Рикошет

Геральт выпроводил Роше, захлопнул дверь и запер её на ключ — на два оборота. С потолка снова посыпалась побелка. Йеннифер поморщилась и стряхнула белые крошки со своих идеально чистых чёрных сапог, отходя на шаг назад. В комнате снова повисло тяжелое, предгрозовое молчание, диалог давался им нелегко, и внезапное вторжение явно не способствовало его скорейшему налаживанию. Геральт пригладил волосы и растерянно, словно ища помощи, оглядел обстановку кабинета, но осекся, поймав на себе пристальный взгляд Йеннифер. Ее духи не оставляли никаких шансов царившим тут еще совсем недавно запахам краски и сырости, и Геральт готов был признать: он предпочел бы, чтобы так здесь пахло всегда. — Так… На чём мы остановились? — спросил он, хотя не забыл ни секунды их внезапно оборвавшегося разговора. — Ты как раз собирался объяснить, как так получилось, что между двумя твоими местами обитания — квартирой на Площади Иерархов и этим офисом — ты умудрился заблудиться и пропасть на несколько дней. Она определенно злилась, несмотря на спокойный тон, а воздух, казалось, вот-вот воспламенится от расплескавшейся в нем магии. Но Геральт знал Йеннифер слишком хорошо и видел по глазам — она не забыла все те преисполненные теплотой и нежностью часы, что они провели вместе и, где-то в глубине души, всё-таки рада этой встрече. Рада и встревожена, как и он сам сейчас — у того, что он тогда ушёл, тоже были свои причины, и они оба об этом помнили. — У меня тут сейчас довольно крупное и серьезное дело. Приходится выуживать множество информации и бывать ради этого в неожиданных и не слишком приятных местах. Вчера, к примеру, всю ночь ползал под Новиградом, как канализационная крыса. Думаю, предложи я тебе присоединиться, ты бы, наверное, отказалась? — Геральт мягко и осторожно улыбнулся, глядя прямо на Йеннифер и пытаясь определить, удалось ли ему хоть немного разрядить обстановку. Йеннифер, пока он говорил, прикрыла глаза, сделала успокаивающий вдох-выдох, и теперь смотрела на него куда менее яростно, скрестив руки на груди. — Хорошо. Допустим, я тебе поверю. Не надейся, что так и есть, но для дальнейшего разговора будет лучше притвориться. Геральт вспомнил о валяющейся дома рваной и пропахшей сточными водами одежде — вполне сойдет за доказательства? И тут же поспешно отогнал эту дурацкую мысль. Он кивнул и сделал шаг в сторону Йеннифер, неосознанно копируя ее позу. Она в ответ на это движение вдруг опустила руки по швам. Медальон слегка завибрировал. Геральт рассеянно погладил его пальцем, почему-то вспоминая о вчерашней находке, которая покоилась в кармане его жилета, обернутая в несколько слоев антимагической ткани. — Цири… — начала Йеннифер, явно подбирая нужные слова. — Что с ней? — тут же спросил Геральт, напрягшись. — Ох Мелитэле, да все с ней в порядке! Сначала дослушай, прошу тебя. Она же так и не узнала, что мы с тобой… — Да, — кивнул Геральт, понимая, насколько сложно было бы объяснить Цири причины их «перерыва» или «разрыва». Как называется, когда ты сбегаешь от неё утром, оставив длинное письмо, в котором клянёшься в искренности чувств, но тут же объясняешь, что обстоятельства не позволяют тебе эти чувства реализовать, и что ты никогда не сможешь дать ей того, чего она хочет? — Она написала, что собирается приехать к нам. Не ко мне, не к тебе, а к нам, — Йеннифер сделала паузу, — на выходные. И мне совсем не хочется огорчать её новостями о том, что случилось между нами, потому что она явно очень взволнована, Геральт. Она сказала, что… приедет не одна. Геральт поднял брови, выжидающе глядя на Йеннифер. — Помнишь, как в начале учебного года она писала, что кое-кого встретила? Она хочет нас познакомить. — Цири? — пытаясь переварить эту информацию, невпопад переспросил Геральт. — Геральт, — Йеннифер подняла брови. — Мы о ком сейчас говорили? — Просто… Не могу представить, что Цири уже… Мне всё ещё кажется, что ей девять, что она слишком мала для каких-либо отношений. — Понимаю, — Йеннифер улыбнулась мыслям об их маленькой девочке. Пускай она не была родной никому из них, но именно они вырастили её, пережили её пугающий переходный возраст, и были теми, кого она называла «родителями», хотя ни разу в жизни не назвала её матерью, а Геральта — отцом. — Значит, ты предлагаешь именно то, о чём я думаю? Геральт прислонился к столу, опустив одну руку в карман жилета и нащупав лежавший там сверток. — На пару дней мы можем притвориться нормальной парой, просто чтобы не портить ей выходные. Йеннифер встала на полшага ближе к Геральту, и этого оказалось достаточно, чтобы расстояние между ними из приятельски-нейтрального стало интимным. Йеннифер пахла утром, пышным одеялом, первыми лучами солнца, спокойствием и улыбкой. Геральт, как зачарованный, протянул руку и коснулся ее предплечья, несильно сжав пальцы, просто чтобы почувствовать её. Йеннифер напряглась, её дыхание сбилось, но руку она не отдернула. — Не будем её в это втягивать, — согласился Геральт, осторожно поглаживая голую кожу в разрезе над манжетами её блузы. С трудом собравшись, он заставил себя отпустить её руку. Йеннифер тут же снова скрестила обе руки на груди. — Вот и отлично, — её голос, казалось, звучал абсолютно невозмутимо. — Я остановилась в Зимородке. Как станет ясно, когда именно она… они прибудут, я свяжусь с тобой. И пожалуйста, приберись дома, хотя бы пыль вытри. Йеннифер сделала шаг назад, явно показывая, что разговор окончен и собираясь уходить, но Геральт успел привлечь её внимание до того, как она развернулась к двери. — Йен, у меня к тебе вопрос… Профессиональный. — Она чуть наклонила голову, следя за тем, как он полез в карман неслушающимися пальцами, а затем вытащил маленький свёрток красной ткани. — Можешь подсказать, что это за пуля? Развернув свёрток, Геральт положил вчерашнюю находку в её раскрытую ладонь. Кусочек металла заблестел, поймав свет из окна, а медальон на шее мягко задрожал. Йеннифер бросила короткий взгляд в его сторону, отмечая вибрацию, и обошла стол, чтобы встать прямо напротив окна. Молча, она подняла пулю, крепко держа ее двумя пальцами, и тщательно осмотрела со всех сторон. Затем закрыла глаза, сжав пулю в ладони, словно улавливая что-то недоступное Геральту. — Откуда она у тебя? — вдруг спросила она, открыв глаза. — Тебе что-то известно об этом? — Геральт. Пожалуйста, ответь прежде. Откуда. Она. У тебя? Йеннифер выглядела не то зло, не то удивлённо. Геральт надеялся, что ему не придётся посвящать её в это дело, но, похоже, она была другого мнения. — Нашёл в тоннелях у одного из оружейных складов. — Дьявол, — тихо произнесла она. Геральт присел на край стола, наблюдая, как Йеннифер вновь принялась рассматривать пулю, затем задумчиво отвела взгляд куда-то в сторону, и, бросив еще один быстрый и пристальный взгляд на его находку, вручила её обратно и прислонилась к столу, снова оказавшись в будоражащей близости от него самого. Геральт осторожно завернул пулю обратно в ткань, чтобы успокоить медальон. — Что именно ты расследуешь? — спросила она, глядя на обсыпанный побелкой ковер. — Это так важно? — Это очень важно. — Убийство Визимира. Она кивнула. — И кто тебя нанял? Обычно Геральт никому не раскрывал подробностей дела без явной надобности. Ни заказчиков, ни результатов, ничего. Но это было не обычное дело, и Йеннифер задавала вопросы явно не из любопытства. — Йорвет. — Скоя’таэли? — удивлённо переспросила она. Геральт кивнул. — Ладно. Я надеялась, что это всё останется на уровне разговоров, но, видимо… Она всё же добилась своего. — Кто «она», Йен? — Геральт, ещё раз прошу не перебивать меня. Примерно два года назад у меня с Филиппой Эльхарт был разговор. Точнее, у неё было ко мне предложение, которое я отвергла в виду его неразумности. Она хотела модифицировать огнестрельное оружие магией, так, чтобы любой человек… или нелюдь, кто угодно, лишенный даже малейших способностей к магии, мог без проблем его использовать. Попытки были и раньше, но только ей удалось достичь каких-то результатов. Повышенная точность, неминуемая смерть при ранении, существенное увеличение площади урона. Очень амбициозный и невероятно дорогой проект, реализация которого могла бы привести к страшным последствиям. Рано или поздно, это позволило бы создать оружие массового поражения. Не говоря уже о том, что оружейный рынок бы просто обрушился. — И ты ей отказала, — подытожил Геральт. — Но, видимо, кто-то другой согласился. Йеннифер кивнула. — А Визимир? Он был в курсе? Как он к этому относился? — Я не уточняла, но полагаю, что был и одобрял, раз уж дело дошло до такого рода коммерческих предложений. Уверена, что я была далеко не единственной, к кому она пошла с этим предложением. Зачарование такого рода в промышленных количествах требует высоких навыков, так что к случайной магичке в магазине амулетов ты с таким не пойдёшь. Но… Я думала, этот проект провалился, или же она отказалась от него по каким-то другим причинам. С тех пор прошло уже два года, и никто не видел никаких результатов. Ну, как мне казалось — никто. — Слишком много совпадений, чтобы отказываться от версии, что этот патрон — дело рук Филиппы. Или кого-то из её команды, кто имел доступ к планам и технологии… — задумчиво проговорил Геральт. — Ладно, спасибо за помощь. Может, получится найти кого-нибудь, кого она уговорила на это, и вытянуть немного больше информации. Он взглянул на Йеннифер, но та, словно не слыша его, активно что-то обдумывала, прижав пальцы к подбородку. Казалось, она была не вполне уверена, стоит ли ей говорить то, что она собиралась сказать. Йеннифер никогда не вмешивалась в дела Геральта, никогда не помогала с его расследованиями. Но в этот раз дело было куда серьезнее и опаснее, чем те, которыми он занимался обычно, да и возможная связь с Филиппой — все это явно двигало Йеннифер к тому, чтобы отступиться от принципов. — Возможно, — начала она, — я знаю, кто согласился с ней работать. И ты тоже знаешь. Геральт вздохнул и начал мысленно перечислять всех известных ему чародеев выше среднего уровня, которые могли бы пойти на сделку с Филиппой и Визимиром. Вариантов было немного. Вернее, вариант был всего один, и он вовсе не радовал. — Хочешь с ней встретиться? — Если ты о Трисс, то да. Йеннифер кивнула и вдруг слегка откинулась назад, на стол, отчего волнистые волосы упали за спину, обнажая светлую, нежную кожу на шее. Намеренно или случайно, Геральту было и не важно. Важно было то, что он почувствовал изнуряющую тоску по прикосновениям к этой шее. — Завтра состоится приём в особняке Визимира… Теперь уже, полагаю, бывшем — это всё перешло Радовиду. Будет что-то среднее между поминками и представлением наследника дела главным партнёрам и другим важным шишкам. Присоединишься? — А когда это ты успела побывать его «партнёром»? — Я сказала «и другим важным шишкам», — повторила Йеннифер. — Что ж… Отказаться от такого предложения будет крайне глупо, ты сама это понимаешь. Геральт задумчиво почесал подбородок. Помимо возможности переговорить с мисс Меригольд, Геральту также открылся шанс оказаться среди потенциальных убийц Визимира. Перед ним распахнулась дверь в закулисье убийства, и мозг уже начал вырабатывать стратегию. Надо поделиться этой информацией с Роше, он подскажет, на что стоит обратить внимание при общении с этими людьми. Методы Геральта, конечно, были весьма действенными, но годились максимум для всякого жулья из доков, а уж никак не для представителей элиты. И Трисс… Паршиво, если она каким-то образом во все это вовлечена, и сейчас надо каким-то образом получить от нее информацию, но не надавить и не напугать… Йеннифер резко прервала поток мыслей, бесцеремонно поддев пальцем ворот его скрытой под тёмной жилеткой серой рубашки. — Только для этого нам сначала придётся прилично тебя одеть. В наряде наёмного убийцы, надевшего на себя снятый со своей последней жертвы жилет, ты туда не явишься. Вместо протеста, Геральт уставился на её руку, которая так и осталась держать его за ворот. — Поможешь? Подобрать нужный костюм? На этот раз Роше подготовился к разговору основательно. Достаточно сна — спал он в ту ночь неожиданно хорошо, — холодный душ, плотный завтрак и кофе под трубку с крепким табаком с утра. После он открыл все окна, чтобы дым не застаивался и не мешал мозгам работать, и еще раз самым тщательным образом изучил записи Бьянки. Сделаны они были на редкость неряшливо и криво — она очевидно торопилась, списывая информацию. Многие слова были сокращены до неузнаваемости, оставалось только догадываться, что они могли значить. Похоже, Бьянка правда старалась помочь изо всех сил, раз шла на такие жертвы, как без разрешения поднимать документы чужих отделов. Роше аккуратно переписал все начисто, отдельно выписав имена. Достал из ящика коробок с крупными булавками, головки которых были выполнены в виде мелких серебристых цветов. Кажется, это было что-то эльфское, покупая их лет десять назад, еще в той жизни, он не обратил на это внимания, а сейчас глаз зацепился. Главное, что они хорошо прокалывали обои и не терялись из-за размеров. Прицепив лист к стене, среди рваных следов от прошлых расследований, он, немного погодя, сделал второй список и повесил рядом. И только после этого он вернулся в коридор к своему многострадальному телефонному аппарату. Обновив в трубке табак, Роше сел и по-новой перекрутил проводки в месте разрыва провода. Трещать стало намного меньше, и он набрал домашний Геральта. Ответили далеко не сразу. — Геральт, слушаю, — в его интонации Роше померещились какие-то странные, нетипичные нотки. — Я не вовремя? Это Роше. Повисла пауза. Что-то зашуршало, затем Роше услышал, как Геральт, судя по звуку, прикрывая трубку ладонью, сказал что-то, явно обращаясь к тому, кто находился с ним рядом, в трубке снова раздался шорох и звук шагов — телефонный аппарат переносили в другую комнату. Роше, памятуя, в какой компании вчера застал Геральта, терпеливо ждал. Наконец, он снова услышал голос Геральта. — Нет, я не занят, — ответил он, переводя дыхание. — О чем ты хотел поговорить? Есть какая-то информация? Должен сказать, звучишь ты лучше, чем вчера. — Хотел… — Роше на мгновение замялся, вспоминая обстоятельства вчерашнего утра и вдруг понимая, насколько сильно все изменилось за какие-то сутки. — Есть информация от Бьянки. Он пересказал Геральту содержание ее записей. Вместе они решили, что кандидатуру Ольгерда точно можно сбросить со счетов, а вот над Хенсельтом с Демавендом стоит ещё поразмышлять. Когда очередь дошла до Радовида и Филиппы, Геральт оживился и рассказал про открывшуюся ему внезапно возможность посетить приём в особняке. Роше усмехнулся, зажав зубами свеженабитую табаком трубку: не зря Йорвет вчера помянул особые отношения Геральта с чародейками. Выслушав подробности относительно визита Геральта в складские каналы, странной пули и секретных разработок Филиппы, Роше оживился. На этом этапе было рано говорить о том, имеет ли все это отношение к их делу, но интуиция подсказывала ему, что тут стоит покопаться, а возможность оказаться в непосредственной близости к Радовиду и его ближайшему окружению виделась ему бесценной для расследования. — Жаль, что могу пойти только я, а не ты, — сказал Геральт. — Из нас двоих у тебя куда больше шансов разузнать что-то толковое. Да и чувствую я себя на этих приемах так же уместно, как скальный тролль на турнире по Гвинту. Роше дал ему несколько советов по поводу того, на что стоит обратить внимание, после чего они условились относительно следующего сеанса связи и Геральт отправился готовиться к приему. Прежде чем он повесил трубку, Роше успел услышать на заднем фоне женский голос. С момента их с Геральтом разговора прошло около сорока минут. Всё это время Роше дымил трубкой, скорее по инерции, нежели ради удовольствия, и изучал взглядом развешанные по стене заметки, отчаянно пытаясь найти в них какую-то зацепку. Недавнее воодушевление сменялось сухостью во рту, головной болью и дрожью не только в руках, но и в ногах. Ему очень, очень хотелось выпить. Пытаясь перебороть все эти состояния, Роше безостановочно запихивал табак в трубку и больше часа проторчал в холодном душе, планируя сегодняшний день так, чтобы миновать все кабаки и винные магазины в округе, пока Геральт не вернется с новостями. Положение спас неожиданный телефонный звонок. Роше, в очередной раз склонившийся над раковиной и брызгавший себе в лицо прохладной водой, услышал его не сразу и схватил трубку в последний момент. — Роше, слушаю. — Не сомневаюсь, — из-за помех на линии, он не сразу узнал голос Йорвета. Пальцы непроизвольно сжали трубку. — Приятно слышать тебя… трезвым. Роше резко выдохнул и закрыл глаза, пытаясь придумать ответ на такой сомнительный комплимент. — Спасибо. Что-то случилось? — Не совсем. Возможно, кое у кого есть информация, которая может помочь с делом. А может и нет. В любом случае я не хочу идти туда один. Ты не занят? «Занят попытками отвлечься от дерьмового состояния», — подумал про себя Роше, но промолчал, ожидая подробностей. — Это мой старый знакомый. Живет в кварталах нелюдей. — Думаешь, это разумно — соваться туда, когда тебя ищут, как бешеного волка на пастбище? Этот твой знакомый не может прийти к тебе сам? Или рассказать по телефону? — Рассказывать что-либо по телефону он отказывается, сам прийти… С этим тоже проблемы. Боюсь, он не дойдёт. Роше поморщился. — Хорошо, давай адрес, предупреди его, и я схожу один. Не высовывай свои уши. — Вернон. Он не будет с тобой говорить. Во-первых, ты человек. Во-вторых, этого достаточно. К тому же — я хорошо знаю район и представляю, как перемещаться по нему, оставаясь незамеченным. И сомневаюсь, что патрульные знают это также хорошо. Всё будет в порядке. А если среди сказанного будет что-то полезное для расследования, мне хотелось бы, чтобы это слышал лично либо Геральт, либо ты. Не знаешь, где он, кстати? Не могу дозвониться ни до квартиры, ни до офиса. — Знаю. Наряжается к приёму у Радовида — появился внезапный шанс попасть туда сегодня. Ты был прав насчет особых связей с чародейками. Роше задумался. С одной стороны, идея была рискованной и совершенно ему не нравилась. С другой, уж кем-кем, а дураком Йорвет не был точно, если этот его внезапный свидетель-информатор казался ему ценным, то наверное оно так и было. Что касалось возможных проблем с полицией, то тут он тоже был прав. Кварталы нелюдей были застроены весьма хаотично, разобраться в системе узких улочек, проходных дворов и тупиков было нелегко, и для полиции это всегда было головной болью, вряд ли с тех пор что-то поменялось. К тому же, если он сейчас не займется делом, то закончит точно за бутылкой чего покрепче… — Ты ещё здесь? — Да, — Роше показалось, что Йорвет нервничает. — Конечно. Послушаем твоего свидетеля, или кто он там, а если понадобится, я побуду твоим телохранителем. Всю жизнь, блядь, мечтал об этом. — Спасибо. Ты мой герой, — Роше услышал, как Йорвет усмехнулся в трубку и это отдалось внутри каким-то неясным, колким ощущением. Они условились о времени и месте встречи, Роше повесил трубку и вдруг неожиданно понял, насколько далеко сейчас восприятие им Йорвета ушло от образа террориста, преступника и какого-то мстительного духа. Часто ли он задумывался о таких вещах, будучи полицейским? Не конкретно о Йорвете, просто о том, как часто корни убийств, грабежей, краж и тому подобного кроются не в том, что есть плохие и хорошие, и первые склонны нарушать закон и вредить вторым. Что «плохие», зачастую, не просто так ступают на этот путь, что, может быть, те самые «хорошие» иногда и виноваты в их действиях. Когда ты полицейский, думать об этом хочется как можно меньше. Потому что так проще. Потому что иначе грань между преступником и мирным гражданином размывается. Кто виноват в краже кошелька на рынке — незадачливый воришка, или тот, на кого он работал прежде и кто занизил ему заработную плату настолько, что её едва хватило на оплату аренды, а на еду ничего не оставалось? Порыв сырого весеннего ветра, ворвавшийся в комнату, с грохотом распахнув неплотно прикрытую раму, вырывая Роше из философских размышлений. Закрыв окно на защелку, он еще раз окинул взглядом развешанные по стене заметки и начал собираться на встречу. Спустя час Вернон уже подходил к перекрестку Рыболовной и Широкой, где за угловым домом проходил неприметный переулок, служивший им местом встречи. Свернув в арку, он прислонился спиной к мягкой от мха стене и закурил. Шею тут же защекотали чьи-то цветы, свисающие сквозь ржавые прутья решетки на окнах первого этажа. Роше снял шляпу и поправил волосы. Тень двух домов отлично укрывала его от взглядов спешащих по улице прохожих, что позволяло оценить обстановку. И если несколько дней назад здесь можно было встретить в основном эльфов с краснолюдами, то теперь прохожих как будто стало меньше, и по большей части это были люди. Среди них особенно выделялись некоторые — шрамы, татуировки, диковато-презрительные взгляды. Охотники за головами. Если Нотвикс даже этим ребятам слил наводки, то дело совсем плохо. За спиной раздались тихие, быстрые шаги, и Роше обернулся, выпуская облако дыма в переулок. — Ох, Мелитэле! — прошептала эльфка, которая просто решила срезать путь через эту подворотню. Она прижала ладонь к сердцу, отступив на пару шагов назад, глядя огромными глазами на Роше. Тот удивлённо посмотрел на неё в ответ, но она продолжала сохранять дистанцию, глядя на него с недоверием. На ней был грязный передник, видимо, она работала где-то неподалеку, тёмные волосы собраны в небрежный хвост, так что пряди торчат. Похоже, она очень торопилась, но пройти мимо человека не решалась. — Могу вам чем-то помочь? — Роше постарался произнести это как можно мягче, но, кажется, прозвучало как обычно резко. Эльфка нахмурилась, сделала глубокий вдох, и всё же прошла мимо него. От неё буквально пахло страхом и напряжением, она не оборачиваясь перебежала дорогу и вошла в магазин на противоположной стороне улицы. Роше надел шляпу обратно, подняв передний край повыше. В центре города все привыкли ждать неприятностей от нелюдей, а здесь, похоже, дела обстояли прямо противоположным образом, причём ситуация явно ухудшалась с каждым днем. Он вспомнил рассказ Йорвета о том, как тот защитил девчонку от пристававших к ней мужчин и подумал, что за все годы его службы к ним почти никогда не поступали заявления на эльфов, которые агрессивно домогались бы женщин. Вообще, по его личной статистике, большинство заявлений на эльфов были безосновательны, главным аргументом обвинения было «он же эльф». Заявления на краснолюдов почти все были о драках, на низушков вообще почти ничего не было… — Вернон? Йорвет застал Роше врасплох, что тот едва не дёрнулся от голоса за плечом. Сохранив спокойное лицо, он обернулся, но от этого спокойствия не осталось и следа, когда он увидел в каком виде перед ним был Йорвет. На лице была только тонкая повязка, закрывающая искалеченную глазницу, и всё. Ничего не намотано вокруг, тёмные волосы чуть выше плеч лишь прикрывают изуродованную часть лица, голова покрыта неприметной черной фетровой шляпой — какая есть у каждого второго. — Я знаю, что на всех ориентировках я не просто одноглазый эльф, но имею характерный головной убор, — пояснил Йорвет, видя его замешательство. — Идём? — Конечно, — очнулся Роше. Причины, сподвигшие Йорвета приоткрыть лицо, он понимал и без всяких объяснений, неожиданностью было скорее увидеть его так близко. Впрочем, разглядеть что-то новое ему все равно особо не удалось. В переулок едва попадал свет, и Йорвет быстро двинулся вперёд. Он шёл уверенным шагом, держась поближе к витринам магазинов, внимательно глядя на каждого человека, встречающегося на пути, время от времени опуская голову ниже, чтобы закрыть лицо шляпой. — Ты не мог послать кого-нибудь другого, чтобы самому не светиться? — спросил Роше, когда они свернули вглубь жилых кварталов, перед этим миновав группу лысых парней навеселе. Роше не сразу вспомнил, где видел их раньше. Та самая утренняя перепалка перед его домом с краснолюдом — это были они. — Не мог. Он не будет ни с кем говорить, кроме меня. Точнее, никто не сможет с ним говорить. — Почему же? — за спиной раздался какой-то шум. Роше обернулся: та самая группа пристала к какому-то эльфу прямо в центре улицы. Роше не хотел вмешиваться и привлекать внимание, но к счастью, этого и не понадобилось. Те похлопали несчастного по плечу и ушли. — Сам увидишь. — Ну допустим, — согласился Роше. Обстановка на улицах, вкупе с вновь возвращающимся желанием выпить чего покрепче, делала его злым и нервным. — Почему ты тогда не пошёл к нему с кем-нибудь из своих доверенных лиц? У тебя же не все дружки в розыске. Зачем тебе я? Только не рассказывай снова, что тебе непременно нужно моё присутствие при этом разговоре. Сам сказал — со мной этот твой знакомый общаться не будет, а в том, что ты в состоянии пересказать услышанное мне или Геральту, не упустив деталей, я не сомневаюсь. Йорвет стрельнул в него взглядом. — Потому что иначе ты снова сорвешься. Снова возьмёшься за бутылку. Потом опять решишь все бросить. И в момент, когда всё будет зависеть от твоего ума, навыков или связей, мы останемся ни с чем. — Зря спросил, — сквозь зубы процедил Роше. Сам он уже начинал сомневаться в пользе своего ума и навыков для этого дела. — Рад, что мы поняли друг друга. — Но всё равно было бы лучше, если бы вы с Киараном свалили из Новиграда. Связь можно поддерживать и на расстоянии. — И бросить здесь всех? — Йорвет ненадолго повернулся к нему спиной и раскинул руками, показывая вокруг. — Я никогда не бежал с поля боя и сейчас не собираюсь. У меня есть дела помимо этого расследования. — Интересно узнать, как твоя подпольная деятельность помогает сейчас всем этим нелюдям, — фыркнул Роше, едва не пропустив поворот между двумя зданиями, куда ушёл Йорвет. Дорога стала совсем узкой и пошла вверх, сильно запахло помоями, вокруг — ни души. — Без обид, Вернон, но я не собираюсь просвещать тебя в этих вопросах. Скажу одно — я делаю всё, что в моих силах. Ты ещё увидишь. — Уже видел, — пробормотал себе под нос Роше. Он уже пожалел, что не сдержался и затеял весь этот разговор. Сказанное Йорветом царапало его самолюбие подобно ржавому гвоздю. Наконец, они дошли до тупика. Дома по обе стороны от них были в ещё более плачевном состоянии, чем те, что находились в центральной части района. Они были порядком старее, кое-где облицовка отвалилась и виднелись гнилые доски. Между деревьями в конце улицы сушилось чьё-то бельё, рядом с пустым тазом сидел рыжий кот и, прищурившись, глядел на пришедших. — Милое местечко, — не удержался Роше. Из дома, что был по левую руку, вышла пара эльфов, весело обсуждающих что-то. Их нетрезвый смех разнёсся по улице, потом девушка взвизгнула, и смех стал ещё громче. Они с трудом стояли на ногах, поэтому путь их закончился сразу: встав у стены, парень прижался лицом к шее девушки, что-то рассказывая, снова и снова заставляя её смеяться. — Это плохо, — коротко сказал Йорвет и пошёл к дверям, из которых только что вышла пара. Эльфы с интересом и похабными улыбками смотрели на них, тихонько переговариваясь, пока они не поравнялись. Вдруг их взгляды сосредоточились на Йорвете, и эльфка тут же замолчала, прижав ладонь ко рту, а затем наклонилась к уху своего кавалера. Роше зашёл внутрь. Очевидно, Йорвет бывал здесь частенько: он отлично ориентировался в темноте, ведя за собой Роше сначала по лестнице, затем по коридору, и в конце — в приоткрытую дверь, обитую кожей, из-под которой в некоторых местах повылезала грязная ткань. Утепляли эти ветхие дома как могли. Но насладиться премудростями дизайна нелюдей не было времени. Йорвет, стоило ему переступить порог, резко остановился, вгляделся в царивший в квартире полумрак и вдруг неожиданно обернулся и посмотрел на Роше с полным отчаянием. Всего секунду, прежде чем взял себя в руки, отчего Роше решил, что ему просто показалось. — Седрик, за что ты так со мной, — тихо сказал он, направляясь к лежащему за столом эльфу. Ветви деревьев, растущих за окном, почти не пропускали в комнату солнечный свет. Роше пошарил по стене ладонью и нашёл выключатель, рассеянно пощелкал им, и только когда увидел, что это не возымело никакого эффекта, поднял глаза вверх, туда, где должна была быть люстра. Вместо нее с потолка в центре комнаты свисал голый провод. Без лампочки. Йорвет взял эльфа, которого назвал Седриком, за лицо, поворачивая к себе. Тот с трудом раскрыл глаза. Роше отвел взгляд. До боли знакомое состояние. — Ты же обещал, — слишком спокойно произнёс Йорвет, глядя в его затуманенные глаза. — Я ничего не обещал, Йори, — весело ответил эльф, рывком убирая голову от его рук. Он прислонился спиной к окну, всё также печально улыбаясь, и, с явным трудом фокусируя взгляд, оглядел своего второго гостя. — Кто это с тобой? Не могу разглядеть… — Ты не мог побыть полдня трезвым? — Йорвет придвинул свободный стул к себе, садясь прямо напротив Седрика. — Приложить бы тебя об этот стол посильнее… — Мы оба знаем, что ты этого не сделаешь, — Седрик потянулся к пустому стакану, наклонил его, заглянув на дно. — Тогда просто скажи мне. Что. Ты. Видел, — чётко проговорил Йорвет, наклоняясь ближе. Седрик несколько секунд помолчал, глядя куда-то в сторону, словно сказанное совершенно его не касалось, а потом вдруг вскинулся, и неожиданно резким тоном спросил: — Где Киаран? — Он не смог прийти. Что ты видел? — Он в безопасности? Седрик улыбался, задавая этот вопрос, но теперь улыбка была натянутой и словно железной. Его качнуло в сторону, но он не оторвал взгляда от лица Йорвета. Роше чувствовал в вопросе подводные камни, но не мог понять, в чём дело. — Да, с ним все в порядке. Ты за этим звал? Что ты видел, Седрик? Седрик не ответил. Йорвет выдохнул, отвернувшись в сторону. Роше понимал, как тот сейчас напряжён — рисковать свободой, чтобы пробраться сюда, и вместо информации получить пьяные бредни. Седрик поморщился, мотнул головой и снова откинулся назад. Грязные волосы завесили лицо. Он больше не улыбался. — Я не знаю… Наверное, это просто бред. У меня галлюцинации, я не вижу разницы, — он вдруг сделал паузу в середине предложения, развёл руками и вздохнул, вновь цепляя глупую, пьяную улыбку на лицо, — между видениями и бредом. Я думал… Забудь, Йори, прости, что… — Что там было, Седрик? Рассказывай, — настойчиво повторил Йорвет, проигнорировав сказанное. Он закипал. Но кажется его уже не слышали. Или не слушали. Почти потеряв связь с реальностью, Седрик закрыл глаза, словно отгораживаясь от мира шторкой век. — Иди к чертям, Седрик, — прошипел Йорвет, поднимаясь так резко, что стул с неустойчивыми ножками повалился на пол. — Я видел Киарана, — не открывая глаз, словно сквозь сон, сказал Седрик, он услышал, как Йорвет остановился. — Кровь залила лицо, смерть приложила ему уродливую маску, и его мучения были ключом к нужной двери. Я видел… его… Не говоря ни слова, Йорвет быстро взглянул на него, после чего развернулся и вышел из комнаты. — Кто он? — первым делом спросил Роше, догоняя Йорвета на улице. По небу тянулось серое облако, резко выделяясь на фоне белизны, словно оно забрело сюда случайно. Двор опустел окончательно, никто не смеялся, в окнах никого не было видно, лишь откуда-то издалека доносился шум голосов и автомобилей. — Седрик, наш старый друг, оставивший скоя’таэлей ради… более простого и приятного пути, — Йорвет дошёл до поворота, и остановился, снимая шляпу и приглаживая волосы назад. — У него дар пророчества, с которым он не смог совладать. Поэтому спился. Роше хмыкнул, улавливая аналогию между спившимся эльфом и собой. Таким видели его Геральт и Йорвет? Да, это было неприятно осознавать. — Он был незаменим, а теперь гниёт на глазах, — устало сказал Йорвет. Он посмотрел наверх, в небо, и прищурился. — Ладно, не стоит отчаиваться. У вас всё ещё есть другой действующий алкоголик, способный помочь, — попытался подбодрить его Роше, попутно продумывая дальнейший план. По сути, в его присутствии тут больше не было необходимости, но после вчерашнего его тяготило желание продолжить разговор. Разговор с заклятым врагом о том, как помочь ему избежать заслуженной участи. Это так неправильно и одновременно так будоражит кровь. — Знаешь, в какой-то момент я начал думать, что иногда такие вещи можно предсказать с самого начала. — Роше попытался заполнить паузу. — Что они ну… как бы, предрешены. Некоторым суждено сломаться. Не все умеют держать удар. Взять хотя бы меня — сын проститутки, общество проверяло меня на прочность с самого начала, и эту проверку я не… — он запнулся, зажмурился и выдохнул, понимая, что его слова звучат сейчас совершенно не к месту и больше похоже на жалкое нытьё. Не стоит об этом говорить, вообще никогда, тем более не здесь и не с ним. — Запах чувствуешь? — вдруг спросил Йорвет, напряженно всматриваясь в небо. Кажется, он пропустил мимо ушей все сказанное. Роше запрокинул голову и посмотрел туда же, куда Йорвет — на огромную чёрную тучу, которая брала своё начало откуда-то из глубины квартала. Действительно, пахло гарью. Запах стремительно нарастал, и уже через несколько секунд их окутала мутная дымка. — Горит что-то, — согласился Роше, радуясь, что они перевели тему. — Что-то в этом районе, — с подозрением отметил Йорвет, водружая шляпу обратно на голову и прикрывая лицо. — Пойдём. — Куда? — Посмотрим. Здесь рядом. Дым густел. Вскоре небо заволокло темнотой, жители ближайших домов и зеваки заполонили улицу. Йорвет шёл быстро, ловко просачиваясь между не обращавшими на них никакого внимания нелюдями, и Роше едва поспевал за ним. Толпа становилась гуще, воздух горячее, уже виднелись взмывающие к небу языки пламени. Некоторые зрители из первых рядов, закрывая лица рукавами и воротами, начали уходить назад, что позволило быстрее пробиться вперёд. Только когда пожар предстал перед глазами во всей своей пугающей красе, Роше остановился рядом с Йорветом. Тот молча смотрел, как огонь вырывался из окон второго этажа одного из жилых деревянных зданий. Стены закоптились и почернели, звонко лопнуло стекло соседнего окна, огонь быстро распространялся по этажу. Окружившие их люди и нелюди возбужденно переговаривались: — Там кто-нибудь есть? — Вроде все успели выйти. — Как это случилось? — Кто там живёт? — Это поджог? Вопросы звучали со всех сторон, потом Йорвет промелькнул прямо перед его лицом, но далеко не ушёл. Роше следил, как он наклонился к стоящей рядом эльфке. Край её заостренного уха был порван, а ниже было вставлено золотое кольцо, она смотрела на пожар, прижав руки к лицу, полному ужаса. — Cead, Mair, que suecc’s? Девушка подняла на него глаза и отпрянула в ужасе, словно увидела призрака, но тут же взяла себя в руки. Она придвинулась к нему настолько близко, что сразу стало ясно — они давно знакомы. — Милсдарь Йорвет, — дрожащим голосом начала она, и «милсдарь Йорвет» показалось Роше самым странным сочетанием слов. — Я была внизу с Иллед, я не видела… Она говорила очень тихо, ее голос заглушали шум толпы, гудение пламени и треск сгорающих досок, но Роше стоял достаточно близко, чтобы у него была возможность расслышать почти все. — Cáelm, n’aen beune, — Йорвет положил руки ей на плечи, легко поглаживая, и она закивала. — Evellienn llwyd ahael? — Yea… wy'n… Роше мало что понимал из их разговора, и его внимание само собой переключилось на то, как они оба держались друг с другом. Эльфка смотрела на Йорвета с каким-то безмерным уважением, даже почтением. Он же обращался с ней, как с близкой подругой. Его интонации, взгляд, то, как он пытался успокоить её, поглаживая плечи — было в этом что-то странное, не подходящее хладнокровному террористу. Он наклонился к ней ещё ближе, так что Роше смог расслышать только знакомое имя «Эхель», и эльфка закивала головой. После этого они распрощались, и она резко двинулась сквозь толпу назад, а Йорвет вернулся к Роше. Он вновь поднял голову, глядя, как горящий кусок оконной рамы полетел вниз. — Кто она? — Маир, соседка, — спокойно ответил Йорвет. — А горит моя квартира. — Что?! — Роше не был уверен, что поразило его больше: само известие или тот ровный тон, с каким Йорвет его сообщил. — Я здесь почти не живу. Появлялся иногда для виду, чтобы в случае чего меня искали здесь. — В таком случае полагаю, это поджог, — заключил Роше. Он вспомнил ту неприятную банду, которую они встретили по пути к Седрику. — Гореть всем нелюдям! — раздался вдруг громкий, гортанный крик где-то за их спинами, и его тут же подхватили ещё несколько голосов. — Гореть! Гореть! Они скандировали слова и к ним всё прибавлялись новые, обстановка накалялась уже не только из-за огня. Возле Роше что-то прорычал матёрый эльф, глядя в сторону людей, от которых начала отступать толпа, а затем рванул к ним навстречу. — Надо убираться, — Роше бесцеремонно схватил Йорвета за руку и дёрнул за собой. — Сейчас начнутся разборки и прибудет полиция. — Сюда? Полиция?! — Йорвет вдруг начал вырываться, оглядываясь назад, на разгорающуюся в отблесках пламени драку. — Ёбаным d’hoine нет никакого дела до этого района, они прибудут сюда, только если… — Только если им сообщат, что видели тебя? — рыкнул Роше, вновь притягивая Йорвета. — Оставь их! Было видно, как тяжело далось Йорвету решение отстраниться и не вмешиваться. Выйдя из толпы на обочину, он продолжал смотреть на провокаторов, пока их лозунги не заглохли за криками ярости и боли. — Зачем они пришли? — спросила у кого-то спешащая мимо эльфка, торопясь уйти подальше от царящего на улице кошмара. Роше мог бы ей ответить, зачем. — Я понимаю, что ты не хочешь их оставлять, но не делай глупостей, — вместо этого сказал он Йорвету. — Идём. — Bloede dh’oine, — прошипел Йорвет глядя ровно вперёд и обращаясь то ли к Роше, то ли к тем, кто разжёг драку. Но спорить больше не стал. Они шли молча, Роше закрывал лицо рукавом пальто, Йорвет прижимал к лицу платок, намотанный до этого на шею. Народу вокруг становилось всё больше: кто-то шёл смотреть, как пропадает из их района целый дом, кто-то пошёл на звук шума драки, когда Роше поймал машину, чтобы убраться побыстрее из этого места, показались полицейские машины и пожарные. Машину изрядно трясло и подбрасывало от каждой неровности на дороге, а от продавленных сидений уже через пять минут начали ныть зад и спина. Проезжая мимо своего района, Роше, пытаясь найти позу поудобнее, подумывая выпрыгнуть прямо там и вернуться домой. Но зажавшийся в угол Йорвет, прячущий своё лицо от водителя всё в том же платке и… Стоп. — Это мой платок, — сказал Роше, хотя это было настолько странно, что слабо верилось. — Прости, все мои остались там, — он многозначительно кивнул в сторону заднего окна машины. Затем оттянул платок с одной стороны, где на шею вылезали ветви татуировки. — Откуда он у тебя? — Ты забыл его в кабаре, — на выдохе сказал Йорвет, вновь поправляя ткань так, чтобы скрыть свою принадлежность к скоя’таэлям. — Верну, как только доберёмся до доков, не переживай, elain? — Я не переживаю, просто воровать чужие платки, серьёзно? — Я не воровал, а одолжил, чтобы скрыть шею. Роше махнул рукой и отвернулся к окну. Его не слишком волновала судьба этого платка, он был куплен на Новиградском рынке года три назад, и носился не слишком часто. Просто как-то волновал тот факт, что носил его никто иной, как Йорвет. Странно больше не держать его за врага, в кои-то веки. С одной стороны, это успокаивало, он действительно больше не ощущал напряжения, находясь рядом с ним. С другой же стороны, Роше чувствовал себя так, будто с этим врагом у него из сердца кусок вырвали. Когда у тебя нет ни друга как такового, которому ты можешь изложить всё, что на душе, нет работы, в которой можно пропасть с головой, нет даже толкового врага, глядя на которого сердце изводится адреналином, то как-то пусто становится. Если бы можно было самому, на законных основаниях, пойти и допросить всех необходимых свидетелей и подозреваемых, поднять необходимую информацию, алиби, то хрен бы он загонялся такими вопросами. Сидел бы до ночи в участке, спал свои четыре часа здорового сна, запивал табак кофе — и никаких вопросов в голове. Они остановились в нескольких домах от корчмы «Доки», куда намеревался добраться Йорвет. Роше оставил деньги и вышел. За время в пути он заметил, что молчание Йорвета угнетало даже его, а что происходило при этом в голове у самого эльфа — страшно подумать. День у него начинался с того, что ему обломали получение возможной информации самым неприятным путём, потом ещё и квартиру сожгли, а в его районе, похоже, наметился межрасовый погром. Всё это на фоне его розыска полицией, отчего его вмешательство в ситуацию стало невозможным. Даже самых закалённых бойцов и капитанов такое может подломить. На улице Йорвет потянулся к узлу на платке, но Роше остановил его. — Оставь, тебе ещё здесь по району шататься. Он молча опустил руки, глядя прямо перед собой. Затем повернулся к Роше, внимательно посмотрел на него в течение нескольких секунд и, когда тот было уже собрался спросить, что происходит, произнес: — Мне нужно выпить. Ты со мной? — Ты это сейчас серьезно? Предлагаешь выпить алкоголику, который пытается завязать? — Ты прав, — Йорвет устало помотал головой. — Ситуация паршивая, и я, кажется, не очень соображаю, — кивнув Роше, он направился в сторону «Доков». Роше не стоило соглашаться на это предложение. Особенно сейчас и учитывая, от кого оно поступило. Что-то подсказывало ему: это решение — неверное. Даже с учетом того, что отправься он сейчас домой, то не пройдёт и пары часов, как его начнёт ломать, а голову опять заполнят знакомые до тошноты мысли. — Чёрт бы тебя побрал, — прикрыв глаза, прошипел он себе под нос. Не стоило соглашаться. Не стоило догонять Йорвета, который аж дёрнулся, когда Роше схватил его за плечо. Роше умел находить иногда единственно верное решение там, где его, казалось, и нет, когда дело касалось расследований. Но в личной жизни он славился прямо противоположным подходом, и потому спустя несколько минут он сидел в полутемном тесном зале за всё тем же самым дальним столиком. Сам Йорвет, стоило Роше разместиться, куда-то исчез, оставив его изучать царапины на столешнице и прислушиваться к происходящему в зале. В этот раз посетителей было куда меньше, чем в прошлый, но обстановка явно была явно куда более напряженной. Похоже, вести о пожаре и последовавшей за ним массовой драке уже долетели до местных завсегдатаев: они настороженно переговаривались, обсуждая произошедшее, Роше заметил, что у многих при себе есть оружие. От его взгляда не ускользнул и тот факт, что в этот раз он, похоже, был единственным человеком в этом зале. Впрочем, присутствующие явно не придавали этому особого значения: то ли он примелькался им в прошлый свой визит, то ли сыграло свою роль то, кому он составлял компанию. Йорвет прервал его размышления, появившись так же внезапно, как и исчез, и ставя на стол четыре стакана с чем-то коричневым. Два из них он ловким жестом подвинул в сторону Роше. — Судя по всему, дом сгорел дотла, а погром, на этот раз, закончился, не успев начаться — большинство потенциальных участников разбежалось до того, как соизволила приехать полиция, — закончив фразу, Йорвет, ни на мгновение не поморщившись, залпом опрокинул в себя половину содержимого своего стакана. — Кстати о полиции, — Роше вдруг посетила мысль о ещё одном аргументе в пользу того, что провести этот вечер здесь — плохая идея. — Тебе не приходило в голову, что светиться здесь небезопасно? Особенно сегодня? Думаешь, они не догадаются поискать тебя в «Доках»? Или прижать кого-нибудь из здешних посетителей, чтобы он тебя сдал? — Приходило. Но у полиции сегодня явно другие развлечения, и даже если кто-то из них собирается сегодня навестить «Доки», то меня тут уже не будет. К тому же… С высокой вероятностью информатор, которого они попытаются склонить к сотрудничеству, скорее расскажет им о том, как буквально только что видел меня в совершенно другом районе Новиграда. А может и какого другого города. Роше помолчал, разглядывая предложенный ему напиток. — А это что? — Эльфская настойка на травах. Роше скептически поднял брови. — На травах? — Не беспокойся. Ничего такого, что действовало бы иначе, нежели обычный алкоголь. Просто славится она тем, что помогает забыть о проигранной битве. Роше, всё ещё сомневающийся, что это хорошая идея, но уже убедивший себя, что сможет остановиться в любой момент, осторожно сделал глоток. Настойка была густой, крепкой и травянисто-горькой. От пары глотков по телу прошла тёплая волна, приятно отдающая в голову, и Роше только сейчас понял, насколько же он был напряжен все эти несколько часов. Терпкий вкус быстро привыкся и стал даже приятным, но всё же Вернон не спешил опустошать первый стакан. Оторвав взгляд от стакана, он с удивлением обнаружил на себе внимательный взгляд Йорвета. — Если честно, я хочу признаться, что сильно ошибался в тебе, — сказал тот, опуская опустевший стакан перед собой и немного отодвигая его в сторону, чтобы видеть Роше ещё лучше. — Что, я оказался не настолько больным ублюдком, как ты думал? — усмехнулся он. — А то я и сам иногда сомневаюсь. — Я серьёзно, — на Йорвета настойка подействовала заметно сильнее, чем на Роше, что отражалось в легкой заторможенности речи и движений. — Ты всегда с таким непоколебимым видом и железным лицом повязывал всех, словно в тебе нет и капли сострадания или… ума в целом. Словно всё твоё удовольствие — это надевать наручники и запирать за решёткой. — Ну, не могу сказать, что мне это не нравилось. — Скольких ты посадил просто за то, что они были не людьми? — вдруг спросил Йорвет. Роше задумчиво потёр лоб, хотя думать тут было нечего. — Надеюсь, что ни одного. Просто… Всё сложнее, чем тебе кажется. Представь: перед тобой эльф, которого обвиняют в ограблении уже не первого ювелирного в одном и том же районе, у тебя нет никаких улик, кроме косвенных, и нет других подозреваемых, зато по своему опыту ты знаешь, что уже с десяток таких эльфов сидит в тюрьме, потому что у вас многие промышляют грабежами из-за бедности. И вроде ты понимаешь, что да — улик недостаточно, но статистика и опыт говорят тебе, что его надо брать. И над ухом у тебя жужжит хозяин магазина, вся округа шепчется, обсуждая твои действия, а журналисты требуют от тебя немедленно раскрыть кражу, мать его, века. Роше понял, что поднятая тема задевает его гораздо сильнее, чем он предполагал, начиная говорить, и едва сдержался, чтобы не ударить по столу кулаком от накопившихся эмоций. Вместо этого он сделал глоток побольше, чтобы горьковатым вкусом настойки обхитрить мозг. — Понимаю, — спокойно ответил Йорвет. И, помолчав, спросил: — И как ты поступил? — Посадил его. Ограбления в том районе прекратились. — Ты всё равно мог быть неправ. — Спасибо, а то я не знаю! — вскипел Роше, но тут же взял себя в руки, снизив тон. — Но жители стали меньше опасаться за свои магазины и сумочки. Зачем ты вообще об этом спрашиваешь? Какого ответа ждешь? — Не знаю, Вернон, — его голос звучал всё также спокойно. — Я думаю, что тут нет правильных ответов. Как я никогда не смогу простить ни одного d’hoine, загубившему жизнь нелюдя, — он постучал длинным пальцем по стеклу стакана, — также и ты не сможешь простить мне смертей этих d’hoine. Роше не ответил. Он думал о том, что на войне его первым убийством был эльф — юркий шпион, который пробрался ночью в их лагерь. И как потом Роше не мог перестать смотреть на стекающую в мёрзлую землю кровь, такую же красную, как у людей. А когда они обыскивали тело, то нашли в кармане фотографию совсем ещё маленького эльфа. Сына, или брата, или ещё кого-то там, просто кого-то любимого. Роше тогда многое переосмыслил в своем отношении к нелюдям. В раздумьях, он снова оглядывал зал. В «Доках» за время их беседы прибавилось народу, нервная обстановка ощутимо разрядилась. Какие-то краснолюды за стойкой продолжали обсуждать произошедшее, но делали это уже куда тише и спокойнее, чем поначалу. Где-то раздавался смех, кругом звенели бокалы, рассказывались истории, и Роше подумал, какого дьявола? Они все просто пытаются сделать этот день чуть менее дерьмовым, чем он вышел. Он снова отхлебнул из своего стакана и с удивлением заметил, что пока они говорили, Йорвет прикончил уже второй. И сейчас, пока Роше изучал обстановку, снова принялся разглядывать его всё тем же странным, пристальным взглядом одного глаза. Ему почему-то стало ужасно смешно и он не удержался: — Готов поклясться, — он кивнул на Йорвета, — что за твоей повязкой скрывается золотой глаз или, не знаю, магическое всевидящее око. — Чт… — Йорвет наклонился к столу, засмеявшись бесстыдно пьяно. — Ты так тщательно его прячешь, что я устал строить догадки, — Роше тоже усмехнулся в ответ. Йорвет тяжёлой рукой потянулся к затылку и развязал узел скрывающей глаз повязки, та быстро слетела с его головы. В темноте было плохо видно, что же там скрывалось на самом деле, но Йорвет услужливо пересел из-за своей стороны стола к Роше, потеснив его и прижавшись плечом. Его поведение было чистым ребячеством, совершенно не подходящим его статусу. Он язвительно улыбнулся, прежде чем слегка оттянуть кожу на щеке. Тогда стало видно, что искалеченная глазница пуста. Роше не отвернулся и даже не скривил лицо — в конце концов, за жизнь и не такого повидал. Любопытство взяло верх, он перехватил лицо эльфа левой рукой, чтобы тот не шатался, и повернул к себе изувеченной стороной. — Сиськи Мелитэле… — негромко протянул он. — Откуда у тебя такие шрамы? — Знаешь, — он положил свою руку на его и осторожно убрал. Роше показалось, что пальцы Йорвета задержались поверх его собственных дольше, чем требовалось, и от этого у него на мгновение перехватило дыхание. — Это о-очень интересная и долгая история. С этими словами Йорвет поднялся с места и направился к барной стойке, прихватив пустые бокалы, давая Роше чётко понять, что никакой истории не будет. И всё же образ его лица так близко остался рядом. Роше вспомнил, как провёл пальцами по его заострённым ушам, будучи в пьяном бреду несколько дней назад. Кровь хлынула к лицу от стыда, Роше схватился за почти опустевший стакан с настойкой, всего лишь второй за вечер, но тут же поставил его обратно — что бы там ни было, но давать волю свой дурной привычке он не собирался. Рука, впрочем, снова, словно вопреки его намерению потянулась к стакану. Взять его он не успел — на столешницу прямо перед ним со стуком опустился еще один такой же стакан с такой же настойкой. Йорвет уселся не на свое место напротив него, а снова — рядом, и, сделав несколько глотков из своего стакана, со странной усмешкой принялся тереть лоб, там, где раньше был ремешок повязки. На его месте осталась красная полоска. — Не люблю я эти повязки — вечно после них всё чешется, — пожаловался он. — Да и… Всего уродства она не спрячет. — Я видел шрамы и пострашнее, — сказал Роше, все-таки прикладываясь к стакану. — Не знал, что тебя так заботит внешность. — Меня не заботит, — Йорвет фыркнул и провел по шраму пальцами до самой губы. Роше стало стыдно от того, что он пялился на это куда более интенсивно, чем-то позволяли приличия. — Но заботит других. Меня не только дети, но и взрослые пугаются. Отводят глаза. Его улыбку, как и его взгляд, Роше чувствовал каждым волоском на теле, но не мог снова посмотреть на него. Голова начала хмелеть, напряжение отступило окончательно, стало ощутимо легче дышать. Место напротив пустовало, Йорвет молча допивал немалых размеров бокал, уже наверное третий, если не четвёртый, крутя в руках глазную повязку, и его тепло волнами расплывалось вокруг. Роше чувствовал это, и это сводило его с ума. «Да что с тобой не так, Вернон», — мысленно спросил себя он, ставя локти на стол и пряча в ладонях лицо. Его бросило в жар, словно внутри разожглось пламя. Все мысли сводились к одной точке, к той самой, что сидела в нескольких сантиметрах от него. — Мне надо наружу, тут душно, — вдруг произнес Йорвет, неторопливо поднимаясь со своего места и, сам того не подозревая, облегчая душу Роше. В его стакане осталась буквально пара капель настойки, и Роше подумал, как же хорошо Йорвет переносит алкоголь, такая доза даже Геральту запутала бы ноги. От этой мысли его отвлек сначала скрип тяжелой двери в служебные помещения, а потом — последовавший за ним грохот. — Ты, курва, издеваешься, — выдохнул Роше, поднимаясь и прихватывая с собой оставленную на столе повязку. Не то чтобы он сомневался в том, что Йорвет способен уберечь себя от серьёзных травм в таком состоянии, но в голове на секунду вспыхнула мысль, что он мог переоценить степень переносимости им алкоголя. Наверное, это был бы самый нелепый арест в истории Нотвикса: приехать на вызов по душу какого-то пьяницы, свалившегося с лестницы и уснувшего под ней, а обнаружить самого неуловимого эльфа Северных королевств. Проходя к заднему выходу, Роше попытался оценить собственное состояние. Выпил он вроде не так уж много, и даже ни разу не врезался в стену на своём пути. Но возникающие мысли и образы говорили о том, что всё же он принял достаточно алкоголя, чтобы развязать руки внутренним демонам. Тут есть только два решения относительно дальнейшего развития событий: поехать домой и завалиться спать, чтобы завтра ни о чём не жалеть, либо остаться, возможно выпить ещё, и пожалеть. Стоящий за стойкой краснолюд покосился на Роше, когда тот снял с вешалки своё пальто, едва не уронив саму вешалку следом. Как известно, в этот вечер он принимал не самые правильные решения. Он миновал коридор и толкнул тяжелую дверь, что вела наружу. За её тяжелым скрипом последовал шум ехавших где-то в отдалении автомобилей. От свежести стало хорошо и спокойно, даже в голове немного прояснилось, и Роше сделал ещё один глубокий вдох. Йорвет, вопреки всем ожиданиям, не валялся на земле за лестницей. Он стоял прислонившись к стене, в его руках была незажжённая сигарета. — Трубку лень забивать? — спросил Роше, подходя ближе. Тень падала на правую сторону, поглощая шрамы. Йорвет молча смотрел на него, затем улыбнулся видимой стороной губ. — Огонь есть? — Конечно. Роше подошёл ближе, оттолкнув ногой деревянный ящик, которыми был завален весь закоулок. От поднявшегося шума в углу засуетилась крыса и поспешила найти себе более спокойное место, едва не врезавшись в ногу Йорвета. Тот даже не обратил внимания. В правом кармане оказалось пусто, Роше полез в левый и вынул оттуда повязку. — Здесь пугать некого, да? — он кивнул на повязку. — Крыс, разве что, — ответил Йорвет, отодвигаясь от стены ровно на шаг и забирая повязку. Но, повертев её в руках, он нахмурился и протянул обратно. — Не поможешь? Ничего замысловатого в этой повязке не было, стоило лишь завязать концы в узел — и готово. Роше подошёл ближе, разглядывая концы ремешка, с трудом заставив себя оторваться от них и посмотреть, наконец, на Йорвета. Зрачок расширен почти во всю радужку, и если не смотреть на другую сторону лица, то… Йорвет поднял брови и устало выдохнул. — У неё есть верх или низ? — глупо уточнил Роше, не отрывая взгляда от его глаза. — Без разницы. Роше ненавидел себя за то, что нарочно медлил, ненавидел и то, что должно было случиться. От дыхания эльфа, стоящего так близко, поднялись мурашки на коже, на секунду всё вокруг поплыло, а он так и продолжал крутить в руках эту чертову повязку. Он не видел ни удивления на лице Йорвета, ни смущения. Кажется, там был только намёк на улыбку, какое-то их эльфское ехидное выражение. Проклиная всех богов, Роше подался вперёд и почувствовал его губы под своими. Влажные, горячие, они спокойно раскрылись, сразу пропуская его дальше. Снова закружилась голова. Выронив на землю повязку, Роше сжал одной рукой его плечо, второй придвинул к себе ближе, намереваясь выбить этим поцелуем мысли о том, что он делает. И это было удачным решением. Йорвет отвечал ему, сплетаясь с его языком, а затем вовсе положил руку ему на затылок, сжал пальцы в волосах, на секунду лицо обдало горячим дыханием, но всего на секунду. Если остановиться… Ох… Если остановиться, то всё вернётся. Войны, пожары, тюрьмы, шрамы. Но только если… Если… Если что? Всё забылось, было так приятно чувствовать кого-то тёплого и живого. Сердце снова билось, как у зверя. Но как только они немного успокоились, поцелуй стал медленным, почти ленивым, и вот Роше в последний раз коснулся этих губ и застыл, не в силах сделать хотя бы полшага назад. Йорвет прикусил нижнюю губу, словно проверяя, на месте ли она ещё, и громко выдохнул. — Прости, — тихо сказал Роше. — Нет. Нет, мы взрослые, мы… выпили, — начал быстро, запинаясь, говорить Йорвет, и Роше отошёл, совсем немного. — Сложный период, нам обоим хотелось отвлечься. В этом нет ничего такого. Роше не стал говорить, что как раз-таки для него в этом что-то есть. Он исподлобья взглянул на Йорвета ещё раз, на его лицо, которое впервые захотелось намеренно назвать уродливым, мерзким, убогим… Хотелось хоть как-нибудь отцепить от себя почти болезненное желание снова прильнуть к нему. Не найдя слов, Роше кивнул и просто развернулся, но Йорвет окликнул его хриплым голосом. — Платок твой. Возьми. Стараясь лишний раз не смотреть на Йорвета, Роше забрал из его рук ещё тёплый платок, и быстро вышел на живую улицу. Нетрезвая компания рабочих с доков громко распевала какую-то военную песню, сидя прямо возле дороги, немного дальше, у дома с яркой вывеской «Сладкая вишня» смеялись девушки, заигрывая с прохожими. Всё шло своим чередом. А ощущение было, словно весь мир сошёл с ума.