Охота

Один за другим таны медленно поднимались со своих мест и покидали Тронный Зал. Одна лишь Львица оставалась неподвижна на своём троне. Последней улетела большая сова, тревожно ухнув перед тем, как расправить широкие крылья. Элмонт медлил в своём укрытии. Он продолжал наблюдать за Лайонессой. В голове со скоростью табуна диких лошадей проносились мысли. Картины сменяли друг друга: он в погоне за Клойстерской Львицей. Хищница из сна, предупреждающая не входить в Лес. Весенний сад и Ниала рядом, на каменной скамье, сидит, слегка соприкасаясь с ним бедром. Как? Как такое возможно? Элмонт не верил в волшебство, считая его уделом ярмарочных шарлатанов и тёмных крестьян. Только в их сказках великаны спускались с небес по огромному бобовому стеблю, а в диких тёмных лесах у северной границы жили таинственные духи. В их сказках было место необъяснимому. В сказках, но не в жизни. И тут, не поворачивая головы, Львица заговорила. Глубокий, достаточно низкий голос из его сна отличался от голоса Ниалы. И всё же было в нём что-то - то ли интонации, то ли доброта и нежность, характерная голосу его любимой: - Сэр Элмонт, сейчас Вы можете приблизиться. Рыцарь вздрогнул, поняв, что обнаружен. Мгновение ушло на внутреннюю борьбу с собой: идти на зов, или бежать прочь. Но храбрость одержала верх над природным инстинктом самосохранения. Выпрямившись в полный рост, Элмонт вышел из тени скрывавшей его колонны в лучи заливавшего Тронный Зал солнца. Приблизившись к трону, гвардеец опустился на одно колено, склонив голову перед Правительницей. - Лайонесса, - проговорил он, не поднимая глаз на сидящую перед ним хищницу. Чувствуя на себе изучающий взгляд Лайонессы, Элмонт поднял голову и решительно взглянул в зелёные глаза Львицы. Удивительно: это были не бездумные глаза дикого зверя. Глаза Лайонессы светились разумом, благородством, нежностью и глубокой печалью. Это были глаза человека. Глубоко вздохнув - так, как это умеют делать лишь кошки - Лайонесса процитировала: - "...и первый солнца луч покажет истинную сущность духа моего народа..." Элмонт во все глаза следил за Ниалой, медленно сошедшей с трона и приблизившейся к нему, всё ещё склонённому в поклоне. Всё внутри кричало об опасности, но, не отрывая взгляда от зелёных глаз Лайонессы, рыцарь удерживал себя на месте, не допуская даже мыслей о трусливом бегстве. Чувствуя страх человека, Ниала двигалась нарочито медленно и замерла, не доходя до рыцаря. - Поднимитесь, сэр Элмонт! Когда мужчина поднялся на ноги и замер в нерешительности, она как можно мягче проговорила: - Пойдёмте, я хочу Вам кое-что показать. И, повернувшись к рыцарю спиной, медленно стала спускаться с холма вниз по выбитым в земле ступенькам. Стараясь всё же держаться чуть в стороне от Львицы, Элмонт последовал за ней.

***

- Что это за место, Госпожа? - Элмонт в удивлении оглядывал необычный сад, в который они спустились. Цветущие яблони и вишни тянули вверх свои старые узловатые ветви, засыпая снегом из опавших лепестков землю и статуи множества животных. Лайонесса молча подвела рыцаря к статуе из белого мрамора. Олень гордо вскинул свою точёную голову, выставив ветвистые каменные рога искусной работы. Вытянув переднюю лапу, Лайонесса бережно дотронулась ею до холодного камня, а затем впервые с момента, что они покинули Тронный Зал, взглянула на Элмонта. И тут рыцарь вспомнил: олень из сна, чью жизнь жестоко оборвали охотники! Внезапно он понял, что за это было за место. Они стояли посреди огромного старого могильника. Единственное, что отличало это место от привычных людских кладбищ Клойстера - это то, что вместо крестов и ангелов надгробия могил здесь украшали памятники животных и птиц. "Истинных сущностей духа", как назвала это Ниала. - Это Сирнаннос - шестой тан Совета, - заговорила Лайонесса. - Люди убили его, когда он предложил им нашу помощь и поддержку. Люди убили его - безоружного. Забрали жизнь моего учителя, моего друга слепо, без причины - жаждая лишь наживы. Как забрали жизнь моего названного брата Вейлина. Элмонт услышал, сколько боли и тоски было в словах Лайонессы. Его сердце сжалось. Подчиняясь внезапному порыву, рыцарь протянул руку и дотронулся до гладкой шерсти на боку Львицы. Та вздрогнула и, отведя взгляд, медленно отошла в сторону - туда, где, в обрамлении каменных плит, украшенных орнаментом, блестела зеркальная гладь небольшого пруда. - Подойдите, - позвала Лайонесса, глядя в тёмную воду. Гвардеец приблизился к пруду. Заглянув в водное зеркало, он увидел собственное отражение: мужчина средних лет, устало смотрящий в ответ. Лайонесса тронула воду подушечками лапы. В то же мгновение рябь словно от внезапно налетевшего порыва ветра пробежала по глади. Когда же поверхность воды вновь разгладилась, Элмонт увидел, что отражение изменилось. Теперь на него с удивлением взирал юноша лет семнадцати. Вглядевшись в лицо незнакомца, Элмонт понял: да это ведь он сам много лет назад! Посмотрев в ту сторону, где должно было находиться отражение Лайонессы, Элмонт вновь удивился - вместо львиной морды вода отражала Ниалу - такую, какой он видел её сидящей на Совете в Тронном Зале! Переведя взгляд на саму Правительницу, он увидел, что та по-прежнему была в обличье Львицы. Да и сам он не изменился. Что за чудеса? Лайонесса внимательно следила за реакцией рыцаря. Когда тот уставился на неё, силясь объяснить увиденное, она заговорила: - Это - зеркало Истины. Он отражает то, какими мы являемся внутри. Я показываю его Вам, чтобы Вы знали, почему я пощадила Вас тогда, когда Вы впервые вошли в Заповедный Лес. Мне неведомо, как за годы придворной службы Вам удалось сохранить чистоту души и не очерстветь сердцем - но Зеркало никогда не лжёт. Я показываю его Вам, чтобы Вы знали, что я привела Вас на священную землю своих предков, позволила Вам узнать сокровенную тайну Лесного Народа, так как верю, что Вы, как приближённый Короля, способны уберечь его от опрометчивых поступков. Глубоко вздохнув, Лайонесса продолжила говорить, глядя Элмонту в глаза: - Много лет назад мой предок Теуторигос заключил договор с королём Клойстера Вильгельмом, что ни один человек не пересечёт границ Заповедного Леса. Взамен он обещал Клойстеру покровительство и вечное процветание. И так и было - до этой зимы. Мы хранили мир и берегли Клойстер столько, сколько могли. Но король Брамвелл нарушил договор. И теперь мой народ больше не станет помогать людям. Знайте, что каждого, решившего ступить в Лес, он же и накажет - и в этот раз я не буду просить его пощадить чужаков. Элмонт внимательно слушал говорившую. Страх перед Львицей улетучился, когда он увидел отражение в Зеркале Истины. Но постепенно истинный смысл сказанного дошёл до него, наполнив сердце чёрною тоской: с ним прощаются. Словно прочтя мысли рыцаря, Клойстерская Львица кивнула: - Прощайте, сэр Элмонт! Берегите себя, и помните всё то, что Вы здесь увидели и услышали. А теперь, если Вы пойдёте по этой тропе слева, у западной окраины могильника Вас встретит Тан Ансгар в обличье рыси - он проводит Вас к окраине Леса. Лайонесса на мгновение вновь заглянула рыцарю в глаза. Элмонту показалось, что под этой львиной маской он вновь видит ту девушку, что похитила его сердце. Но видение было мимолётным, и вот уже Львица повернулась к нему спиной, уходя прочь. - Прощайте, Госпожа Ниала. Благодарю Вас за всё, - поклонился Элмонт и, подавив сжавшую сердце в тисках почти физически-ощущаемую боль тоски, пошёл в другую сторону. Он чувствовал, что навсегда покидает этот мир вечной весны, унося с собой сакральное знание, но оставляя здесь своё сердце… Конец первой части