Роза в пустыне

      Саид оказался единственным человеком, который мог позаботиться об Айви, Анастасия не писала, не звонила. Он не был жесток, но он был справедлив, он не мог заменить ей отца и мать, но он помогал ей, он делал все, чтобы племянница не пропала, и не погубила себя в непонятной ей стране. На свой манер конечно, но все ее ошибки, все ее промахи воспринимались им в штыки, а ее нрав и непокорность, заставляли терпеть неодобрение от людей, которые не понимали ее поведения. Спасалась она танцами, музыкой, книгами. Айви мечтала, что вырвется на волю из этой золотой клетки. Ей было всего двадцать, ей хотелось большего.       Почему-то именно в этот день она достала из чемодана костюм, его она купила на рынке, почему-то именно сегодня она решила позвать девочек и устроить танцы. Ее тревожил разговор с дядей, тревожила ее судьба, и все ее будущее в целом. Отвлечься можно только с девочками, как раньше в школе Сиэтла, отвлечься от проблем. Забыться. Она и забылась, пока легкая штора не раскрыла его лицо. Пока ее сердце не пропустило удар, и пока она не поняла полностью значение слова «Maktub» — судьба. Именно этот парень стал для Айви символом свободы, знаком.

***

      Они прилетели в Рабат три дня назад, Роланд тут же свалился с температурой, и мама провозилась с ним. Пока отец таскал его по деловым центрам, и современной части города. Генри удалось урвать всего полдня, чтобы почти бегом пройтись по рынку, и осмотреть архитектурные памятники. После перелета, и он порядком устал, хоть и переносил акклиматизацию на много легче, чем брат. И на следующий день, они уже были приглашены на званый ужин. Роланд остался в гостинице, как всегда в обнимку с планшетом, разыгрывая невероятную драму, о том, что он самый больной на свете человек.       Деловой разговор в доме Саида затянулся, мама сидела откинувшись на подушки и разглядывала ковер, но с таким серьезным лицом, с таким королевским выражением, как может только она — Реджина Миллс, умело вставляя реплики, поддакивая отцу, а тот в свою очередь в красках описывал совместный проект. Генри скучал. Он выпил кажется третью кружку знаменитого марокканского чая, он сгрыз несколько персиков, чем сильно позабавил милую девушку служанку, но ему было невыносимо скучно. Решение пройтись по дому пришло внезапно, да и к тому же захотелось в туалет. Извинившись он вышел и прошел по коридору, услышал музыку и пошел на ее звук… Генри Миллс шел по лабиринту комнат. Дом этого человека — Саида из Марокко, был поистине сказочным. Переплетение узоров на резных дверях, камень, мрамор, богатые яркие ткани, которым нет цены. Запахи восточных пряностей разносились по всему зданию, а какая музыка играла в глубине коридора. От этой музыки пробирала дрожь, эта музыка манила и завораживала. Он не имел права заходить в эту часть здания, так положено по их законам, но он скучал. Генри вообще не понимал, что он делает тут. Ему бы бродить по тесным улочкам, скупать сувениры, и слушать рассказы торговцев, а не это вот все. Пока отец и мама о чем-то разговаривали, Генри примерно знал о чем, он вышел и просто засмотревшись, отвлекся.       Он замер возле открытой двери, точнее возле арки дверного проема. Комнату от коридора отделяла лишь полупрозрачная ткань. Именно из этой комнаты доносилась музыка, танцевали девушки, хлопали в ладоши и смеялись. Девушкам было весело, они не заметили незваного гостя сразу, а Генри с замиранием сердца наблюдал за брюнеткой в центре. Она танцевала так, как никогда, она словно понимала, что сегодня произойдет нечто, что сможет перевернуть ее жизнь. Ее движения, ее улыбка, ее смех. «Это судьба» — подумал Генри и приоткрыл штору. В это время, повернувшись в изящном движении девушка засмеялась, его глаза и глаза танцующей девушки встретились. Оба замерли. Шелковый зеленый платок упал к ее босым ногам, на девушке кроме полупрозрачных шаровар, явно часть костюма, и расшитого бусинами и камнями лифчика не было ничего, на тонкой шее кулон на черном шнурке. Очень необычный, названия этого камня Генри не знал. Он увидел ее глаза, полные губы и четко очерченный овал лица, волнистые волосы разметались по плечам, он часто дышала, пытаясь прикрыться. Время замерло. Генри Миллс не мог пошевелиться. Просто не мог. Лишь бы только она не отвела взгляд. Лишь бы не превратилась в мираж, и не растаяла. В его голове пронеслась вся жизнь, и даже чуть больше, потому что он видел будущее с ней, он видел ее в своих обьятиях на фоне пустыни, он видел их детей, и это пусть до безумия глупо, но так реально, что Генри понял, во что бы то ни стало эта девушка будет его. Она- та самая, которую он искал по странам мира.       Генри не знал ее, он видел ее впервые, но будь он проклят, если он больше не увидит эту девушку. Он должен узнать ее имя. Должен встретиться с ней. Она явно была не местная, она не походила на тех, кто был рядом с ней. Словно невиданный цветок среди пустынных трав и растений. Роза среди песка, зеленая линия листвы в засушливой жаркой пустыне. Слишком яркая, слишком другая. А этот взгляд, дикий, и вызов, и надежда все смешалось, словно в калейдоскопе. Девушка моргнула и отвела взгляд, она потянулась к платку, и сказка, мираж окутавший их мгновение назад развеялся. Его тут же скрутили, люди вокруг закричали, девушки разбежались, заломив его руки за спину, двое охранников вытолкнули его в коридор, провели несколько поворотов, толкнув во внутренний дворик. Он получил в бок, и кажется кто-то врезал ему по носу. Он хотел обернуться, и посмотреть на ту красавицу в зеленом, но больно схватив его за волосы и за плечи охранник поставил его на колени. И это в двадцать первом веке. И это в доме такого уважаемого человека. Да, она была испугана, да, она понимала, что гость нарушил все правила и законы.И если дядя пощадит его, то все обойдется. Она понимала, что наказание не минует и ее. Парнишку повели из коридора, она хотела побежать следом, но ее остановили. Накричали. В общей суматохе, она сбежала в комнату и оттуда наблюдала за событиями во внутреннем дворике. — Генри, ради всего святого, что ты опять натворил? — Реджина и Робин вышли из дома, услышав шум.  — Я… Начал было Миллс, но его заткнули очередным ударом в бок. — Он зашел туда, куда заходить было не положено, он нарушил наши обычаи. — Сурово произнес один из охранников. — Мам, я просто заблудился, я не знал. Честно, я не хотел. Отец, ну, скажи. Генри злился, он смотрел то на отца, то на мать, то на мужчину в тени. Его снова прервал охранник. — Ты видел девушку, почти обнаженную, это просто непозволительно! — Ох, Генри, ну почему? Почему… Простите, простите нас, мой сын, он правда не знал.- Реджина посмотрела на хозяина дома, Саид свел брови, смотрел то на парня, то на его мать. Внутренний дворик наполнился прислугой, кто-то перешептывался, кто-то подозрительно косился. — Хорошо. — Ответил хозяин дома.- На первый раз я его прощаю, но, Реджина, прошу тебя, сделай все, чтоб твой сын больше тут не появлялся. Реджина посмотрела на сына, потом на Робина, тот ободряюще сжал ее ладонь.  — Нам пора, Генри. Пустите его, я обещаю, что он больше не придет. Робин подошел к охраннику, и тот толкнул парня. Мужчина отвел Генри в сторону, Реджина что-то сказала Саиду, и под шепот и взгляды семья вышла. И, только выйдя за резные ворота, Генри посмел обернуться, посмотреть наверх, словно, что-то позвало. На балконе, в распахнутом окне мелькнул силуэт, потом она вышла. Испуганные заплаканные глаза, и все тот же платок в руках. — Айви. Меня зовут Айви. — Прошептала девушка, надеясь, что он поймет, что услышит ее имя. « Генри, его зовут Генри» — Айви прижала к груди платок, улыбнулась, сморгнув слезы. Вечером она попросит Самиру погадать ей, это конечно запрещено, но, на кухне при свечах и под песни это так интересно. И они обязательно встретятся. Просто нужно время…