Сердце бури

- Падаван Скайвокер, вам очень повезло, ваш мастер - очень красивая женщина. На восемнадцатилетнего Энакина эти слова произвели эффект разорвавшейся фотонной торпеды. Его мастер действительно была потрясающей женщиной, и он впервые обратил на это внимание. Позднее он думал, что тогда просто время пришло, ведь говорили Оби-Ван и раньше комплименты. Просто до этого дня Энакин как-то не думал, что "Вы прекрасны" от какого-нибудь политика, торговца или аристократа с захудалой планетки внешнего круга - это не простая любезность или пустой комплимент для поддержания разговора, а - хатты его дери! - констатация факта. Та миссия не отличалась чем-то особенным. Джедаев пригласили как нейтральную сторону в переговорах двух враждующих политических партий, и задание было как раз для очень терпеливого рыцаря и старшего падавана с навыками фехтования выше среднего. Как позже оказалось, и терпение, и навыки пришлись как раз к месту. Сначала Оби-Ван и Энакину пришлось долго и азартно бегать по лесам, пытаясь усадить противников за стол переговоров, а потом мягко и ненавязчиво подталкивать диалог в сторону меньшего кровопролития (о том, чтобы отменить кровопролитие вовсе, речи пока не шло). В принципе, у них все получилось, вот только во время азартных гонок по лесам Оби-Ван влезла своей косой в смолу местного хищного дерева, которая в минуту затвердела на воздухе до состояния дюрастали. И никакой растворитель эту смолу не взял. - Давай, Энакин, это проще, чем кажется, - мягко улыбнулась Оби-Ван, поворачиваясь к ученику спиной. - Просто обрежь их, и все. Ножницы и лазерный резак по железу уже были отложены в сторону. В руках у Энакина был световой меч. - У тебя в любом случае получится ровнее, чем у меня, если я буду резать под таким углом, - подбодрила его мастер. Совершенно ясно было, что косу уже не спасти, но Энакин все равно медлил. - Ты ведь растила ее с тех пор, как срезала падаванскую косичку... Плечи Оби-Ван вздрогнули, и перепуганный в первый момент Скайвокер не сразу сообразил, что его мастер хихикает. - Да, - сказала она веселым голосом, хотя в Силе четко ощущалась легкая грусть. - Я долго не подстригалась. Мне были дороги мои волосы, но, право слово, не могу же я ходить с этим кирпичом на голове! Падаван, джедай должен уметь отпускать, не сожалея о том, что уходит, - она чуть повернула голову. - Тем более, что волосы отрастут. "Ага, - мрачно подумал Энакин, примеряясь, как бы точнее провести мечом, чтобы и срезать поменьше целых волос, и не подпалить мастеру голову. - Отрастут, конечно, через десять лет!". Что бы там она ни говорила, коса была дорога Оби-Ван, иначе бы она так с ней не носилась. Орден никак такие вещи не регламентировал, но Оби-Ван во внешнем виде всегда придерживалась принципа "простенько, но чисто". И только с этой самой косой она возилась, даже когда это требовало жертв, вроде ранних подъемов, тошнотворного амбре укрепляющих масок и прочая-прочая. Энакин не мог сказать точно (он не был дураком спрашивать о таких вещах), но ему казалось, что так Оби-Ван в своей странной манере отдает дань уважения покойному учителю Квай-Гону. С тихим жужжанием вспорол воздух световой меч. - Ого, как голове легко! - Оби-Ван озадаченно зарылась пятерней в короткий ершик светлых волос, - я чувствую, что помолодела лет на десять! - И Энакин невольно улыбнулся. Как оказалось, на этой планете к внешности относились с бестолковым трепетом, и потерю Оби-Ван восприняли, как настоящую трагедию, почти увечье. На праздничном фуршете, посвященном подписанию мирного договора, к джедаям подошел лидер одной из противоборствующих партий со свитой. В руках у одной из его спутниц была небольшая коробочка, как понял Энакин, сделана она была как раз из той самой смолы. - Рыцарь Кеноби, мы высоко оценили ваши усилия в урегулировании наших разногласий, - Оби-Ван с достоинством поклонилась. - Мы также выражаем свои глубокие соболезнования в связи с вашей потерей. На фоне местных аристократок с шикарными высокими прическами она действительно выглядела странно, как воробей, случайно залетевший в стайку малиновок. Энакин подивился, откуда в его голове такие поэтические сравнения. - Это не беда, - мягко улыбнулась Оби-Ван. - И все же, - продолжил политик, - мы хотели бы хоть немного возместить вам вашу потерю. Он сделал повелительный жест рукой, и женщина со шкатулкой приблизилась к нему. Внутри оказалось маленькое ожерелье из голубого минерала, слегка поблескивавшего в неровном свете заката. - Нам известно, что джедаям запрещено принимать подарки от тех, кому они помогают. Но эта вещь почти не имеет финансовой ценности, я подобрал этот камень на берегу моря и огранил своими руками, и поэтому прошу вас принять ее. Оби-Ван благосклонно склонила голову. - Благодарю вас. Я вполне могу принять его. Энакин, ты не поможешь? Она чуть развернулась, чтобы ему было удобнее управляться с застежкой. Короткие мягкие локоны щекотали пальцы. Это действительно был простой камень, но именно поэтому он удивительно шел ей. Любая драгоценность на Оби-Ван выглядела бы фальшивкой. Энакин будто впервые увидел длинную шею, округлый подбородок, тонкие ключицы с редкими веснушками... Его на мгновение захватило сильное, но неясное чувство, смутная тревога, какое-то томление. Это... беспокоило. Сказав что-то нейтральное о подарке, он оставил компанию и поспешил на другой конец зала, но глазами невольно возвращался к Оби-Ван. Он не понимал, почему делает это, ведь сейчас они находились в безопасности, и не было никакого смысла следить за ее действиями. Энакин понял, что ему просто нравится на нее смотреть, смутился и поспешно отвернулся. Он завязал вялый и пустой разговор, чтобы только отвлечься от навязчивых мыслей, и едва смог удержать вздох, когда собеседник сказал ему: - Падаван Скайвокер, вам очень повезло, ваш мастер - очень красивая женщина. Лицо того человека не задержалось надолго в его памяти, но Энакин был безмерно благодарен ему. Тогда у него в голове будто сошелся паззл. Он посмотрел на Оби-Ван и понял, что влюблен в нее.