С любовью, твоя карамелька

"Все началось одним зимним вечером, он был таким же обыденным как и любой другой, не предвещал ни беды, ни чего-то радостного. И лишь одиночество угнетало моё юношеское сознание, и меня всегда удивлял то факт, что я не был наедине с собой, не был отшельником сего мира без твоего существования. Но огромные компании, те самые ночи у пруда с Козубом и Миколасом казались пустыми, в них не видалось и капли веселья, душевного уюта и спокойствия. На секунду закрывая глаза я пытался услышать твой голос, почувствовать взгляд, что мельком пробегает вдоль моего тела, останавливаясь на ключицах и слегка выпирающих костяшках. В этот момент мне было так тепло каждой частицей моего тело, я возносился к небесам и как будто видел твой невзрачный силуэт где-то вдали за городом, а ты смотрел на меня так нежно и по-детски влюбленно. Спустя минуту я открывал глаза, но рядом сидел лишь слегка выпивший Козуб, пытаясь разбавить столь грустную атмосферу своими фирменными пошлыми шуточками. Знаешь, он всегда с тоской добавлял, что лишь ты с них смеялся, и возможно, не подавая виду, также как и я горевал по тебе. Но история моя далеко не об этом, я лишь расскажу тебе в деталях о том дне, а вскоре поведаю как он раз и на всегда изменил мою жизнь, превратив ее в несносные страдания. Уже под утро Миколас любезно проводил меня домой, дабы ничего не произошло в столь ранний час, мы прогуливались вдоль парка и маленьких улочек, а у входа в подъезд он неожиданно схватил меня за руку, но я уж и не понял к чему он сделал это. Увидав, как он вплотную подошёл ко мне, мне стало дурно и некой мерой страшно от происходящего в сей момент. Попытавшись вырваться с объятий, я почувствовал как его губы накрыли мои, а горячий воздух обжигал бледную кожу. Миколас целовал меня не схоже на человека, это было так дико, грубо, как тигр кусал тонкие и слегка розоватые уста. Спустя пару минут я отстранился от него, в спешке оставив свой рюкзак с карманником и ключами у лавочки, к моему счастью родители оказались дома, и паренёк не успел меня догнать, скрывшись за углом соседнего здания. И знаешь, меня переполняло чувство отвращения, взглянув на себя в зеркало, меня стошнило посреди коридора, чего уж не могла не заметить матушка, вновь бормоча о том, как же ей стыдно, что её единственный сын без капли стеснения целовался у самого входа с каким-то юношей, да ещё и на глазах соседей. Я был столь ничтожным в тот момент, ведь даже самый родной человек не оказывал хоть малейшей доли поддержки, что уж говорить, если объятия и нежность в нашей семье было чуждой. В добавку ко всему вскоре заявился пьяный отец, что увидав происходящее пригрозил выбить из меня всю "нечисть", и с корнем оторвать моему "пареньку Миколасу" детородный орган. Я скрылся в своей комнате, закрывшись на ключ, а он все продолжал кричать, а потом я услышал крики матери и удары чем-то о стену. Открыв дверь я увидел пятная крови повсюду, и..." Вновь капли слез на бумаге. "Тело моей бездыханной матушки лежало на полу окровавленным, а отец стоял рядом с ножом, посмотрев в мою сторону. Я вновь забежал в комнату, приставив к двери тумбочку. Он убил её и в любой момент мог совершить это же со мной. В спешке набирая номер полиции, я и слова промолвить не мог, и уж сам не понимаю, как мне удалось им что-то объяснить. Каждая минута ожидания разрывала мое сердце на осколки воспоминаний. Я думал о нас, думал о том, как все было прекрасно, и как все внезапно изменилось. Посмотрев сквозь дверную щель, я заметил как полицейские забирают отца и оставляют какие-то отметки вдоль всей квартиры. Они попросили меня пройти с ними в участок, а потом я возвратился в пустой дом. Мне было восемнадцать лет: не работы, не денег, а в придачу к этому огромные долги за квартиру. Прошёл еще час страданий и ожиданий, и вот мне позвонили из больницы. Я надеялся, что матушка жива, и всё будет как прежде, только без отца-алкоголика и тирана, но сказанное меня ошарашило. Она умерла от сильной кровопотери." Отложив письмо на стол, Костя поправил очки, посмотрев в зеркало напротив. В отражении он увидел как на улице стемнело, но спать совсем не было желания. Забрав сверток и оплатив счет он удалился сквозь темную улицу в тот самый парк, где они чаще всего прогуливались осенью.