Охота

Слеза Ниалы, словно жемчужина, упала на бледное лицо умершего. Лесной Народ в ужасе взирал на свою Лайонессу, отказываясь верить, не желая признать невозвратность произошедшего. Много смертей повидал на своём веку сэр Элмонт. Смерть в бою лишена романтики. В ней не больше прекрасного, чем в смерти от старости или тяжёлой болезни, смерти от руки подлого убийцы или хитрого соперника. Смерть уродлива во всех её проявлениях. Но самое безобразное в смерти - это когда костлявая рука бездумно обрывает нить юной жизни. Нет этому объяснения, нет оправдания, нет принятия и смирения. Чувствуя, что становится нежелательным свидетелем этой сцены безутешного горя, Элмонт хотел отвести взгляд. Внезапно Ниала подняла горящие глаза на стоящего рядом мужчину, принёсшего тело Вейлина. Голос Лайонессы прозвучал глухо от сдерживаемых слёз. Но это был голос Правительницы - не сестры, потерявшей своего брата. - Фелан, друг мой, как это произошло? Мужчина, сгорбленный от тяжести горя, обрушившегося на него столь внезапно, с трудом проговорил: - Мой сын был под командованием тана Артура, Лайонесса, - ему лучше знать. Лайонесса действовала, словно молния. В мгновение ока подскочила она к всё ещё стоящему на коленях Артуру и отвесила тому звонкую пощёчину. Собравшиеся ахнули от неожиданности и испуга - так страшна была эта хрупкая девушка-государыня в гневе, что даже Элмонт почувствовал, как холод пробежал по его коже под доспехами. - Как смел ты отправить мальчишку стеречь границы? Как не уследил? Не сберёг? Тан Артур склонил свою голову, на которую обрушился весь гнев Лайонессы. - Я виноват, моя Госпожа, но даже Вы не в силах наказать меня ещё больше, чем я сам себя виню, - проговорил он. Старик в одежде простого кроя поднялся со своего места и, шаркая ногами, подошёл к Ниале. Бережно обняв расплакавшуюся, словно ребёнка, девушку за плечи, он погладил её по голове, тихо уговаривая: - Ну-ну, Госпожа, возьмите же себя в руки. Вашему народу сейчас нужна спокойная и мудрая правительница. По голосу Элмонт узнал доктора Кама - старца, вылечившего его своими чудодейственными отварами. Значит, доктор тоже один из приближённых Лайонессы? То ли слова Доктора, то ли тембр его голоса подействовали на Ниалу - но она решительно подошла к тану Артуру и голосом, лишённым каких-либо эмоций, приказала: - Расскажи, что случилось. Гигант уже открыл было рот, но тут из толпы вперёд выступил невысокий господин и, отвесив Лайонессе и Совету глубокие поклоны, заговорил, торопясь, словно боялся, что его прервут: - Лайонесса, мудрейшие Таны! Я - Исгифарног. Моя семья и я живём у южной границы Заповедного Леса. Сегодня днём я не уследил за детьми. Они заигрались и не увидели охотничьи силки, расставленные у самого края Леса. Я уже оплакивал своих зайчат, когда господин Вейлин в одиночку атаковал охотников. Но их оказалось слишком много. Даже такой храбрый юноша, как сын господина Фелана, не смог бы справиться с ними в одиночку. Они окружили его. Когда он повернулся, чтобы напасть на предводителя охотников, тот нанёс ему смертельный удар... Я разорвал силки и освободил моих деток. Все вместе мы спрятались в корнях большого дуба. Я закрывал собой моих маленьких зайчат, чтобы они не видели людской жестокости. Но тут подоспели стражи тана Артура и сам Тан. Они прогнали с нашей священной земли людей. Но я успел заметить, кто нанес тот последний удар... Господин Исгифарног замолчал, переводя дыхание. Лайонесса терпеливо ждала окончания его повествования. - Человек, лишивший господина Вейлина жизни - советник короля Брамвелла лорд Родерик. Тень накрыла лицо Лайонессы. Тонкие пальцы сжались в кулаки. Элмонту показалось, что даже воздух вокруг него вот-вот зазвенит от напряжения. Но вспышки гнева не последовало. Наоборот - казалось, что все эмоции навсегда покинули Ниалу. Она лишь молча кивнула склонившемуся в поклоне господину Исгифарногу и, подойдя к стоящему отцу убитого мальчика, положила свою руку тому на плечо. - Мой друг, мой советник, верный мой Фелан! Я скорблю с тобой о потере Вейлина. Затем она опустилась на колени и, поцеловав убитого в холодную щёку, сказала: - Вейлин, брат мой - пусть дух твой найдёт дорогу в Царство Света. Последний же, к кому обратилась правительница Лесного Народа - это тан Артур. Подойдя к нему почти вплотную, Ниала взглянула на стоящего на коленях гиганта с высоты своего небольшого роста. И взгляд её был тяжёлым, не прощающим - взглядом Правительницы, осуждающей своего слугу. - Тан Артур, я не выполню твою просьбу и не лишу тебя жизни. Ты будешь жить, будешь служить моему народу так, как не служил ещё никогда. Ты будешь жить, осознавая, что по твоей вине погиб любимый сын Лесного Народа - погиб, защищая жизни невинных детей. Так живи и помни об этом! Тан Артур припал губами к складкам платья Лайонессы, униженно принимая её волю. И тут из толпы жителей Леса послышались отдельные выкрики: - Люди убивают нас! - Они принесли смерть с собой! - Смерть за смерть! - Пусть за гибель господина Вейлина заплатит королевский гвардеец! - Пусть тот, кто пришёл, когда не звали, отдаст свою жизнь за его! Элмонт похолодел. Было, от чего испугаться! Да, многие из собравшихся выглядели скорее как зажиточные горожане, а не воины. Но рыцарь слишком хорошо знал, что такое гнев толпы. Не раз, подавляя мятежи голодных крестьян на западных рубежах Клойстера, он видел примеры этой жестокости - когда женщины переворачивали обозы с пищей, а немощные старики забивали возниц камнями. Если эта толпа потребует его смерти - только чудо сможет остановить их. Ниала молча наблюдала за народом, в безумии выкрикивающим слова мести. Но тут она вдруг вскинула руку - и толпа замолчала, подчинённая воле своей Лайонессы. - Лесной Народ! Должно быть, безумие завладело вашим рассудком. Ваши сердца требуют крови? Кто же из вас решится пролить кровь человека? Кто решится нарушить закон моего деда - Великого Теуторигоса? Одумайтесь! Рыцарь - слуга короля Брамвелла. Он всего лишь выполнял приказ своего правителя. Кому из вас причинил он зло? Кого из вас обидел? Или, может быть, вы считаете, что кровь его сможет воскресить Вейлина? Мы - не люди. Мы не отнимаем жизнь без причины. Помните об этом. Народ внимал речи своей Лайонессы, а Элмонт ещё раз подивился природной силе - силе духа, веры и мужества этой хрупкой девы. Казалось, что её устами говорит сейчас не Ниала, а некий древний, умудрённый жизненным опытом правитель. Да - Лайонесса была достойной дочерью своего отца, внучкой своего деда - истинной правительницей Лесного Народа. - А теперь идите и приготовьте тело моего брата Вейлина к обряду погребения. Мы с Советом встретим рассвет одни. С низкими поклонами лесные жители покинули Тронный Зал. Ушёл и Фелан, безутешный отец убитого мальчика. Ушёл и Исгифарног, обязанный погибшему жизнями своих детей. Остались лишь пятеро танов. Молча указав тану Артуру на его кресло, Ниала вернулась на свой трон. В полной тишине Совет и Лайонесса взирали на Восток - туда, где над вершинами деревьев вот-вот должно было взойти солнце. Элмонт оставался в своём укрытии. Он чувствовал, что сейчас случится что-то, чему он, человек, должен стать свидетелем. И он ждал, не сводя глаз с лица Ниалы - в эти минуты ожидания такого умиротворённого и чистого. Но вот первый луч скользнул по каменным плитам. Полоска света всё ближе и ближе подползала к каменным сиденьям. Когда же рассветные лучи легли на лица сидящих, случилось... волшебство, не иначе! Вместо танов в тишине Тронного Зала, залитого первыми лучами нового дня, сидели ястреб, медведь, рысь, лис и сова. На троне же, не мигая смотря прямо на восходящее солнце зелёными, как два изумруда, глазами, сидела огромная, величественная Клойстерская Львица. ________________________________________ * Исгифарног - имя, образованное автором от кельтского слова "заяц". ** Теуторигос - древнее кельтское имя, переводится как "король племени".