Прощай

Сумерки просачивались через большие транспартиловые окна роскошной комнаты. Вибрирующее силовое поле на окнах, казалось, лишь усиливало свет оранжевого солнца планеты, скрывающегося за высокими зданиями. Низкий жужжащий звук был единственным в комнате за исключением тихого дыхания. Она неподвижно сидела на неудобном стуле с прямой спинкой, сделанном из дорогого Малеонового дерева. Как и большая часть остальной мебели в комнате, включая кровать и толстый плюшевый ковер, стул был черного цвета. Комната изобиловала куда более удобной мебелью, но она предпочитала быть начеку и оставаться как можно ближе к громадной кровати. Ее маленький, компактный бластер лежал на коленях, все еще на предохранителе, хотя она была готова использовать его в любой момент. Не то, чтобы это было необходимо. Он все равно никуда не денется. Она рассматривала это унижение, как плату за свой провал. Наверное, она должна быть благодарна, что ее наказание не оказалось и того хуже, но глубоко внутри ее гордость все еще негодовала. С легким стоном ее пленный слегка пошевелился на кровати, и она бессознательно сняла бластер с предохранителя, крепче сжимая его в руке. Она чувствовала себя преданной, униженной и попросту раздраженной, ведь всего несколько недель назад она была послана, чтобы убить этого человека, а теперь из-за ее провала она получила унизительное задание охранять его. Сидя там, она пристально изучала своего пленного: светло-каштановые волосы, бледная кожа — общая черта для людей, которые проводили больше времени в космосе, чем на поверхности планеты. Маленький шрам на подбородке — единственное свидетельство его встречи с вампой чуть меньше года назад. На ее взгляд, его невинные черты лица едва ли подходили для джедая. Но, конечно же, единственные джедаи, которых она видела, были старыми и довольно дряхлыми, да те и давно истреблены по всей галактике. Большая часть собранной о нем информации была двухлетней давности, но, судя по холоизображениям, которые ей нужно было изучить, у него были голубые глаза. Сама лично она еще не видела его голубых глаз, поскольку с тех пор, как его привезли на Корускант четыре дня назад, он оставался без сознания. Она заметила свежие красные энергетические ожоги у него на руках, и гадала, что он такого совершил, чтобы вызвать такой взрыв гнева у Палпатина. Не то, чтобы ей было до этого дело, подумала Мара Джейд, заправляя за ухо прядь золотисто-рыжих волос. Она была лично прислана сюда, чтобы расплатиться за неудачную попытку убить его, и за тем, чтобы следить за ним, поскольку он должен был скоро очнуться. Вот и все. Как бы то ни было, этот джедай доставил ей уже достаточно проблем, и больше она не хотела иметь с ним ничего общего. Она снова посмотрела в окно, наблюдая за великолепным городским пейзажем. Из этой огромной комнаты во дворце, как и с сотни других этажей, открывался завидный вид, что, наверное, было очень хорошо, учитывая, что отныне, мало что будет идти хорошо в жизни джедая. Она снова повернулась к своему пленнику, и встретилась с парой поразительно голубых глаз. Проклиная себя за то, что она почти подпрыгнула от удивления, Мара предупреждающе подняла бластер. -Даже не пытайся, Скайуокер, — пробормотала она. Но, судя по его дезориентированному состоянию, нервная женщина, целящаяся в него из бластера, была последним, о чем он сейчас думал. Недоумение четко отражалось у него на лице, пока он осматривал комнату с дорогой мебелью и огромными окнами. -Удивлен, что ты не мертв? – с издевкой спросила она. – Вообще-то, я тоже удивлена. Мне почти жаль, ведь Император припас для тебя еще кое-что. Его блуждающий взгляд остановился на ней, и он тяжело сглотнул. Его голос прозвучал напряженным шепотом: — Где я? — Ты будешь просто счастлив узнать, не так ли? — с холодной улыбкой произнесла она. Взгляд цвета кобальтовой сини, казалось, стал интенсивнее, и у Мары внезапно появилось тревожное ощущение, словно он мог видеть ее насквозь. -Кто ты? — спросил он. Она выпрямилась с таким псевдо-высокомерием, какое только смогла изобразить, и затем заявила: — Ты можешь называть меня Рукой Императора. «Понятно», — подумал Люк и под бдительным прицелом бластера попытался сесть, стараясь не морщиться от боли. У него болело столько мышц, сколько он и представить в своем теле не мог. Он закрыл глаза, когда комната начала медленно вращаться вокруг него, и спросил сквозь зубы: — У тебя есть какое-то короткое имя, чтобы я мог называть тебя? Он понял, что его слова были ошибкой, когда ему в лицо сунули бластер. -Ну, раз ты в таком хорошем настроении, — ледяным тоном произнесла она, — вставай. -Сейчас же, — приказала она, когда он даже не пошевелился. – Император Палпатин хочет тебя видеть.