Гарри Поттер и Счастливый талисман

***

      На следующий день Гарри отправил Макгонагалл письмо, в котором выразил согласие занять должность преподавателя Защиты от Тёмных искусств. Eщё одно письмо он отправил Кингсли Брустверу, который теперь занимал пост министра магии. В нём он сообщал о том, что подаёт в отставку, но до конца лета продолжит работу в качестве главы департамента, чтобы у Кингсли было время найти ему достойную замену. Гарри не сомневался, что Бруствер не обрадуется его уходу, но порекомендовал на эту должность своего преемника - Джинни Уизли. Джинни, также как и Гарри, была мракоборцем. Ей удалось добиться больших успехов в этой должности, и Гарри не сомневался, что Джинни блестяще справится и со своими новыми обязанностями. Да и миссис Уизли будет очень рада узнать, что дочь наконец перестанет рисковать своей жизнью каждый день. Остаток лета за всеми этими хлопотами пролетел незаметно. Гарри уложил в чемодан новые черные мантии, купленные в магазине мадам Малкин, обширную коллекцию книг, включая собрание сочинений "Практическая защитная магия и её применение против тёмных искусств", которое однажды подарили ему Сириус и Люпин на Рождество. Не забыл он также и мантию-невидимку с картой Мародёров, которые были неизменными спутниками в его многочисленных ночных блужданиях по школе. И хоть теперь он стал преподавателем, и волен был бродить по ночам сколько душе угодно, он не забыл тех неоценимых услуг, что оказали ему эти магические предметы. Проверив всё еще раз, - ничего ли не забыл, Гарри захлопнул крышку чемодана, наложив сложное запечатывающее заклятие от воров и отправил чемодан вперед. Он не любил трансгрессировать с поклажей, всегда существовал риск неожиданного нападения, к которому Гарри предпочитал быть готовым. Он бросил прощальный взгляд на вид, открывавшийся из окна старинного особняка Блэков. Когда теперь он увидит площадь Гриммо? Кикимер уже отправился в Хогвартс. Гарри решил, что лучше будет взять домовика с собой, чем оставить его в одиночестве, в пустом доме. За окном весело гомонили птицы, туда-сюда сновали прохожие, не догадываясь о том, что между домами одиннадцать и тринадцать втиснулся еще один, невидимый и огражденный множеством мощных заклятий. Гарри поплотнее запахнул дорожный плащ, проверил, на месте ли волшебная палочка, и вышел на залитую солнцем улицу. Он сбежал по каменным ступеням, круто повернулся на каблуках и исчез с негромким хлопком. Никто из маглов даже головы в его сторону не повернул. В следующее мгновение Гарри возник посреди длинной извилистой улицы, тянувшейся через всю деревню Хогсмид. Внезапно налетевший ветер тотчас принялся трепать его и без того торчащие во все стороны волосы. Гарри быстро огляделся по сторонам, но в такой ранний час улица была пуста. Опустив руку с палочкой в карман, он неспеша побрел вперед, к железнодорожной станции, где его должна была дожидаться карета, запряженная фестралами. Ученики возвращались в школу только завтра, Гарри специально прибыл на день раньше, чтобы успеть разложить вещи и навестить Хагрида. Лесничий еще не знал, что Гарри согласился преподавать в Хогвартсе, и Гарри рассчитывал сделать ему сюрприз. Карета ждала его там, где было обещано. Фестрал поднял на него свою скелетообразную морду с жутковатыми пустыми глазами, но Гарри было не обмануть устрашающим видом животины. Он тепло потрепал фестрала по холке и сел в карету. Карета тут же тронулась с места и весело покатила по просёлочной дороге. Он проехал мимо кафе мадам Паддифут, мимо "Писарро" и "Всевозможных волшебных вредилок". Проезжая трактир "Кабанья голова", Гарри заметил, что окна трактира наглухо заколочены досками. Это его очень встревожило, может с Аберфортом приключилось какое-то несчастье? Дав себе обещание узнать об этом у профессора Макгонагалл сразу по приезде, Гарри принялся разглядывать дома волшебников, проплывающие мимо. Вот и башни Хогвартса показались вдали. Замок надвигался на него: мрачный и неприступный, пропитанный древней магией и такой родной для Гарри. Его губы против воли разъехались в улыбке. Он возвращался домой. У ворот его встретил незнакомый низенький волшебник, правую половину лица которого скрывала телесного цвета маска, на руках у него были надеты черные перчатки. - Доброе утро, мистер Поттер, - поприветствовал человек, слегка поклонившись. Его маленький рост и щуплая мальчишеская фигура резко контрастировали с насыщенным баритоном. - Меня зовут Додгер Бейлиш, я местный завхоз. Следуйте за мной, пожалуйста. Гарри, во все глаза глядевший на маску и перчатки, пробормотал ответное приветствие и поспешно проследовал за Додгером. По дороге тот достал из кармана короткую волшебную палочку и принялся снимать защитные заклинания. - В летнее время здесь почти все двери запечатываются, - пояснил Додгер, помахивая палочкой в воздухе. - Распоряжение директора. Чтобы никто не пробрался ненароком в школу, в отсутствие студентов, и не наделал бед. Само собой, с началом учебного года все запечатывающие заклинания снимаются, иначе как ученикам попадать на занятия? Но до завтра защита будет действовать, поэтому будьте осторожнее, мистер Поттер, - посоветовал он, пересекая двор. - Буду, - кивнул Гарри, вертя головой по сторонам. Новый завхоз, безусловно, заинтриговал его, но он решил, что подумает о нём позже. В груди поднималась теплая волна ностальгии, затопляя сознание воспоминаниями. Вот впереди показалась гремучая ива, её все еще зеленые листья слегка подрагивали на ветру. Гарри знал, что если спуститься ниже по склону, то будет видно хижину Хагрида, примостившуюся на опушке Запретного леса. Додгер провел его мимо озера, поблескивающего в жидких лучах утреннего солнца, и Гарри вспомнил, как однажды, на четвертом курсе, пришлось нырнуть в это самое озеро. А потом, как водяной народ всплыл на поверхность, чтобы проводить Дамблдора в последний путь. Белая гробница стояла тут же, в тени раскидистого бука, но со своего места Гарри было её не разглядеть. Они прошли через парадные двери и очутились в холле, непривычно пустом, без учеников. Те должны были появиться только завтра, наполнив каменные своды замка смехом и многоголосым гомоном. - Ваш кабинет находится на третьем этаже, - сказал Додгер и чуть улыбнулся; при этом видимая часть его лица с желтоватой кожей, болезненно исказилась. - Но вы, наверняка, и сами знаете об этом. - Разумеется, - кивнул Гарри. - Я хорошо знаком с этим замком, спасибо. - Что ж, раз так, я, пожалуй, вас оставлю, - Додгер осторожно поправил маску рукой, затянутой в перчатку. Рукав его черной мантии при этом скользнул вниз, открывая запястье, и Гарри увидел полоску открытой кожи, на которой проступал какой-то сложный тёмный узор. - Ученики прибудут уже завтра, а у меня ещё так много работы, - он кивнул и повернулся чтобы уйти, на ходу бросая: - Директор просила передать, что будет ждать вас у себя после завтрака. Гарри кивнул и поднялся вверх по мраморной лестнице, направляясь к кабинету Защиты от Тёмных искусств, где теперь ему предстояло поселиться. Его вещи уже были на месте, дожидаясь, пока он их распакует. Гарри вошел в кабинет и огляделся. Когда он учился в Хогвартсе, преподаватели менялись каждый год. И каждый новый профессор обставлял его по своему усмотрению. Когда здесь царил Локонс, всё было завешено его лучезарно улыбающимися портретами. Когда преподавал Люпин, на полках теснилось много потрепанных книг, а в углу стоял большой старенький граммофон. Лже-Грюм окружал себя различными приборами, распознающими тёмную магию, а Амбридж придала кабинету и вовсе мерзкий вид, украсив все оборочками и розовыми салфетками. Последним, на памяти Гарри, кабинетом пользовался Снегг. Тогда это был темный, освещаемый факелами зал с голыми каменными стенами, по которым были развешаны картины, изображающие людей, подвергшихся тому или иному воздействию злых чар. Настоящий же кабинет выглядел несколько запущено, здесь не было никаких личных предметов, ненароком оставленных прошлыми учителями. Гарри отпер чемодан заклинанием и пробормотал магическую формулу для распаковывания вещей. С громким треском чемодан раскрылся, из него тут же полетели и побежали вещи. Книги, ловко перебирая закладками на манер ног, карабкались по шкафам, оседая на полках. Вредноскоп прокатился по полу и вскарабкался на стол. Бутылочки и флакончики с зельями, мягко позвякивая, заняли своё место в шкафчике, между полкой с книгами, и старинным дубовым комодом. Гарри оставил вещи раскладываться по местам, а сам проследовал в пристроенную к кабинету комнату - небольшую, но уютную, с окном, выходящим на луг и опушку Запретного леса. В открытую дверь тихо скользнули его новые мантии. Шурша тканью, они забрались в платяной шкаф и безжизненно обмякли на вешалках. Гарри посмотрел в окно, гадая, у себя ли лесничий, или занят каким-то делом? Решив, что Хагрид, скорее всего, готовится к началу учебного года, Гарри вышел из комнаты и поспешил на завтрак. Встретится с ним в Большом зале. Однако, в Большом зале Хагрида не оказалось. За длинным преподавательским столом сидели заспанные профессор Флитвик и мадам Стебль. Оба, как отметил про себя Гарри, изрядно постаревшие. У Флитвика всё лицо избороздили глубокие морщины, сделав его похожим на сморщенный плод адамова яблока; у профессора Стебль окончательно поседели все волосы, а латаная-перелатаная шляпа, была как будто всё та же. Увидев Гарри, оба профессора тепло улыбнулись ему и пригласили сесть рядом с ними. Гарри с удовольствием и некоторой неловкостью опустился в глубокое кресло с жесткими подлокотниками, предназначенное преподавателю. Было очень странно сидеть за профессорским столом, вместо такого родного, гриффиндорского стола. Пока он разглядывал Большой зал, потолок, полностью имитирующий небо, очистился от облаков, пропуская в помещение солнечные лучи. Начали появляться остальные преподаватели. Профессор Макгонагалл, возникшая в дверях, сердечно приветствовала Гарри, крепко стиснув его ладонь в своих морщинистых руках; годы и на ней оставили свой отпечаток. Те, кто работал в Хогвартсе еще во время учебы Гарри, подходили к нему, выражая удивление и радость от встречи. Видимо, Макгонагалл не стала сообщать им о том, что он приедет. Наверное, подумал Гарри, боялась, что что-нибудь пойдет не так, и он в последний момент передумает. Те же, кто поступил на службу после того, как Гарри покинул школу, молча кивали и рассаживались по своим местам. Некоторые, однако, подходили к нему и протягивали руки, сверкая улыбками. Так профессор Бонум, преподаватель Магловедения, выразил своё глубочайшее почтение и признательность, долго тряся Гарри руку. А профессор Аластрайона Файбала - преподаватель Трансфигурации, рыжеволосая жизнерадостная ирландка и, по совместительству, настоящий декан факультета Гриффиндор, объявила, что очень гордится тем, что Гарри учился именно на её факультете. Но самой приятной встречей для Гарри стал Хагрид, который едва заметив его, кинулся между длинных столов, снеся парочку из них, и так крепко сжал Гарри в объятьях, что тот явственно услышал, как затрещали ребра. Наконец, когда все, и даже Хагрид, размазывающий слезы счастья гигантским замызганным платком, размером с добрую скатерть, наконец расселись, дверь, ведущая в подземелья отворилась, и Гарри увидел Драко Малфоя. Его сердце на миг замерло и забилось сильнее, громко ухая под ребрами. Малфой как будто не изменился за все эти годы. То же бледное лицо, заостренные тонкие черты, светлые волосы неизменно прилизаны, а серые глаза, чуть мутные со сна, смотрят холодно. Их взгляды встретились, и Гарри сглотнул ком, подступивший к горлу. Малфой если и удивился этой встрече, то ничем своё удивление не выдал. Кивнув профессору Макгонагалл и кое-кому из преподавателей, он окинул взглядом стол и с досадой понял, что сидеть ему придется рядом с Гарри. Пока он шел между рядов, чуть ссутулившись, Гарри беззастенчиво рассматривал его. Очень худой, бледный, как обычно, но что-то в нём неуловимо изменилось. Нет больше былой надменности, с которой Малфой, бывало, шествовал по коридорам в сопровождении своей неизменной свиты - Крэбба и Гойла. Без своих верных подпевал Малфой как будто даже стал меньше ростом. Вся напускная важность слетела с него, как шелуха, и теперь Гарри видел перед собой взрослого мужчину, на чью долю выпали немалые испытания. Малфой прошел мимо него и занял единственное свободное место, по левую руку от Гарри. - Приветствую, Поттер, - пробормотал он, и Гарри отметил, что манера лениво растягивать слова всё еще осталась при нём. И почему-то, это его обрадовало. - Привет, Малфой, - тихо откликнулся Гарри. - Вот мы и снова встретились, да? - Ага, - кисло бросил Драко. По его лицу было видно, что он предпочел бы, чтобы эта встреча и вовсе никогда не состоялась. Но на Гарри вдруг накатило вдохновение. Он глумливо ухмыльнулся и сказал: - Ты что же, не рад меня видеть, а, Малфой? Тот что-то неразборчиво хмыкнул в ответ, и Гарри продолжил. - А я вот скучал по тебе. Как узнал, что ты тут преподавателем трудишься, мигом согласился на должность. Ты ведь у нас такой несамостоятельный, глазом моргнуть не успею, как сотворишь какую-нибудь глупость. А так я буду за тобой присматривать, чтобы ты вел себя хорошо. Здорово, правда? На бледном лице Малфоя пятнами проступал гнев. Он уже открыл было рот, чтобы рассказать Гарри всё, что он о нём думает, но тут блестящие золотые и серебряные тарелки наполнились яичницей с беконом, овсянкой и копченой рыбой. Все принялись с энтузиазмом накладывать еду на тарелки, и Малфою пришлось на время заткнуться. Гарри ел с аппетитом, запивая огромные куски бекона и яичницы тыквенным соком. Он не мог бы сказать наверняка, почему наговорил всё это Малфою. Да, когда-то давно, Малфой был настоящей занозой, но с тех пор прошло много лет, всё изменилось, Гарри изменился. Да и сам Малфой, думал Гарри, тоже наверняка стал другим человеком, и не заслуживает издевательств в свой адрес. Но что сделано, то сделано, и не о чем тут сожалеть. Быстро расправившись с завтраком, он хотел было пойти вместе с Хагридом к нему в хижину, но профессор Макгонагалл, многозначительно кашлянув, напомнила, что ждет его в своем кабинете, и Гарри ничего не оставалось, кроме как отправиться вслед за ней, уныло понурив голову. Все же, пока ему сложно было представить себя в роли преподавателя. Возможно, думал он, когда появятся ученики, будет легче привыкнуть к новой роли. А пока все это очень уж смахивало на его школьные годы: он в очередной раз нарушил правила, а грозный профессор ведет его в кабинет директора. Горгулья, охранявшая тайный проход и винтовая лестница, убегавшая наверх, были всё те же. Только вот в кабинете не было странных серебряных приборов на круглых столиках, да портрет Дамблдора в резной золоченой раме, улыбался ему со стены, поблескивая полукружьями очков. Макгонагалл опустилась за директорский стол, жестом предложив Гарри до боли знакомое ситцевое кресло. Именно в этом кресле Гарри сидел всякий раз, как Дамблдор приглашал его в свой кабинет. Испытывая смешанное чувство тревоги и ностальгии, Гарри сел в предложенное кресло и бросил быстрый взгляд на портреты за спиной Макгонагалл. Неподалеку от Дамблдора, он заметил портрет Северуса Снегга. Его рама была простой и безыскусной, а сам Снегг изо всех сил притворялся спящим; сальные черные волосы падали ему на лицо, закрывая все, кроме крупного крючковатого носа. - Итак, мистер Поттер, - сказала Макгонагалл, привлекая к себе внимание. - Добро пожаловать обратно в Хогвартс. Не сомневаюсь, вы осознаете всю значимость своего поступка, и что он значит конкретно для меня, - даже сообщая слова благодарности, директор умудрялась выглядеть грозно. - Я очень вам признательна, Поттер. Тон её стал менее деловитым, и Гарри нерешительно улыбнулся. - Я рад вернуться сюда, профессор, - выдавил он из себя. Дамблдор из своей золоченой рамы одобрительно кивнул. - Что ж, тогда давайте к делу, - тон Макгонагалл снова стал сухим. - Занятия начнутся уже через два дня, расписание для всех курсов я пришлю к вам в кабинет сегодня вечером. Программу для каждого курса вы составляете на своё усмотрение, я в это не вмешиваюсь. Разумеется, если вам нужна помощь - я всегда к вашим услугам. Кроме всего прочего, я взяла на себя труд добавить в список школьных учебников "Практикум по защитной магии" и "Существа, существенно осложняющие ваше существование". Конечно, если вас не устраивают данные издания, мы просто сделаем... - Меня всё устраивает, - поспешно заверил Гарри. - Блестящий выбор, профессор. Макгонагалл кивнула и, как будто слегка порозовела, однако продолжила всё тем же деловитым тоном. - Как преподавателю, вам, разумеется, разрешается перемещаться по всей территории замка в любое время суток, но хочу добавить, - тут она кинула на Гарри особенно строгий взгляд, и он невольно сжался. - Прошу вас, мистер Поттер, не совершать опрометчивых поступков. - Когда это я совершал опрометчивые поступки, профессор? - поддельно возмутился Гарри. Губы Макгонагалл чуть дрогнули в улыбке, но в следующий момент она заговорила тихо и печально. - За последние два года я лишилась двух преподавателей защиты, - сказала она. - И хотя в этой ситуации, не смотря на убеждение мистера Инсидиаса, нет ровно ничего хоть сколько-нибудь странного, я не хочу, Поттер, чтобы и с вами что-то случилось. Гарри открыл рот и хотел было уже спросить о том, что же случилось с предыдущими двумя преподавателями, но не успел. Один из портретов на стене негромко кашлянул и объявил: - Госпожа директор, срочное сообщение из министерства. - Одну минуту, Эверард, - откликнулась Макгонагалл и посмотрела на Гарри. - Что ж, Поттер, кажется это всё, что я хотела с вами обсудить. Если появятся какие-то вопросы или сложности, отправляйте сову. Я периодически покидаю замок по некоторым, э-эм, школьным делам. Она встала, давая понять, что разговор окончен, и Гарри ничего больше не оставалось, как уйти, сгорая от любопытства. Какие такие школьные дела заставляют Макгонагалл покидать Хогвартс, и кто из министерства передает ей сообщения с помощью портретов? Сам Гарри не слышал о Хогвартсе ровным счетом ничего, вплоть до письма с приглашением на работу. Ему казалось, что после войны школа так и не смогла простить министерству столь стремительное падение. И потому, на протяжении многих лет, Гарри не получал о Хогвартсе никаких новостей. Школа сама решала свои проблемы, если таковые имелись, не впутывая в свои дела министерство. А министерство, во главе с Кингсли Бруствером, в свою очередь, не желало вмешиваться в дела школы. По правде сказать, Гарри прекрасно знал, что как минимум первые пять лет послевоенного времени ушли на то, чтобы возродить страну из руин. На Хогвартс у них просто не было времени. А потом, так уж повелось, что школа отдельно, а министерство отдельно, и всех это устраивало. Гарри задержался у подножия парадной лестницы, гадая, закончил ли Хагрид завтракать. Быстро кинув взгляд на наручные часы, он решил, что пробыл в кабинете директора довольно долго, и лесничий давно уже убрался к себе. Это был последний день лета, солнце дарило природе свои последние лучи, ласковый ветерок влетал в открытые двери замка. Гарри сбежал по ступеням и направился прямиком в хижину на опушке Запретного леса.