Рикошет

— Ну я и говорю: заплатят нормально, работа непыльная, а там может и… — окончание фразы поглотил грохот бьющейся посуды — официантка, до этого добрых пятнадцать минут неторопливо пытавшаяся уместить все грязные стаканы на один поднос, не удержала свою ношу и теперь с флегматичным недоумением смотрела на груду осколков. — Беата, дура ты криворукая! Чего стоишь — иди за метлой! Всё из жалования твоего вычту, — гремел на весь зал владелец бара, пулей вылетевший откуда-то из подсобного помещения. Геральт одним глотком осушил кружку, на дне которой болтались остатки уже тёплого «Ривийского Фруктового», положил на не слишком чистую стойку десять крон, поднялся со своего места, кивнул рассеянно сметавшей осколки Беате и направился к выходу. Больше он здесь ничего полезного не услышит, только лишнее внимание к себе привлечёт. Последние сутки, благодаря приложенным им усилиям, оказались весьма продуктивными для их расследования. Геральт поднял некоторые старые связи, сопоставил новую информацию с тем, о чём писали газеты и с тем, что до этого рассказал ему знавший всю эту «кухню» изнутри Йорвет. Секретари Визимира из кожи вон лезли, создавая в газетах и на радио видимость того, что произошедшая трагедия никак не скажется на текущем бизнесе и не отразится на дальнейших планах компании. На деле же картина, похоже, была иной. Кое-кто из ключевых для компании персон подумывал об уходе с постов, часть производственных и логистических процессов встала из-за возникших правовых проволочек, а самое важное, пусть и не для компании, а для самого Геральта — складские помещения в эти дни охраняются не слишком тщательно. Одни его источники утверждали, что оставшиеся охранники решили уволиться сами, другие — что их об этом попросили, но факт оставался фактом: за прошедшие со дня убийства дни смена сильно поредела, и руководство приняло решение временно доверить патрулирование группе наёмников некоего Бертольда Красного. Именно их беседы Геральт слушал последние пару часов в ободранном баре на задворках новиградских доков. Результат его удовлетворил: за вычетом праздного трёпа о «сочных шлюшках с Третогорских ворот», бахвальства прошлыми удачными делами (в основном — мелкими грабежами) и тому подобного, Геральту удалось узнать, что полиция закончила все мероприятия по осмотру места преступления, и что в десять вечера группа наёмников заступает на смену. Идея осмотреться если не на месте преступления (иллюзий о том, чтобы добраться туда, Геральт не питал), то хотя бы заглянуть в тоннели, ведущие к складу, возникла у него с самого начала. Шанс, что настоящий убийца мог воспользоваться этим же путём, чтобы проникнуть на парковку, был достаточно велик (если, конечно, его не пригласил кто-то изнутри). Конечно, если там и было что-то из очевидных улик, то их уже подобрали полицейские, а заодно и вытоптали там всё, что можно, но интуиция подсказывала Геральту, что они могли не заметить там чего-то, что может заметить он, а значит — стоит рискнуть. Геральт вышел из бара. Вечерело. Он взглянул на часы — времени оставалось ещё прилично, можно было попробовать связаться с Роше. Или заскочить домой, переодеться. От мысли о том, чтобы появиться в собственной квартире и от воспоминаний, что он там обнаружил в последний раз, по спине пробежали мурашки. В тот раз смутное беспокойство охватило его ещё у подъезда. Когда у своей двери он уловил едва заметный запах знакомых духов: тонкий, терпкий и сладкий одновременно — сирень и крыжовник, что же ещё — сердце пропустило удар, а потом забилось быстрее. Он знал, что у неё нет ключей от его квартиры, но всё равно дважды промахнулся ключом мимо замочной скважины, а волевое усилие, необходимое, чтобы открыть дверь, было сравнимо с тем, которое нужно предпринять для того чтобы прыгнуть в ледяную воду. В квартире, конечно, никого не было. На полу, прямо у его ног, лежал конверт, очевидно просунутый в щель для корреспонденции. Внутри было письмо — глаза быстро пробежали по заполненным знакомым почерком строчкам, выцепив слова «встретиться» и «обсудить». Это было чуть более суток назад, письмо он убрал обратно в конверт, и дома (как и в офисе) с тех пор не появлялся. Таким образом, письмо стало своеобразным катализатором для расследования: погрузившись в дело полностью, он получил отличное оправдание к тому, чтобы ничего не предпринимать относительно Йен. Разум подсказывал, что она не будет таскаться за ним по всему городу и выслеживать, и он сам не мог понять, что пугало его больше: встретить её или же не встретить. Появившееся из-за тучи солнце засветило в глаза, прерывая размышления. Геральт отыскал взглядом телефонную будку — к его удаче, других желающих пообщаться в этот час не нашлось. Он опустил в щель четверть кроны и принялся набирать номер. Ответом послужили треск и короткие гудки — так же, как и днём, и утром. На автоматическую телефонную связь в Новиграде перешли не так давно, и работала она отвратительно. Впрочем, возможно дело было не в телефонной связи, а в Верноне Роше. Последний раз они виделись около суток назад, как раз на той самой встрече в лютиковом кабаре, с тех пор вестей от него не было, его телефон отвечал короткими гудками, а ехать к нему домой Геральт больше не хотел: во-первых, были дела поважнее, во-вторых, он уже начал мириться с мыслью, что, возможно, идея привлечь Роше к делу была не так уж хороша, учитывая их отношения с Йорветом и моральное состояние самого Роше. Геральту определённо было больно смотреть на то, что происходит с небезразличным для него человеком, который не раз его выручал, но он не видел, что ещё может тут сделать и чем помочь, особенно учитывая, что Роше явно никакой помощи не хотел. Раздражённо повесив трубку на рычаг, Геральт вышел из будки и двинулся к своей машине, припаркованной в паре кварталов от бара. В переулке, ведущему к портовым складам, было людно: у портовых рабочих закончилась смена и они спешили домой. Один из таких, увлеченно что-то рассказывающий парочке своих товарищей, вдруг сделал нетвёрдый выпад в сторону и с силой толкнул Геральта в плечо.  — Слышь, смотреть надо, куда прёшь! — гнусавым голосом начал рабочий, пытаясь сфокусировать мутный взгляд. Он оказался так близко, что Геральт моментально уловил запах застарелого пота и дешёвого пойла, а его обострённое обоняние усилило эти запахи в разы. Он непроизвольно поморщился. Рабочий же будто что-то наконец разглядел в его лице. — Э, мужики, так это ж нелюдь поганый! Вы на глаза его посмотрите, — протянул он, обращаясь к своим спутникам. — Опять с вами какие-то проблемы! Ща я тебе покажу, как приличным людям под ноги лезть, — с этими словами он замахнулся, целясь в челюсть. Геральт без особого труда перехватил его руку на вполне безопасном расстоянии от своего лица. Дружки этого пьянчуги растерялись, но их растерянность быстро могла смениться желанием подраться, да и прохожие с интересом оглядывались на эту сцену, поэтому действовать стоило быстро. — Ты не хочешь со мной драться, — тихо проговорил Геральт, глядя пьянчуге прямо в глаза. Левой рукой он по-прежнему сжимал его запястье, пальцы правой незаметно складывал в знак Аксий. - Ты хочешь спокойно пойти домой, выпить, отдохнуть после работы. — Бартек, пойдём, не надо, — начал кто-то из его товарищей. Лицо пьянчуги приобрело растерянное выражение. Геральт отпустил его руку и поспешил смешаться с толпой. Дома он переоделся и выпил сваренного на скорую руку кофе. Письмо от Йеннифер, так и не прочтенное целиком, лежало в верхнем ящике комода, и мысль о нём была той ещё занозой. Они не виделись — сколько? — более полугода. Тогда, накануне Ламмаса, они в последний раз были вместе, в номере того отеля в Венгерберге (Йен тогда потянуло в родные места), откуда он уехал тёплым, дождливым утром, оставив на прощание письмо. Формулировал его он очень тщательно, опасаясь, что Йеннифер не поймёт. И Йеннифер поняла. Спустя несколько недель он получил от неё ответ на свой новиградский адрес. Текст его был лаконичным, содержательным, а будь количество вложенного в него сарказма ещё немного выше, им можно было бы убивать. Тогда Геральт счёл этот момент точкой в их непростых и длительных отношениях, теперь же стало ясно, что он ошибался. Геральт перестал гипнотизировать взглядом злополучный комод, допил остывший кофе, прошёл в спальню и взял из сейфа несколько пузырьков с зельями и коробку серебряных патронов — в тоннелях, через которые он пойдёт, могло водиться что угодно, забывать об этом не стоило. Идти туда он планировал глубокой ночью, когда наёмников, которые, как он сегодня понял, не слишком ревностно исполняли свои обязанности, начнёт клонить в сон, а переждать собирался в машине, за медитацией. Распихав всё необходимое по карманам пальто, он вышел за дверь. Стоило ему повернуть ключ в замке и пройти несколько метров по коридору, как за его спиной заскрипела дверь и раздался хрипловатый женский голос: — Геральт? Эй! — Привет, Аеринн, — он обернулся. В дверном проёме соседней с его квартиры стояла пепельноволосая эльфка, на плечи которой было накинуто меховое манто. — Собираешься куда? — Что? А, это? — переспросила она, кивая на плечо, — Да нет, это я на отоплении экономлю. Тебя тут искали с утра, я попросила записку в двери оставить, видел? — Записку? Какую… И кто искал? — Из офиса из вашего, — кажется, Геральту изменила его привычная холодная невозмутимость и Аеринн это заметила, потому что в её голосе появились успокаивающие нотки. — Там несколькими этажами выше протечка была, ликвидировали быстро, основной ущерб понес владелец офиса прямо под ними, но они все равно хотели предупредить. Сказали, что у вас никого не застали, по телефону тоже никто не отвечал, отправили посыльного. А записку унёс кто-то что ли? Ну что за дом у нас… — Спасибо, Аеринн, я съезжу и посмотрю, — перебил её Геральт, направляясь к лестнице. Офис был совершенно не по пути, да и Эскель уже должен был вернуться из своей поездки и тогда, скорее всего, проверил всё сам. Но времени до полуночи было достаточно, и надо было чем-то себя занять. Офис действительно почти не пострадал, некоторое количество воды впитал в себя ковёр, разложенный в центре кабинета, а сырым пятном на потолке Геральт решил заняться после того, как покончит с этим делом. Он бегло просмотрел корреспонденцию: счёт за электричество, письмо от Эскеля и ещё два конверта, адресованные ему же. Эскель писал, что вынужден задержаться ещё дня на четыре, если не больше. Судя по штемпелю, отправлено письмо было позавчера. Геральт положил присланные Эскелю конверты ему на стол, поверх двух аккуратно сложенных, но ужасно пыльных папок с какими-то фотографиями, и прислушался. Как и сказала Аеринн, больше всех досталось офису, расположенному непосредственно под тем, где прорвало трубу. Судя по гремевшему над головой Геральта скандалу, виновником потопа стал Лугос ан Друммонд, своим характером вполне оправдывающий данное ему прозвище Безумный. Пострадавшей же стороной выступила Бирна Бран, также не отличавшаяся кротким нравом. Оба они в своё время приехали со Скеллиге, вели свой бизнес в одной сфере (что-то связанное не то с торговлей, не то с грузоперевозками, Геральт никогда не уточнял), и имели бурную историю взаимоотношений, которые, после утреннего инцидента, судя по всему, переходили на новый уровень. Сейчас Бирна вызвала специалиста, призванного оценить ущерб, и теперь на повышенных тонах пыталась донести сделанные им выводы до Лугоса, громогласно твердящего, что он выплатит ей триста крон и не более того, а иначе и она, и её «толстожопый сынок» могут убираться ко всем дьяволам. Геральт уже собирался выходить, но заслушавшись на минуту этим представлением, не обратил внимания сначала на тяжёлые, бодрые шаги по лестнице, а затем на громкий стук в дверь приёмной. За дверью обнаружился совершенно незнакомый ему молодой человек. Лет тридцать, бритая голова, тяжёлые и очевидно дорогие духи, которых он вылил на себя слишком много, и модное пальто, тесно обтягивающее накаченные бицепсы. В целом его посетитель выглядел как человек, который привык сначала бить морду, а потом размышлять, и на которого не так давно свалилась куча денег.  — Чем могу помочь? — спросил Геральт, пропуская его в приёмную.  — Ох, милсдарь, так рад что застал вас, — неожиданно обеспокоенным тоном начал визитёр. — Звонил весь день, вы не брали, решил приехать к вам. У меня дело есть… Я Хуби, кстати, — вдруг осёкся он, протягивая Геральту руку.  — Не хотелось бы вас обнадёживать, но я сейчас несколько загружен и не уверен, что смогу вам помочь, — начал Геральт, стараясь звучать как можно мягче.  — Так я заплачу! И хорошо, — перебил его Хуби. — Вы выслушайте хотя бы сначала. Хуби был взволнован, что для человека его склада характера было явно нетипично. Геральт украдкой взглянул на часы, висевшие над входом в приёмную. Времени было ещё с запасом, так что — почему бы и нет? В крайнем случае, переадресует дело Эскелю, тот займётся по возвращении.  — Хорошо, присаживайтесь, расскажите, в чём дело, — Геральт кивнул на диван. — В кабинет вас приглашать не буду, уж извините. Нас немного затопило, там сейчас сыровато.  — Аа… Эти, что ли? — Хуби, усаживаясь на диван, кивнул наверх, где в унисон гремели Бирна и Лугос. — Их на улице слышно. Так вот. Дело в невесте моей — Полли. Она у меня танцовщица. Девица видная, сейчас, подождите, фото покажу, — с этими словами Хуби выудил из-за пазухи конверт и принялся перебирать его содержимое. Геральт, ожидая, пока Хуби найдёт фото, прохаживался по приёмной и машинально прислушивался к продолжающемуся этажом выше скандалу. Раздавшийся снизу стук каблуков заставил его тревожно замереть у двери. Неужели?.. Он прислушался. Женщина поднималась по лестнице. Когда она подошла к двери приёмной, он уловил запах её духов — древесина и пряности. Женщина прошла мимо двери и направилась по лестнице вверх. Геральт, наконец, выдохнул и вспомнил о наличии в комнате Хуби. — Милсдарь? Вот, глядите, — он протянул Геральту фото. На нём была запечатлена молодая темноволосая женщина. Вычурное, с обилием деталей платье удачно подчёркивало её стройную фигуру.  — Так. И что с ней? — спросил Геральт, отдавая фото Хуби.  — А то, что ввязалась моя невеста непонятно во что! Я человек небедный, у меня сейчас как раз бизнес пошёл, говорю ей: завязывай ты с этими танцами, поженимся, я нас обеспечу — ни в чем себе отказывать не будешь. Она уволилась из своей труппы, я уж было обрадовался, так она новую работу нашла. И где?! — Хуби замолчал, пытаясь запихнуть фото обратно в конверт.  — Где? — переспросил Геральт, возвращая его к беседе.  — Да вот я и хочу, чтоб вы выяснили! — Хуби, наконец, справился с конвертом и продолжил. — Ходит в какое-то сомнительное заведение, где девки задницами крутят. А уж чем они там помимо этого занимаются, одной Мелителе известно! Владелец там ещё этот… Мутный какой-то. Вот, подождите-ка, нашёл у неё их рекламу. Рассматривая протянутую ему открытку, Геральт едва смог сдержать улыбку. Изображенная на ней девица, одетая в корсет и полупрозрачные трусы, с томным и сосредоточенным видом сжимала собственные ягодицы. «Шалфей и розмарин». С десяти вечера и до последнего клиента. Тебе понравится!» — гласила надпись над её головой. Геральт прекрасно знал это заведение, которое сейчас называлось «Хамелеон», и сомневался, чтобы Мелителе действительно интересовали такие вещи.  — Так. И вы хотите, чтобы я… — начал он.  — Чтоб вы, для начала, пробрались туда и выяснили, что там происходит и чем там занимается моя Полли! — перебил Хуби. — Может, у неё проблемы! Может, её вынуждают этим заниматься. Вот, возьмите конверт. Там есть моя визитка, и задаток. Если мало, я ещё добавлю, вы только скажите.  — Хорошо. Я посмотрю, что тут можно сделать. Не переживайте… Хуби, — Геральт, не пересчитывая денег, сунул конверт во внутренний карман пальто. --- Я вам позвоню. Вечерняя программа в «Хамелеоне» была в самом разгаре. Все столики были заняты, на сцене шло представление. Геральт, стараясь никому не помешать, пробрался к противоположной стороне зала, где было намного тише и свободнее. Сидящий за барной стойкой Лютик был погружен в какие-то документы, и казалось ни громкая музыка, ни висевший в воздухе сигаретный дым были не в силах его отвлечь.  — Ты уверен, что я не помешаю? — спросил Геральт, после того как они обменялись рукопожатием. Лютик на секунду снова вернулся к своим бумагам, поставил размашистую, вычурную подпись под столбиком цифр, сложил листы в папку и отложил её на край стойки.  — Вовсе нет, я уже закончил, — он безмятежно улыбнулся. — Располагайся. Будешь что-нибудь?  — Я ненадолго, и скорее по делу. Но от кофе бы не отказался.  — А, это всегда можно. Грехем, две чашки, пожалуйста. Передай на кухню. Бармен за стойкой кивнул и скрылся за дверью, ведущей в служебные помещения. Геральт не смог сдержать улыбки. — Кто бы мне раньше сказал, что ты будешь заниматься бухгалтерией — ни за что не поверил бы. — Ну, знаешь ли… — Лютик расслабленно откинулся на спинку барного стула. — Я из тех, о ком говорят: «Талантливый человек талантлив во всём». К тому же, это временная мера. Дела идут отлично, мы уже отбили все траты на ремонт, и скоро я смогу нанять бухгалтера и сконцентрироваться на творческой стороне моего бизнеса, вместо цифр. Ты только взгляни, — он провёл рукой в сторону переполненного зала, тонущего в голубоватом мареве сигаретного дыма, — билеты раскуплены за пару недель вперёд. — Что ж. Поздравляю. Это действительно успех. Кстати, дело, по которому я пришёл, отчасти связано с этим… Геральт коротко изложил обстоятельства, которые сподвигли Хуби обратиться к нему, продемонстрировал Лютику фото Полли и рекламный буклет.  — Ох… — Лютик театрально закатил глаза и принялся помешивать ложечкой кофе, когда Геральт закончил свой рассказ. — Полли рассказывала о своём женихе, и я догадывался, что он кретин, каких поискать, но чтобы настолько…  — Так что за Полли-то? Она танцовщицей у тебя работает?  — Нет, — покачал головой Лютик. — Она невероятно талантливый хореограф, ставит номера моим девочкам. Раньше выступала в третьесортном музыкальном театре и просто гробила там свой дар. Мы давно знакомы, и как только я определился со своими планами, пригласил её к себе.  — А это? — Геральт кивнул на буклет.  — Досталось от предыдущего владельца. Ублюдок-старший не отличался утончённым вкусом и действительно держал тут клуб, где, как изволил выразиться наш недалёкий знакомый, «девицы крутили задницами». Полли работала над концепцией «Хамелеона» вместе со мной и, видимо, прихватила на память. Я думаю, ты и сам видишь разницу. Это, — Лютик презрительно смял буклет, — непритязательная пошлость. А это, — он кивнул в сторону сцены, — это, мой друг, искусство. Геральт задержал взгляд на сцене. Одежды на танцовщицах действительно было немного, но их пластика, их четкие, выверенные, лишённые какой-либо вульгарности движения, то, как всё оно сочеталось с музыкой и освещением… Оторваться было сложно.  — Нравится? — Лютик, казалось, был совершенно удовлетворён произведённым эффектом. — Это работа Полли. Давай так, я сам поговорю с ней и с её Хуби. Она не слишком-то много рассказывает ему о своей работе — он всё равно ничего в этом не понимает, но, думаю, вдвоём с ней мы донесём до него, над чем работаем на самом деле. В конце-концов, Полли, помимо фиксированной ставки, получает процент от прибыли, а это хорошие деньги. Уж это-то он должен понять.  — Ладно. Спасибо, — ответил Геральт.  — Не за что. Я же понимаю, — Лютик понизил голос, — что тебе сейчас не до этого.  — Кстати говоря… Не крутился ли тут кто посторонний после того вечера? — последовав его примеру, негромко спросил Геральт. — Нет. Насколько мы с Золтаном можем отследить. Всё как обычно. Так что похоже ваше маленькое собрание прошло незамеченным. Кстати, как там Роше? — Весь день не могу до него дозвониться… Йорвет мне всеми своими эльфскими святынями клялся, что его табачная смесь абсолютно безобидна и может вызвать разве что лёгкую эйфорию, но с ним и без этого творится что-то крайне паршивое. Наверное, стоило бы к нему заехать, но проблема в том, что никакой помощи он, очевидно, не хочет. Некоторое время они сидели молча. Выступление закончилось, играла негромкая музыка, гости в зале оживлённо переговаривались. Взгляд выхватил знакомый силуэт: та самая Полли, дружелюбно помахав Лютику рукой, скрылась в коридоре, ведущем за сцену. В голову пришла неожиданная мысль, и Геральт решил её озвучить. — Слушай, а вы с этой Полли случайно не… — Ох, Геральт… Ну разумеется нет. — Лютик отпил из чашки и аккуратно пристроил её обратно на блюдце. — То есть, девушка она, безусловно, крайне привлекательная, но личную жизнь и работу я не смешиваю. Да и своего Хуби она действительно любит, уж не знаю, что в нём нашла, но поверь мне — я такие вещи действительно отличаю. К тому же… — он вдруг странно замешкался. — Не думал, что однажды это скажу, но кажется, у нас с Присциллой всё серьёзно.  — Даже так? И что, когда ожидать приглашения на свадьбу?  — Не ёрничай, я серьёзно. Впервые в жизни мне даже думать ни о ком другом не хочется. Можешь себе представить? — задав этот вопрос, Лютик мечтательно уставился куда-то сквозь лысину Грехема, энергично встряхивающего шейкер за стойкой.  — Похоже, ты стареешь, — не удержался Геральт.  — Ха-ха, — саркастически, в тон ему, рассмеялся Лютик, отрываясь от своих мыслей. — Издевайся сколько хочешь, но нет — дело всё-таки в Присцилле. Таких, как она, я не встречал.  — Ладно, прости. Я действительно рад за вас, вы отличная пара. Просто всё это довольно забавно, учитывая, что Присцилла — очевидно, женская версия тебя самого. Кстати, как она там?  — Хорошо. Сегодня работает в студии, над новой записью. Уж поверь — это будет просто нечто. Кстати, — Лютик вдруг осёкся. — Ты же знаешь, что Йеннифер сейчас в городе?  — Да, — после некоторого замешательства ответил Геральт.  — Она звонила сюда вчера, — Лютик сделал вид, что ничего не заметил. — Спрашивала, как ты. Ну, я ответил, что ты как всегда — весь в работе.  — Она оставила мне письмо, — после паузы сказал Геральт, не отрывая взгляда от полированной поверхности стойки. — Предлагала встретиться.  — А ты что?  — Да ничего. — Геральт устало потёр пальцами виски.  — Вы ведь с ней не виделись с тех самых пор, как ты… Сбежал? Ладно, ладно, — Лютик, под недовольным взглядом Геральта, поднял руки в примиряющем жесте. — Я просто называю вещи своими именами. Послушай, она действительно искренне о тебе беспокоится. Ну, в своём стиле, конечно, но уж я-то могу отличить. Найди время. Встреться с ней. Поговорите. Это в любом случае будет лучше, чем вот так вот делать вид, что между вами ничего не осталось. Уже одно то, как ты от неё прячешься, прикрываясь работой, говорит о том, что ни черта подобного это не так.  — Постараюсь, — сухо ответил Геральт, поднимаясь со стула. Спорить с Лютиком не хотелось, хотя бы потому, что в глубине души Геральт отлично знал, что он прав. — Сейчас мне правда пора идти. Спасибо за кофе. Проводишь до черного хода? Не хочу лишний раз светиться. По коридорам они шли молча. Геральт пытался прикинуть, всё ли он учёл, собираясь на эту вылазку. У двери, ведущей на улицу, Лютик извлёк из кармана тяжёлую связку ключей и принялся их перебирать, пытаясь найти нужный.  — Работа — так поздно? Это всё по поводу того же дела?  — Да, — коротко ответил Геральт.  — Веришь им? Думаешь, полиция правда не тех ищет?  — Думаю, да. Давай не будем об этом. — Я не прошу тебя сообщать мне подробности, — Лютик, наконец, справился с замком и теперь, выпрямившись, смотрел Геральту прямо в глаза. — Но послушай. Я читаю газеты. Включаю радио. Я вижу, что происходит вокруг. За последнюю неделю количество стычек всяких любителей помахать кулаками с Золтаном возросло в разы. На мою танцовщицу — Айне, эльфку — напали в подворотне после работы, грозились укоротить уши. Бедняга еле сбежала. А сколько еще таких случаев вокруг? Геральт слушал друга, не перебивая. — Люди и нелюди ведутся на это и уже готовы глотки друг-другу грызть. И если Йорвет с его бандой тут действительно ни при чем, значит, есть кто-то, кому крайне выгодно преподносить все это именно так. Чтобы отвлечь от реальных событий. По твоему взгляду вижу, что ты и так все это знаешь. Я лишь хочу сказать, что похоже, кроме тебя в этом разобраться некому. Просто… Будь осторожен, ладно? До места Геральт добрался даже быстрее, чем планировал. Людей на улицах в этот поздний час было немного, автомобилей — ещё меньше. Район, куда он сейчас направлялся, располагался прямо перед мостом, ведущим на Храмовый остров, и считался элитным, цены на жильё тут были в разы выше средних по городу. Интересовавшие его складские здания корпорации Визимира располагались не здесь, но, если верить полученной им карте, отсюда можно было попасть в тоннели, пересекающиеся с теми, которыми пользовался Йорвет. В принципе, ничего не мешало воспользоваться и тем проходом, которым пользовались они, но так у него было больше шансов прийти и уйти незамеченным. Геральт припарковался в тихом, глухом переулке, прямо под окнами какого-то магазина, закрытого в этот поздний час, ещё раз удостоверился, что всё необходимое для вылазки на месте, откинулся на сиденье и закрыл глаза, погружаясь в медитацию. Ровно через три часа — как по будильнику — он открыл глаза. Для человека с обычным зрением кругом была непроглядная темнота, но Геральт не напрягаясь мог различить чёрные стрелки на белом циферблате. Он достал из лежавшей на пассажирском сидении сумки пузырёк, встряхнул его и быстро, одним глотком, выпил содержимое. Горло обожгло острой, травяной горечью. Геральт поморщился, достал сигарету и, щёлкнув пальцами, прикурил. «Кошка» начинала действовать: спустя несколько минут он почувствовал, как зрение обостряется: теперь он мог видеть почти так же хорошо, как днём. Следующей из сумки появилась карта. Отпечатанная на плотной, но пожелтевшей от времени бумаге, с многочисленными сносками и исправлениями. Карту дал ему сам Йорвет, пояснив, что существует она не то в трёх, не то в четырёх экземплярах. Тот фрагмент карты, который его интересовал, Геральт за прошедшие сутки успел выучить наизусть, но свериться всё равно не мешало. Согласно карте, до нужного места он сможет добраться примерно за час. Если, конечно, изображённое на ней не расходится с действительностью. Или если по пути он не столкнется с чем-то (или кем-то) непредвиденным. Затянувшись последний раз, Геральт загасил сигарету, бережно сложил карту, убрал ее во внутренний карман и вышел из машины. Ночь была глухой и безлунной. И очень тихой. Где-то вдалеке лаяла собака, да шумел ветер в ещё голых ветвях деревьев. Геральт поднялся на мост и пошел в сторону домов. Старые, высотой не более двух-трёх этажей, но крыши облицованы свежей черепицей, а живые изгороди подстрижены безукоризненно. В голову прокралась мысль: не уедь он тогда, может, и они с Йеннифер жили бы сейчас в одном из таких домов? Кисло улыбнувшись самому себе, Геральт свернул в переулок. Планировка района была нестандартной: дома возвышались на каменистых террасах, узкие переулки петляли вверх и вниз. Геральт миновал очередную лестницу и перед ним открылось море — темное и шумящее где-то там, внизу. Внезапно он услышал голоса: негромкие, но оживленные. Геральт притормозил, остановившись в тени чьего-то забора. Свет фонаря выхватил идущую мимо него по набережной парочку. Мужчина, бормоча дежурные нежности, накидывал пиджак на плечи своей спутницы, та, натягивая перчатки, смеялась и благодарила его. Геральт убедился, что они поднялись в переулок, откуда он сам только что вышел, и двинулся вдоль набережной. Едва ли эти люди представляли для него опасность, но привлекать внимание не стоило. Вымощенная изящной плиткой дорожка становилась всё уже и всё теснее прижималась к стенам домов. Вскоре Геральт оказался в тупике. Справа от него возвышался очередной спящий особняк с террасой, откуда наверняка открывался роскошный вид на залив. Впереди маячило высокое мраморное ограждение набережной. Геральт огляделся, затем прислушался. Кругом не было ни души. Подтянувшись, он взобрался на широкое ограждение. Вниз уходила едва различимая, неширокая, каменистая тропинка. Геральт спрыгнул с ограждения и двинулся вперёд. Идти нужно было очень осторожно: камень был скользкий, а внизу, среди острых скал, шумело море. К тому же, следовало следить и за тем, что встречалось по пути: никакой информации о том, как выглядит вход, на карте не было. Минут через пять тропинка круто свернула вправо, огибая высокую скалу, и Геральт заметил узкую расщелину. Присев, он взглянул вниз. Похоже, что надо. Расстояние до земли было чуть больше его собственного роста. Геральт осторожно спрыгнул, приземлившись на мягкий густой мох, и огляделся. Вниз под небольшим углом вел коридор. Стены и пол покрывала разрушенная плитка, а в конце виднелась арка с острым сводом: останки того эльфского города, на месте которого был много веков назад построен Новиград. Геральт вынул из кобуры пистолет, снял его с предохранителя и двинулся вперёд. Эта часть руин, впрочем, была необитаема. В глубине они сохранились лучше, чем на входе, но определить, что именно здесь было, все равно не представлялось возможным. Геральт спускался все глубже и глубже, постоянно сверяясь с картой и отсчитывая повороты. Наконец, свернув в тупик, он увидел в потолке что-то вроде выбитого в толще камня люка с металлической лестницей, ржавой, но очевидно на пару-тройку веков новее, чем всё остальное тут. Судя по всему, охотники за древними ценностями когда-то решили поживиться тем, что осталось после эльфов. Геральт осмотрелся, оценивая риски. Решившись, он натянул перчатки и полез вверх. Лестница тревожно скрипела и шаталась. Когда он, казалось, уже добрался до цели и ухватился рукой за край выдолбленного в полу люка, лестница с грохотом и скрежетом полетела вниз, и он едва успел сгруппироваться и упереться свободной рукой и подошвами сапог в тесные стены хода. Выругавшись и переведя дух, он аккуратно вскарабкался наверх. Учитывая высоту, вернуться этим путём ему уже не удастся. Наверху он осмотрелся: зал с низким потолком и вымощенными кирпичом стенами явно был построен уже не старшими народами, а людьми. Геральт ещё раз сверился с картой. Если всё было отмечено правильно и он поднялся там, где планировалось, то до нужного ему коридора было минут десять пути. Из зала вело три решётчатые двери. Две из них были открыты, на одной красовался замок. Геральт подошёл к той, что была заперта, и достал отмычку. С ржавым, давно не использовавшимся замком пришлось повозиться, и на это ушло больше времени, чем он предполагал, но наконец внутри что-то скрежетнуло, и Геральт получил возможность открыть дверь. Он попал в узкое, тесное ответвление коридора, заваленного каким-то хламом: деревянными ящиками, битым стеклом и полусгнившими тряпками. Стараясь не поднимать шума, Геральт осторожно двигался вперёд. В разные времена в тоннелях под Новиградом готовили революции, хранили контрабанду, укрывались во время войн, а позднее размываемые подземными водами коридоры начали рушиться, и в основном их перестали использовать. Исследовать то, что осталось, никто особенно не рвался — слишком много опасностей в диапазоне от обвала до специфических местных обитателей грозило тому, кто решился бы сюда сунуться. Однако, отдельные смельчаки находились, и большая их часть, конечно, использовала новиградские катакомбы для своих тёмных дел, спускаясь туда на свой страх и риск. Наконец, Геральт вышел в широкий коридор с полукруглым сводом. Он сложил пальцы в знак Игни, высекая небольшой язычок пламени. Оно явно накренилось влево. Значит, там выход, а где-то справа тоннель должен иметь проход на склады. Геральт прислушался. В тоннеле стояла мертвая тишина. Геральт присел, вглядываясь в пол тоннеля. Плитку покрывал толстый слой пыли и кирпичной крошки. Как он и ожидал, после Йорвета с его парнями (и предполагаемых убийц) тут прошли толпы. Он узнал тяжёлые шнурованные ботинки, выдаваемые новиградским полицейским — их следов тут было больше всего. Пройдя чуть дальше, Геральт отыскал достаточно четкий след военного ботинка — кажется, каэдвенского. Это вполне могли быть «белки», трофейной обувью они не брезговали. Ближе к выходу следов было слишком много и разобраться было уже невозможно. Геральт ещё раз прислушался и, удостоверившись, что он здесь один, двинулся в сторону склада. Затея с походом сюда уже начала казаться ему разочаровывающей. А что он в действительности ожидал тут найти? Причину не решать свои личные вопросы, пока в деле нет никаких зацепок? Медальон на груди неожиданно завибрировал, слабо, но явственно. Геральт, остановился, оглядываясь по сторонам. В паре шагов от него в пыли что-то лежало. Он приблизился и медальон завибрировал сильнее. Геральт осторожно пошарил в пыли и нащупал что-то маленькое и металлическое. Поднеся находку к глазам, он понял, что это пуля. Нестандартная, мелкого калибра — не более 7 мм — из неизвестного ему металла, достаточно тяжёлая. И в ней было что-то, заряженное магией. Судя по множественным мелким царапинкам и вкраплениями ржавчины, пуля лежала здесь уже довольно давно. Оружия, к которому она могла бы подходить, он не знал. Сочетание магии и технологии само по себе не было новшеством: на его собственном пистолете были начертаны руны. Но для того, чтобы они активировались, стреляющий сам должен был быть носителем магии, хотя бы такой слабой, как у ведьмаков. О том, чтобы кто-то заряжал магией пули, он никогда не слышал. Продолжая растерянно крутить пулю в руке, Геральт пошёл дальше. У стены поодаль он заметил несколько деревянных ящиков. Судя по слою пыли, они стояли здесь уже давно, но проверить стоило. Он присел и осторожно приоткрыл один из них. Внутри ничего не было, ровно как и в двух остальных. За шершавую деревянную поверхность одного из ящиков зацепилось перо — наверняка оставила одна из сов, обосновавшихся в этих коридорах. В голове зашевелились смутные воспоминания. Эти перья, что-то такое, с ними связанное, он видел не так давно… Неожиданно, из-за поворота впереди него вырвался луч света. Кто-то шёл сюда, и увлечённый своими мыслями Геральт, это упустил. — Бартек, слышь! Давай, давай, пиздуй вперёд — правда что ли поверил, что тебя призрак Визимира за жопу схватит? — голоса подвыпивших охранников эхом отражались от стен и потолка. Геральт не стал вслушиваться в то, что пробурчал в ответ направляющийся в его сторону Бартек, быстро просчитывая варианты. Охранник не дошёл до поворота, за которым он скрывался, около десяти метров. Геральт осторожно встал и, стараясь держаться поближе к стенам, быстро и бесшумно двинулся к выходу. Охранник шёл за ним по пятам, и Геральту чудом удавалось избежать света его фонаря. Дойдя до узкого, заваленного барахлом проёма, через который он сюда проник, Геральт аккуратно шагнул в него и замер. Охранник дошёл до середины коридора и остановился в паре метров от его укрытия.  — Ну хватит может? Мы не забивались, чтоб до конца переться. Да и не будет тут никого — призраков не бывает, а выход тот ещё утром заварили. Ответ его товарищей заглушил грохот, раздавшийся за спиной у Геральта. Похоже, пробираясь обратно, он задел что-то из стоящего там хлама, и сейчас это что-то посыпалось на пол. Геральт замер. — Чёй-та? — испуганно переспросил Бартек, к счастью Геральта не двигаясь с места. — Да крысы какие небось, — донеслось издалека. — Ага, ага, крысы… — забормотал Бартек,.-- А следы здесь откуда? Мужики, тут следы свежие совсем, бля буду, тут кто-то шарится! — вдруг завопил он в десятке метров от Геральта. Решать надо было быстро. Остальные наёмники уже вовсю топали по коридору, и Геральт предпочёл двинуться вглубь, как можно скорее и не создавая лишнего шума, но учитывая количество барахла в коридоре, это было выполнимо с трудом.  — Куда он делся? — недоумевал Бартек где-то позади.  — Да не было тут никого, — откликнулся второй охранник. — Говорю тебе: крысы бегают. Да и с чего ты взял, что следы свежие?  — Мужики, пойдёмте уже отсюда. Нет тут никого, и спор этот ваш идиотский… — начал третий, и Геральт уже был готов перевести дыхание и спокойно двинуться дальше, как неугомонный Бартек вдруг объявил:  — Вы как хотите, а я проверю тот закуток с хламом. Если поймаем кого, нам же денег дадут, вы чё? — продолжал он, приближаясь. — Эй, ты? Есть тут кто? Выходи с поднятыми руками, у меня… — затаившийся за кучей коробок в метре от него Геральт услышал щелчок затвора пистолета. Идея, которая пришла ему в голову, была может не самой лучшей, но позволяла избежать перестрелки… По крайней мере, давала такой шанс. Перегруппировавшись, он быстро сложил пальцы в знак Аарда, и резко выбросил руку в сторону своего преследователя. С диким грохотом пустые ящики, какие-то тряпки и прочий хлам посыпались на Бартека, тот завопил, а Геральт, не дожидаясь пока на помощь подоспеют его товарищи, бросился вперед. Охранники, судя по грохоту, топоту, и мату, неслись за ним. Прогремело несколько выстрелов, но ни один не достиг цели — Геральт достаточно оторвался от них, а ночное зрение выигрывало у одного фонарика на троих. Наконец, он оказался в зале с люком в полу. О том, чтобы спуститься вниз без лестницы или других специальных приспособлений, нечего было и думать. Охранники приближались, и Геральт, восстанавливая в голове карту, рванул в один из открытых коридоров. В отличие от предыдущего, он был абсолютно пустым и не имел ответвлений, что вполне соответствовало карте. Спустя несколько минут, Геральт остановился и прислушался. Охранники, судя по голосам, остались где-то в зале (он был слишком далеко, чтобы расслышать фразы, но, судя по интонациям и долетающим до него отдельным словам, они пытались решить, стоит ли разделиться и попытаться отыскать беглеца в незнакомых катакомбах самостоятельно, или же вернуться и доложить начальству, а то и вовсе проигнорировать это происшествие. Продолжая прислушиваться, Геральт достал и развернул карту. Чуть дальше коридор раздваивался: одно ответвление вело к востоку и заканчивалось тупиком, другое — к западу и имело выход где-то на бывшем рынке в районе Третогорских ворот. Геральт припомнил, что сейчас там вовсю строится отель и судьба этого выхода под вопросом, но попробовать стоило. Он двинулся вперед. Коридор кое-где расширялся, иногда Геральту попадались двери, ведущие в какие-то помещения, заваленные полусгнившими досками, битым кирпичом и прочим мусором. Медальон ровно и слабо вибрировал от близости странной пули, не проявляя никакой другой активности. Напрягая время от времени слух, Геральт также не слышал ничего, кроме гулкого эха своих собственных шагов. Наконец, за очередным поворотом он уперся прямиком в узкую, полуразбитую лестницу, ведущую в дверной проем, наглухо заложенный кирпичом. Геральт медленно выдохнул. Кладка явно была свежей — заказчик строительства про катакомбы явно знал и решил максимально оградить от них своё здание. Геральт решил вернуться и попытать счастья с третьим коридором. Судя по карте, через эту часть катакомб можно было выбраться в жилые кварталы. Далековато, но альтернативой было переломать себе все кости, пытаясь спуститься в эльфские руины с помощью подручных средств. Ближе к выходу в зал, Геральт сбавил шаг и прислушался: никаких следов присутствия охранников. Он быстро преодолел зал и свернул в коридор. Действие кошки потихоньку начинало отпускать — пусть Геральт и видел в темноте намного лучше любого обычного человека, но с полной темнотой его зрение не справлялось. Он достал пузырёк «Кошки» и допил остатки вязкой, травяной жидкости. Впрочем, уже через пятнадцать минут пути стало ясно, что быстро выбраться, судя по всему, не получится. Те помещения, через которые всё это время двигался Геральт, совершенно не совпадали с тем, что было изображено на карте. Здесь должен был быть прямой отрезок коридора, далее — разветвление, лестница на уровень выше, откуда, в свою очередь, можно было выйти на поверхность через подвал одного из ныне заброшенных домов, которых в том районе было достаточно. На деле же коридор несколько раз сворачивал то вправо, то влево, затем внезапно расширился, явив собой что-то вроде небольшого зала, на полу которого Геральт обнаружил остатки чьих-то пожиток и несколько полуразложившихся, набитых водорослями матрацев. Никаких выходов отсюда, как и из коридора, не было. Геральт снова достал карту. Все было верно: из зала вело три коридора. Один к складам Визимира, второй — соединённый с эльфскими руинами, откуда пришёл сам Геральт, и третий — этот, абсолютно не соответствующий изображённому на карте. Он аккуратно положил карту на какой-то ящик, затем достал и развернул карту Новиграда и, усевшись прямо на пол, принялся сверять их, пытаясь определить, что сейчас находится над ним. Задачу затрудняло то, что масштаб на карте катакомб соблюдался не всегда и реальное соотношение расстояний на местности часто было иным, но всё же, спустя некоторое время Геральт смог определить, что находится где-то под промышленным районом, граничащим с тем, куда он должен был попасть, соответствуй изображённое на карте действительности. Он начал медленно сворачивать карты. Идея пойти сюда теперь уже однозначно виделась ему идиотской. Что ему дала эта вылазка? Пулю, которая хоть и очевидно представляет собой нечто необычное, может вообще не иметь никакого отношения к делу? Да проведи он это время, приводя в чувство Роше (надежда на то, что он не отвечал всё это время потому, что был погружен в дело, была очень уж слаба), пользы и то было бы больше. Добравшись до мысли о том, почему он сейчас старался как можно больше времени занять работой, Геральт поспешил переключиться и подумать о том, как ему отсюда выбираться. У него всегда оставался вариант попытки вернуться через руины (и потенциально переломать себе все кости в процессе), но вдруг он что-то упускает? Геральт встал и прошёлся по залу, осматриваясь вокруг и прислушиваясь. На секунду тишина показалась ему не такой уж и абсолютной. Откуда-то издалека, снизу, до него будто бы доносился шум воды. Он присел и прислушался снова: так и есть. Где-то внизу текла вода. Само по себе это ничего не давало — мало ли подземных рек могло протекать под Новиградом, — но оглядываясь по сторонам, Геральт наконец заметил нечто интересное. Один из ящиков стоял не на полу, а будто на чем-то ещё. Геральт без особого труда отодвинул его в сторону. Вниз полетели огарки свечей и ещё какой-то мусор, но это его нисколько не заботило. В полу оказался круглый люк с металлической крышкой. Поеденная ржавчиной надпись гласила: «Водоканал Новиграда». Геральт знал, что радоваться рано. Крышка была старой — в городе он давно таких не видел, и под ней могло находиться что угодно. Снять её было не так легко, и на это ушло достаточно времени, но наконец справившись с задачей и откатив крышку в сторону, он заглянул вниз и удостоверился, что надпись действительно соответствовала содержимому: уходящая вниз лестница вела в новиградскую канализацию. Геральт задумался. Так случилось, что с городской канализацией именно в этих районах города он был знаком не понаслышке. Несколько лет назад они с Эскелем подписались на прибыльное, но рискованное дело, связанное с возвращением владельцу некоей ценности, похищенной у его семьи ранее и ввезённой в Новиград контрабандой. Самым простым способом пробраться в хранилище, в итоге, оказался именно спуск в канализацию. Они вынуждены были провести здесь достаточно времени, планируя свою операцию, и этот опыт едва ли можно было назвать приятным. Когда всё закончилось, Геральт искренне надеялся, что спускаться сюда ему больше не придётся, но сейчас выбирать не приходилось. Основную опасность здесь представляли утопцы, которых они тогда, конечно, перебили, но гарантий, что с тех пор там не развелось новых, у него не было. Но, даже учитывая этот риск, идти через канализацию все равно было безопаснее, чем спускаться с многометровой высоты, используя сомнительную страховку из подручных материалов. Впрочем… Наученный горьким опытом, Геральт подёргал лестницу, проверяя её на прочность. Несмотря на почтенный возраст, держалась она намертво. Он осторожно, не торопясь, спустился вниз, к шумящему в коллекторе зловонному потоку. Медальон вибрировал по-прежнему ровно, реагируя только на лежащую в кармане пулю, и Геральт двинулся вперёд по расположенной выше уровня основного потока платформе. Схемы коллекторов у него с собой не было, но структура их была достаточно простой и линейной, и он знал, что здесь есть как минимум выход в городской парк. От того места, где осталась его машина, это было достаточно далеко, впрочем как и от его офиса или квартиры, но сейчас главным было все же выбраться на поверхность, все прочие проблемы Геральт планировал решать по мере их поступления. Воздух, тяжёлый, влажный и зловонный, казалось, забирался под кожу. Стены коллектора, вымощенные красным кирпичом, поросли грибком и плесенью. Действие «Кошки» снова начинало слабеть, но это пока не мешало выцеплять взглядом надписи и пометки, время от времени встречающиеся на стенах. Увидев одну из них — стрелку вверх и номерной шифр перед одним из поворотов — Геральт едва не возликовал: это означало, что он на правильном пути и выход поблизости. Впрочем, свернув в следующий коридор и пройдя несколько метров, Геральт понял, что радость его была преждевременной. Медальон задёргался на цепочке, а рядом раздался всплеск. Он успел выхватить пистолет и снять его с предохранителя. Двое утопцев лезли из воды впереди него, и ещё несколько — позади, судя по звуку, их тоже было как минимум два. Ситуация была паршивой. Узкий, тесный бортик, на котором стоял Геральт, оставлял крайне мало пространства для манёвра, твари же были совсем близко и, привлечённые потенциальной добычей, крайне проворно выбирались на поверхность. Одному из них Геральт успел всадить серебряную пулю в голову, когда тот был ещё в воде. Второй только успел схватиться когтистыми руками за бортик платформы, когда его постигла та же судьба. Геральт успел быстро развернуться и уложить третьего выстрелом в бедро — тот шипя и выкатывая глаза растянулся на платформе, пытаясь отползти обратно к её краю, и ровно в тот же момент, когда прозвучал выстрел, последний оставшийся утопец всё же сумел добраться до Геральта. Тот успел только выставить перед ним левую руку, и он тут же вцепился в неё зубами и когтями, увлекая свою жертву на пол. Геральт, стараясь удержаться на ногах, сделал шаг назад, бросая пистолет, и быстро выбросил вперёд свободную руку, одновременно складывая пальцы в знак Игни. В лицо пахнуло жаром, левую руку, раздираемую болью, обожгло раскаленной волной, но основной урон всё же пришёлся на утопца. С диким визгом он разжал пальцы, и издавая жуткие, утробные хрипы, повалился на пол, раздирая когтями обожжённое лицо. Геральт поднял пистолет и в одно мгновенье уложил его выстрелом в голову. Его последний оставшийся в живых собрат уже успел доползти до края и, тяжело переваливаясь через бортик, плюхнуться в воду. Спустя несколько минут Геральт осматривал раненную руку, сидя на полу сухого аварийного коллектора. Рана, на его счастье, была неглубокой — атаковавший его утопец был довольно мелким, но обрабатывать рану всё равно стоило тщательно, во избежание заражения. Морщась и шипя от боли, он залил рану обеззараживающим эликсиром и замотал обрезком рубашки. Медальон снова вибрировал лишь слегка, но, судя по тому, что на утопцев он среагировал только когда они вылезли из-под воды, странная пуля ещё и создавала какие-то помехи. Ещё одна такая ошибка могла стать для него фатальной, и Геральт на секунду задумался, не выбросить ли ему эту пулю прямо здесь, но быстро оставил эту мысль. Возможно, она и не имела никакого отношения к их делу, но явно имела отношение к делам Визимира или кого-то, на него работающего. Делам, судя по тому, где он её обнаружил, тайным и грязным, а потому стоило как минимум попытаться выяснить, что именно представляет из себя его находка. Остаток пути он прошёл без происшествий. Расположение коллекторов не подкинуло ему никаких сюрпризов, вскоре Геральт увидел нишу с расположенной в ней винтовой лестницей, поднялся по ней, миновал короткий коридор и, повозившись какое-то время с замком двери, вышел на поверхность там, где и предполагал — под старым пешеходным мостом через мелкую речку в новиградском городском парке. Снаружи было по-прежнему темно, но теперь тут ещё и лил дождь. Чувствуя, как влага моментально пропитывает волосы и одежду, Геральт понял, что сил у него не осталось даже на то, чтобы проявить хоть какие-то эмоции по этому поводу и просто двинулся по тропинке к выходу из парка. Эффект от «Кошки» вскоре окончательно сошёл на нет, но его собственного зрения было достаточно, чтобы сориентироваться. Последних чудовищ в этом парке истребили ещё лет пятьдесят назад, а вот с криминалом здесь было хуже: в парке частенько случались грабежи, а несколько лет назад где-то в глубине парка полиция накрыла подземную лабораторию по производству фисштеха, но Геральт сейчас едва ли производил впечатление человека, с которым стоит связываться. Дойдя до выхода из парка, он остановился, задумавшись. Идти сейчас через полгорода пешком было заведомо плохой идеей, ровно как и пытаться в такой час и в таком виде поймать такси. Вариантов было немного и, на ходу пересчитывая болтающуюся в карманах мелочь, Геральт двинулся в сторону телефонной будки, стоявшей на выходе из парка. Лютик, на момент его звонка только-только закрывший кабаре, не стал задавать никаких вопросов и приехал в рекордно короткие сроки: дверь своей машины он распахнул перед Геральтом спустя двадцать минут после того, как повесил трубку. — Садись скорее давай. Тебя домой или… Ох, что это за чудовищный запах? И что у тебя с рукой? — Домой. Всё пошло не по плану и выбираться пришлось через канализацию. А рука — ничего страшного, производственная травма, напоролся на утопцев. Дома обработаю как следует и всё будет в порядке. — Геральт, морщась от боли в повреждённой руке, наконец стащил с себя ставшее тяжёлым от влаги пальто и бросил его на пол под заднее сиденье. — Спасибо, что приехал, — добавил он, помолчав. — Ну, я ж твой друг, — миролюбиво откликнулся Лютик. — Но вот машину я теперь похоже до самого Йуле проветривать буду. Ты хоть нашёл там что-нибудь? — Нашёл. Но пока не знаю, имеет ли найденное отношение к делу. Лютик как-то странно взглянул на него и принялся крутить ручку стеклоподъёмника — дождь явно смущал его куда меньше запаха новиградских сточных вод. — Геральт, ты уж прости, конечно, но я слишком хорошо тебя знаю, чтобы на это купиться. Кто-то другой наверняка тебе поверит, что ты полез туда исключительно ради расследования, но не я. Геральт промолчал в ответ, и Лютик продолжил. — Работа работой, но не ври хотя бы себе. Позвони Йен. Поговори с ней. Если сейчас нет времени, так и скажи ей — уверен, она поймёт. Нельзя вечно этого избегать. Хотя бы потому, что однажды ты, желая избежать очередной встречи, полезешь ещё куда-нибудь, куда лезть не только необязательно, но и небезопасно, и нарвёшься там на что-нибудь, покрупнее этих утопцев. И чего ради, а? Геральт снова ничего не ответил. Во-первых, потому что чувствовал себя слишком уставшим для таких бесед, во-вторых, потому что Лютик, несмотря на излишнюю драматичность, был прав. Геральт и сам прекрасно понимал, что вечно это продолжаться не может, и сейчас эта мысль почти не вызывала в нём такой тревоги, как ранее. Они въехали на мост, дождь снаружи почти прекратился, в прорехах облаков проглядывало небо, уже начавшее окрашиваться в предрассветные цвета. Геральт откинулся на сиденье, прикрыв глаза. В лицо подул свежий морской ветерок, внизу проплывали тянущиеся вдоль побережья виллы. Лютик не настаивал на продолжении разговора, и остаток пути они преодолели в тишине, каждый погружённый в свои мысли.