Сердце бури

Оуэн сразу все понял. — Ну, это было ожидаемо, — сказал он, будто ему сообщили, что завтра с утра пойдет характерный для этого времени года легкий дождь. — В добрый путь. Совсем только не исчезай с радаров. Мы будем ждать новостей. Элен была недовольна. Видимо, она действительно воспринимала Оби-Ван как еще одну свою дочку, потому что перспектива отпускать ее в неизвестность вызвала у нее протест. — Куда только тебя несет? — она замешивала тесто с таким видом, будто ломала кому-то кости. На Оби-Ван она демонстративно не смотрела, и в Силе выглядела, как сгусток тревоги, гнева и нежности. — Хватит! Навоевалась уже! Ты же вспомни, ты ни живая, ни мертвая сюда прилетела. В лицо страшно было заглянуть — покойница покойницей. Ты хоть смеяться начала, ходишь без палки. Куда тебе? Зачем? Мало тебе было? Не можешь ты для себя пожить… Оби-Ван перехватила ее руку, поднесла к губам и поцеловала кончики испачканных в муке пальцев. — Всем, что у меня сейчас есть, я обязана вам, — проговорила она тихо, но твердо. — Ты права, без вас бы я пропала… Может, осталась бы джедаем, но перестала быть человеком. Я вас… люблю. Я не хочу от вас уходить, — Оби-Ван прикрыла глаза, ужасаясь своим словам, но все же продолжала: — Но представь, что Лив, или Оуэн, или любой другой человек, которого ты любишь, оказался в ужасной беде, запутался, потерял себя… — Да он живет лучше всех! — перебила Элен. — Требует у сената четверть галактического бюджета на свои военные погремушки — в солдатиков, видно, в детстве не наигрался! — и в ус не дует. — И потому я нужна ему. Это не Энакин. Мой ученик, человек, которого я любила — это не может быть он. Элен вырвала руку, сама обняла Оби-Ван за плечи. — И вот ты появишься, а он? Бросит свою Империю, жену и сына, всю ту власть, что заграбастал? Да ты сгниешь в тюрьме! Как только ты вернешься во внутренние миры, тебя схватят и отправят заниматься геологодобычей на Кессель. А потом Империя заявится сюда, и геологодобычей отправимся заниматься уже мы с Оуэном. — Я этого не допущу. Это были ее худшие страхи — навлечь беду на свою семью, но Энакин тоже был ее семьей, и оставить его в плену Темной стороны… Даже не попытаться все исправить… — Ну что же, что же ты делаешь, — бессильно всхлипнула Элен. — Я очень люблю его, Элен… Они обнялись крепко-крепко, и Оби-Ван спрятала лицо в ее волосах. Она с трудом могла вспомнить своих родителей, хоть Оуэн и показывал ей голографии — так, какие-то образы, события, половина из которых была, наверное, ее собственной выдумкой. Но сейчас, обнимая Элен, Оби-Ван словно прикоснулась к своей матери. Так, наверное, девочки-подростки плачут, рассказывая маме о своей первой несчастной любви. — Не думай ни о чем плохом, — попросила она. — Я обещаю, что не позволю никому причинить вам вред. И мне. Я обещаю, что никому не позволю причинить вред мне тоже! — Да пребудет с тобой Сила, Оби-Ван Кеноби, — глухо сказала Элен, сжав руки еще сильнее. — И мы будем ждать тебя дома. Перед самым отлетом, уже сидя в кресле второго пилота, Оби-Ван плавала в легком трансе, пытаясь разглядеть в Силе, суждено ли ей еще хоть раз сюда вернуться. Успехи были невелики — она только заработала головную боль. Будущее было словно подернуть дымкой, и ни на что нельзя было дать однозначного ответа. — Что это у тебя? — покосилась на нее Вентресс, когда Оби-Ван, мученически морщась, потирала виски. — М? А, это? — на руке у нее болтался браслет из сушеных ягод — единственная вещь, которую она решилась взять из дома. — Это Лив на прощание подарила. Я боялась, девочки плохо переживут расставание, но они держались молодцом и… — Оби-Ван замерла на полуслове. — Ты вообще не в курсе, зачем я это все тебе рассказываю? — Без понятия, — сказала Вентресс загадочным тоном. Оби-Ван вдоволь надавала себе моральных подзатыльников за все допущенные ею слабости. Страхи, привязанности, слабая концентрация — она здорово размякла за этот год. — Ты иногда такая дура, — задумчиво протянула Асажж, глядя, как ее напарница занимается самоедством. — Но чего я хотела? Пресловутое орденское воспитание. — Хватит об этом, — Оби-Ван жестко пресекла неприятную тему. — Лучше скажи, чем мы с тобой займемся. — Сначала выйдем в гипер, Кеноби, — сварливо откликнулась Вентресс. — Не хочу давать тебе шанс передумать. Они обе понимали, что это уже простое дурачество, но что поделать — вся история их отношений складывалась из взаимных оскорблений и дуэлей на световых мечах. В перерывах между этим Асажж спасла Оби-Ван от Мола и его сумасшедшего братца, а Оби-Ван очень поспособствовала тому, чтобы Орден оставил охоту на последнюю датомирскую сестру. Такая вот занятная дружба-вражда. — Может, тогда дашь мне кайбер-кристалл, да я соберу световой меч? — Не успеешь, мы будем в нужной точке через три часа, так что придется обойтись бластером. — Все интереснее и интереснее! Вентресс наконец-то ввела данные для прыжка в бортовой компьютер, и звезды на обзорном экране растянулись в причудливые полосы, а желудок Оби-Ван подпрыгнул к горлу. Она так и не смогла полюбить полеты. — Ты у нас будешь работать наживкой. По-хорошему вообще бы фингал тебе поставить, а то еще не поверят, что ты так легко сдалась, — последние слова были сказаны так, будто Вентресс просто думает вслух. — Хм?! У Оби-Ван просто не было слов! Просто! Не было! Слов! Наемница поняла свою ошибку, повернула пилотское кресло так, чтобы можно было разговаривать лицом к лицу, и наконец-то начала объяснять, в чем тут дело. — Сейчас Империя плотно взялась за Кашиик. Не знаю, что ты об этом слышала в своем медвежьем углу, но после приказа шестьдесят шесть вуки подняли восстание, которое подавлял лично Скайвокер. Хорошо подавлял, с ковровыми бомбардировками, так что теперь там мир и спокойствие. Население постепенно развозят по колониям рабов, а все более-менее ценное тащат на Корусант. Так вот, наш клиент до всей этой истории имел на Кашиике схроны контрабанды, большинство из которых штурмовики уже раскопали. Он все готов простить, государству ведь тоже надо помогать, но вот несколько ящиков с черными бриллиантами никак не идут у него из головы. Оби-Ван присвистнула. — Это большие деньги. — А то! Короче, я точно знаю, когда и на каком транспорте этот груз повезут на Корусант. Дело за малым: пристыковаться к имперскому кораблю, зайти и вынести из него наши ящики. — И тут тебе нужна я? — На самом деле — любой джедай, но ты подойдешь лучше, потому что твое лицо только ленивый не знает еще со времен клонических войн. Я, видишь ли, с недавних пор не просто охотница за головами, а честный корсар на службе Империи. Плачу вполне посильные налоги, не трогаю тех, кого запрещено, и охочусь на тех, кого не одобряет его величество. Очень удобно. Я могу пристыковаться к любому имперскому судну при условии, что найду достаточно серьезный повод. — Пленный джедай, как я понимаю, будет в самый раз? — Загляни в Силу и скажи: я собираюсь тебя кинуть? — нахмурилась Вентресс. — Нет, — покачала головой Оби-Ван. — Но план мне не нравится. — Ты не будешь в опасности ни секунды, я просто покажу им, что ты у меня на корабле, а когда они придут к стыковочному шлюзу, мы уже будем во всеоружии. — Вентресс, — сказала Оби-Ван, — это очень плохой план. Будет много жертв. — У тебя есть получше? — Пожалуй, да… — Да ты спятила, Кеноби! Гнеш Уитклиф мечтал о карьере военного с малых лет, но к сорока годам дослужился только до капитана судна сопровождения и вот уже несколько месяцев занимался грузовыми перевозками по маршруту Кашиик-Корусант. Разочарование в жизни отложилось у него на боках и животе, а лицо приобрело вечно сонное выражение, за что его окончательно разлюбило начальство. — Ну что у нас там? — лениво спросил он, поднявшись на мостик. — Судно-корсар Баньши требует выхода на связь, — отрапортовал офицер связи, до того юный и восторженный, что аж тошно. — Соединяй. Над голопроектором появилась щуплая высокая фигура женщины неопределенного возраста. — Крейсер Неутомимый, разрешите стыковку, — без всяких предисловий потребовала женщина. — Основания? Обычно своим небрежно-ленивым тоном, Уитклиф умудрялся отделываться от любых лишних телодвижений, но на капитана Баньши он не произвел никакого впечатления. — Срочно нужен медотсек. У меня на борту разыскиваемая преступница, магистр джедай Оби-Ван Кеноби. Только она… — небольшая заминка, — умирает. Шестеренки в голове у капитана мгновенно вышли из сна, в котором пребывали последние лет пять. Джедай! Кеноби! Награды! Повышение! Уже представляя себя обласканным властью, он дал разрешение на стыковку. — Эй! Аккуратнее! — зашипела на медиков женщина. — Не железки тащите! Вблизи прославленная генерал Республики показалась Гнешу мелкой и невыразительной женщиной после тридцати. Ничего особенного. Еще и бледная. — Что с ней? — как бы между делом спросил он, хотя любопытство распирало. — Специфическая реакция на ингибитор Силы, угнетается сердечная деятельность, нужна интенсивная терапия, но ваши меддроиды должны справиться, — пожала плечами бритоголовая. — Так значит… никаких джедайских штучек? — еще больше приободрился капитан Уитклиф. — Совершенно никаких, — хищно улыбаясь, заверила его Вентресс.