Сердце бури

— Мы должны ее спасти, — сказала Падме тоном, не терпящим возражений. В проекторе еще были видны парочка дроидеков, расстреливающих невидимую цель. Энакин с болью смотрел запись. Как могло так случиться, что Падме и Оби-Ван попали в беду в одно и то же время?! Как могло так случиться, что он это прохлопал?! «Очевидно, нужно было меньше себя жалеть и больше слушать Силу», — скучным голосом Оби-Ван говорила внутри него совесть. Он… расслабился. Позволил себе ныть и жаловаться, а в результате все его двадцать тысяч мидихлориан на клетку оказались бесполезными, когда в беду попали близкие ему люди. «Энакин, ты мудак», — добавила совесть уже от себя лично. И поделать с этим было нечего. — Как ты себе это представляешь? — уныло вздохнул парень. — Совет дал мне четкие инструкции: тихонечко сидеть и охранять тебя. Орден сам с этим разберется. — Пока Орден доберется до Джеонозиса, с мастером Кеноби может случиться что угодно. Эти мерзавцы не побоялись устраивать покушение на сенатора, и что им помешает, например, убить джедая? А нам здесь меньше парсека лететь, если стартуем прямо сейчас, через пару часов уже будем на месте. — Нам?! Снова подвергать Падме опасности Энакину совсем не хотелось. Положа руку на сердце, он бы скорее оставил мастера дожидаться помощи от совета, чем повез Падме на Джеонозис. Оби-Ван, все же, была джедаем, и не из худшей сотни; она была умна, хорошо управляла Силой, фехтовала на уровне признанных мастеров Соресу и имела несравненный дипломатический талант (хоть на Энакина он и не распространялся). Из них двоих выжить в лапах у неизвестного врага больше шансов имела именно Оби-Ван. Но… что-то такое заворачивалось в Силе; то, от чего у Энакина в животе все слипалось в единый холодный склизкий ком. Мастер была в опасности. Возможно, не смертельной, но достаточно серьезной, чтобы любая помощь не была для нее лишней. У Падме, конечно же, было свое мнение по этому вопросу. — Энакин, у меня есть парламентская неприкосновенность, и я могу вести переговоры. Мы должны попытаться вытащить Оби-Ван пока не случилось что-нибудь плохое, — и она сварливо добавила: — И если ты вдруг решишь улететь, случайно забыв меня здесь, имей в виду: я доберусь до ближайшего фарпоста Республики и отправлюсь на Джеонозис сама, без рыцаря джедая, который мог бы защитить меня, случись что. Энакин, конечно, мог пожелать Падме удачи с поисками фарпоста Республики на Татуине, но какой в этом был смысл? В конце концов, он ведь просто телохранитель. И если уважаемая сенатор Амидала желает лететь ранкору в пасть, то кто он такой, чтобы мешать ей это сделать? Мерзкая, недостойная джедая сделка с совестью. Но какое это имеет значение, если он может помочь Оби-Ван? В такие минуты, как эта, Энакин обычно особенно остро понимал, что мидихлорианы — это еще не все. И даже не половина всего, потому что половина всего — это опыт, а тридцать процентов — интеллект. А у него, кажется, и с тем, и с другим были большие проблемы. Одним словом, они влипли. Чудесно. Что джедайские суперспособности, что парламентская неприкосновенность — все спасовало перед лицом нескончаемого потока роботов и восьми джеонозийцев, которые взяли неудачливых спасателей в кольцо и препроводили в камеру. — Как думаешь, что с нами сделают? — с вялым интересом спросила Падме. Энакин пожал плечами. Сожаления — вот и все, что он мог сейчас испытывать. Он хотел спасти всех, кого любил, но вместо этого только сильнее подвел их. — У джеонозийцев есть довольно кровавые традиции расправы над поверженными врагами, — сказал он, не глядя Падме в глаза. — Скорее всего из нашей казни сделают настоящее шоу… Прости меня, что втянул тебя в это. — Не бери на себя лишнего, — жестко одернула его девушка. — Ты меня сюда не тащил, я сама прилетела. И я до сих пор считаю, что мы поступили правильно! В Силе легко читались ее азарт, гнев и неясное предвкушение; Падме собиралась драться до конца, что бы это ни значило, и Энакин мог только позавидовать такой решимости. — Ты… просто удивительная! — он обеими руками сразу, потому что разъединить их мешали кандалы, провел по ее щеке. — Ты просто чудесная, самая лучшая на свете. Я так рад, что встретил тебя! — Я тоже, Эни, — Падме легонько поцеловала его в раскрытую ладонь. — Я тоже очень тебя люблю… Энакин не знал, как долго они целовались, но разъединил их только появившийся джеонозианец с копьем. Их усадили в повозку и вывезли на арену, где он наконец-то увидел Оби-Ван. Мастер была с бланшем на пол-лица, в прожженной в нескольких местах тунике, но в общем целой. Ее руки были прикованы к столбу высоко над головой. — Скажи, что вас похитили с Набу, ты отбивался, что было сил, но ничего не смог поделать, — непередаваемым тоном попросила Оби-Ван. — Нет, мастер, мы прилетели сюда сами, с Татуина, — с мазохистским удовольствием сказал Энакин. — Умничка, — иронично хмыкнула Оби-Ван. Сбывался худший кошмар Энакина: он стоял со связанными руками, справа от него к Оби-Ван приближался огромный монстр-краб с зубами в полруки, а слева к Падме неслась, шипя, разозленная нексу. Они обе были в опасности, и он ничего не мог сделать! — Падаван, соберись немедленно! — прикрикнула на него Оби-Ван. Только тогда Энакин заметил, что в их команде он, пожалуй, самое слабое звено. Падме с помощью шпильки уже избавилась от наручников и по столбу лезла наверх, а Оби-Ван, обманчиво расслабленная, смотрела на приближающегося к ней монстра и уже, судя по всему, имела план действий. Они оказались удивительно хорошей командой, и выжали из имеющихся у них возможностей все, что только можно, но никто не собирался играть с ними по-честному. Стоя спина к спине, они уже собирались продать свои жизни подороже, когда на арену рядом с ними приземлился магистр Винду. Падме осталась командовать отрядом клонов, и это получалось у нее просто прекрасно. Видимо давало знать королевское прошлое. У нее даже голос изменился, и незнакомые люди слушались ее беспрекословно. Пока они преследовали графа Дуку, Оби-Ван привалилась к переборке и прикрыла глаза. Когда момент напряжения миновал, Энакин смог рассмотреть, какая она на самом деле уставшая. Синяк — ерунда, но упрямые морщинки в уголках рта, след зубов на губе… Что бы с ней ни происходило — это далось ей нелегко.  — Сконцентрируйся на здесь и сейчас, Энакин, я в порядке, — сказала Оби-Ван, не открывая глаз. — Нам предстоит сложный бой, и мне понадобится все твои способности. — Да, мастер… Сказать это было сложнее, чем сделать. После всего пережитого Энакин пребывал в состоянии эйфории. Они только что избежали смерти самым невообразимым образом, какой только можно представить! Какая уж тут концентрация… Когда он увидел Дуку, этот позор Ордена джедаев, здравомыслие и вовсе его покинуло. Старик в пижонской одежде и с красным световым мечом в первое мгновение вовсе не показался Энакину опасным. Да что там, после событий этого дня любое препятствие было ему по плечу! Однако раскаяться за самонадеянность пришлось довольно быстро: ситхские молнии силы оказались чудовищно болезненной штукой. От удара все болело: лицо, руки, грудь. Он почти не мог дышать и не чувствовал своих ног. Сквозь пелену в глазах Энакин увидел, как Оби-Ван принимает стойку мастера Соресу. — А вам все мало, рыцарь Кеноби? Вы, должно быть, мазохистка. Она и бровью не повела — Оби-Ван никогда не обращала внимания на провокации. Согнутые колени, меч направлен почти перпендикулярно вверх. Когда-то давно мастер объясняла ему, что для победы в поединке с превосходящим по силе противником нужна очень хорошая защита и один-два эффективных атакующих приема. Для терпеливой Оби-Ван это работало. Первые пробные взмахи: красный и синий, свист световых мечей. Дуку нападал, Оби-Ван оборонялась, медленно отходя к стене. Аккуратные движения, глухая, непробиваемая оборона. Прошло немало времени, прежде чем Оби-Ван решилась раскрыться для выпада. Это был хороший момент, граф как раз завершал разворот. На мгновение Энакину показалось, что она достанет его, но нет. В последний момент Дуку успел парировать. — Вы что же, надеетесь победить? Бросьте, вы слишком неуклюжая со своей третьей формой, чтобы тягаться со мной. Сдавайтесь, и я сохраню вам жизнь! Серия быстрых легких ударов. Энакин не раз видел на тренировках эту связку. Уворачиваться от них всегда было ужасно тяжело, но Дуку не уворачивался — он парировал, и делал это без видимых усилий. — Хорошо, но недостаточно. Вы — лишь неумелая калька со своего мастера, а ведь это я научил Квай-Гона всему, что он знал. Эти его слова достигли цели. Оби-Ван поспешнее, чем следовало, замахнулась для удара и тут же вскрикнула, когда световой меч повредил ей мышцы плеча. Дуку и правда не хотел ее убивать, иначе вместо легкого ранения мог и вовсе оставить ее без руки. Оби-Ван перекинула меч в левую руку, но ничего не успела сделать: противник ударил ее по бедру и легким толчком Силы опрокинул навзничь. — Вы хорошо сражались, — сказал он, подходя ближе. — Но вы, право, не в моей весовой категории. Даже стыдно пачкать о вас руки, но что поделать… Дуку замахнулся, и Энакин очень четко осознал, что Оби-Ван сейчас умрет. Сила уже дрожала, ожидая этого. Вот сейчас. Секунда. Еще одна… Он не понял, откуда взялись силы, как он вообще смог подняться, как смог притянуть к себе свой меч. Просто ничего больше не имело значения. Законы физики не имели значения. Сила не имела значения. Он просто не мог позволить ей умереть.