, сесть подле него, взять за руку, так как всегда делал он, когда она была маленькой девочкой. Анидаг вспомнила тот день, когда мать, распрощавшись с ней, оставила ее в доме Абажа, как туда ворвались солдаты, и как потом она очнулась в своей кровати, а рядом был отец. Или те дни, когда она думала, что потеряла отца в результате заговора Абажа, а после узнала, что он жив. Отец приехал тогда за ней в дом, где Анидаг вынуждена была скрываться, и она до сих пор помнила, какое это было счастье — вновь увидеть его, понять, что ничего не произошло и отец рядом. она очнулась от жутких кошмарных снов, что преследовали ее, благодаря зачарованному зеркалу, отец снова был рядом, сидел подле нее… — Нам остается только ждать, родная, — тихо проговорил муж, — скоро лекарь сообщит нам какие-нибудь новости. Даст бог, они будут хорошими! Анидаг кивнула: Ргит прав, нельзя поддаваться мрачным мыслям, нужно думать только о том, что все завершится благополучно. Уже завтра они будут вспоминать обо всем, как о досадном недоразумении и не более того. — Что же все-таки произошло? — без конца повторял Нушрок-младший. — Ведь дед был здоров! — Все в руках всевышнего, дорогой, — вздохнула Росинка. — Господин Ргит прав, будем надеяться на лучшее. Хотя… мне думается, если это сердечный припадок, то боюсь… — Чушь! — вскинула голову молчавшая до сих пор Азокертс. — Дед никогда не жаловался на сердце. — Ради всего святого! — воскликнула Анидаг. — Сейчас не время ссориться! — Простите, матушка! — Нушрок-младший виновато опустил глаза и глубоко вздохнул. — Дорогая, и ты, Азокертс, матушка права, сначала нужно дождаться, что скажет врач, а потом уж будем строить предположения. — Как же так, как такое могло случиться? — всхлипнула Азокертс и быстро отвернулась к окну. Еще несколько минут прошли в тягостном молчании, пока госпожа Аретнап, все это время скромно стоявшая в дверях, не кивнула еле заметно каким-то своим мыслям и не приблизилась к Анидаг и Ргиту. — Простите меня, ваше величество, и вы, дорогой кузен, но я должна вам сказать нечто очень важное. — Что такое, дорогая сестра? — вздохнул Ргит. Госпожа Аретнап не успела ничего ответить, поскольку в комнату вошел главный королевский лекарь. Все члены королевской семьи, как один, повернулись к нему. — Опасность миновала, господа, — поклонился лекарь. — Признаюсь, честно, был момент, когда мне казалось, что… я ничего уже не смогу сделать, но к счастью, все обошлось. — Слава богу! — облегченно вздохнула Анидаг. Она почувствовала, как слезы сами вдруг хлынули из глаз. — Как он? — спросил Ргит, крепко обняв при этом Анидаг, которая была не в силах произнести больше ни одного слова. — Не плачь, дорогая, — улыбнулся он, — ты слышишь, с твоим отцом все в порядке. — Сейчас он спит, — ответил между тем лекарь, — ему нужно отдохнуть. Мой помощник сейчас остался с ним, на всякий случай. — Могу я пройти к нему? — спросила Анидаг. — Разумеется, ваше величество, но только ненадолго. И… простите меня, — он оглядел всех присутствующих, — не все сразу. Будет лучше, если вы навестите его по очереди. Но прежде мне нужно сказать вам еще одну очень важную вещь. — А что вообще произошло, господин доктор? — спросил между тем Нушрок-младший. — Это все же был сердечный приступ? — тихо проговорила Азокертс. — Матушка, — она бросилась к Анидаг, чмокнула ее в щеку, — все хорошо, видите? Можно, я сейчас пойду с вами. Я хочу сама увидеть, что с дедом все хорошо, я не потревожу его, обещаю! — Да, конечно, — кивнула Анидаг. — Вообще-то, — перебил их лекарь, — сердечный приступ тут совершенно ни при чем. Дело в том, что… Поначалу я тоже подумал было о том, что господина Нушрока подвело сердце, тем более, госпожа Аретнап рассказала, как он себя чувствовал… Но потом я заметил и другие симптомы: у него вдруг начался жар, а на теле выступили пятна. Плюс ко всему — потеря сознания. Собственно… я полагаю, это был яд. — Что? — хором воскликнули Анидаг, Ргит и Нушрок-младший. — Вы хотите сказать, моего отца отравили? — воскликнула Анидаг. — Более того, я могу сказать, чем именно. — Стеклянная пыль, — тихо произнесла вдруг госпожа Аретнап. — Я именно об этом и собиралась сказать вам, ваше величество, как раз в ту минуту, когда пришел господин лекарь. — Браво, сударыня! — кивнул доктор. — Именно так. — О чем речь? — недоуменно уставилась на них Анидаг. — Яд, который получают из корня растения, называемого в народе хрустальный башмачок, — принялся объяснять лекарь. — Листья его напоминают по форме дамскую туфельку, и когда растение отцветает, лепестки становятся почти прозрачными. Отсюда и название. Оно растет высоко в горах, а цветет, в отличие от остальных трав, поздней осенью. — Цветы этого растения, — подхватила госпожа Аретнап, — отличное лекарство. Отвар из них быстро снимает головную боль, действует как снотворное. Ну еще их можно добавить в мази и притирания — очень хорошее средство при ожогах. А вот корни растения ядовиты. Знахари собирают их, измельчают, сушат, а получившийся в результате этого порошок, прозванный стеклянной пылью, зашивают в небольшие шелковые мешочки и продают на базарах, как оберег. Считается, что он помогает от дурного глаза. Но к сожалению, есть люди, которым известны и иные способности стеклянной пыли. И эти негодяи продают его злоумышленникам, задумавшим грязное дело. Например, избавиться от неугодного человека. — Вы превосходно осведомлены, госпожа Аретнап, — улыбнулся доктор. — Да, все именно так. Стеклянную пыль обычно подмешивают в вино или же (хотя в этом случае ждать придется дольше) в прохладительный напиток, содержащий сок фруктов или ягод. Жертва выпивает отравленное вино, и уже через несколько часов у нее начинает кружиться голова, становится трудно дышать, потом резко поднимается температура, мучает боль во всем теле, ну и заканчивается все остановкой сердца. Самое же ужасное, что все это занимает буквально несколько минут, и потому спасти несчастного не удается. Если же яд подмешали не в вино, а в скажем, сок, то болезнь будет протекать гораздо медленнее, день или два. — Это связано с тем, что смешиваясь с вином, яд, содержащийся в растении, вырабатывается быстрее и концентрация его гораздо выше, — добавила госпожа Аретнап. — Поэтому, если злоумышленник мало знает об этом яде и добавляет его в прохладительные напитки, в воду или же в еду, то тем самым дарит своей жертве шанс на спасение. — Но и в этом случае, — вздохнул доктор, — не всегда удается помочь. Головокружение человек списывает на переутомление, головные боли — на разыгравшуюся мигрень, жар — на простуду, а пятна на теле, которые также довольно часто появляются у принявших яд, — за кожное заболевание. Если упустить время, то… финал в конечном итоге будет печален. — Какой ужас! — прошептала Росинка, прижав ладони к щекам. — Благодарите госпожу Аретнап, господа, — развел руками доктор, — если бы господин министр был один и не смог позвать на помощь, мы потеряли бы время, а в этом случае… час-другой, и было бы слишком поздно. Но если вовремя понять, в чем дело, и принять меры, необходимые при отравлении пациента, то все будет хорошо. — Мы вам очень благодарны, господин лекарь! — Нушрок-младший пожал врачу руку. — И вас, госпожа Аретнап. — Я ведь довольно долго прожила в монастыре, господа, — отозвалась госпожа Аретнап. — Святые сестры, приютившие меня, были весьма сведущи в разного рода лекарственных травах и их свойствах. Посему, если разобраться, то благодарить нужно монахинь, поделившихся со мной своими знаниями. Впрочем, они сказали бы, что все в руках Всевышнего. Это Он отвел беду… Еще хорошо бы приготовить отвар из листьев этого же растения, он хорошо помогает при отравлениях, в том числе и стеклянной пылью, — помолчав, прибавила она. — Удивительно, если подумать, одним и тем же цветком можно и убить, и вылечить. — Если знать о его необычных свойствах, — вздохнула Анидаг. — Я со своей стороны хочу сказать, что очень вам благодарна, госпожа Аретнап! Вы можете просить у меня что угодно. — С вашего разрешения, — поклонился доктор, — я пойду отдам распоряжения, чтобы приготовили отвар и лекарства для господина министра. С этими словами он, еще раз кивнув всем присутствующим, удалился. — А я сейчас же иду к отцу! — воскликнула Анидаг. — Я должна увидеть его, а уж потом нам, думаю, стоит многое обсудить. — Кто мог осмелиться на такую подлость? — воскликнул Нушрок-младший. — Именно об этом я и говорю, — кивнула Анидаг, — но кто бы это ни был, он ответит за все сполна! — Ужасно, это так ужасно! — вновь воскликнула Росинка и вдруг расплакалась, уткнувшись Нушроку-младшему в плечо. — Не плачь, родная, — проговорил тот, нежно обнимая жену. — Я не могу себе представить, — всхлипнула молодая королева… — Хватит причитаний! — оборвала ее Азокертс. — Вам же сказали, что все обошлось. — Да, — подняла голову Росинка, — но ведь этого могло бы и не произойти. А вы, ваше высочество, вы же знаете, что… — Довольно! — прикрикнула Азокертс. — Что вы хотите сказать, будто мне известно нечто, о чем не знают другие? — она, прищурившись, в упор уставилась на Росинку. — Вполне возможно, — тихо отозвалась та. — О чем вы? — резко повернулась к ним Анидаг. — Ни о чем, матушка, — быстро ответила Азокертс, — просто ее величество слишком переволновалась. — Тебе надо отдохнуть, дорогая, — Нушрок-младший поцеловал жену в лоб. — Нам необходимо начать расследование, — произнес тем временем маршал Ргит. — Нужно для начала допросить всех слуг, и я думаю сам заняться этим. Нушрок мне не чужой, а кроме того, вполне возможно, что раз яд попал на наш стол, то в опасности сейчас находимся все мы. — Ты прав, дорогой, — поддержала его Анидаг. — Но прежде я должна увидеть своего отца. — Я иду с вами, матушка, — Нушрок-младший взял ее под руку. — Дорогая, — улыбнулся он жене, — подождите меня здесь. — Я лучше пойду к себе, — отозвалась Росинка. — Я буду ждать вас, супруг мой. Мне тоже нужно кое-что сказать вам. — А я, с вашего позволения, тоже отправлюсь отдать несколько важных распоряжений, — кивнул маршал Ргит Нушроку-младшему. — Госпожа Аретнап, не угодно ли сопровождать меня, я хочу вас расспросить кое о чем. — Я к вашим услугам, — учтиво склонив голову, проговорила госпожа Аретнап. — С вашего позволения, господа! — поклонившись Анидаг и ее сыну, она ушла вместе с маршалом Ргитом. — Что до меня, то я провожу вас, ваше величество, — в упор глядя на Росинку, проговорила Азокертс. — Я и сама прекрасно смогу найти дорогу, — отозвалась та. — Но я все же пойду с вами, дорогая Росинка! — упрямо повторила Азокертс. Крепко сжав губы и по-прежнему не сводя взгляда с Росинки, Азокертс крепко сжала ее руку и настойчиво потащила к выходу.