Voodoo Love

      POV Ermal       — Однако, просто невероятно, куда может завести человеческое воображение.       Фабрицио от души рассмеялся, глядя на экран своего ноутбука.       — Прочти еще это, прошу, — попросил я, тыча в монитор.       Я сидел в кресле напротив него, пока Фабрицио лежал на кровати, растворяясь в этом мире, который для него оставался одной большой тайной.       Перелет в Португалию оказался очень долгим, полным опозданий и потерянных чемоданов, так что усталость уже давала о себе знать, но мне еще удавалось с ней бороться.       Бокал Порто в одной руке, сигарета в другой, озорной взгляд.       Мне нравилось видеть его таким расслабленным: это, в свою очередь, положительно влияло и на меня самого.       Это были насыщенные месяцы: туры по всей Италии, чтобы раскрутить наши новые альбомы, заставляли нас разъезжаться далеко друг от друга, но, прежде всего, мы были так загружены, что я почти забыл, как приятно иметь возможность расслабиться в гостиничном номере, ни о чем не думать, ни о чем не заботиться.       Фабрицио снова рассмеялся, заставив меня вынырнуть из своих мыслей.       — Ты прям как ребенок, — сказал я, наклонив голову и делая еще один глоток этого вкуснейшего вина.       — Да ты не понимаешь, здесь же бесконечный мир, параллельный нам, как вообще возможно, что я до сих пор еще не читал ничего из этого?       — Фабри, просто ты застрял где-то в девяностых и едва ли способен включить компьютер, — весело смеялся я.       — Засранец! — обиженно ответил он. — Ну прости, что я провожу свое свободное время с детьми, а не снимаю сторис лежа на пляже.       — Заткнись, ты свое свободное время проводишь, посылая воздушные поцелуи в камеру, вот так, — я принялся пародировать его.       — Это уже слишком, — Фабрицио встал, отложив ноутбук на другую половину кровати, и наклонился ко мне.       Я отставил бокал с вином, прежде чем мы смогли бы его опрокинуть и в следующий момент обнаружил себя на диване. Фабрицио сел на меня сверху, удерживая ногами и щекотал.       Он знал, как мне это было неприятно.       Меня раздражал слишком частый физический контакт.       — Моро, прекрати, иначе я тебя прибью, — орал я, пытаясь высвободиться, но, к моему удивлению, мне это начало нравиться.       Он и не подумал останавливаться, поэтому я попытался скинуть его на пол, но Фабри оказался проворнее и, падая, потянул меня за собой, так что уже через секунду мы оба лежали спинами на полу.       Смеялись, как два идиота, но от этой легкости мне становилось хорошо.       В одну секунду мы замерли, Фабрицио держался руками за живот, заболевший от смеха, пока я еле слышно дышал.       Мы молча смотрели в потолок, пол подо мной был ледяным, но меня это не раздражало, более того, мало когда в этой жизни мне было так хорошо, как сейчас.       — Эрм, — я услышал, как он тихонько позвал меня.       Чтобы посмотреть на него, мне пришлось немного повернуть голову.       — Ты когда-нибудь задумывался, что заставляет людей писать о нас?       Говоря это, он продолжал сверлить взглядом потолок.       — Хочу сказать, кроме шуток, я прочитал некоторые вещи, очень мощные, люди, рассказывая о нас, пишут истории, идентифицируя себя с нашими чувствами.       Он помолчал несколько секунд и снова продолжил.       — Ты задумывался о том, что со стороны проще увидеть, что происходит между двумя людьми, без всяких предрассудков, без какого-либо страха?       В этот момент я сел, потому что эти разговоры и эти мысли начинали слишком сильно давить на меня.       Я притянул ноги к себе и обхватил их руками, но продолжал сидеть там, рядом с ним.       — Не знаю, Фаб, когда журналисты выдумывают, что между нами может быть что-то большее, чем дружба, я испытываю глубокое отвращение, — я вздохнул. — Но не потому, что это что-то плохое, просто не хочу, чтобы это все как-то навредило тебе или твоим детям.       Он тоже встал, разговор становился более серьезным, чем ожидалось.       — Пока я читал все это, я пытался представить, представить, как обнимаю тебя, как прижимаюсь к твоей груди... — сказал он, прерываясь посреди фразы.       Я глубоко вздохнул. Разговор пошел в совсем уж неожиданное русло.       — Тебе было противно? — спросил я, сам не до конца понимая, зачем.       — Совсем наоборот, — тихо вымолвил он, опустив взгляд.       Наши взгляды пересеклись и в одно мгновение все мое тело покрылось мурашками.       Я никогда не думал о Фабрицио с этой точки зрения, каждое объятие, каждое слово в его адрес, было плодом моего уважения и дружеского отношения к нему, не более того.       Но сейчас он был здесь, напротив меня, вел более серьезные разговоры «о нас», и, возможно, из-за выпитого алкоголя или от осознания того, что мы так далеко от всего и всех, ничего не казалось мне таким уж невозможным…       Я видел, как он понемногу придвигается все ближе ко мне, и мой желудок сжался еще сильнее, я не понимал, к чему он ведет.       — Я хочу поцеловать тебя, — сказал он, застав меня врасплох.       Я широко раскрыл глаза, удивленный этим неожиданным заявлением.       — А потом? Что случится потом? — спросил я, слишком обеспокоенный последствиями, которые повлечет за собой это его желание.       — Думаю, мы узнаем это вместе.       Не слишком меня удивив, он резко притянул меня к себе, не дав ничего ответить и, почти яростно, поцеловал.       Он не боялся, не смущался, совсем наоборот.       Возможно, это был самый страстный поцелуй в моей жизни, настолько, что я тоже полностью лишился всякого страха.       Каковы будут последствия? Как это отразится на нашей дружбе?       Неважно.        Все то, что я читал в этих историях, где мы представали в качестве главных героев, даже отдаленно не было сопоставимо с восхитительными ощущениями от этого поцелуя, в который я позволил себе уйти с головой, позабыв обо всем на свете.