***
Сид вдохнула морозный воздух и огляделась. Местность была пустынная — где-то на севере. Промерзшая земля с кое-где растущим мхом, который словно змея обвивал серые камни; ветер дул промозглый, сильный, забивался в стыки брони и был до крайности неприятен; свинцовое небо будто придавливало к самой земле. Вдалеке сверкнула молния, заставляя фем удивлённо вздрогнуть. Сид ещё не привыкла к разнообразию погоды на этой планете. И эта молния — там, в ней, собраны все силы неба, вся красота и таинственность — сверкает. — Сиднейф, пошевеливайся! — препротивный крик заместителя раздаётся где-то справа, и фемка, не отрывая окуляры от небосвода, следует за кучкой солдат. Раскопки проводили в ущелье, где в углах, на валунах скопился искрящийся снег. Старскрим чинно выхаживал между векехонами, изредка бросая косые взгляды на притихшую фем. Она неотрывно следила за тучами и за молнией, которая мелькала где-то в стороне. От лицезрения пейзажа ее отвлекли выстрелы и показавшиеся из-за угла автоботы. Сид начала судорожно думать, оглядываясь в поисках хоть какого-нибудь оружия. «Шлак, воин из меня, как из Мегатрона добродетель!» — она ринулась в глубь ущелья, но путь ей преградила Арси. Лазурная фем активировала клинки, бросившись на Сид. Та еле успела увернуться. «Не так я себе дезактив представляла.» — десептиконша бросилась бежать, оглядываясь по сторонам. Векехонов было не так много, чтобы с ними долго возиться, артефакт ещё не успели достать, а Старскрим… улетел? Фем от досады рыкнула, спотыкаясь о валун и падая на колени. Над аудиодатчиками послышался характерный звук активировавшегося бластера. — Влипла. — цокает глосой Сид, смотря в голубую оптику Оптимуса Прайма.***
— Старскрим! — громогласный рык лорда разносится эхом по всем коридорам Немезиды, заставляя каждого солдата боязливо оглядываться и вздрагивать. — Почему я узнаю от Саундвейва, что ты оставил Сиднейф с автоботами и без охраны?! — лидер как всегда кидает на подчинённого убийственные взгляды, сложив манипуляторы за спиной. — М-мой Л-лорд, позвольте мне исправить сие недоразумение. — командующий жмется к земле, опускает крылья и дрожит. Если бы Старскрим мог, если бы ему хватило силы, он бы сверг этого самоуверенного болвана и сам правил бы десептиконами. И эту Сид… на металлолом! — Естественно ты это исправишь! — Мегатрон разворачивается к нему всем корпусом. — Но сначала, позволь мне объяснить на понятном для тебя языке, что впредь я такого не потерплю! — лорд с силой откидывает сикера к стене, размашистым шагом преодолевает образовавшееся расстояние между ними и хватает того за шейные магистрали, сильно сдавливая. У Старскрима все плывёт перед окулярами, и когти лидера до энергона впиваются в шею. Он трепыхается, хрипит, пытаясь вырваться. — Слушай сюда, ничтожество, ещё один малейший промах, и я прирежу тебя. Лично. И никакое красноречие и лесть тебе не помогут, Старскрим. — Мегатрон рычит, словно зверь, сорвавшийся с цепи. Окуляры его в полутьме главного отсека пылают лютой ненавистью. Будто там, внутри его искры, адовое пламя. Алое, жгучее и агрессивное. Он ослабляет хватку, и зам падает на колени, судорожно вентилируя, пытаясь прийти в себя. Экс-гладиатор когтями впивается в мягкий и чувствительный металл крыльев, дергая их на себя и вырывая со всей проводкой. Заместитель от нестерпимой боли воет и царапает пол, на котором голубым пятном растекается энергон. — Уберите это ничтожество! — Мегатрон пренебрежительно стряхивает с когтей остатки топлива и разворачивается к связисту. — Надеюсь, Сид сможет выбраться без нашей помощи. Саундвейв, координаты базы автоботов нам очень бы пригодились. — Простите мне мою дерзость, лорд Мегатрон, но не исключаете ли вы шанс, что Сиднейф может предать нас? — Вернир усмехнулся, прищурив оптику. — В верности Сид я не сомневаюсь. — гладиатор снова сложил манипуляторы за широкой спиной. «Предать? Сид? Кто угодно, только не эта фем.» — мех судорожно вентилировал, стараясь сохранить спокойствие. Мегатрону трудно, он устал и погряз в войне, одичал. В нем больше агрессии, чем в ком бы то ни было, но Сид всегда рядом. Процессор упрямо рисовал картину недельной давности. Этот день был как и сотни предыдущих, но для лидера десептиконов он стал тем самым переломным моментом в активе — когда понимаешь, что тут уже все не поверхностно как раньше.***
Неделю назад. — Мой лорд, — мурлычет она, лежа под ним и прогибаясь в спине до хруста, до болезненных стонов и вздохов. Его когти царапают чувствительный металл брони, проникают в истекающий смазкой порт, заставляя фем от боли стиснуть денты. Она секунду не двигается, только иногда непроизвольно дёргается, а потом выгибается словно кошка и сама двигает бёдрами. — люблю тебя. Мегатрон замирает, будто что-то в процессоре переломили, будто лицевой в очевидное наконец-то ткнули. Любит. Искренне. Без лицемерия и выгоды любит. Сид поднимает на него обеспокоенный взгляд тёмных окуляр, в которых лорд тонет сразу и без возможности выбраться. Маленькая — совсем не его габариты — хрупкая и в собственном энергоне от глубоких и, лидер готов поспорить, болезненных ран. Она доверчиво жмется, всхлипывает и — Праймус всемогущий — гладит его по манипулятору. — Все хорошо, слышишь. — это звучит как утверждение, и ее коготки касаются его лицевой, очерчивают каждый шрам. — Тебе больно. — он видит на своих манипуляторах энергон со смазкой, и самому от себя противно становится. — Совсем нет. — Сид улыбается, продолжая гладить его по лицевой. Она такая живая, тёплая и почти его. Почти. Он дёргается и хмурится, отстраняясь от фем и садясь на холодную платформу. — Почему я? — Сид видит: Мегатрон искренне не понимает ее чувств. Мех тоже чувствует, но не понимает что. Она улыбается той самой тёплой улыбкой, предназначенной только ему. — Ты это уже спрашивал. Мой ответ не изменился. Мне не нужны причины, чтобы любить тебя. — Сид вздрагивает, когда он аккуратно, совсем нелепо за подбородок ее шлем поднимает, смотрит по-странному и в нерешительности. — Какая ты… какая ты у меня красивая, Сид. — целует ее не так, как всегда это у него выходило: грубо, властно, больно. Целует смазано — сначала в губы, глосой проходя по ряду белоснежных дент, потом подбородок, шею, плечи — едва касаясь, будто Сид совсем хрупкая. А у неё по лицевой омыватель течет, она дрожит, не может нормально вентилировать и вдруг резко подаётся вперёд, кладя манипуляторы на пульсирующий сиреневый знак фракции. — Ты чувствуешь?! Хоть что-нибудь тут — коготком стучит по знаку, где искра, — ко мне чувствуешь?! — Сид смотрит на него с небывалой надеждой и осознанием происходящего. А Мегатрон не осознает, что это перелом, разрыв между «до» и «после». — Тепло, мне рядом с тобой тепло. — рокочет он. Экс-гладиатору сложно и страшно признаваться в таком ей. Потому что Сиднейф — официально его слабое место где-то под искрой. Фемка смеется тихо, мелодично, целует его со всей любовью, которую она так тщательно хранила все это время, и плачет. — Я люблю тебя. — поцелуй. — Люблю. — поцелуй. — Праймус, как я тебя люблю.***
За размышлениями лорд не сразу осознал, что отсек опустел, оставив его наедине с Саундвейвом. Связист какое-то время молча смотрел на Мегатрона, а потом снова принялся за работу. Гладиатор развернулся, направляясь по темным коридорам к себе в отсек. Помещение встретило его неуютной темнотой и давящей тишиной, холодная платформа без Сид казалась ему совсем бесполезной. Да вся Немезида без этой фем была какой-то неродной, угрожающей, плывущей в никуда. Палубу обожгло заходившее красное солнце, маревом растекаясь по горизонту и пачкая темные облака. День подходил к концу.