***
— Пойдем в кино? Говорят, крутой фильм! Непонятным образом урок физкультуры втянул меня в команду Пак Чимина, так что, кажется, я стал его шестеркой. Продвижение по карьерной лестнице, что зовется в школе подчинением. По крайней мере я так считаю. Но именно это позволяет мне спокойно переживать занятия спортом, спокойно есть в столовой, не боясь посмотреть в глаза кому-либо из них. Никто не будет воспринимать меня всерьез, пока Чимин меня прикрывает. Парни громко обсуждали очередной киносеанс, на который они собирались заявиться, пока я пытался отыскать в интернете новую главу книги, которую писал мою любимый автор. — Что делаешь? Как обычно он возник из ниоткуда, словно всегда тут сидел. Этот скил помогал ему пугать меня из раза в раз. — Ничего. — По-прежнему чувствуешь себя неловко рядом со мной? — Чимин смотрел на свои кроссовки и говорил очень тихо, чтобы мог слышать только я. — Что? — Не заставляй меня повторять этот вопрос. Достаточно одного раза. — Хм, нет. Пожалуй, нет. — А мне неловко. Раньше такого не было. Я не знал, что нужно на это отвечать. И, быть может, меня спасло то, что один из компании Чимина вдруг вовлек его в разговор про актрис или, быть может, порно. Не знаю, я перестал их слушать после прихода коротышки. После его слов.***
День тянулся долго. Уроки были абсолютно неинтересными, медсестры не было на месте, когда я хотел с ней поговорить, Чимин весь день скрывался от меня где-то. Хотя, если признаться, я не искал его намеренно. Но весь день казался приторно несчастным. Будто что-то непременно важное, просто жизненно необходимое ускользало от меня. Это сводило с ума, но я был не в силах ничего сделать. Мучения закончились вечером, когда я плелся по потрепанным улицам города домой. Через холодные кварталы и темноту, сквозь пугающие парки и мысли людей, отпечатывающиеся на моем теле, словно проклятье, мимо многоэтажек и обезумевших водителей. Я знал, что что-то в этом дне изменит меня, чувствовал это каждой клеточкой тела. Проходя мимо фонтана в парке, я решил остановиться. Вода была чертовски холодной, когда я опустил в нее руку. На дне лежала монета, которая привлекла мое внимание. Не круглая, не квадратная, с дыркой в самом центре. Я собирался вытащить из воды чью-то мечту, но от этого меня отвлек шум. Даже стон, скорее. Глухие звуки продолжали заполнять парк, пока я вновь не услышал стон, схожий со скрипом двери и тяжелым вдохом одновременно. Это показалось мне странным. Но вместо того, чтобы просто уйти, я решил проверить, что же это такое. Протерев руку о джинсы, направился в сторону кустов, откуда, как мне казалось, и раздавались непонятные звуки. Темнота была, хоть глаз коли, но, чем ближе я подходил к месту, тем лучше я видел происходящее. Мне показалось, что глаза адаптировались к сумраку, но на самом деле там, куда я направлялся, был единственный источник света в этом парке. И именно там столпились тени людей. Сначала не было понятно, кто это, сколько их, что происходит, но вскоре все стало предельно понятно. Человек пять столпились напротив юнца, что опустил глаза в пол. Его темные волосы прилипли ко лбу, руки были в ссадинах, синяках и крови. Кажется, это не просто разговор друзей, решивших коллективно посетить кусты в общественном парке… — Мы предупреждали тебя, ублюдок, не появляться возле него. Но ты каждый раз приходишь. Что ты ищешь? — Проблем? — Его голос звучал вызывающе. Ухмыльнувшись, один из пятерых пнул темноволосого в живот, отправляя его в недолгий полет. Его тело приземлилось в метре от места, где он стоял. Готов поклясться, что это было больно. — Я предупреждал тебя, я столько раз предупреждал тебя! Я смог разглядеть парня, что разговаривал с жертвой. Высокий, светловолосый, с сигаретой за ухом. Потертые джинсы в грязи или же в крови, слишком тяжело было это определить на расстоянии. Остальные четверо были в масках и капюшонах, словно им запрещено разговаривать и показываться. Определенно, светлый — главный. — Я предупреждал тебя не приходить! Почему ты такой тупой? Жить надоело? — Да! Надоело жить! Когда темноволосый парень поднял глаза, я смог разглядеть его лицо. Красивое, без изъянов, определенно в крови. И слишком хорошо мне знакомое. — Мне надоело жить! Я не хочу больше продолжать это! — Я не могу каждый раз избивать тебя! — Блондин хрипел, но продолжал говорить достаточно громко. — Так прекрати. Ты уже ничего не можешь сделать с этим, Джун. Нога парня со всего размаха прилетела по челюсти Чимину. Я больше не мог наблюдать. Не потому, что был героем. Меня выволок один из парней в маске. Я даже не успел воспротивиться ему. — А ты еще кто? Светловолосый рассматривал меня, пока парень держал мои руки. Я даже не рыпался, просто смотрел в сторону Чимина, который лежал на земле вот уже почти минуту. И это пугало меня. — Я с тобой разговариваю, — пощечины прилетели так же неожиданно, как и зуд на предплечье. — Зритель. — Зритель, значит… — Что не нравится? Общественное место, гуляю, рассматриваю. Зритель. Удар в живот оказался болезненнее пощечин, разумеется, однако, получить коленом в нос было еще хуже. — Какие же школьники глупые, каждый раз поражаюсь этому факту. — Ты ведь и сам школьник. Светловолосый парень по имени Джун, избивающий школьников, сам оказался школьником… — Сплюнув кровь, я не удержался от высказывания. — Ты меня знаешь? — Нетрудно догадаться. — Да что ты понимаешь… Голос Чимина был слабым. Я в тот же момент оказался рядом с ним, приподнимая голову. Его лицо действительно выглядело хуже некуда из-за побоев, но все еще оставалось прекрасным. — Вот откуда ты меня знаешь. Дружок рассказал. Что же, тоните оба. Ребята, — это последнее, что я запомнил перед тем, как отключился. Болевой порог оказался низковат.