***
Таким образом, пролетело несколько лет. Подходил к концу первый семестр третьего курса университета. Жизнь медленно проходила мимо, но Маринетт Дюпен-Чен было всё равно. Что там за поворотом — никто не знал. Да и Маринетт была уверена, что априори больше ничего её и не ждёт. До поры до времени нам всем так кажется, что вот-вот настанет конец пути и мы выйдем на пустой перрон, где не будет ничего и никто не будет нас ждать. Но как это обычно бывает, именно там нас ждут удивительные открытия. Так вышло, что девушке выпала карта познакомиться С Лукой Куффеном, известным гитаристом и вокалистом нашумевшей в то время во Франции, а также Америке группы «Ля Флёр». Маринетт даже не собиралась знакомиться. Наверное, времени свободного у неё было не так уж и много, или что там обычно говорят, когда попросту боятся лезть на рожон, однако же Маринетт пришлось познакомиться с талантливым гитаристом и в корне изменить свою беспросветную жизнь. Он был тем, о ком обычно говорят, «хороший мальчик из плохой семьи». Правда, хороший ли он мальчик — трудно сказать, поскольку ореол славы музыканта, популярного среди девушек, давал ему право разбить несколько неразумных сердец. В ту ночь они играли свой обычный репертуар в небольшом клубе, как раз в том городе, где училась мисс Дюпен-Чен. В клубе было темно и душно. Дым от кальянов и сигарет наполнил помещение, придавая всему происходящему неземной оттенок. Толпы фанаточек выстроились у сцены и пищали от восторга. Лука стоял в свете софитов, практически не глядя в зал, и как только он поднимал глаза со свойственной ему обольстительной улыбкой — многих можно было просто выносить. Да все были такими. Но только не Маринетт. Да, ей нравилась эта группа, но она предпочитала толпе у сцены тихое пребывание у барной стойки, улыбаясь и качая головой в такт любимым трекам. Лука Куффен бы в жизни не заметил её, если бы судьба не столкнула их на выходе из бара. В полумраке тоннеля, ведущего наверх, девушка не признала знаменитого гитариста, чему тот был несказанно удивлён. Маринетт специально пошла через черный ход, потому что не хотела выходить вместе с толпой, и таким образом и встретилась с артистом, по своей наивности даже не предполагая подобного исхода, хотя она и шла через черный ход. Лука тем временем расспросил у девушки, что за группа играла в клубе сегодня и какие треки кажутся ей наиболее удачными. Со свойственной ей прямотой и искренностью, Мари как на духу поведала о том, что обожает «Ля Флёр», но сегодня, ей показалось, что репертуар был тухлым, и что парни из ансамбля заслуживают лучшего. Изумлению гитариста не было предела, ведь его мнение было чуть ли не идентичным. Парень практически сшиб брюнетку своей гитарой, когда решил её обогнать. Почему-то Мари не придала этому значения, мол с какой стати из клуба выходил совершенно не знакомый ей парень с гитарой… Уже на улице, Лука решил услышать имя столь честной и открытой девушки. В конце концов, она была первой за его карьеру, что так прямо, без прикрас призналась в своих симпатиях конкретно его группе, а не просто ему, да и к тому же ещё и высказала своё недовольство. В свете фонарей Маринетт наконец-таки разглядела того, с кем так спокойно беседовала последние несколько минут. Осознав всю конфузность своего положения, брюнетка мгновенно залилась краской и опустила глаза, выдавливая из себя слова извинений. Куффен снисходительно улыбнулся и затем обеими руками прикоснулся к лицу девушки и приподнял её голову, чтобы Дюпен-Чен смотрела только на него. — Так, всё-таки, как тебя зовут? Мари мигом осознала, что этого парня не волновала её оплошность. Их взгляды встретились. О бархатистых, глубокого синего цвета, полных загадочности и романтики глазах неизменного гитариста ходили просто легенды. Говорят, на кого он взглянет, тот безвозвратно теряет рассудок. Естественно, это касалось только девушек. А уж его прическа (крашенный в голубой цвет брюнет) — ну, просто предел мечтаний юных обожательниц рок-музыки. — М-м-ма-ма-ма-ринетт, — пытаясь прийти в себя и унять дрожь в теле, прошептала Дюпен-Чен, не веря тому, что происходит. А происходила в её жизни настоящая перемена. — Приятно познакомиться, Ма-ма-ма-ринетт, — буквально пропел гитарист группы «Ля Флёр» и тепло улыбнулся. — Лука Куффен. Сделаем вид, что ты тоже встречаешь меня впервые. Парень предлагает проводить Мари до дома, от чего она не в силах была отказаться. Жила девушка больше чем в паре кварталов от клуба, но было уже слишком поздно, чтобы успеть на общественный транспорт. Поэтому новые знакомые пошли пешком по разным улочкам и разговаривали о жизни. Оказалось, что у них много схожих вкусов в музыке, моде, мировоззрении. Маринетт поборола свою неловкость и уже болтала без умолку, Куффен же в свою очередь предпочитал слушать и изредка задавать вопросы. Всю ночь напролет парень и девушка гуляли по Лос-Анджелессу, не успевая даже заметить, как быстро пролетели эти часы. — Твой любимый фрукт? — как-то задал вопрос Лука. — Апельсин, — мечтательно отвечала Мари. — Такой сочный и солнечный! А главное, сладкий. А твой? — Персик, — ухмыльнулся гитарист. — Он такой мягкий и сладкий, прям как твои щечки… — Н-не может быть, — Дюпен-Чен мгновенно залилась краской при мысли, что она и так была слишком красной. Увидев подобную трансформацию, Лука заулыбался ещё шире. — Ты такая забавная, Маринетт, — тихо произнес парень, вызвав на лице девушки улыбку облегчения. — Я не удивлюсь, если мы с тобой одного года и дня рождения… — О нет, только не это! — вознесла руки к нему брюнетка. Лука удивленно вскинул брови. — Что? Неужели в твоих мечтах нет места «истинной любви»? — задал вопрос парень. Мари резко повернулась к нему и решительно заговорила. — Нет. Я не верю во всю эту чушь. Пусть кто поглупее ищет иголку в стоге сена и перебирает всех подряд… Я считаю, что необязательно обладать той самой меткой и идиотской связью. Может… может я заслуживаю лучшего. — Знаешь, — Лука осмелился взять Маринетт за руку, заставляя ту вздрогнуть. — Я абсолютно с тобой согласен, несмотря на весь ажиотаж, строящийся вокруг всей этой магии… Я тоже не особо верю в подобное и… Всё-таки двадцатое февраля — лучший день, чтобы родиться, ты так не думаешь? — Да, ведь, я родилась в этот… — всё ещё отходя от шока, что гитарист взял её за руку, промямлила Мари, но потом, поняв к чему клонит пройдоха, скорее отдернула ладонь. — О, боже! Ты опять! Только не говори, что ты девяносто… — … Восьмого года рождения, — продолжил за девушку Куффен и снова взял её за руку, заглядывая в глаза. Брюнетка сдалась. — Ладно, допустим, это совпадение… — вздохнула она. — Но всё равно, я буду стоять на своём. Я не верю во всю эту чу… Девушка не успела закончить, потому что её заткнули поцелуем. Он был нежным и ласковым, буквально невесомым, но… ужасно приятным. Маринетт не могла понять, откуда у гитариста столь неожиданный порыв к ней, да и сам он, говоря начистоту, не осознавал до конца, что тянуло его к этой незнакомке. На рассвете они расстались, оставив друг другу номера телефонов. Оказавшись на своей съемной квартире, Маринетт прижала к груди клочок бумаги, на котором был написан номер известного гитариста и просто не могла поверить в свою удачливость и одновременно легкомысленность. Да, они едва знакомы, и плюс ко всему по этому парню сохнет чуть ли не мол мира молодых девушек, а он почему-то выбрал именно её! Сердце брюнетки наполнилось радостью и гордостью. Девушка закрывает глаза и впервые за несколько лет чувствует себя обновленной и готовой к новым отношениям.***
Отношения между начинающим дизайнером Маринетт Дюпен-Чен и гитаристом Лукой Куффеном довольно быстро набирают обороты. Через полгода Лука предлагает Мари переехать к нему. Девушка безмерно доверяет молодому человеку и с радостью соглашается. Ещё через год Лука сделал предложение руки и сердца своей официальной девушке прямо на глазах у всех в разгар одного из концертов в Лос-Анджелесе. Это был важнейший момент в жизни Дюпен-Чен и несмотря на стеснение она всё-таки дает согласие перед многомилионной публикой. Она чувствует себя комфортно и защищенно рядом с Лукой. Он всегда понимал её и поддерживал. Была ли это любовь? Возможно. Со стороны Куффена — определенно. А вот со стороны Мари… Часто её одолевали сомнения насчет того, правильный ли выбор она делает. Жизнь девушки, конечно, изменилась в хорошую сторону, с тех пор как в неё пришёл Лука. Но… брюнетке всё время казалось, что это происходит не с ней, а словно, с кем-то другим. Что всё это какой-то дивный сон и совсем скоро она должна проснуться… Кто знает, может она была права.***
Началась подготовка к помолвке. Лука не хотел медлить и ждать, поэтому тем же летом, после того как Мари окончила университет и вернулась в Париж, он предложил ей, наконец, отпраздновать их помолвку. Маринетт чувствовала, что вот-вот её закуют в кандалы и поведут на баррикады — примерно так представлялся ей брак с человеком, которого она вроде бы любила… Почему-то в душе девушки постоянно были сомнения по поводу Луки, хотя он никогда не давал повода для них. Ей казалось всё каким-то странным, наигранным, фальшивым… Но Дюпен-Чен не хотела никого обижать, обижать его родителей и своих, которые уже привыкли к «будущему зятю». Лука удостоверился в том, чтобы его любимая посетила лучшие спа-салоны и купила лучшее платье. Да, он позаботился обо всём. Везде с собой Мари брала свою лучшую подругу, Алью Сезер, которая к тому времени уже давно была обручена с Нино Ляифом — её «истинным», что спустя года действительно оказалось правдой. Эта любознательная шатенка была первой, кто поддерживал и утешал Мари во время расставания с Агрестом. Она же станет первой, кто поддержит её в эти предсвадебные дни. — Боже, это такой кайф! Маринетт, тебе стоит попробовать! — блаженно лепетала Сезер, сидя в бочке с лавандовой водой. — Да, ты права, — хихикнула Дюпен-Чен, ноги которой находились в специальной ванночке. Скоро девушкой займется педикюрша. Волосы Мари были убраны в высокий пучок, таким образом открывались её милые маленькие ушки, а также пространство за ними… Когда брюнетка повернула голову, Алья настороженно сощурилась, с досадой вспоминая, что сейчас не в очках. Даже без них, девушка не могла поверить в то, что увидела… Забыв обо всём, шатенка буквально вывалилась из бочки, расплескав воду по полу, быстрее заворачиваясь в полотенце, и подскочила к подруге. — Алья, что случилось? — Маринетт уставилась на неё, улавливая затуманенный взгляд Сезер. — Ч-ш! Не шевелись! — чуть ли не брызгая слюной, прошипела Алья и своими руками повернула голову Мари, чуть не вывихнув ей шею. Разглядев поближе пространство за правым ухом подруги, Сезер охнула и отошла на пару шагов с ещё более ошалелым взглядом. Маринетт удивленно покосилась на неё. — Да в чём дело? — нетерпеливо заговорила она. Алья закрыла себе рот обеими руками и чуть не всхлипнула, то ли от радости, то ли от отчаяния. Она знала, как сильно всё это заденет Маринетт, поэтому боялась признаться… Маринетт занервничала ещё сильнее и уже встала, чтобы направиться к зеркалу, но тут подоспела педикюрша. — Мисс, куда это вы? Ваши ноги ещё не достаточно размокли! — сказала она. — Это срочно! — пыталась отделаться от педикюрши Мари и сделала шаг… Конечно же, она поскользнулась! Девушка полетела на пол, разлив всю воду из тазика. Педикюрша, а также Алья подлетели к ней. Сезер, наконец, почувствовала, что дар речи вернулся. — Мари, только не волнуйся! Я понимаю, это может выглядеть странным, но… поверь, повода для беспокойства нет! — затараторила шатенка, помогая подруге подняться. — Наверное, это Лука… Да, точно! Это наиболее вероятно… — О-о ч-чем ты? — перебила девушку Мари. Оправившись после падения, брюнетка прямо взглянула на Сезер. — Если бы не было повода, ты не вела бы себя так. Алья развела руками и вздохнула. Теперь Маринетт самой предстояло узнать, в чем же дело и что же так сильно удивило и даже испугало её подругу. Неровными шагами брюнетка подошла к зеркалу и встала боком, отогнув своё правое ухо… Через секунду визг наполнил помещение! Маринетт отскочила от зеркала как ошпаренная, упав на руки к Сезер. Перед её глазами всё заходило ходуном, голова кружилась, и сердце стучало в ускоренном темпе. А виной всему этому столпотворению была маленькая, едва заметная надпись за ушком Дюпен-Чен темно-зелёного цвета на английском языке печатным шрифтом: «GREEN».