***
Всё произошло так быстро, что мне непросто вспоминать произошедшее всего каких-то два года назад. После того инцидента, мы с Адрианом начали встречаться. Не знаю, были ли это последствия того случая в классе в наш день рождения, или же чего-то другого? Я заметила, что Адриан стал другим. Он оказался дружелюбным, весёлым парнем, который до этого просто запутался. Ведь раньше он никогда не ходил в школу, не общался как следует со сверстниками, и то, как он обходился со мной первое время, было всего лишь от его незнания, как поступать в тех или иных случаях. Теперь же Адриан полностью адаптировался и почувствовал себя комфортно и свободно. Оказывается, я нравилась ему с тех самых пор, как он впервые пришел в наш класс и встретился с моим пунцовым лицом. Он посвящал мне стихи и называл «своей принцессой» и «хомячком». Так, в статусе парочки, мы закончили школу и пошли на каникулы, ещё не решив, с чем связать свою жизнь и в какую профессию податься. Наши друзья постоянно твердили, что мы нашли друг друга как «истинные» и что большего в жизни нам и не нужно. Обычно, на подобные намеки я смеялась в ответ, поскольку мне было даже страшно представить, что Адриан Агрест и был моим соулмейтом. Я слишком сильно стеснялась. Адриан же на те предложения отзывался довольно лестно, говоря всем, что «скоро это проверит». Меня всегда вгоняли в краску подобные изречения, но… он мне очень нравился. Не знаю, любила ли я его… Но в один прекрасный день всё-таки должен был настать момент той самой «проверки». Адриан все уши мне прожужжал, как важна для него магия метки. В его семье несколько поколений заключались только чистокровные браки между избранными, и вот теперь, как говорил блондин, настал его черёд. Я нередко говорила ему, что не верю в эту волшебную чушь, приводя в пример своих родителей, но Адриан только отмахивался, настаивая на своём. Как пара, мы, конечно же, часто оставались наедине. Он даже приходил ко мне на ночь! Мои мама и папа почему-то спокойно относились к тому, что в моей жизни появился этот юноша, и, наверное, души в нем не чаяли. Однако в моем сердце всегда жили сомнения и тревога. И вот в ту самую летнюю ночь, когда Агрест стал оказывать мне особо настойчивые знаки внимания, я сдалась. Он целовал меня и обнимал. Относился так нежно и бережно, что в какой-то момент я думала, что была счастлива. Стоны вырывались из моих уст, несмотря на всю мою скромность и неопытность. Агрест всё сделал сам, не заставляя меня чувствовать себя неловко. Что ж, даже сейчас, оглядываясь в прошлое, я благодарна ему за эту ночь, ведь нам было хорошо, и я никогда не забуду свой первый раз с парнем, которого любила, несмотря на всё то, что случилось после.***
Боже… Что было на следующее утро! Я проснулась от холода, потому что рядом никого не было. Меня поразило внезапное чувство страха, но я быстро успокоила себя и заглянула вниз. Адриан стоял напротив моего ростового зеркала в одном нижнем белье и осматривал себя со всех сторон. Заглядываясь на безупречность его подкаченного тела, я удивленно вскинула брови: что он ищет? Завернувшись в одеяло, конечно же, стесняясь своей наготы, я спустилась вниз и подошла к Агресту, желая подарить ему утренний поцелуй. Очевидно, услышав, что я приближаюсь, Адриан обернулся и ошарашенно уставился на меня. Я почувствовала неладное, хоть и не понимала, в чём дело, и продолжила идти навстречу зеленоглазому, улыбаясь. Он пятился от меня, но всё же я его настигла. Коснувшись рукой его лица, я почувствовала холод и отдернула её. Адриан огорченно опустил взгляд и вздохнул. Внезапно меня осенила догадка, что же так сильно могло расстроить моего парня… Но мне не хотелось в это верить. Слёзы тут же подступили к моим глазам. Шумно вобрав в себя воздух, я смело и решительно скинула с себя одеяло и обнаженная подошла к зеркалу. Я знала, что формы у меня были довольно привлекательными, поэтому стесняться парня, с которым я уже провела ночь, было просто бессмысленным. Агрест наблюдал за мной с хмурым видом. Я старалась не показывать своего волнения. Я крутилась перед этим чертовым зеркалом и так и сяк, поднимала руки, смотрела на ноги, запястья, голени, ступни… Я не находила ничего, что могло меня спасти! Всхлипнув от досады, я медленно опустилась на колени, чтобы поднять с пола одеяло и вновь завернуться в него. Но дальше приседания дело не пошло. Ощущение беспомощности, беззащитности и обиды накрывало меня. Слёзы уже начали душить. — Не говори мне, что… теперь… ты уйдешь, — я еле подобрала слова, чтобы выразить свои окончательно спутавшиеся мысли. Адриан всё также стоял около стены и наблюдал за мной, словно за подстреленной птицей. Прерывая неловкую тишину, парень вздохнул, может быть, чувствуя свою вину и зная, что ничего уже нельзя изменить. Наконец, он подошел ко мне и накрыл одеялом, понимая, что я была не в силах это сделать. Перед моими глазами помутнело. Кружилась голова и ныло в груди. — Но в-ведь… — дрожа, пыталась выговорить я. — Бывает так, что… метка проявляется не сразу… — Нет, Мари, — Адриан всё также сидел за моей спиной и вздыхал. — В моём роду всё всегда проявлялось сразу. — Может, дело во мне? — в моем голосе прозвучала надежда, хотя в голове её не было и в помине. Я чувствовала себя использованной, никому не нужной тряпичной куклой, с которой теперь никто больше не будет играть. — Нет, Мари, — снова монотонно отчеканил Агрест, словно забивая эти слова мне в сердце ржавыми гвоздями. — Мы просто ошиблись. Я сидела неподвижно, чувствуя себя абсолютно раздавленной. Я слышала, как Адриан поднялся. Ходил по комнате. А потом, как он открыл дверцу чердака и… на мгновение остановился, будто бы смотря на меня. Но спустя секунду, я услышала стук закрывающейся двери…***
Что было дальше, я уже плохо помню. Сначала я беззвучно ревела, потом начала кричать, бегать по комнате и всё крушить на своём пути. Или это всё произошло наоборот? Помню, как с грохотом упало на пол и разбилось то самое ростовое зеркало, что так отчетливо не давало нам увидеть эти чертовы метки… Я билась и металась из крайности в крайность. Моя жизнь была разрушена из-за какого-то дурацкого пятна на теле! Из-за самой мелкой дрянной мелочи, что только могла придумать природа! Я возненавидела Адриана, ненавидела себя, что повелась на его смазливую внешность и красивые речи, ненавидела его семью, что столь придерживается всех этих чертовых правил, я ненавидела всех. Помню, как вечером вернулись мои родители и, обнаружив меня полуголую с разбитыми костяшками пальцев, заснувшую прямо на полу около осколков разбитого зеркала, отвезли в больницу. Точнее, я этого вовсе не помню. Мне так рассказывали… Три дня я провела в больнице. Говорили, что я пережила нервный срыв. Мне ставили капельницы, делали уколы… Что-то ещё там было… Я уже плохо помню. Когда я вышла оттуда, то поняла, что моя жизнь закончилась. Точнее… моя прежняя жизнь. Я превратилась в серую тень и целый месяц никак не могла прийти в себя. Мои родители ходили «разбираться» с Агрестами. Габриэль перестал пускать их на порог дома, яростно защищая сына. Сын же вовсе не удостаивал их своим присутствием. Однажды мой отец подкараулил его после очередного урока фехтования или китайского или… чего-то там ещё… неважно. Он поднял парня над землей и угрожал расправой, если он не придёт и не извинится передо мной. Узнав об этой затее, я устроила очередную истерику, не желая видеть Агреста-младшего. Я знала, что однажды он всё-таки приходил к нам. Но я поклялась, что порежу вены или выброшусь с балкона, если мои родители позволят Адриану увидеть меня в таком состоянии. Боль, злость и ненависть наполнили моё сердце. Мне не хотелось больше ничего, кроме как лежать и плакать. Только спустя месяц я начала более-менее связно разговаривать и даже выходить из своей комнаты. Ещё спустя некоторое время я определилась с выбором ВУЗа. Это был престижный университет в Америке с дизайнерским факультетом. Я поняла, что раз в любви мне крупно не повезло, значит должно повезти в карьере. Дизайн — это не только моё хобби. Я уверена — это моё призвание. А Адриан Агрест — это прошлое; выдернутый лист блокнота; черно-белое кино; пожелтевшая фотография, которая навсегда должна остаться для меня в закрытом альбоме.