***
Айви бежала, бежала так быстро, как никогда, развалины старого города не смогли их сохранить, не смогут и спасти теперь. Она путалась в ткани длинного платья, волосы застилали глаза, слезы мешались с песком, ноги были стерты в кровь. Она так и не смогла понять, что любой сказке свойственно закончится, ее сказка снова оборвалась, как жемчужная нить, рассыпалась по старинной мостовой, так и ее жизнь рушилась снова и снова в ненавистном теперь, городе. Под стук ее сердца, шум догоняющей ее стражи она вспоминала, как им было хорошо вместе, все эти жалкие пять дней, с того момента, как после этого провокационного танца, он все-таки залез в ее окно и они сбежали, не назначая свиданий не принимая трудных решений. Айви стала чуточку свободней, стало чуть легче дышать. Она могла танцевать для него, быть рядом с ним ничего не прося взамен прекрасно понимая, что возможно это все как у Ромео и Джульетты — ничем хорошим не закончится, прекрасно понимая что их миры слишком далеки теперь. Но стоило ему улыбнуться, она посылала все к черту. У них была своя музыка, свое место. Раньше это было чьим-то домом, таким же красивым и даже слишком богатым, солнечные лучи проникали сквозь разрушенные резные ставни, путались в колоннах и роняли нити на разрушенный бассейн когда-то красивого внутреннего дворика. Пальмовые листья отбрасывали тень, на подиум, где когда-то танцевали наложницы, какого-нибудь султана. Генри сидел на старом расшитом матрасе привалившись к одной из колонн и завороженно смотрел на нее. На полуобнаженное тело, на изгибы талии и изящные движения рук. Они танцевали и целовались в каждом уголке этих величественных когда-то развалин, строили планы на будущее. Айви убегала домой, и прибегала до рассвета, когда она задерживалась Генри забывал как дышать, он проклинал весь мир, но ждал. Ждал весточки от Самиры или Сабины. Дожидался и… Они оба теряли контроль, кусая губы друг друга, разрывая одежду. Генри срывало крышу от звуков его имени, он обещал ей звезды, мир, обещал ей весь мир. Генри смотрел на ночное небо усыпанное звездами, перебирая ее волосы, они говорили про созвездия и легенды города. Айви дарила ему такие ночи, о который он и не мог мечтать, забывая всех девушек до нее, напрочь позабыв об Элле, о семье и матери. — Знаешь, я очень долго искал, и кажется нашел — Миллс обнимал девушку прижимая к себе, укрывая цветным одеялом. — Нашел чего? — Место в мире. Мой отец, всегда хотел чтобы я остепенился, завел семью и устроился на нормальную работу. А я по жизни только и делал что бренчал на гитаре и писал истории в колонку колледжа. И я хочу связать с этим жизнь. С этим и с…тобой. — Значит твое место в мире, это я? Спросила Айви нежно касаясь его лица, убирая выбившуюся из челки прядь. — Да. Айви да. Он целовал ее, лаская нежно и немного грубо, с каждым вздохом, с каждым движением в унисон, они становились ближе, связывая себя нитями, судьбой и временем. — Я люблю тебя Генри Миллс — сорвалось с ее губ, пронеслось эхом по темному зданию. Сердце пропустило удар и Генри засмеялся, искренним счастливым смехом. Было мучительно больно, сладко, невыносимо было представить, что может быть иначе, мир перестал существовать, а звезды горели все ярче. Сказка длилась пять дней и пять ночей. А потом, утром их нашли. Генри хотел спасти ее, он сопротивлялся как мог, его сильно избили, но и охраннику Саида крепко досталось. В один момент его просто вырубили, и последнее, что он мог крикнуть, было: — Айви! Беги, только не останавливайся! Беги! И она испуганная, разозленная побежала, и бежала до тех пор пока не оказалась в пустыне, пока шум догоняющих ее людей Саида, не остался далеко позади, и только его крик эхом в ушах.Бешеный стук сердца. Ей бы сейчас крикнуть, но горло пересохло, ей бы плакать навзрыд, но ветер иссушил ее слезы. Она только и смогла, что прошептать его имя: — Генри…И упасть на раскаленный песок.***
А где-то за океаном, Реджина Миллс почувствовала неладное, она говорила с Генри буквально несколько часов назад, и он был счастлив. Реджина пила кофе, потому что только он мог держать ее мысли в порядке. Как только там, в Марокко за Генри закрылась кованая решетка, кружка обжигающего напитка с грохотом упала на пол. — Робин! — Реджина вбежала в гостиную, со слезами на глазах — Мы немедленно должны лететь в Марокко!