***
Гарри казалось, что он провёл в голове у Малфоя несколько часов, но в реальном мире прошло не больше секунды. Он ощутил под руками теплую кожу слизеринца и непроизвольно сжал ладони. Послышался короткий вздох, и Драко чуть подался назад, побуждая его к действию. Гарри задвигал бёдрами, ощущая, как входит и выходит его собственный член из горячего тела. Он слегка изменил угол проникновения, и головка прошлась по чувствительной простате, заставляя слизеринца вскрикнуть от удовольствия и сильнее прогнуться в пояснице. В голове у Гарри всё перемешалось, как будто голубоватый туман, витающий в кабинете, переместился внутрь его черепной коробки. Нельзя сейчас обо всём этом думать, нельзя упускать такую возможность - переспать с Малфоем. Нужно по-полной насладиться действом, ведь когда они закончат, наступит время для разговора, и Гарри не был уверен в том, что произойдет дальше. Он закрыл глаза и постарался отгородить в голове участок, в котором запер все мысли и сомнения, их время придёт позже. Сейчас же он постарается сконцентрироваться на своих ощущениях, на хрупкой фигуре, бледной спине, покрытой горошинами пота и на невыносимо-горячей узости нутра Драко Малфоя. Гарри ускорил темп, впиваясь пальцами в худые бёдра. Хрупкость Малфоя вызывала в нём странное возбуждение, Драко был так не похож на его предыдущих любовников. Он был не похож ни на кого из его знакомых: нордический блондин с тонкими чертами лица, очень бледной кожей и светлыми глазами. У Гарри в голове он всегда ассоциировался с куском льда - такой же холодный и высокомерный, но только лишь на первый взгляд. На самом же деле Малфой был хрупким и легко таял под давлением. Хотя, насчёт последнего утверждения у Гарри теперь имелись некоторые сомнения. В школе ему не раз приходилось видеть, как слизеринец трусил, как лгал без зазрения совести, чтобы вывернуться из переделки, а однажды даже - как он плакал. Однако, в воспоминаниях, подсмотренных в его голове, Малфой вёл себя весьма храбро, а порой, даже дерзко. Похоже, его характер тоже закалился со временем, но вот привычка врать до последнего оставалась с ним и по сей день. Гарри всё ещё был в очках, но изображение расфокусировалось, а перед глазами всё плыло. Из-за голубоватых клубов дыма происходящее всё больше походило на сон. Вот сейчас он проснётся у себя в башне и поймёт, что случайно уснул за рабочим столом и всё это ему приснилось. Но нет, сладостные стоны Драко, вперемешку с влажными шлепками были слишком реальны, слишком хороши, чтобы оказаться всего лишь сном. Гарри не мог думать, тьма сгущалась вокруг него, чудовище в груди разбухало, заполняя собой грудную клетку, не давая вздохнуть. Он задыхался, кровь стучала в висках, но вдруг устремилась вниз, к члену, который стал твёрдым, как камень. Теперь он беззастенчиво входил на всю длину, с размаху проходясь по простате. И каждый раз Драко громко стонал или вскрикивал, ломая ногти о столешницу парты, на которой он лежал. Гарри хотел бы продолжать это до бесконечности, но его выдержки не хватало, чтобы продержаться ещё немного, он не мог ждать больше ни минуты. Постепенно наращиваемый темп достиг своего предела, на руках, крепко сжавших чужие, скользкие от пота бедра, набухли вены. Гарри видел, как судорожно напряглись мышцы Малфоя, как покраснело его всегда бледное, заострённое лицо. Они кончили почти одновременно, густая сперма Малфоя закапала на пол, вязкая и белесая, похожая на мысли в Омуте памяти. Спустя минуту или две, Гарри пришел в себя. Драко уже поднялся с парты и поправлял сбившуюся во время секса рубашку - она была безнадёжно помята. Оба мужчины посмотрели друг на друга и принялись молча одеваться. Оба понимали - впереди их ждёт неприятный разговор и, как будто специально, берегли для этого слова. Гарри напряженно думал, застёгивая свою мантию на все пуговицы. Напротив него Малфой заклинанием починил разрезанные Гарри брюки, и по-прежнему не произнося ни слова, принялся надевать их. Когда наконец оба были одеты, они не сговариваясь двинулись к письменному столу Малфоя, задвинутому в глубине классной комнаты. Малфой занял своё место за столом, а Гарри сел напротив, опустившись в одно из кресел. В расположенном рядом камине догорало несколько поленьев. - Что ты варишь? - спросил Гарри, кивнув в сторону голубоватых клубов дыма. - Да это так, экспериментирую просто, - отмахнулся Малфой. - Ничего особенного. Голос его был слегка охрипшим от громких стонов. Гарри помолчал, собираясь с мыслями. Он знал, после того, как он сейчас задаст свои вопросы, между ними всё навсегда изменится. Но просто отмахнуться от правды или забыть то, что увидел, он не мог. Гарри Поттер был не таким человеком, который готов закрывать глаза на поступки других, если его это не касалось. Ему нужна была истина, и он её получил. Теперь он знал правду про Додгера, но оставалось еще несколько деталей, которые нужно было прояснить для полной картины. - Итак, - начал Гарри, кидая на Малфоя пронзительный взгляд из под очков. - Ты солгал мне на счет Додгера Бейлиша. Он никогда не обращался в больницу Святого Мунго. А кроме того, он вовсе не случайно попал в Хогвартс. Малфой молчал. Его светлые волосы слегка растрепались после секса, а светлые брови были насуплены. - Драко. Звук собственного имени как будто вывел слизеринца из оцепенения. Он вскинул на Гарри светлые глаза и пробормотал: - Да, Поттер, всё верно. Ты снова поймал меня. У Гарри кольнуло сердце; как же он хотел на этот раз оказаться не правым, как он хотел ошибиться. Но нет, Малфой сам признал свою вину, а значит, не осталось никаких других вариантов. Гарри тяжело вздохнул. - Я хочу услышать всю историю от начала и до конца. Только на этот раз, Малфой, это должна быть правда. Вся правда целиком, ты понял меня? Слизеринец по-прежнему хмуро кивнул и закусил губу. Было видно, что на этот раз Гарри загнал-таки его в угол. - Хорошо, - Гарри откинулся на спинку сиденья и положил руки на колени, поверх мантии. - Расскажи сперва, как познакомился с Додгером? - Он приехал в Дурмстранг в надежде, что там ему помогут избавиться от той дряни, что он подцепил в Японии, от проклятья, - сказал Малфой. - Я не соврал насчет него. Додгер действительно проклят, и это проклятье очень сильное. Когда он добрался до Дурмстранга, жить ему оставалось меньше недели. Я порылся в книгах и сварил ему противоядие, способное замедлить распространение заразы, но нейтрализовать причинённый ущерб и уж тем более полностью снять проклятье мне было не под силу. Да и едва ли найдется человек, способный на такое. Слишком сильное колдовство и слишком большой участок поражения. - Что было после того, как тебе удалось замедлить болезнь? - спросил Гарри. - Я сразу подумал о Хогвартсе, о его мощной защитной магии. Она могла помочь Додгеру, ведь его собственные ресурсы сильно истощились и требовалось новое вливание сил для борьбы с недугом, - Малфой вздохнул и провёл рукой по волосам, приглаживая выбившиеся пряди. - Поначалу я хотел помочь ему за соответствующую плату, но потом мне в голову пришла мысль. Понимаешь, в Дурмстранге я был... - он замялся, подбирая подходящее слово. - Мне всё там осточертело, и я больше не мог там находиться, но куда мне было идти? Сперва нужно было подготовить пути к отступлению, а потом уже сматывать удочки. Да и уйти оттуда не так-то просто. Всего не объяснишь, Поттер. - Что ж, ладно, - сказал Гарри слегка раздраженно. - Тебе хотелось убраться из Дурмстранга, и что было дальше? Малфой кинул на него быстрый взгляд и снова уткнулся в столешницу, рассказывая историю своим рукам. - Я придумал легенду, из которой выходило, что Додгер был поражен проклятьем, когда героически спасал из леса свою возлюбленную. - А на самом деле? - уточнил Гарри. - На самом деле он полез туда ради источника жизни. Не помню, говорил ли я тебе, что маглы называют это место Лесом самоубийц? Там действительно очень много народа свело счеты с жизнью. По легенде, в глубине леса течёт родник, куда стекаются все непрожитые годы жизни всех этих людей. - И Додгер полез туда искать этот родник? - в голосе Гарри явственно слышалось отвращение. Малфой заметил это, но только кивнул. - Да, - сказал он. - Додгер отправился искать родник и, как я понимаю, нашел его. Но тут по его словам, на него напало жуткое существо и прокляло его. Уж не знаю каким чудом ему удалось бежать оттуда, но он сразу же направился в Дурмстранг, потому как сам учился в этой школе и знал, что там, как нигде, изучают тёмные искусства. В камине что-то громко щёлкнуло, и оба мужчины в испуге оглянулись, но это оказалось всего лишь сухое полено. - Но в Дурмстранге ему не смогли помочь? - спросил Гарри, возвращаясь к неожиданно прерванной беседе. - Нет, не смогли, - покачал головой Малфой. - То зелье, что я сварил, лишь ненадолго замедлило процесс, и к тому же, зелье требовалось принимать постоянно. Я сказал ему, что помогу избавиться от проклятия, но взамен на его помощь. - Что он должен был сделать для тебя? - тихо спросил Гарри. Его руки, привольно лежащие на коленях, слегка дрогнули. - Я... - Малфой замялся и побледнел. - Я придумал ему легенду, чтобы его взяли в Хогвартс на любую свободную должность. Мне повезло, незадолго до этого уволился Филч, и Додгера сразу взяли на его место. Я научил его, сказал что делать и что говорить, чтобы расположить к себе Макгонагалл и других преподавателей. Не прошло и двух месяцев, как Додгер стал им всем лучшим другом. Гарри нахмурился. - А что стало с его болезнью? Ты сказал, он должен был систематически принимать своё зелье. - Я дал ему несколько флаконов заранее приготовленного напитка. Этого должно было хватить на первое время. А потом я рассчитывал сам перебраться в Хогвартс. - Каким образом ты собирался это сделать? - спросил Гарри. - Собирался прикончить Слизнорта? - Не прикончить, нет, - испуганно пробормотал Малфой. - Додгер применил к нему заклятие Империус и заставил написать заявление об отставке. Потом приказал ему порекомендовать на эту должность меня и уезжать из Хогвартса. Он также приказал старику забыть, что тот находился под действием заклятья, так что когда Слизнорт пришёл в себя, он ничего не помнил о своих последних действиях, но судя по всему решил, что с ним приключился старческий маразм. - Ясно, - отрезал Гарри. - Продолжай. - Макгонагалл связалась со мной и пригласила в Хогвартс, - сказал Малфой, старательно избегая прямого взгляда на Гарри. - Я не сразу согласился, чтобы избежать подозрений, но в конце концов принял её предложение и вернулся в школу. - А что Додгер? - А что он? - не понял Малфой. - Ты продолжаешь готовить для него зелье? - Да, каждый месяц, - подтвердил слизеринец. - Его проклятие неизлечимо. Мои зелья и сила школы продлевают ему жизнь, но лишь вопрос времени, когда и эти средства потеряют свою эффективность. Гарри повернул голову и посмотрел на огонь в камине. Во всей этой истории по-прежнему было слишком много пробелов, но Малфой, похоже, говорил чистую правду. - Что ты знаешь об исчезновениях преподавателей Защиты от Тёмных искусств? - спросил Гарри, снова возвращаясь взглядом к слизеринцу. Тот впервые за весь разговор поднял на него глаза и сказал: - Я тут ни при чем. Эти исчезновения произошли до меня. То есть, - поправился он, - в прошлом году здесь преподавателем был один американец, профессор Смит. Но он, кажется вернулся обратно в Америку. Вот и всё, что я о нём знаю. Гарри машинально кивнул, продолжая размышлять о Додгере. - А когда новый завхоз приступил к работе? - Он приехал в Хогвартс за год до меня, - сказал Малфой. - То есть, он работает здесь уже третий год? - уточнил Гарри. - Да. - А исчезновения преподавателей начались примерно в это время? Ведь как раз два года назад исчез первый преподаватель? - Насколько мне известно, да, - Драко снова попытался прилизать растрепавшуюся причёску. - Но Додгер тут ни при чём, говорю тебе. Какой ему резон избавляться от преподавателей защиты? Гарри пожал плечами. - А какой ему резон избавляться от меня? Малфой нахмурился. - Да с чего ты это взял... - с сомнением протянул он. - Вино, - веско произнёс Гарри. - Оно было отравлено. - Чушь, - раздражённо фыркнул Малфой. - Не было оно отравлено, сколько раз тебе говорить, Поттер? У тебя был приступ аллергии, только и всего, это не отравление. Откуда бы Додгер смог узнать что у тебя аллергия на чихотник? И тем более, как бы он узнал, что я буду тебя этим вином угощать? - Он мог проследить за нами, - не унимался Гарри, старательно обходя суть изначального вопроса. Он не мог представить откуда школьный смотритель смог узнать о его аллергии, но почему-то был уверен в том, что это отнюдь не было случайным приступом. - Я в это не верю, - покачал головой Драко. - Додгер, конечно, тот ещё засранец, да и ты ему не слишком нравишься, это правда. Но травить тебя он бы не стал. Отравить национального героя Британии под носом у Макгонагалл, - да кому вообще такое в голову придёт? Разве что какому-нибудь психу-самоубийце. Гарри невесело усмехнулся. Его всегда бесило, когда кто-нибудь называл его национальным героем Британии, но Малфой вкладывал в это звание особый иронический смысл. "Избранный капитан, Мальчик Который всегда Побеждает или как там тебя теперь называют". В камине догорали поленья, озаряя комнату тусклым красноватым свечением. В котле, установленном на одной из парт неподалеку, по-прежнему кипело зелье. Варево тихо булькало, источая голубоватые клубы пара, которые так и висели в воздухе, как туманная дымка. Двое мужчин молчаливо застыли в креслах друг напротив друга, старательно смотря в разные стороны. Наконец Малфой первым нарушил молчание. - Ну что, Поттер? Поделишься своими планами? - Планами? - эхом откликнулся Гарри. - Ты это о чём? - Да обо всём, - пожал плечами Драко. - О себе, о Додгере, о нас. Гарри вскинул глаза и быстро посмотрел на него поверх клубов пара. - О нас? Малфой поморщился, как от зубной боли. - Ты собираешься донести на меня Макгонагалл? - прямо спросил он, уставившись на Гарри холодным взглядом. Гарри молчал. Он не знал, что на это ответить, как ему быть. Совесть твердила, что он должен немедленно отправиться к директору и рассказать ей обо всём, что узнал и увидел в этом кабинете. С другой стороны, в этом кабинете сейчас произошло нечто такое, от чего он просто не мог, да и не хотел отказываться. Гарри понимал, Малфой запросто мог хитрить, мог играть с ним, он даже мог заставить его поверить в то, чего на самом деле никогда не было, просто подсунув ему ложные воспоминания. И это "о нас", явно брошенное вскользь, чтобы... что? Вручить ему, Гарри, ложную надежду? Отвлечь его внимание от Додгера? Что если Малфой все-таки солгал? Разве не он сказал сегодня, что способен контролировать своё сознание в любом состоянии, и что Гарри увидит только то, что он, Драко, захочет ему показать. Нельзя отрицать способности Малфоя, он прекрасный окклюмент и мог заранее всё спланировать. Он уже не раз так делал: врал Гарри, недоговаривал, может даже переспал с ним сейчас еще раз только для того, чтобы отвлечь внимание от чего-то более важного, некой тайны, чего-то, что будет пострашнее заговора ради получения места в Хогвартсе. Что если он вместе с Додгером всё-таки замешан в исчезновениях преподавателей? В том, что в этом замешан Додгер, Гарри почему-то не сомневался, его чутьё подсказывало ему, что он копает в верном направлении. Оставалось выяснить, какую роль во всём этом играет Малфой, но как раз это и было самое сложное. Гарри встал. Малфой немедленно проделал тоже самое, на его бледном лице застыло озабоченное выражение. - Нужно во всём разобраться, - объявил Гарри, одёргивая рукава мантии. - Я хотел бы верить, Малфой, что твои прегрешения заканчиваются шантажом и обманом ради получения места в Хогвартсе, но всё может оказаться намного хуже. Если ты и Додгер как-то связаны с исчезновениями... - Поттер, я клянусь тебе, ничего такого и близко нет! - перебил его Малфой. В голосе слизеринца звенело отчаяние. - Ты трахнул меня, ты проник в мою память и увидел всё, что требуется. Ну какие ещё тебе нужны доказательства? Гарри застыл на месте, слова Малфоя покоробили его, но когда спустя несколько мгновений он открыл рот, голос его зазвучал абсолютно бесстрастно. - Я не склонен доверять людям на слово, Малфой. И уж тем более, я не склонен доверять тебе. Так что вот тебе мой совет: лучше веди своё Зельеварение и прекрати якшаться с сомнительными личностями вроде Додгера Бейлиша. А надумаешь бежать или как-то помешать мне докопаться до истины, тогда пеняй на себя. Насчет твоей подтасовки со Слизнортом, Макгонагалл об этом узнает, можешь не сомневаться, но не раньше, чем я проверю все факты и проясню все обстоятельства. А тогда уж пусть госпожа директор сама решает твою судьбу, это ведь она нанимала тебя на эту должность.***
Как только за Гарри Поттером закрылась дверь, Драко устало рухнул в кресло, не в силах больше стоять на ногах. Он закрыл лицо трясущимися руками и несколько раз глубоко вздохнул, силясь успокоиться. Это далось ему с большим трудом, и когда он отнял руки, его лицо было ещё бледнее, чем прежде. Серые глаза утратили живой блеск, под глазами залегли глубокие тени. Поттер всё-таки его поимел, нельзя было подсовывать ему воспоминания с Додгером, теперь им обоим грозят серьёзные неприятности. Но что ему ещё оставалось? Дотошный Поттер всё равно рано или поздно докопался бы до этого, пусть уж лучше узнает всё сейчас, от самого Драко. Слизеринец достал палочку и вызвал из своей спальни бутылку с вином. Щедро плеснув себе, он приложился к кубку и осушил его в несколько крупных глотков. Со стуком поставив кубок на стол, Малфой шмыгнул носом и налил себе ещё одну порцию. По телу растекалось приятное тепло, согревая желудок и наполняя голову лёгкостью. Губы Малфоя были всё еще припухшими от поцелуев, сидеть было не комфортно, а на утро к этому ощущению прибавится ещё и ломота в пояснице. Мрачно размышляя о будущем, Драко допил вино и поднялся на ноги. Нужно было убрать зелье с огня, свои эксперименты он продолжит позже. Угли в камине почти истлели, и собирался Малфой уже в полной темноте, но это его не смущало. Он помнил каждый сантиметр этого кабинета, изучил его почти за два года пребывания в должности. Однако этот класс нравился ему давно, ещё когда преподавателем здесь был профессор Снегг. Драко нравилось приходить сюда на занятия. Ему нравилось изготовление зелий, всегда завораживало то, как из самых безобидных ингредиентов можно было приготовить смертельно опасные яды. Закрывая двери с обычными заклинаниями он невольно думал о том, что если Поттер доложит обо всём Макгонагалл, то он, Драко, навсегда простится с этими рядами парт и котлами, со своей спальней и изумрудным гобеленом, висевшим на стене в изголовье кровати. Но уж лучше так, пусть лучше он навсегда простится с Хогвартсом, чем Гарри Поттер увидит воспоминания, которые Драко так упорно от него скрывает.***
Гарри не заметил, как в Хогвартс пришла весна. Просто однажды проснулся, выглянул в окно и увидел, как зазеленела от травы лужайка перед замком. Кривые ветви гремучей ивы покрылись почками, в школьных теплицах распустились цветы, и даже Запретный лес, краешек которого выглядывал из-за хижины лесничего, выглядел не таким хмурым, как обычно. Небо на горизонте очистилось от туч и заглядывало в стрельчатые окна замка любопытным голубым глазом. Увы, для учеников Хогвартса приход весны означал только одно - экзамены. В связи с этим Гарри нервничал и переживал даже больше, чем когда он сам учился в школе. В бытность учеником ему приходилось отвечать только за себя, и если он лажал, то и спрашивать надо было лишь с себя одного. В роли же преподавателя Гарри чувствовал ответственность за всех своих учеников сразу, и это было всё равно, что сдавать экзамен сотни раз, вместо одного. Расписание экзаменов было составлено и роздано всем преподавателям. Гарри должен был принимать экзамен у первых, вторых, третьих, четвёртых и шестых курсов. Пятикурсники сдавали СОВ, а их по традиции принимала комиссия из министерства. Перед семикурсниками стояла задача ещё более сложная - они сдавали ЖАБА, и принимать этот экзамен имел право лишь специально укомплектованный и тщательно отобранный состав преподавателей и министерских работников. Гарри всё свободное время тратил на то, чтобы подготовить письменные и устные экзамены для каждого курса. Причем он старался, чтобы задания для разных факультетов отличались, но были одинаковыми по уровню сложности. Это было далеко не так просто, потому что все вопросы так или иначе повторялись, а практические задания и вовсе поставили его в тупик. Гарри совершенно не представлял, где ему найти столько боггартов, болотных фонарников и гриндилоу, чтобы хватило для всех студентов. Он и так изрядно прорядил нечисть, когда готовил классы к сдаче экзаменов, и вот, пожалуйста, для самих экзаменов у него почти ничего не осталось. Пришлось просить помощи у Хагрида и остальных преподавателей, - вдруг натолкнутся на боггарта в тёмном шкафу какой-нибудь из классных комнат? Вскоре Флитвику удалось-таки раздобыть для него двух боггартов, а профессор Файбала нашла еще одного в своём сундуке для мантий. Хагрид отправился в Запретный лес и принёс для Гарри целую охапку лукотрусов и два десятка корнуэльских пикси в большой железной клетке. Профессор Стебль нашла в одной из теплиц несколько гнёзд докси и одолжила Гарри горшки с жгучей антенницей и дъявольскими силками. Гарри даже к Пивзу обратился за помощью, но тот предложил лишь в качестве испытания выпрыгнуть откуда-нибудь на учеников и закидать их пауками. Гарри от такого щедрого предложения благоразумно отказался. Не позволил себе искать помощи он только у троих людей: Додгера Бейлиша, Аттикуса Транслони и Драко Малфоя. Первые двое питали к Гарри не самые лучшие чувства, и надо сказать, он отвечал им полной взаимностью. Что же касается Малфоя, то после того памятного вечера, когда Гарри использовал легилименцию, Драко больше не разговаривал с ним и перестал появляться в большом зале. Его не было ни на завтраках, ни на обедах, ни на ужинах, он не появлялся в учительской и больше не упражнялся в полётах. Единственными доказательствами того, что профессор Зельеварения всё еще в замке, служили исправно шедшие занятия по зельям и черная точка с подписью "Драко Малфой" на карте Мародёров. Гарри завёл привычку повсюду таскать с собой карту и при любой удобной возможности проверять, где сейчас находится Малфой. Он от всей души надеялся, что слизеринец хотя бы изредка посылает на кухню за едой, раз уж он не выходит в большой зал на трапезы, должен же он чем-то питаться. Пару раз Гарри даже прикидывал, не послать ли ему Кикимера, чтобы тот проведал, как там Малфой, но всякий раз отказывался от этой идеи. Драко наверняка решит, что Гарри послал домовика шпионить за ним и придёт в ярость. Макгонагалл по-прежнему ничего не знала об истории с Додгером. Гарри так и не нашёл никаких улик против завхоза; тот вёл себя как обычно, ни в каких подозрительных местах не бывал, а с Гарри, когда они случайно сталкивались в коридорах, всегда держался подчеркнуто вежливо. По правде говоря, у Гарри почти не было времени для того, чтобы заняться этой историей вплотную. Подготовка к экзаменам отнимала у него все силы, и он решил на время приостановить своё расследование. Спустя несколько дней после случая в кабинете у Малфоя, Гарри пришли письма от мистера Инсидиаса и от Гермионы. Увы, глава департамента международного магического сотрудничества не написал ничего нового. Мистер Смит, бывший преподавателем Защиты от Тёмных искусств до Гарри, якобы вернулся к себе на родину, однако никто из его близких друзей не мог подтвердить этот факт. Мистер Инсидиас написал, что лично связывался с некоторыми из них, и все отвечали, что получали от Смита письма, в которых он сообщал, что отправляется в большое путешествие, после которого сразу вернётся в Америку. Но никаких данных о том, когда именно это произойдет, не было. Что касается другого преподавателя, Инсидиас толком не знал, что с ним случилось. Он лишь обмолвился, что мистер Пайк, - а именно так звали пропавшего преподавателя, был личностью довольно сомнительной и якшался с весьма опасными людьми. "Доподлинно известно, что профессор Пайк любил захаживать в "Кабанью голову", - писал мистер Инсидиас. - У него был непростой характер, и он был вполне способен нарваться на какие-нибудь неприятности, и лично я бы так и подумал, если бы на следующий год не исчез при схожих обстоятельствах профессор Смит". Гарри не знал, что и думать обо всём этом. Зато письмо Гермионы наконец-то пролило свет на загадку с призрачной собакой. "Гарри, мне удалось расшифровать страницы, которые ты мне прислал! - взволнованно писала Гермиона. Буквы были неровными, словно её рука выводила их в жуткой спешке, повсюду на пергаменте встречались чернильные кляксы. - Гарри, моя догадка оказалась верной, это дух. Злой дух принимающий облик собаки-оборотня, и в этой книге сказано, как можно его создать. Цитирую: "...Если же онмёдзи возжелает особое зло кому-либо причинить, он должен взять собаку крупную, привязать собаку к камню или железу и морить её голодом много дней. Он должен поставить перед ней миску с едой так, чтобы она не могла до нее дотянуться, и когда собака достигнет высшей точки исступления, отрубить ей голову, произнеся при этом страшное заклятие. И тогда получит онмёдзи Ину-гами - демона в собачьем обличье, и будет тот демон свиреп и безжалостен к его врагам. Но и сам онмёдзи не будет больше в безопасности, ибо дух сей жесток и не ведает пощады, и также опасен он для своего создателя, как и для врагов его". Теперь ты понимаешь, Гарри? Вот почему ты не смог причинить собаке вреда - это дух, который находится между жизнью и смертью, и убить его могут только существа, которые также, как и он, находятся на границе этих двух состояний. К таким существам относятся духи, привидения и фестралы. Так что тебе можно сказать крупно повезло, ведь если бы не фестралы, Ину-гами давно расправился бы с тобой. Гарри, ради всего святого, умоляю, будь осторожнее! Кто-то в Хогвартсе определённо задумал тебя убить. Мы с Роном очень сильно за тебя переживаем. Вот уж никогда не подумала бы, что в должности преподавателя Защиты от Тёмных искусств тебе будет грозить большая опасность, чем на посту главы отдела магического правопорядка". Гарри дочитал письмо и, аккуратно сложив его, поместил между страниц учебника о "Существах, существенно осложняющих ваше существование". Гермиона просто умница, смогла-таки расшифровать этот текст и тем самым подтвердила версию Гарри о том, что именно Додгер Бейлиш напустил на него призрачного пса. Теперь всё сходилось: никто, включая профессора Макгонагалл, прежде не слыхал о подобном духе. Книга, которую нашёл Гарри была написана иероглифами, а Бейлиш приехал из Японии, где письменностью как раз служили иероглифы! Наверняка именно из этой книги Додгер и узнал, как призвать демона, а может даже научился этому ещё в Японии. "Но и сам онмёдзи не будет больше в безопасности, ибо дух сей жесток и не ведает пощады, и также опасен он для своего создателя, как и для врагов его". Вот почему завхоз и дальше не смог использовать собаку. Наверное что-то пошло не так, либо у Додгера не хватило сил контролировать чудовище, ведь если верить словам Малфоя, Бейлиш и сам нуждался в постоянной подпитке и черпал магию из школы. Последний факт особенно сильно злил Гарри, он считал Хогвартс своим домом начиная с одиннадцати лет, и ему просто невыносимо было думать, что такой как Додгер использует могущество здешних стен в своих корыстных целях. Письмо Гермионы укрепило в Гарри веру, что школьный смотритель замешан в неких тёмных делах, однако ему ещё предстояло доказать это остальным, а никаких прямых доказательств у него по-прежнему не было. И самое главное - у Гарри совсем не было времени, для того чтобы эти доказательства раздобыть. С огромным нетерпением он ждал окончания экзаменов, чтобы можно было наконец выкроить время для расследования. Наступили пасхальные каникулы, но в отличие от рождественских, в этот раз почти все ученики остались в школе. На улице стояла соблазнительно хорошая погода, ласковое солнце и чистое небо манили выйти на улицу и прогуляться вдоль озера, а студенты Хогвартса с тяжелыми сердцами принялись за зубрёжку и безвылазно торчали в общей гостиной или библиотеке. С сожалением бросали они хмурые взгляды на лесную прогалину и снова склонялись над книгами и пергаментом. Гарри воспользовался передышкой в занятиях и довёл всю подготовку к экзаменам до конца. Все экзаменационные вопросы были составлены, а все магические существа надёжно закрыты в ожидании проверки практических знаний. За всеми этими хлопотами каникулы пролетели совсем незаметно. В последний вечер каникул Гарри решил немного расслабиться и полетать в сумерках над замком. Он оделся, намотал на шею гриффиндорский шарф - вечер выдался прохладным, и отправился на поле для квиддича. На полпути к сараю для мётел его окликнул женский голос. - Гарри! Гарри обернулся и всмотрелся в неясный силуэт. - Чжоу? Невысокая хрупкая женщина быстрым шагом приблизилась к нему, и вот уже в вечерних сумерках на Гарри смотрит его первая любовь. Чжоу Чанг повзрослела, но не утратила своей привлекательности. Черные длинные волосы, стройная фигура, карие, чуть раскосые глаза и оливковая кожа. Она куталась в длинную мантию сливового цвета, которая очень ей шла. - До чего же я рада тебя видеть! - сияя радостной улыбкой, Чжоу кинулась ему на шею, обвивая руками. Гарри, немного недоумевающе, но очень искренне обнял её в ответ. - Что ты здесь делаешь, Чжоу? - спросил он, когда объятья разжались, и женщина отступила от него на шаг назад. - Приехала навестить сына, - ответила она, не сводя с Гарри сияющих глаз. - У тебя есть сын? - ещё больше изумился он. - Вот это да. - Да, он учится на первом курсе в Когтевране. - Ого, - только и смог выдавить из себя Гарри. - А кто отец? В смысле, - поправился он, - э-э, ты замужем? Улыбка Чжоу угасла, она слегка покраснела и сказала напряженным голосом: - Нет, он нас бросил. Это от Майкла. Мой ребёнок от Майкла Корнера, помнишь его? Гарри помнил Майкла по собраниям ОД. С ним ещё тогда встречалась Джинни Уизли, а сам Гарри в это время учился на пятом курсе. - Ну вот, - смущённо продолжала Чжоу. - После войны мы с ним встречались ещё пару лет. Потом разбежались, но тут вдруг выяснилось, что я беременна, и вот на свет появился Гэри, и, пожалуй, он - самое лучшее во всей этой паршивой истории, - немного скомкано закончила она. Гарри поражённо кивнул, не зная что на это ответить. Ему было жаль Чжоу, ведь она в своё время очень нравилась ему, и если бы не трагическая смерть Седрика Диггори, не известно как бы сложилась их дальнейшая жизнь. Быть может он сейчас был бы женат на Чжоу, и у них был бы сын Гэри, который в этом году поступил в Хогвартс. Гарри быстро отогнал от себя эти мысли. Глупо было так думать. Чжоу нравилась ему на четвёртом курсе, когда ему было всего четырнадцать. Разве мог он тогда понять, что на самом деле женщины его не привлекают? В конце концов, их отношения рухнули бы подобно тому, как рухнули его отношения с Джинни Уизли. Только вот в отличие от Джинни, умной и рассудительной Джинни, храброй маленькой львицы, готовой стоически пережить любой удар судьбы, от Чжоу ждать подобного мужества не приходилось. О, узнай она, что Гарри интересуют мужчины, наверняка закатила бы скандал и продала бы эту новость "Пророку". Голос настоящей Чжоу Чанг вырвал его из пучины собственных мрачных мыслей. - Я поселилась неподалёку от Хогсмида, - сказала она. - В самом Хогсмиде дома стоят целое состояние, мне такое не по карману, но немного западнее есть пара маленьких магловских деревень, в одной из них я и обосновалась. В начале года Гэри писал мне, что ты теперь работаешь преподавателем Защиты от Тёмных искусств. Поздравляю, Гарри, - лицо женщины снова осенила улыбка. - У тебя всегда прекрасно получалось преподавать защиту, я до сих пор помню твои уроки в выручай-комнате. Они оба ударились в воспоминания, медленно бредя в сторону поля для квиддича. Чжоу то и дело смеялась красивым мелодичным смехом, Гарри тоже улыбался, ему приятно было шагать рядом с ней в вечерних сумерках. Дойдя до сарая, они остановились и снова посмотрели друг на друга. - Я так надеялась встретить тебя здесь, - внезапно выпалила Чжоу. - Я часто думала о тебе, Гарри, особенно в последнее время. На это Гарри не знал, что ответить, но Чжоу похоже его ответ и не требовался. Она подступила к нему, вот она уже близко, слишком близко для простого дружеского разговора. Но разве они когда-нибудь были друзьями? Губы Чжоу были тёплыми и мягкими, а дыхание немного пахло фиалками. Гарри закрыл глаза и притянул её к себе, запустив пальцы в блестящие длинные волосы. Он не знал, сколько прошло времени, но чей-то тихий вскрик совсем рядом с ними вырвал его из забытья. Оторвавшись от губ Чжоу, Гарри сощурил глаза и всмотрелся во тьму. - Прошу прощения, я не знал, что тут кто-то есть, не хотел мешать. Из темноты выплыло заострённое, бледное лицо Драко Малфоя. Он был одет в зелёную форму, а на шее был намотан серебристо-зелёный шарф. В руке слизеринец сжимал свой "Нимбус-2001". Светлые прилизанные волосы немного растрепал ветер, очевидно он только что приземлился с другой стороны сарая, а Гарри с Чжоу даже его не заметили. - Ничего страшного, - сказал Гарри спокойным голосом. - Я как раз хотел одолжить твою метлу, полетать немного над замком, пока окончательно не стемнело. Он шагнул вперёд и протянул руку за "Нимбусом". Малфой передал ему метлу, и пальцы Гарри при этом как бы невзначай коснулись его руки. - Не забудь потом наложить заклинания, когда будешь ставить её на место, - буркнул слизеринец и, круто развернувшись, быстро зашагал по направлению к школе. Очень скоро темнота поглотила его фигуру, а Гарри всё ещё смотрел ему вслед, сжимая в руках ещё тёплый "Нимбус-2001".