Рикошет

      Последний раз Роше видел Бьянку незадолго после своей отставки. С этой хрупкой на вид блондинкой, которая на деле могла за пять минут уложить на лопатки практически любого, они вместе когда-то прошли сквозь дым и огонь военных сражений, когда война закончилась — опять же вместе отправились нести правосудие на мрачные вызимские улицы. После гибели Фольтеста Бьянка не оставила его, перевелась вместе с ним в Новиград, ни на минуту не теряя боевого духа. Лучшие годы он провёл с ней бок о бок, и именно поэтому так сложно было заставить себя хотя бы раз позвонить ей после ухода из полиции. Собственно, он перерезал телефонный провод как раз затем, чтобы в один из тех дней, когда он был пьян настолько, что еле стоял на ногах и был не в силах держать мысли в голове, случайно не ответить ей, не открыть свою слабую сторону. Хотя иногда этого хотелось куда больше, чем продолжать пить.        Роше ожидал за столиком на террасе их привычной в былые времена кофейни совсем недолго, но уже успел почувствовать себя не в своей тарелке — публика на этой шумной, туристической улице существенно отличалась от той, с которой он привык иметь дело за последний год. Тут все были такие яркие, улыбчивые, занятые и, боги, ужасно раздражающие. Знакомая фигура возникла в толпе будто из ниоткуда, невольно выделяясь резвой походкой и глубоким декольте белой блузки. Роше беспокойно поправил собственную рубашку, тоже белую до рези в глазах — её он надевал лишь по особым случаям, так что она давно не извлекалась из шкафа, одёрнул бежевый жилет, снял шляпу, быстро пригладил волосы и затем водрузил шляпу на место. Он обещал себе, что Бьянка никогда не увидит его сломленным и поэтому старался выглядеть безупречно. У него всё хорошо.         — Прости, задержалась, — устало проговорила она, усаживаясь на вычурный стул с металлическими завитушками. Пиджак слетел с плеч, она небрежно бросила его на пустующий стул.         — Ничего, я сам недавно пришёл, — улыбнулся Роше. — Ты прекрасно выглядишь.        — Заткнись, — Бьянка усмехнулась и покачала головой.         — Одно не изменилось — комплименты ты так и не научилась принимать.        — Знаешь, меня уже тошнит от комплиментов в мой адрес, которые всегда, с одной стороны, звучат красиво, а с другой — всегда несут в себе какой-нибудь подвох, намекающий на полагающееся мне место в жизни.        Роше откинулся на спинку стула, вынул из кармана жилета трубку и принялся набивать её табаком.         — А ты всё так же куришь трубку. Что, сигареты слишком современны для тебя?         — Вкус не тот, — сморщил нос Роше, затягиваясь дымом.         — Почему ты ни разу не связался со мной за всё это время? — тон Бьянки стал неожиданно серьёзным, а упрёк в её взгляде заставил Роше снова проверить, не смялся ли ворот рубашки.         — Надо было… Свыкнуться с новой жизнью, — принялся оправдываться он, прикусив мундштук трубки. — Сама понимаешь. Понять, каково это. Расскажешь, как ты? Что нового у ребят в участке? О, милсдарыня, принесите кофе, пожалуйста. Чёрного, без сливок.         — Мне со сливками, благодарю, — Бьянка улыбнулась подошедшей официантке, а затем выдохнула и плечи её опустились. — Что тебе рассказать? О том, как время от времени коллеги пытаются приравнять меня к тряпке для пола? Как новое начальство закрывает на это глаза, пока я не ломаю кому-нибудь руку, когда та тянется к моей груди или заднице? Как половина преступлений расследуется по принципу «У кого уши острее — тот и виноват»? Твою мать, Роше, с тех пор, как ты ушёл, всё стало в разы хуже.        — Это же Новиград. Хеммельфарт и пальцем не шевельнёт в защиту нелюдей, он вообще их не переубивал всех здесь только благодаря давлению прогрессивной общественности.         — Удивительно, как это Йорвет со своими «хвостатыми» дружками ещё не прикончили его, — покачала головой Бьянка, глядя на дверь кафешки, из которой должна была выйти официантка с их кофе.        Наверняка, да даже более того — Бьянка точно знала, что бывших скоя’таэлей подозревают в убийстве Визимира, так что не просто так их упомянула. Это оказалось очень кстати, Роше поспешно выдохнул терпкий дым, чтобы поймать момент.        — Кстати о Йорвете. Слышал, его парня схватили?        — Можно и так сказать. Но я не в убойном работаю и всех подробностей не знаю.        — А ты могла бы, скажем, узнать эти подробности?        Бьянка саркастически улыбнулась, покачала головой, собираясь ответить, и в этот момент официантка, вернувшись к ним, поставила на стол две чашки кофе.         — Вернон Роше, ну конечно же ты не мог просто так позвать меня выпить кофе. А вот на свидания, например, ты так же ходишь — исключительно с целью вытянуть какую-нибудь информацию?        Роше честно ответил, что нет. Потому что на свидания он вообще не ходил. Бьянка подняла чёрную манжетку своей белой блузы, чтобы взглянуть на часы с широким, мужским ремешком. На её запястье они сидели, как влитые, не болтались, что говорило о том, что хозяйка не поленилась подогнать их размер под себя и сделала дополнительное отверстие горячим шилом.         — У меня только два вопроса, — продолжила она, делая большие глотки. — Мне надо возвращаться на работу, так что отвечай быстро и честно. Понял? — Роше кивнул. — Первый — зачем тебе это? Снова решил поиграть в полицейского?         — Старый друг оказался втянут в это дело. Не мог отказать ему в помощи, — Роше постарался подобрать слова так, чтобы они прозвучали максимально близко к правде, но одновременно с тем и достаточно расплывчато. Раскрывать перед Бьянкой все карты сразу ему не хотелось, осторожность этому делу не повредит.        — Раз ты не смог отказать, то подозреваю, кто это мог быть. Что? Не так уж много людей, которым ты не отказываешь. И давай сразу ко второму вопросу, не хочу опоздать и снова выслушивать, что я прямо как жёнушка лейтенанта — вечно опаздываю. Какая именно информация тебе нужна?         — Всё, что сможешь достать, — он наклонился над столом, говоря тише. — Кто ведёт расследование, насколько они… предвзяты, что было найдено на месте преступления, одним словом — всё.         — Посмотрим, что я смогу сделать, — Бьянка уже начала собираться, надевая пиджак обратно. — Скажи мне… — она пересела на стул рядом, чтобы быть ближе. — Неужто тебе кажется, что обвиняют не того?         — Пока рано об этом говорить.        Бьянка внимательно посмотрела на него, пытаясь прочесть выражение лица, но почти сразу оставила это занятие, резко поднявшись с места и снова поглядев на часы.         — Я свяжусь с тобой. Заплати за мой кофе, следующий за мной!        Проталкиваясь по тротуару, Бьянка несколько раз задела прохожих, грубо извиняясь и продолжая лезть вперёд. Узкая чёрная юбка… При нём она не носила юбок, всегда говорила, что они непрактичны в случае неожиданной погони, и была абсолютно права. Но мысли Роше быстро перескочили с предметов женского гардероба на нечто более интересное: а считает ли он, что в этом деле действительно обвиняют не того? Его желание засадить Йорвета было достаточно сильным, чтобы помутить рассудок, а это может привести к неверным выводам. Придётся поработать над тем, чтобы выработать нейтралитет.        У него было ещё время насладиться кофе и полюбоваться торопливой жизнью Новиграда, раздумывая над тем, что ему важнее — добиться справедливости или же морального удовлетворения, отправив всю эту шайку в тюрьму. Примерно в это же время Геральт с новым адвокатом должны встретиться с обвиняемым в убийстве Сегеримом, и Роше чувствовал лёгкую ностальгию, представляя, как те сейчас пересекают порог его бывшей работы. ***         — Так, так, отойдите, милсдарь, шевелитесь-шевелитесь, — проворный низушек в дорогом костюме, бесцеремонно пихая локтем в бедро, расталкивал полицейских и посетителей, прокладывая себе дорогу.        Геральт неторопливо шёл следом за ним, наблюдая, как люди и редкие нелюди с удивлением смотрели сначала на Фолко Рамблебелли, а затем на него самого. В отличие от Фолко, Геральт выглядел менее официально — он так и не смог отказаться от привычных кожаных сапог и удобного укорочённого пальто, не стеснявшего движений в случае погони или побега. Его любовь к более удобной одежде шла вразрез с представлениями о новиградской моде, которая была образцом подрожания. Даже Роше в лучшие свои годы всегда был одет по всем её правилам, хотя и прожил большую часть своей жизни в Темерии. И именно он всегда указывал Геральту, что ему никогда не удастся слиться с толпой в таких нелепых (Геральт так не считал) нарядах. Что поделать, за суровым лицом скрывался настоящий ценитель прекрасного. Ему нравились рубашки с закатанными рукавами, чтобы легко сгибать руки, ему нравились более лёгкие ткани, не нравилась модная многослойность тяжёлой одежды, состоящей из многочисленных рубашек, пиджаков, жилеток и кардиганов. Особенно не любил Геральт шарфы, которые вечно развязывались и цеплялись. Что Геральт любил в нынешней моде — это шляпы. Они позволяли скрывать большую часть лица и были легко заменимы.        Фолко остановился у стойки дежурного, которому пришлось встать, чтобы увидеть низушка. Затем он медленно осмотрел сначала сапоги Геральта, поднял взгляд на закрепленную в портупее кобуру, после чего сел на место и несколько растерянно уставился ему в лицо.        — Милсдарь ведьмак, мне было велено ээ… не пускать вас… — начал паренек, явно не дослуживший даже до уличного патрульного, так что вся его работа заключалась в помощи с оформлением заявлений и расчёсывании прыщей на ещё по-детски пухлом лице.         — Не с ним говори, а со мной, — привлёк внимание к своей персоне низушек. Парень снова поднялся.        — Фолко Рамблебелли, адвокат подозреваемого в деле об убийстве Визимира — Сегерима… Как его там фамилия? Не суть.         — А, да, — парень поднял кипу бумаг на столе и вытащил снизу один лист. — Позвольте я вызову детектива Нотвиса, он…         — Малец, я адвокат, если ты ещё не понял. Мне не нужны никакие детективы, мне нужно, чтобы мне предоставили моего клиента для разговора.         — Я должен… — растерянно продолжил объяснять дежурный.         — Ты не понял, да? — Фолко вздохнул и провёл широкой ладошкой по кудрявым волосам, оглядываясь на Геральта. — Геральт, вылови мне офицера с лицом поумнее, чем у этого, и пускай он отведёт нас в комнату допроса. И нас, и Сегерима.         — А, детектив Нотвис! — парень радостно махнул рукой, видимо, испытав настоящее облегчение, когда детектив спустился на первый этаж.         — Ой, начинается, — низушек закатил глаза, Геральт лишь тихо ухмыльнулся.        Ему никогда не были рады в Главном Управлении полиции Новиграда, но в компании с одним из известнейших адвокатов-нелюдей он сюда ещё не заявлялся. Геральт вспомнил, как в последний раз он раскрыл дело, до этого поспорив с капитаном полиции. Капитан Друкс был как раз в процессе общения с прессой, и громкий выпад Геральта, что тот должен ему теперь двести крон, мгновенно попал во все газеты.        Детектив Нотвис — подтянутый лысеющий тип лет сорока — подошёл ближе и хмуро уставился сначала на Геральта, затем опустил взгляд на Фолко.        — Отлично, детектив Нотвикс, я не хочу повторять всё по двадцать раз каждому растяпе в вашем отделении полиции, что я адвокат заключённого под стражу Сегерима, так что, — низушек вздохнул, набирая побольше воздуха, — просто предоставьте мне возможность переговорить с моим клиентом.        Детектив хмыкнул и все так же молча отвернулся, жестом требуя у парнишки за столом необходимые бумаги.         — Фолко Рамблебелли, — тут же сказал адвокат, знакомый с необходимой для пропуска документацией. — И сопровождающий ведьмак Геральт Ривийский.        — У меня нет фамилии, Фолко… — начал Геральт, но был грубо прерван надменным голосом детектива.        — Геральт, ты же знаешь, что тебе запрещено здесь находиться?         — А вы знаете, милсдарь детектив, что вы не имеете законного основания не допускать моего помощника в управление? Да будь он хоть судим в прошлом, он имеет право сопровождать меня даже к находящемуся под стражей клиенту.        Нотвикс что-то пробормотал себе под нос, продолжая заполнять бумаги, подтверждающие, что он берёт на себя ответственность за допуск этих двоих к подозреваемому. Геральт, обладавший более чутким слухом, чем Фолко, расслышал в его бурчании нелестные высказывания в сторону роста низушка и мнение самого Нотвикса относительно того, куда ему на самом деле стоило бы отправиться. Ещё ведьмак разглядел заголовок на первой странице газеты, которую детектив держал под мышкой: «Убийство Визимира Реданского нелюдями — расизм во имя расизма?».         — Пройдёмте, — сухо сказал Нотвикс и не оглядываясь направивился к лифту.         — Ну наконец-то, — Фолко деловито зашагал следом.        Геральту уже не раз приходилось наблюдать последствия работы новиградских полицейских с побывавшими под арестом подозреваемыми. Их основной стратегией было выбивание информации. Едва ли кто мог потом доказать, что синяки, ссадины и переломы были получены не в результате сопротивления задержанию, или не при попытке к бегству. Поэтому, войдя в тускло освещенную комнату с серыми стенами, Геральт ничуть не удивился, увидев за обшарпанным столом избитого эльфа. Чёрные волосы слиплись от засохшей крови, под правым глазом багровел синяк, кожа на скуле слева была содрана, а о том, что могло быть под одеждой, даже думать не хотелось. Острое ведьмачье обоняние слишком сильно чувствовало запах крови. Геральт поморщился. Фолко положил на стол папку с собранными по обвинению документами и устроился поудобнее. Сегерим сидел неподвижно всё то время, что они находились в комнате, и даже не поднял глаза.         — Мальчик мой, у нас не так много времени, если ты, конечно, не хочешь вернуться в камеру пыток, — деловито, но довольно спокойно начал Фолко.        Сегерим с недоверием покосился на него и снова опустил голову.         — Откуда мне знать, что вас не полиция подослала? — негромко и хрипло спросил он.         — Геральт, — обратился адвокат к ведьмаку, и жестом раскрытой ладони указал на Сегерима, позволяя тому взять инициативу в разговоре. Сам же он занялся раскладыванием фотографий из папки по столу.        Услышав имя, Сегерим вновь поднял голову, но на этот раз его взгляд остался прикованным к Геральту. Безусловно он знал это имя, слышал много раз, знал, какие отношения связывают их с его командиром. Лёд недоверия треснул, и Геральт дал ему несколько секунд обдумать это, пока сам доставал сигарету из портсигара с выгравированной волчьей мордой — подарок Цири. Взмах пальцами — настолько привычный в повседневной жизни жест, — для постороннего казался не более, чем щелчком среднего и указательного. На пару секунд между ними расцвёл огонёк, потом от сигареты пошёл дым, и Геральт протянул её эльфу.        — Благодарю, — отозвался Сегерим, забирая сигарету и заметно расслабляясь на стуле, где ещё вчера его били по лицу.         — Геральт, нам действительно придётся вытягивать из него каждое слово? — Фолко не отрывал взгляда от своих бумаг, затем, также не глядя на Сегерима, подвинул к эльфу ручку и бумагу, где внизу крестиком было отмечено место для подписи.       — Йорвет и так рассказал всё, что нам понадобится, чтобы вытащить парня. А мне ещё надо в Оксенфурт сегодня, дома моя жёнушка уже вовсю готовит праздничный ужин, к которому я хочу успеть.         — Есть повод для праздника? — Геральт скрестил руки на груди, а на лице Фолко появилась добрая улыбка и лёгкий румянец.         — У дочери двойняшки родились, — неожиданно мягким голосом ответил он.         — Ха, поздравляю. Не волнуйся, сильно задерживаться не станем. Так ведь, Сегерим?        Эльф оторвал взгляд от бумаги с договором. Немного успокоившись, осознав, что на этот раз ему действительно пришли помочь, он перестал выглядеть, как суровый воин, готовый вынести любую боль. Уставший, избитый, плечи опущены вниз, голова поникла, он коротко кивнул и поставил подпись.         — Значит, Йорвет уже всё вам рассказал? — переспросил он, отодвигая бумагу и поднося к губам дрожащей рукой сигарету. Он попытался притупить дрожь, упершись локтем в стол, но ладонь все равно гуляла. — Тогда чего ещё вы хотите? Просто вытащите меня отсюда.         — Мне просто нужно, чтобы ты подтвердил слова Йорвета, Сегерим. Не могу же я помогать тебе, если окажется, что ваши с ним истории не сходятся? Вдруг это в самом деле ты убил Визимира.         — Я не убивал его, и пальцем не трогал, — твёрдо проговорил Сегерим. — Меня там вообще не было.         — Хорошо, тогда начнём. Фолко?         — Взгляни на это, — низушек по команде Геральта подвинул к Сегериму несколько фотографий с места преступления. — Тебе знакомо это место?        На фото был склад, через который, по мнению полиции, преступник проник на закрытую парковку для сотрудников, где и был убит Визимир. На самом складе были убиты трое охранников. Со слов Йорвета, «белки» действительно были там в ночь убийства, и именно эти охранники, нынче покойные, передавали им партию патронов и запчастей. Тот, с кем они вели дела, имел хорошие связи и авторитет, что позволяло доставать оружие и всё для них необходимое на складах Визимира. Сделки проводились на месте: в назначенное время Йорвет со своими ребятами проникали на склад через систему полуобвалившихся подземных ходов, построенных эльфами ещё в древности, а там охранники, по распоряжению сверху, передавали им ящики со всем необходимым.         — Да. Это склад Визимира, — он отодвинул фотографию обратно, на её краю остался бурый отпечаток запёкшейся крови с пальца. — И что?         — Ты был там в ночь убийства? — твёрдо спросил Фолко, глядя прямо в единственный здоровый глаз эльфа.         — Нет. В ту ночь — нет.        — Правильный ответ, — Геральт слегка скривил губы в подобии улыбки. Ему было важно, чтобы версия Сегерима совпала с йорветовской. Любое отхождение от неё означало бы, что Йорвет всё же водит его за нос.         — Хорошо, посмотри тогда на это фото. Это место тебе знакомо?        На втором фото была парковка, небольшая, всего несколько пустующих машин, две поддерживающие широкие колонны были выполнены в стиле старой эльфской архитектуры, у подножия правой колонны виднелось тёмное пятно — именно там истекал кровью Визимир. Сегерим подвинул фото ближе, вглядываясь в неё, снова затянулся сигаретой, но рука дрогнула и пепел упал прямо на фото.         — Нет, впервые вижу, — он вернул фото с горсткой пепла.         — А ведь именно здесь нашли твой нож. Он-то тебе знаком?        Фолко протянул ему несколько фотографий орудия убийства. Старый кинжал с резной рукоятью — тонкие ветви с заметно потёртыми листочками, изогнутое лезвие, и имя на скошенной головке. Его имя.        — Да, это мой кинжал, но я понятия не имею, как он туда попал, — Сегерим тяжело выдохнул. — Я не знаю, как это вышло. Да и не пользуется никто ими со времён войны. Храним их как память. Сейчас есть сплавы намного качественнее, лучше режут, не так быстро тупятся, есть огнестрельное оружие, в конце концов!         — Тогда расскажи, что ты делал в день убийства? — на этот раз вопрос задал Геральт, он сложил пальцы в замок и налёг на стол, придвигаясь как можно ближе к Сегериму.         — Я был в больнице. В больнице Святого Пророка Лебеды, это в Вызиме.         — Ты не говорил об этом полиции, так? — Фолко осторожно собрал все документы и фотографии обратно в папку, а затем вытащил лист, на котором почти ничего не было написано, только несколько имён и номер больницы Святого Лебеды.         — Нет, — Сегерим удивлённо уставился на лист. — Йорвет и это рассказал?         — Если бы ты сразу сказал полиции, что у тебя есть железное алиби, тебя бы здесь не держали, ты знаешь? — с укором произнёс Фолко.         — А что я им сказал бы? Что у меня беременная подружка, которую я боюсь показать врачам в местных больницах, так что мне приходится ездить с ней аж в Вызиму?! Думаете, это их остановило бы?! Эти уроды всё равно добили бы меня до такого состояния, в котором я сейчас! А потом и её, назвав сообщницей! Они не про убийство меня выспрашивали, не про это, во всяком случае! Они сами прекрасно понимают, что одного ножа недостаточно, чтобы повесить обвинения, а вот выбить из меня признание в… — он осёкся, едва не сболтнув лишнего, но Фолко ничуть не изменился в лице, всё так же сурово смотрел на эльфа снизу вверх. Переведя дыхание, Сегерим затушил сигарету о столешницу, и уставился на оставленный след. — Этим d’hoine всё равно, они и её замучили бы, лишь бы получить, что им надо.        — Мы не станем говорить, по какой причине ты был в больнице, — низушек развёл руками. — А зачем им знать? Мы предоставим им свидетелей, я уже переговорил с ними. Тебя видело минимум три врача и несколько медсестёр, так что при таком количестве свидетелей они вряд ли продолжат копать под тебя.        — Спасибо…        — Ответь на последний вопрос. Кто знал, что той ночью ты должен был быть на складе, но не мог знать, что твоей подружке стало плохо, и ты сорвался в Вызиму?        Сегерим покачал головой.        — Никто. Свои знали всё, а больше мы никого в свои дела не посвящаем. Разве что мёртвые охранники знали. Они знали дату передачи товара, знали, что я всегда участвую. Но теперь-то они мертвы, мы вряд ли узнаем об их причастности… Если вы говорили с Йорветом, — Сегерим вдруг оживился, его взгляд забегал от Фолко к Геральту, — он сказал что-нибудь о Мориль? Как она? В порядке?        — Скоро сам узнаешь, я не намерен больше ни секунды оставаться здесь, и тебя тут держать тоже больше не имеют права. Геральт, ты закончил с вопросами?         — Конечно. Но, думаю, к капитану с этими доказательствами лучше идти тебе одному. Меня тут, как ты заметил, не очень любят.         — Зачем мне их капитан, мне прокурор нужен, — проворчал себе под нос Фолко, слезая со стула. — Если его не выпустят через пять минут после разговора, я весь их жалкий участок уничтожу… Сколько можно, гуманисты, мать их…        Фолко Рамблебелли сдержал своё слово, потому что через двадцать минут Геральт наблюдал, как тот выходит из здания вместе с Сегеримом. Всё, что оставалось ведьмаку, это выкинуть недокуренную сигарету в лужу под ногами и раскрыть дверь своего автомобиля. Лакированная тёмно-коричневая дверь скрипнула, приглашая внутрь Сегерима, и эльф молча влез на заднее сиденье.         — Подвезти, милсдарь Фолко? — Геральт хлопнул дверью, намереваясь пригласить адвоката на место рядом с водителем.         — Не стоит, Геральт, отсюда до портальной станции пять минут пешком. Приятно было с тобой работать, — низушек слегка склонил голову, снимая шляпу, и Геральт поступил так же, быстро возвращая шляпу обратно на белые волосы. — Буду нужен — связывайся, сделаю тебе скидку.        — Конечно, Фолко.        Тот быстро зашагал в сторону старого, почти нетронутого реставрацией здания. ***        Квартал нелюдей когда-то был местом активной торговли. Большое количество приезжих торговцев-нелюдей подарило этому месту сначала название, а затем и репутацию. Местная власть кривила рожу, когда разговор заходил об этих местах, так что на самом деле жить здесь было не слишком приятно: улицы почти не убирали, перебои с электричеством случались в разы чаще, чем в остальном городе, да и преступность была выше, ведь патрульные почти не заглядывали сюда. Район больше походил на резервацию.        Дом, в котором жил Сегерим, насквозь пропах сырым деревом, лестница ужасно скрипела под ногами легкого эльфа, зато молчала под ногами опытного ведьмака. Но всё же на последней ступеньке Геральт не уследил за движениями и дерево застонало с таким жутким звуком, что по коже пробежали мурашки.         — Мориль? — эльф вошёл в квартиру первым, нетерпеливо выкрикивая имя возлюбленной.        Замок и дверная ручка выглядят целыми. Геральт наклонился ниже, внимательно пригляделся. Замок старый, если попытаться взломать, то малейшее неверное движение приведёт к поломке всего механизма. Точнее, он просто рассыпется. Выходит, взлома не было? В соседней квартире раздался крик и детский плач, а затем брань — высокий, женский голос. Судя по диалекту и выбору выражений, там проживали низушки. В третьей квартире на этаже стояла тишина. Выпрямившись, Геральт выглянул на лестницу, посмотрел вверх и вниз, прислушался: при желании можно услышать жизнь и в других квартирах. Позади него, в квартире Сегерима, раздался радостный и одновременно горький вскрик, а затем женский плач, подтверждающий встречу возлюбленных. Примерно в тот же момент в тихой квартире напротив скрипнул пол у самой двери, Геральт мгновенно устремил свой взгляд на глазок. Конечно, здесь не обойдётся без любопытных или параноидальных соседей. Но это им только на руку.        В квартире Сегерима было тесно, всего одна комната, которую явно пытались сделать уютной, но количество вещей не позволяло довести дело до конца. Из комнаты можно было попасть на кухню, оттуда в туалет и ванную. Парочку Геральт как раз и обнаружил на кухне, но мешать их встрече не стал. К тому же единственное окно на кухне выходило на южную сторону дома, а пожарная лестница, по которой, согласно предположению Геральта, визитёры и пробрались в квартиру, находилась у восточной стены. Шторы нужного окна затрепетали от ветра, в комнате повеяло свежестью. Сняв шляпу, Геральт снова окинул взглядом помещение, пока за спиной не раздался звук лёгких шагов — вошла Мориль.         — Я могу задать несколько вопросов?         — Конечно, — откликнулась она, поспешно хлюпая носом и вытирая глаза. — Спасибо вам большое. Я… Я отвечу на все вопросы. Спасибо ещё раз.         — Это не моя заслуга, — Геральт сдержанно улыбнулся, оглядываясь. — Кинжал, я так понимаю, хранился в этой квартире?        Лицо Мориль было обильно усыпано веснушками, что у эльфов встречалось довольно редко, так что, засмотревшись, Геральт даже не сразу обратил внимание на весьма большой живот под просторным платьем. Она всё продолжала вытирать слёзы, которые катились по щекам так быстро, что даже светлые локоны, упавшие на лицо, намокли.         — Да, он лежал на полке в комоде, под одеждой, — Сегерим в два шага оказался возле Геральта и выдвинул второй сверху ящик дубового комода. — Прямо здесь.         — У кого ещё есть ключи от квартиры?         — Ни у кого.        Сегерим взял лежавшую сверху белую фуфайку и принялся снимать запачканую грязью и кровью рубашку. Мориль очень вовремя решила скрыться на кухне, потому что иначе её взгляду предстала бы пугающая картина из бордовых и фиолетовых оттенков на теле любимого. Скомкав рубашку, Сегерим бросил её на пол возле двери, получая неподдельное наслаждение от чистой одежды.        — Тогда полагаю, что кто-то забрался через окно, — Геральт сделал шаг в сторону открытого окна, на карниз вдруг приземлилось несколько голубей, с любопытством смотрящих то ли в комнату, то ли на улицу внизу. — Гости у вас часто бывают?         — Нет, мы никого здесь не принимаем. И сами редко бываем, это временное жилище.         — Разве что только Йорвет с Киараном заходили, — сказала Мориль, передавая Сегериму мокрое полотенце и помогая вытереть запекшуюся кровь с лица и шеи. — Два дня назад заходили, сказали, чтобы я не волновалась. Что тебя выпустят. Предлагали в убежище перебраться, но если мне станет плохо, а там никого не будет? Тут хотя бы город, соседи есть.        — Йорвет с Киараном, — Геральт прищурился, глядя на пол возле окна. — Окно всегда открыто?        — Иначе здесь дышать невозможно. Вентиляция никакая, без открытого окна задохнуться можно, — ответил Сегерим, обнимая за плечи и привлекая ближе к себе Мориль.        Геральт присел, разглядывая пол под окном. Налетевшая с улицы пыль с примесью птичьего пуха покрывала доски сантиметров на сорок от стены. То, что никто действительно не подходил в последнее время к окну и не закрывал его, было видно даже невооружённым глазом. Зато некоторое время назад, возможно, дней пять, здесь был кто-то крупных размеров: новый слой пыли ещё не успел полностью скрыть след — едва заметный, но, тем не менее, вполне отчетливый. Это точно был не след эльфа — слишком крупный, даже крупнее Геральта. Рядом следы помельче, но тоже крупнее и шире эльфских. Вероятно, он не прогадал, решив, что пробрались через окно. Залезли, осторожно осмотрелись, проверили ящики, нашли подходящее оружие. Или же они знали, что искать. Возможно, в беличьей компании завелась крыса. Выпрямившись, Геральт выглянул в окно, спугнув голубей: в нос ударил смрад пыльной улицы, по которой с диким грохотом катила старая машина, выпуская тёмные выхлопы. До окна можно было добраться, если с пожарной лестницы пройти по тонкому кирпичному выступу здания. Можно попытаться перепрыгнуть с перил прямо на каменный карниз, но надо быть акробатом, чтобы проделать такое.         — Окно стоит закрывать, когда уходите, — покачал головой Геральт        — Так мы даже подумать не могли, красть у нас нечего, — тихо ответила Мориль. — Теперь-то…        Среди грязного пуха и голубиных перьев Геральт приметил одно, самое светлое, застрявшее в щели между кирпичей. Он вытащил его и свёл бородки пера вместе. Белое с чёрными пятнами, похоже, совиное. Задумчиво покрутив его в пальцах, Геральт посмотрел вниз. В принципе, версия, что это кто-то из команды Йорвета, вполне жизнеспособна: «белки» хорошо подготовлены физически, бесшумны и изящны, могут спокойно и без страха лазать по зданию на уровне третьего этажа, как ранее лазали по деревьям во времена военных действий. Но размер следов явно противоречил этой теории. За всю свою некороткую жизнь Геральт не встречал эльфов с такой лапищей. Это однозначно человек.        В любом случае, пора было вернуться в офис и связаться с Роше, он должен был хоть что-то узнать о положении дел в полиции. К тому же здесь он уже выяснил всё, что хотел, а воркующие голубки вызывали самые неприятные мысли, касающиеся уже его личной жизни.