Рикошет

Телефон продолжал барахлить, иногда пропуская слова или превращая целые предложения в треск, и напоминая Роше, что он вовсе не мастер на все руки. Зажимая провод в месте разрыва пальцами, он вновь услышал голос Геральта, и, прижав трубку к уху плечом, раскурил табак.  — Повтори, я не слышал, — попросил он.  — Я нашёл следы в квартире. Как минимум один из проникнувших был человеком, оставил очень крупный отпечаток ботинка. Больше, к сожалению, никаких зацепок. Я подумал, может это был кто-то из команды Йорвета, потому что чтобы попасть в квартиру, нужно быть более чем просто ловким. Но, опять же, след указывает на человека.  — Интересная версия, — Роше раскрыл папку, которую час назад получил от Бьянки: она выписала основные имена полицейских, занимающихся этим делом. Какие-то имена были ему знакомы, какие-то он видел впервые, но Бьянка сделала пометки о каждом. — Допустим, кто-то из эльфов решил развалить их шайку. Зачем ему подставлять именно Сегерима? У него был шанс добраться прямо до Йорвета, до Киарана, он у них, в конце концов, второй по значимости. Но он пытается убрать совершенно не важную фигуру — Сегерима? Геральт замолчал, Роше даже решил, что снова забарахлил провод.  — Нет, не пойдёт. Сегерим сказал, что все их ребята были в курсе, что его не будет на встрече.  — Мм… Бывший участник банды? Месть из личных побуждений? По полу дуло, потому что Роше открыл все окна, пытаясь выветрить застоявшийся запах отчаяния и алкоголя. Но перебраться с разваливающимся телефонным аппаратом в комнату на кровать или в кресло не представлялось возможным, поэтому он так и сидел возле двери в спальню. Табачный дым мягко окутал воздух вокруг него, порой резко дёргаясь от сквозняка.  — Надо встретиться с ними со всеми. Нет смысла выпытывать информацию только у Йорвета, он легко может что-то забыть или упустить из виду. Я поговорю с ним на эту тему.  — Мгм, — Роше прикусил мундштук. — Слушай, что у меня. Делом занимается Нотвикс, я знаю этого парня. Ты не удивишься, — Роше потянулся, разминая спину, — старый добрый расист до мозга костей. Потому железно держится на месте детектива — его узколобость не позволяет ему подняться выше, но настойчивость не опускает ниже. На шайку Йорвета точил зуб, так как они отчасти, пока неофициально, приравниваются к наёмным убийцам, а это проблемы его отдела. Они у нас болтались сразу в нескольких отделах: террористы, наёмные убийцы, организованная преступность. Область действия — не только Новиград, но и Темерия. Так что на них много кто охотится. Дальше… Напарник Нотвикса, детектив Федерик Малквист, тоже помню. Та же история. Блядь, мурашки от всех этих людей, — Вернон разглядывал лист с информацией на Федерика, брезгливо морща нос.  — Значит, дело в их руках?  — Подожди, тут ещё четыре имени. Лофф… Не помню такого, но Бьянка пометила, что в полиции в основном занимается выбиванием показаний. Два метра, стрёмная рожа, непосредственно в расследовании почти не играет роли. Три удара таким кулачищем, и… Отличную должность они придумали, как я ушёл. Знаешь, этому эльфу, как его…  — Сегерим?  — Ага, этому. Повезло, короче. Я смотрю на все эти имена и, зная ещё и капитана, могу сказать, что они могли его засадить хотя бы за продажу фисштеха.  — Есть информация, что он торгует?  — Думаешь, она нужна?  — Какова вероятность, что всё это было затеяно полицией, чтобы убрать, наконец, белок? Мысль не показалась Роше абсурдной или натянутой. Пока он ходил там в лейтенантах, ему не раз доводилось слышать предложения о подставе. Особенно часто это касалось нелюдей. Но как бы ему не хотелось засадить всех уродов и очистить город, Вернон прекрасно понимал, что среди них полно также и людей, а становиться одним из них он не хотел. Теперь, вероятно, они сыграли свою песенку. Роше закрыл папку и взял трубку в руку.  — Есть такой вариант. Сегерима они могли выследить, он не особо скрывается, подготовленные парни влезли в квартиру, нашли то, чем можно было бы убить и на чём точно есть отпечатки, и подкинули на место убийства. Хотя то, что у них хватило сил и смелости грохнуть самого Визимира ради этого дела, ставит теорию под сомнения.  — Визимир был отличной целью, — Геральт на другом конце тяжело выдохнул. — Ты читал новости за последний месяц? Роше не читал. Он читал разве что молитвы Мелитэле каждый раз, когда просыпался с треском в голове и тошнотой, и там он партачил и половину слов молитвы заменял нецензурными выражениями.  — Нет, — Роше покосился на лежащий на столике под зеркалом последний выпуск «Новиградца», который всовывали на улице прохожим, и, пока Геральт не начал, быстро сбегал за ним.  — Визимир в последнее время делал слишком громкие заявления на тему нелюдей, — сказал Геральт, и Роше нашёл статью, посвящённую его убийству. «Громкие заявления о лишении…» — Его спровоцировали как-то, сказав, что оружие, которое он выпускает, способствует росту убийств. Как раз это было после того, как какой-то краснолюд застрелил своего работодателя-человека. Тот задерживал ему выплаты полгода, а потом вовсе уволил, лишив жилья на ферме, где он работал. Визимир на том интервью сказал, что это не оружие убило мужика, а ненависть краснолюда. И потом разошёлся, что краснолюды, как и прочие старшие народы, агрессивны по своей природе, и будь его воля, он лишил бы всех нелюдей прав на оружие. Потом возник эффект снежного кома, начались новые провокации, а тот делал новые заявления.  — Мда, — статья, в целом, говорила то же самое, поднимала тему последних речей покойника, но несколько в ином ключе выставляла их автора: завуалированно они называли его пророком собственной смерти. Что тот как чувствовал приближение конца и сказал-таки правду. — Удивительно, что так долго прожил.  — Согласен.  — Надо опросить соседей. В любом случае, к ним в квартиру кто-то влез, когда там никого не было, значит, за квартирой они следили. Это квартал нелюдей, там даже у стен уши есть.  — Как раз собирался предложить.  — Я займусь этим. Некоторые всё ещё мне должны за то, что я не засадил их задницы.  — Вернон… Нет, ты, конечно, бывший полицейский с пятнадцатилетним стажем, но... ты можешь представить, как на тебя, на человека, будут смотреть там?  — Ты, конечно, охереешь, Геральт, но ты тоже человек.  — Я… Хуй с тобой, Вернон. На меня там тоже косятся.  — У меня есть опыт в ведении допросов, и, повторяю, некоторых жителей я знаю лично. А ты можешь только запугать. Аксий даже не думай использовать, там магические алармы на каждом шагу, узнают, что ты делаешь — весь район разбежится.  — Ладно, хорошо, пойдёшь ты. Есть смысл ближе к восьми вечера идти туда, днём мало кто дома бывает. Только пойдёшь не один. Хотя бы с Йорветом.  — Во-первых, с твоим Йорветом я никуда не пойду, если тебе не нужно ещё одно убийство. Во-вторых, ты сам сказал: пятнадцать лет я работал в полиции. И ты думаешь, что я попрусь опрашивать народ в двенадцать дня, когда даже едва передвигающиеся старики выползают погреться на солнышке?  — Простите, милсдарь полицейский, — съязвил Геральт.  — Закрыли тему. Всё, отбой.  — А адрес Сегерима вам, милсдарь полицейский, не нужен? — Роше прикусил покрытую сухими корками губу, глядя в одну точку перед собой, недовольно признавая ошибку. — Или уровень вашей полицейственности настолько высок, что вы вычислите адрес посредством дедукции?  — Давай адрес, шутник.  — Широкая улица, четвёртый дом, третий этаж, квартира с левой стороны.  — Ага, понял. Прежде чем Геральт успел ещё что-нибудь съязвить, Роше нажал на сброс и положил трубку на аппарат. Метро. Тяжёлый запах машинного масла и металла напомнил Роше, почему он не любит это место. Но метро — самый быстрый способ добраться из пункта А в пункт Б, если руки всё ещё трясутся, а сдохнуть в автомобильной аварии не хочется. Вонь почти пропитала его волосы даже под шляпой, которую он старательно натягивал на глаза, дабы избежать зрительного контакта с другими пассажирами вагона. К сожалению, одна пожилая карга, севшая на Центральной станции, не отрывала от него глаз, а когда Роше уставился на неё в ответ своим самым прожигающим душу взглядом, она даже не моргнула. Так они и ехали ещё десять минут, пока между ними не встал джентльмен с газетой в руках. На первой полосе снова обсуждали агрессию со стороны нелюдей, словно обсуждать больше нечего. Хотя, а что ещё? Полицейский произвол? Ночью прошёл дождь, прибив к земле пыль, и редкое солнце теперь отражалось в серых лужах. Погода располагала к прогулкам, делая миссию Роше немного проще и приятнее. Ему всё ещё тяжело было находиться на улице, ещё и трезвым, не собирающимся через двадцать минут опрокинуть в себя стопку Темерской Ржаной. При мысли об алкоголе и приятном его ощущении в теле, Роше неуверенно оглянулся на винный магазин через дорогу, у которого шумела парочка подвыпивших краснолюдов и один покачивающийся низушек. Роше нервно прошёлся руками по карманам, в поисках засунутого наспех кожаного чехла с трубкой. В горле неприятно пересохло и заурчало в желудке. А ведь можно было бы просто остаться дома, послав к чёрту Геральта, «белок», полицию, свои идеалы, принципы, положить болт на все старания Фольтеста, и просто упиться до бессознательного состояния. Тёмная бриаровая чаша уселась в руке, и Роше поднёс к ней зажённую спичку, через несколько секунд напряжение внутри отпустило. Хорошенько затянувшись не лучшим табаком, вкус которого он любил, можно сказать, с детства, Вернон глянул вперёд на оживлённую Широкую улицу, намереваясь двинуться по ней в поисках четвёртого дома. Роше предполагал, что не привлечёт к себе особого внимания, но всё же идущие навстречу прохожие бросали взгляды на его лицо, а стоящие у своих магазинов продавцы, вышедшие перекурить и понаблюдать за жизнью, вовсе принимали оборонительную позу, плотно скрещивая руки на груди. Да, шляпой лицо от низкорослых жителей спрятать было невозможно, а грубые черты выдавали в нём человека, никак не эльфа. Он привлекал слишком много нежелательного внимания, что вынудило его послать конспирацию к херам и поднять голову, оттягивая шляпу назад.  — Молодец, теперь все видят, что ты d’hoine. Вернон резко повернул голову и встретился с идущим рядом эльфом. На нём не было шляпы, только плотная бордовая повязка, скрывавшая волосы и правую половину лица. Это длилось всего секунду, потому что не успел Роше закатить глаза, как Йорвет оказался с другой стороны от него, на этот раз демонстрируя открытую половину лица. Слепая зона, конечно. Теперь Роше точно знал, куда бить.  — Я же сказал, я сам справлюсь, — зубы сжали мундштук, он выпустил дым в сторону эльфа.  — С тобой никто говорить не станет, — холодно ответил Йорвет. — Я знаю здешних жителей, твоей роже даже дверь не откроют.  — Предлагаешь открывать дверь твоей рожей? Йорвет бросил на него холодный взгляд, но ничего не ответил, а Роше улыбнулся.  — Нам сюда, — коротко сказал эльф, резко сворачивая.  — Серьёзно, я не собираюсь с тобой работать, — продолжил Роше, чувствуя, как нарастает в нём желание схватить эльфа за голову и прижать к земле, заломить руки за спину и надеть наручники. Своеобразные отголоски прошлого.  — Не дёргайся, d’hoine, иначе стрелу в позвоночник получишь. Между лопаток разошёлся холодок, словно стрела уже была там, от этого сукиного сына можно ожидать чего угодно. Роше застыл на месте в нескольких шагах от входа в потрёпанное временем и погодой здания. В центре таких домов уже было не найти.  — Серьёзно? Я же пошутил, — Йорвет развернулся к нему и усмехнулся.  — Надежда умирает последней, — раздражённо ответил Роше, отвлекаясь от мыслей об архитектуре и обгоняя его в дверях. Старый дом, даже слишком. Местное управление явно положило на этот район болт и даже не задумывалось о ремонте. Скорее всего, им вообще хотелось бы, чтобы это место рухнуло со всеми его обитателями, ушло под землю и больше никогда не напоминало о себе. Роше поморщился от сырого запаха, резко ударившего в ноздри, и немного от злости.  — Конечно, раз мы эльфы, мы всё ещё стреляем из луков, — Йорвет поравнялся с ним. — Во всех d’hoine, даже тех, что пытаются нам помочь. Мы же агрессивные с рождения.  — Заткнись, — у Роше не было желания спорить или оправдывать своё утраченное чувство реальности. Тем более он всё равно был уверен, что Йорвет и сейчас может попасть стрелой в глаз вороне, сидящей в двадцати метрах от него. Он перевернул трубку и высыпал истлевший табак на пол, оглядывая первый этаж. — На каком этаже живёт твой эльф?  — Сегерим. На третьем. Начнём с соседей?  — Нет. Я начну, а ты пойдёшь отсюда по своим делам.  — Это и есть моё дело, — Йорвет шёл рядом, заставляя ступени скрипеть ещё сильнее. Он почти выплюнул эти слова.  — Твоё, блять, дело, это сидеть и помалкивать, пока мы с Геральтом разгребаем это дерьмо.  — Я пытаюсь помочь, — с нажимом сказал Йорвет, но Роше отказывался воспринимать любые его слова и действия адекватно, а подобное поведение считать помощью.  — Ты мешаешь просто тем, что вообще появляешься в поле моего зрения. Ты не понимаешь что ли, что я пытаюсь сдержать себя, чтобы не набить тебе ебало за всё то, что ты сделал?!  — За всё что я сделал? Bloede d’hoine, вы забрали у нас землю и свободу, установили свои порядки, загнали нас в резервации, до сих пор не…  — Ёбаные дхойнэ, ёбаные дхойнэ, — Вернон закатил глаза, обходя уже второй этаж. — Может, хватит уже?  — Эй! Харе орать на весь дом! — дверь на этаже неожиданно распахнулась, на пороге появился краснолюд в фартуке, который закрывала длинная рыжая борода, завязанная несколько раз. За ним в квартире что-то шипело и щёлкало, а к сырой вони прибавился запах жареного мяса. — Я целый день слушаю плач и ругань сверху, а теперь ещё и вы! Разбирайтесь в другом месте, недомерки! На этих словах он хлопнул дверью, лишив их обоих дара речи. Первым очнулся Йорвет, стараясь сделать вид, что всё идёт по плану.  — Твои полицейские навыки допроса восхитительны, столько информации получили от него.  — Твоя эльфья морда тоже не особо помогла.  — Хорошо. Начинай, а я постою в сторонке. Посмотрим, как ты справишься. Роше опешил. Он остановился на третьем этаже, спиной к лестнице, а Йорвет даже не поднялся до конца. Тот остался на ступенях подпирать собой стену, с видом, словно он вообще не имеет никакого отношения к делу. И уж лучше так. Тревожить и без того потрёпанного событиями Сегерима — Роше не видел смысла, он верил, что Геральт узнал всё, что можно было. Так что первой целью была соседняя квартира. Дверь с облупившейся краской казалась довольно хлипкой, в отличие от той двери, ближе к которой стоял Йорвет: та была из толстого дерева, вроде дуба, с массивной дверной ручкой и несколькими замками. Роше осторожно постучал в хлипкую дверь. Раздался женский голос, высказывающий недовольство по поводу пришедшего. Она велела некому Барку уйти в комнату, а затем зашумели замки. Но дверь открылась лишь на несколько сантиметров, на уровне пояса Роше мелькнуло бледное лицо с прищуренными глазами.  — Чего вам? — недовольно спросила женщина. — Барка, вернись в комнату, говорю, а то по жопе надаю! Нечего под ногами бегать!  — Простите, что отвлекаю, милсдарыня. Недавно кто-то проник в соседнюю с вами квартиру, я собираю информацию, которая поможет установить личность нарушителя. Вы не…  — У меня своих дел по горло, чтобы ещё за остальными следить! За этим дурачком… Барка!  — Ну мама! — раздался детский голос за дверью.  — Я прошу тебя, подожди немного, я занята! Мне нечего вам рассказать.  — Привет, Арабелл. Роше, стиснув зубы, обернулся на Йорвета. Тот улыбнулся и махнул рукой, затем оттолкнулся от стены.  — Йорвет? Это вы вместе, что ли?  — Да, вроде того, — Йорвет подошёл ближе. — Как там Дольтен?  — Ну ты же знаешь, он всё ещё… — она посмотрела на Роше, заставляя того почувствовать себя лишним. — В общем, ещё не вернулся. Дверь резко захлопнулась, но тут же раскрылась полностью, не сдерживаемая цепочкой. Теперь Роше предстала возможность полностью разглядеть немолодую низушку с убранными назад рыжими волосами и усталым лицом. Но даже сквозь усталость и морщинки проглядывалось отвращение, с которым она косилась на человека.  — Если вы закончили обмен любезностями, — напомнил он, — вернёмся к делу. Арабелл, в последние пару недель вы не замечали подозрительных лиц, крутящихся в районе вашего дома?  — Нет. Я уже сказала, что у меня дел по горло! — её голос резко изменился, когда она вновь обратилась к Роше.  — Ты уверена? — Йорвет даже сделал шаг вперёд, словно пытаясь вытеснить его из кадра. — Пожалуйста, нам очень надо знать. Попытайся вспомнить. На несколько секунд она правда задумалась, глядя куда-то вверх, заставляя бывшего полицейского поверить, что первый же опрошенный оказался ценным свидетелем, но она лишь помотала головой.  — Ференса спросите, — чуть тише сказала она, кося взгляд на дубовую дверь. — Уж кто-кто, а он точно всё видит и слышит. Даже нас сейчас. Все трое молча уставились на дверь. Ни звука.  — Мне надо идти. Удачи, Йорвет. Она словно специально замолчала прощание Роше, закрывая дверь. К такому отношению ему было не привыкать, даже наоборот, оно как-то раззадорило его. Напомнило все те встречи со свидетелями, которые мялись и отводили глаза, скрывая информацию, или которые начинали качать права, пока Роше не прибивал их к стене. Это не было полицейской рутиной, это было полицейской жизнью. Такое отношение порождало адреналин и желание продолжать копать. И сейчас знакомое чувство накрыло его с головой, стоило двери закрыться, стоило Йорвету посмотреть на него своим единственным здоровым глазом. Любой ценой получить информацию, которая нужна ему для расследования. Заставить говорить. Дать себе волю. Роше чувствовал улыбку на собственном лице, отчасти от того, как изменилось лицо Йорвета, когда он оттолкнул его, подходя к тяжёлой двери. Он трижды ударил кулаком по дереву.  — Милсдарь Ференс, откройте, мы знаем, что вы здесь, — Роше мог поклясться, что услышал быстрые шаги за дверью, причём удаляющиеся. — Я по-хорошему прошу. И делать я это собираюсь недолго.  — Давай, распугай всех, — Йорвет снова отошёл в сторону, отказываясь становиться частью происходящего.  — О, а ты предлагаешь сказать ему, что мы мороженщики? Эй, милсдарь, — Вернон снова ударил по двери, продолжая наигранным голосом, — мы вам ванильного или шоколадного?!  — Мудак, — заключил Йорвет.  — Не был бы ты мудаком, не влип бы во всё это, — огрызнулся Роше. — Милсдарь Ференс?!  — Да чего вы хотите?! — раздался приглушённый голос из-за двери. — Я не буду никому открывать!  — О, значит вы здесь, — Роше заговорил тише. — Я бы мог и так с вами поговорить, но очень не люблю разговаривать с тем, кого не вижу. Но поговорить мне надо. Понимаете, к чему я веду?  — Пошли нахер отседова! Я полицию вызову! — попытался запугать их Ференс, не сумев при том скрыть дрожи в голосе.  — Она уже здесь. И поверьте, я — лучшее, что вы можете ожидать от полиции Новиграда. Дверь сам откроешь или мне ещё часик помолотить в неё, пока все соседи не придут? Похоже, Роше прозвучал достаточно убедительно, зашумели замки. Количество замков на дверях в обычных квартирах этого квартала отнюдь не удивляло, так что он терпеливо ждал, пока дверь не открылась. Показавшийся на пороге краснолюд резво выглянул на площадку, покрутил головой и уставился на бывшего полицейского с самым недовольным лицом.  — Поговорю, но только с одним, — быстро сказал он, перебегая взглядом с Роше на Йорвета и обратно, но остановил его на Роше. — С тобой. Эльфам нельзя доверять. Этот ушастый из квартиры напротив ворует мою почту.  — О да, — Йорвет активно закивал. — Мы такие. А зачем он ворует, кстати? Мне для справки воровской гильдии.  — Чтобы личность мою украсть! Не знаю! Прежде чем краснолюд совсем взбунтуется, Роше втолкнул его в квартиру и зашёл следом, закрывая дверь. Ференс отшатнулся от него, ненадолго растерявшись, но быстро вспомнил о топоре, стоящим у стены. Старое краснолюдское оружие до сих пор было хорошо заточено, было видно по тому, как блеснуло лезвие. Роше только вздохнул, сунув руки в карманы и расслабив плечи: ничего ему этот трус не сделает, они любили запугивать, но на действие были не способны.  — Без глупостей, белобрысый, иначе эта штука окажется промеж твоих глаз быстрее, чем ты вспомнишь имя своего бога. Выкладывай, чего хочешь?  — Значит, следишь за соседями, да? Всевидящим оком тут здесь заделался? Роше неторопливо прошёл дальше по тёмному коридору, игнорируя подёргивающие руки, сжимающие топор. Низкая мебель, довольно старая. Зеркало на уровне его торса, сверху ни пылинки. Ни одного пальто или куртки в прихожей, даже обуви никакой нет, что породило в Роше мысль, что параноик Ференс вообще никуда не выходит. Дальше пройти ему не дал ударивший в пол топор, всего в нескольких сантиметрах перед его ногами. Он отступил.  — Ещё шаг и…  — Я понял, здоровяк, — ответил Роше.  — Я клянусь, ещё…  — Ты видел кого-нибудь подозрительного, ошивающегося возле квартиры эльфа, который ворует твою почту? Ференс опешил от резкой смены разговора, да ещё и топор не сразу поддался, пришлось упираться ногой рядом с вошедшим в пол лезвием, чтобы достать его.  — Видел одного, — ему удалось вытащить топор, и теперь он рассматривал оставленный им след. — Вчера был, седой, высокий, человек. Одет как наёмник.  — Это не то, — Роше покачал головой. — Раньше. Скажем, дней пять назад, неделю, две?  — Неделю… Ходят все туда-сюда… Делать им больше нечего. Детей таскают. Шлюх себе снимают. Кто вообще шлюх домой водит, их положено ебать там, где снял… Непроизвольно Роше сжал руки в кулаки.  — Я тебя спросил, видел ли ты кого-нибудь подозрительного. Поверь, если ты не заговоришь, топором воспользоваться не успеешь. Ещё до того, как Ференс успел поднять топор, даже до того, как Роше понял, что делает, он откинул пальто за спину и достал из кобуры свой старый пистолет, ВеР I–II, который купил ещё работая в полиции, года два назад. Тяжёлый металл приятно потянул руку вниз, указательный палец лёг прямо на курок, но дуло было направлено в пол. А вот пальцы краснолюда медленно разжались, его грозное оружие медленно выпало из рук.  — Тихо, я же не сказал, что собираюсь тебя убить, — Вернон сухо улыбнулся. — Повторяю вопрос: что подозрительного ты видел в последние пару недель?  — Видел… один раз видел. Недели две назад. Поднялся к нам мужик какой-то, подошёл к их квартире, постучал, но никто не открыл. Дома их не было. Человек это был, пускай и пытался за шляпой спрятаться, как ты, но по роже видно, что человек. Я подумал, может, продаёт что, потому что чемоданчик в руке был, но больше он ни к кому из соседей не зашёл. Постоял там минуты две, к двери прислушался. Потом у меня магический аларм свистнул, — краснолюд показал пальцем за спину Вернона: над дверью на ветке сидело чучелко зелёной птички с белой грудью. Магические алармы производились совершенно разных видов. — Но мужик тот развернулся и спустился ниже. Но, может я брешу, верь или нет, он не выходил из дома. Лестница у нас старая, скрипит, зараза, как проклятая. А я ухо приложил к двери — ни звука.  — Как он выглядел?  — Как все. Чёрное пальто, чёрная шляпа. Щетина такая была, густая, тёмная… Больше ничего толком не разглядел. Роше уложил всю информацию в своей голове. Две недели назад, человек, не вышел из дома, или вышел очень тихо каким-то другим способом. Краснолюд, не поняв, почему тот стоит и не двигается, замялся, поглядывая на пушку в руках.  — В доме люди живут?  — Упаси боже, только вас тут не хватало. Но, вот что ещё, если кто тёрся вокруг дома, я точно сказать не могу, не очень часто в окна смотрю. Мало ли что прилетит. Но можете поспрашивать хозяина магазина напротив, он, знаете, прямо напротив дома. Ему улицу хорошо видно, и эльф он глазастый.  — Какой магазин? — быстро ожил Роше.  — Вареники, — краснолюд выдохнул, когда Роше полез обратно под пальто, убирая пистолет. — Лучшие в Новиграде, а то и вовсе в мире.  — Как лестно. Как зовут твоего приятеля?  — Хаттори, — неуверенно произнёс имя Ференс, отворачиваясь и морщась. — Эйвар Хаттори. Только не говорите, что я вас направил.  — Что он сказал? — Йорвет едва успел за Роше, который вышел из квартиры и пулей ринулся вниз. Роше выдохнул сквозь сжатые зубы. Он-то надеялся свалить быстро, пока эльф торчал в дверях Сегерима, спиной к лестнице, и разговаривал с Мориль. Тогда можно было бы без этой блохи на шкуре наведаться к Хаттори и остальным возможным свидетелям, если понадобится. Но Йорвет оказался быстрым, на улицу они вышли уже бок о бок.  — Что надо спросить у Хаттори, — остальное Роше умолчал, решив, что не стоит делиться всей информацией.  — Кто это?  — Блядь, увидишь. Дома напротив пестрили прилавками на первом этаже, и действительно, на вывеске напротив подъезда, из которого они вышли, были изображены румяные вареники. Быстро перейдя улицу, стараясь не попасть под машины, они вошли внутрь. Над головами звякнули колокольчики, и эльф за стойкой повернул голову в их сторону. На прилавках, закрытых стеклом, действительно лежали вареники в красиво оформленных корзинках. Роше не мог позволить себе пускать слюни, так что быстро обошёл выставку вареников и свежих булочек и положил руки на прилавок.  — Чем могу помочь? — неуверенно спросил эльф. Роше не завтракал, не обедал, рот всё же предательски наполнился слюной от запаха. Он глянул на Йорвета, но тот совершенно не помогал своей суровой шрамированной рожей: он, наоборот, с любопытством разглядывал что-то на витрине.  — Эйвар Хаттори, так? — Роше снова уставился на эльфа.  — Да, а что случилось? — Хаттори немного отошёл от стойки назад.  — У меня к тебе несколько вопросов. И ты ответишь на них быстро, без задержки и виляния, хорошо?  — Молодец, убедительная тактика, — сказал себе под нос Йорвет, не поднимая головы, даже наоборот наклонился ниже, видимо, рассматривая ценник.  — Что ты сказал? — переспросил Роше, борясь с желанием положить руку на затылок в красной повязке и впечатать лицо в витрину.  — Ты, во-первых, напугал его, — Йорвет выпрямился и повернулся к нему, прожигая своим взглядом. — Во-вторых, не запугал. Довольно бессмысленно.  — Какая… — Вернон повернулся обратно к Хаттори, но вместо эльфа перед ним была чистая кирпичная стена.  — Иными словами, ты спугнул его, — закончил мысль Йорвет, обходя Роше и поднимая перегородку стойки, заходя за прилавок.  — А по-твоему, я должен был купить у него вареников и предложить выпить чаю, обсуждая последние сплетни? — вспылил Роше, поднимая следом за ним упавшую перегородку, но не рассчитал силу, и та с грохотом ударилась о стеклянный прилавок. Они подошли к двери, которая только что закрылась, но, учитывая типовую для таких зданий планировку, выйти из неё было некуда. Роше предположил, что это помещение склада. Йорвет тактично постучал в дверь.  — Я ничего не знаю! — выкрикнул оттуда эльф.  — Мы ещё ничего не спросили, — ответил Роше, но Йорвет резко показал ему ладонь, веля заткнуться.  — Хаттори, мы не по твоим делам пришли. Что бы там у тебя ни было, — начал Йорвет, но и его Хаттори прервал.  — У меня нет никаких дел! Давно уже! У меня вареники, какие у вас дела к вареникам?! Тут Йорвет перешёл на старшую речь, вогнав Роше в ступор. Хаттори отвечал ему так же, и разобрать, что именно они говорили, Вернон не мог совсем. Иногда у него получалось вылавливать какие-то слова, но на самом деле с чужими языками у Роше была давняя проблема. Всеобщий был единственным, на котором он мог говорить. Йорвет говорил с нажимом, в его интонациях чувствовался командный, приказной тон, которому невольно хотелось подчиниться. К своему сожалению, несмотря на то, что Вернон дослужился до лейтенанта, у него так и не получилось выработать такой тон. Его подчинённые боялись его гнева, вздрагивали от голоса, но зато могли легко ослушаться. Йорвета, кажется, ослушаться было невозможно. Его бы в армию, или в полицию, вот там заплясали бы все эти расисты… Но пока Роше примерял Йорвета на своё уже бывшее место в полиции, Хаттори успокоился и открыл дверь. Это действительно оказалась подсобка, в которой эльф вжимался в стену.  — Ну? — Йорвет скрестил руки на груди. Хаттори выглянул за их спины, но посетителей больше не было.  — Не втягивайте меня в это, пожалуйста, — предпринял он последнюю попытку, жалобно глядя на Йорвета, но тот не изменил ни выражения лица, ни позы. — Я не знаю, как давно это началось, но по улице стали ходить подозрительные, на мой взгляд, люди.  — Ты уверен, что именно люди? — на всякий случай уточнил Роше, потому что низушек или краснолюд ещё могут заглянуть в лицо, скрытое шляпой, а вот эльф…  — Ну, может это было несколько краснолюдов, сидящих друг у друга на шее, — неожиданно огрызнулся Хаттори, задетый сомнениями относительно его зрения.  — Чем они были подозрительны? — встрял Йорвет со своим командным голосом.  — Когда покупателей нет, я обычно на улице стою, с другими торговцами общаюсь, с прохожими. И прекрасно представляю себе жизнь в этом районе. Они… — Хаттори вновь посмотрел на дверь. — Можете зайти и поговорим здесь? Они втроём зашли в подсобку, Роше закрыл дверь. Места оказалось не так много, на троих тут явно рассчитано не было, в результате чего они оказались плотно прижаты друг к другу с Йорветом. В другом случае Роше бы вытащил этого эльфа наружу и заставил говорить там.  — Давай побыстрее, — Роше заёрзал, вылезая плечом вперёд Йорвета, вжимая того в ящик у стены.  — Не ёрзай, блять, — зашипел Йорвет.  — Здесь тесно, так что заткнись!  — Ладно, ладно, — Хаттори ещё больше испугался от их перепалки и поспешил закончить. — Я говорил… А, я говорил, что были подозрительные люди, которые ходили по улице. Они проходили туда и обратно по нескольку раз, явно не спеша по делам, как все здесь. А гулять в нашем квартале, да ещё и по этой улице, как минимум бессмысленно и даже опасно. Они часто тормозили возле дома напротив и смотрели наверх. Никто особо не обращал на них внимания, мне же они просто глаза мозолили.  — Сколько их было? — спросил Йорвет, Роше только успел открыть рот.  — Не меньше двух. Сложно сказать, учитывая, что одеты они были одинаково. Но один был довольно обычного телосложения, среднего роста, а второй значительно крупнее. Потом эти «прогулки» вдруг прекратились, меньше недели назад.  — Ты можешь описать их поточнее? — Роше уже стало немного душно, и рубашка под плащом и жилеткой начала мокнуть.  — Я видел мельком их лица, но мне они не напомнили мне никого из знакомых, — Хаттори неуверенно посмотрел на Йорвета. — Больше я ничего не зна…  — Тогда чего ты так боишься? От кого прячешься здесь, в подсобке? Эльф даже не повернулся в его сторону, продолжая смотреть на Йорвета. Вновь обратился к нему на старшей речи, и ответа на всеобщем, конечно, не следовало и ожидать, но Вернону послышалось знакомое геральтовское «gwynbleidd».  — И что это значит? — теряя терпение, Вернон тоже повернулся к Йорвету.  — Не твоё дело, d’hoine. Пошли.  — Нет, нет. Меня уже задолбало ваше мурчание в секрете от меня. То же самое, но на всеобщем, пожалуйста.  — Его проблемы совершенно не должны тебя касаться.  — Если ему есть, что от меня скрывать, значит, меня это касается. Так что? — он снова повернулся к Хаттори, который испытывал его терпение своим молчанием. — Сам скажешь или мне выбить из тебя слова? Что ты скрываешь?  — Ничего, — погодя, ответил Хаттори, совершенно не умеющий врать. Откровенная ложь при допросе выводила Вернона на новый уровень. Азарт, разгорающийся при разговоре со свидетелями или подозреваемыми, вспыхивал новым пламенем, а опыт подсказывал, как добиться большей эффективности. Локоть отошёл назад, сталкиваясь с телом Йорвета, кулак поднялся на уровень лица эльфа, мышцы плеча напряглись до предела, но выброса вперёд так и не произошло. В узкой комнатке, в которой с трудом было разойтись двоим, его руку с силой потянули вниз, отчего Роше потерял равновесие и завалился назад.  — Уёбок, — сквозь зубы прошипел Роше, вырывая руку из лапищ Йорвета, и пытаясь свободной рукой попасть ему по лицу, но никак не смог, дважды ударив по ящикам.  — У тебя проблемы с контролем гнева?! — узкое пространство и довольно долгое отсутствия практики привели к тому, что Роше потерял контроль над ситуацией, его шея оказалась зажата сгибом локтя, у него с трудом получилось схватиться за выступающий из стены крюк, чтобы совсем не упасть спиной на Йорвета. — Хочешь избить эльфа за то, что у него проблемы?! Роше уже умирал от желания проехаться кулаком по морде остроухого за такое откровенное издевательство над его незнанием Старшей Речи. Так что, хрипя от удушья, Роше оттолкнулся ногами от пола, давя всем весом назад, и Йорвет завалился на спину. Дверь не выдержала резкого удара и они свалились на пол магазина. Йорвет глухо закашлял, придавленный Роше, и скинул его с себя. Не больше нескольких секунд они приходили в себя, прежде чем поднялись, тяжело дыша и прожигая друг в друге дыры взглядом. Хаттори неуверенно выглянул из своего убежища, видимо, прикидывая, можно ли выходить или лучше снова запереться. За всей картиной молча наблюдала парочка эльфов, зашедшая в магазин и стоявшая возле прилавка с широко раскрытыми глазами. Из магазина они вышли уже спокойными, во всяком случае, внешне. Роше в качестве извинений перед Хаттори и своим желудком купил у него творожную пышку, которая своим незабываемым вкусом утихомирила в нём желание раздавить и Йорвета, и Хаттори. Действительно, информация могла совершенно не касаться расследования. В конце концов, это район нелюдей, у них свои проблемы и разборки, Роше не стоило лезть в это.  — За квартирой следили, — сказал Йорвет, тактично не поднимая вопрос потасовки в магазине. — Видимо, выжидали момент, когда Сегерима с Мориль не будет дома.  — Хаттори назвал тебе их имена? — всё же спросил Роше, обходя идущих им на встречу небольшую компанию нелюдей. Никто из них не оставил без внимания появления человека, выразив недовольство презрением на лице.  — У Хаттори другие проблемы и боится он других людей. Я проверю, но сомневаюсь, что они связаны. Сам проверю.  — Мне-то что. Но если будешь скрывать информацию, сам себя подставишь.  — Я доведу тебя до метро и пойду узнаю. Не буду терять времени.  — Нет, подожди, — Роше остановился у переулка в конце дома, в котором находился магазин Хаттори. — Окна некоторых квартир выходят как раз на эту улицу, и наши чёрные плащи могли использовать этот дом для слежки. Или кто-нибудь тоже мог их видеть, подтверждение информации от Хаттори не помешает. Йорвет кивнул, поворачивая в переулок, чтобы выйти к подъездам. Вернон краем глаза посмотрел на него, замечая на кирпичной стене старую, убитую дождями надпись «НЕЛЮДЕЙ В РЕЗЕРВАЦИИ». Лозунг расистов частенько встречался накануне войны, но во время вооружённых столкновений, когда так называемые «белки» в лице нелюдей попытались отвоевать свой кусок земли, пережил новую волну популярности. Наличие такой надписи на стене в районе нелюдей заставило Роше на секунду задуматься о своей позиции как человека в этом месте. Этот дом не уступал по степени тяжести судьбы тому, в котором жил Сегерим. Хотя пол скрипел немного меньше, и затхлый запах выветрился благодаря открытым на лестнице окнам, через которые точно так же можно было выбраться на пожарную лестницу. Живущие здесь нелюди были точно такими же неразговорчивыми, но Роше уже не давил на них так, как на Ференса. Лёгкая потасовка с Йорветом остудила его. Ничего нового услышать не довелось, один эльф со второго этажа и проживающий с ним изрядно выпивший краснолюд рассказали то же, что и предыдущие свидетели: люди в чёрных плащах, в шляпах, натянутых до носа, торчали возле дома в течение недели, потом резко пропали. В какой день пропали — никто не сказал, но Йорвет пообещал, что это не сложно вычислить, поскольку Сегерим со своей подругой не часто оставляли квартиру без присмотра ночью, а днём проникновение через окно, выходящее на многолюдную улицу, все бы заметили.  — Ну что, думаешь, это был кто-то из полиции? — спросил Йорвет, когда закрылась очередная дверь после нескольких минут крепких краснолюдских ругательств. Выслушивать их пришлось до тех пор, пока Йорвет не пообещал усадить краснолюда жопой на муравейник. Серьёзный тон и не менее серьёзный взгляд его единственного глаза заставил краснолюда умолкнуть, но информации никакой не дал. — Кто из твоих выродков-собратьев следил за квартирой?  — Я не собираюсь делиться с тобой своими соображениями на этот счёт. Я всё ещё подозреваю, что ты пытаешься водить Геральта за нос. И если он согласен на это, то я не позволю.  — На кой хер мне подставлять собственного друга, а, Вернон? На кой хер мне разжигать межрасовый конфликт на фоне убийства Визимира? Роше не стал отвечать, сделав вид, что слишком занят следующей квартирой. На самом деле у него просто не было ответа. Он хотел верить в то, что Йорвет виновен, но он не хотел совершить ошибку.  — Нет смысла продолжать опрашивать свидетелей. Всех жителей улицы мы всё равно не опросим, чтобы найти того единственного, кто мог бы толково описать их лица.  — Если для тебя смысла нет, можешь идти. Вернон даже не оглянулся, когда Йорвет спокойно пошёл вниз по лестнице. К сожалению, далеко эльф не ушёл, остановился возле открытого окна и, облокотившись на него, достал трубку. Дверь никто не торопился открывать, так что Вернон невольно занял себя именно Йорветом. Как же хотелось подойти и швырнуть это эльфское отребье на улицу, прямо на проезжую часть. Того, кто убивал людей, борющихся за свободу и свои земли, безжалостно дырявя их черепа и груди стрелами, того, кто даже мирное время превращал в смутное, пробираясь за спины ничего не подозревающих гражданских, и ради чего? Ради денег. Сколько душ было в руках этого выродка? Как он может с таким спокойным лицом пускать дым в воздух?  — Да? От неожиданного ответа Роше чуть не дёрнулся. Отступив на пару шагов, он позволил двери открыться полностью, и теперь он окончательно потерял дар речи. Сначала потому что перед ним встала молодая девушка, которая совершенно точно не была эльфкой. Даже на полуэльфку не была похожа, и на четверть не походила. В ней не было ничего эльфского, чисто человеческое лицо, округлое, лишённое острых черт. Это был первый человек, которого Роше встретил в этом районе. Но не потому у него пересохло в горле и пропали все слова, а в голове загудел рой пчёл. Девушка убрала влажные волосы на правое плечо, не сводя с Роше взгляд серых глаз. Она была напряжена, но всем видом пыталась доказать, что спокойна.  — Анаис, — Роше назвал её имя, надеясь услышать в ответ только непонимание.  — Вернон, — к его сожалению ответила девушка, выпрямляясь и расправляя плечи. — Чего хотел?  — Анаис, что ты здесь делаешь? Растерянность отступила. Всякой молодой девушке было опасно ошиваться в районе нелюдей, но не всякая девушка заботила Вернона так, как эта. Анаис сильно изменилась, из малышки с пухлыми щеками, бегающей по кабинету отца с тряпичной куклой, она превратилась в настоящий цветок. Блузка с открытыми плечами подчёркивала нежную кожу, всё ещё влажную после приёма ванны. Светлые волосы заметно потемнели, и фигура у неё была столь же идеальна, как и у её матери, которую Роше доводилось встречать несколько раз.  — Не твоё дело, — холодно ответила она.  — Я бы так не сказал. Какого чёрта ты делаешь, я повторяю вопрос?  — Ты мне не нянька, Вернон. Если ты зашёл, чтобы снова побесить меня, можешь проваливать. Дверь закрыть на получилось, Роше подставил ногу. Анаис демонстративно развернулась и направилась вглубь квартиры, но Роше не отступая пошёл за ней. Чтобы избежать посторонних ушей, он крепко закрыл за собой дверь, вновь окликая Анаис.  — Почему ты не в Вызиме?  — Потому что не хочу торчать под крылом долбанутой мамочки, а папочку, как помнишь, грохнули, — сквозь зубы проговорила она, улыбаясь самой ядовитой улыбкой, на какую было способно её миловидное личико. Улыбка тоже от матери. — Не без твоей помощи.  — И из всех мест на земле ты выбрала район нелюдей в Новиграде?! Тут Роше заметил то, что упустил из виду, дав волю эмоциям. Большого размера обувь, стоящая у двери, фетровая шляпа мужского покроя на вешалке рядом с его головой, звук воды в ванной. Она жила здесь не одна.  — Из-за него ты перебралась сюда, да? — тише, но с большим нажимом спросил Роше, подходя впритык и показывая на дверь в ванную. — Кто он?  — Не твоё дело, — Анаис судорожно засмеялась.  — Клянусь, если он проходил хотя бы одному делу, я пришью его прямо здесь…  — За что же, Вернон, а? Я по собственной воле приняла решение переехать сюда, к нему.  — Приняла решение, — повторил Роше, нервно хмыкнув. — Ты ещё мала для таких решений.  — Да? Правда? — улыбка стала ещё ядовитее, и Анаис сделала шаг вперёд, превращая оставшееся между ними расстояние в несчастный сантиметр. Роше остался стоять на месте. Её лицо… — А сколько было тебе, когда ты начал трахаться с моим отцом? Не помнишь? Ты был младше меня. Её лицо — лицо Фольтеста. Холодное, сдержанное, ровное. На долю секунды взгляд расфокусировался, и Вернон был готов поклясться, что на него смотрела не Анаис, а сам Фольтест.  — И ответить нечего, правда? Я хотя бы не трахаю женатого, и не пялюсь на него голодными глазами при его детях. Да, Вернон, мне было мало лет, но я всё прекрасно понимала. Она бегала по его кабинету, играя со своей куклой, сажая её на стулья и книги, разговаривая с ней, словно та была живой, но видела всё. А Роше был слишком юн, чтобы уметь скрывать свои чувства. Фольтест всегда был сдержан на людях, даже при своих детях, но Вернон рушил всю маскировку. Он не мог себя контролировать, и Анаис, невинный ребёнок, видела его насквозь. Прямо как её отец.  — Анаис, что-то случилось? Кто это? За её спиной появился высокий эльф, одетый лишь в домашние штаны, а на плечах лежало полотенце. Мокрые волосы завились мелкими тонкими кудряшками, открывая лицо. К его же счастью, Роше не узнал этого лица.  — Ничего, папин старый друг решил проведать, — улыбнулась Анаис, отходя к своему любовнику и прижимаясь к его груди. — Он уже уходит. Роше медленно закусил нижнюю губу изнутри, глядя на эльфа. Тот только кивнул ему с лёгкой улыбкой, но на лице было явное непонимание. Кивнув в ответ, Роше опустил шляпу ниже на глаза, и развернулся. Перед глазами продолжало стоять лицо Анаис, живое лицо с чертами мёртвого человека. Человека, которого Роше больше никогда не увидит и не услышит, не коснётся и не поговорит — всё то, о чём он не прекращал мечтать. И ему было страшно моргнуть, страшно потерять этот образ. Выпить всё, что осталось в квартире, чтобы стереть этот день из памяти. Потерять в градусах алкоголя это лицо и лезущие в голову воспоминания. Пока они не завладели им снова, нужно как-то их остановить. Потерять способность мыслить вообще. Слишком занятый этими мыслями Роше не заметил, как пробежал вниз мимо Йорвета, не услышал его голоса, и вообще очнулся, только когда тот схватил его за плечо на улице. Роше обернулся, словно его коснулся призрак, и уставился в лицо с красной повязкой. Из-под повязки до самых губ тянулся шрам, на котором раньше Роше не заострял внимания. Только сейчас у него промелькнула мысль о пустующей за повязкой глазнице.  — Эй, — Йорвет убрал руку с его плеча, но Роше продолжал тупо смотреть на его шрам.  — Мы закончили, — Роше попытался собраться с мыслями, но внешне выглядел так, словно только что увидел мертвеца. — Мы закончили, я домой.  — Что там случилось? Роше надеялся, что никому не придётся этого объяснять. И даже если придётся, он всё равно не станет. Даже себе.  — Не твоё дело. Это никак не касается ни тебя, ни этого расследования.  — Ладно, мне всё равно. -- Йорвет развёл руками. -- Но сейчас мы едем к Геральту в офис.  — Я не еду, ты едешь, — поправил его Роше, направляясь в сторону метро.  — И что я скажу ему? Эй, Геральт, какие-то люди ошивались по району, но милсдарь Роше не поделился на этот счёт своими соображениями, так что я не могу сказать, связаны они с полицией или нет? При всём желании не подвести Геральта, заставить себя сейчас куда-то ехать просто не получалось. Продолжая свой путь к метро, Роше радовался, что не взял машину, потому что сейчас он точно не справился бы с управлением. Уже у самого спуска вниз, он заметил, что Йорвета рядом нет. Когда он обернулся, идущий за ним следом эльф толкнул его плечом, недовольно выплеснув ему в лицо что-то на своём языке, но Роше точно расслышал в конце bloede d’hoine.