***
В голове противный писк, вода барабанит по плечам и спине, пар в кабине стелется перед глазами; кровь с ладоней вместе с водой уплывает в канализацию. Раны щиплет, не нужно было сдирать корку, и Рыжий думает. Думает: из-за меня. Думает: из-за меня. Думает: из-за меня. Вся эта хуйня. Из-за меня. Рыжему паршиво. Рыжий знает, что он во всем виноват. Никто не умер, все живы, просто теперь его секрет не секрет вовсе, и живот тянет не из-за возбуждения, а волнения, которое сводится в огромный шар так, что перед глазами светло и блевать тянет от любых мыслей о том, что будет дальше. Что же, блять, будет дальше. Рыжий надеется, что Хэ Тянь скинет все на гон, на первый свой гон, что сочтет это отвратительным сном и не спросит об этом, когда проснется, что, блять, оставит все в себе. Рыжий надеется - прислоняет голову к холодным плитам на стене, кусает губы и чуть ли ещё раз не сжимает кулаки настолько, что руки не чувствуются. Рыжий надеется. Рыжий хочет все исправить, но он не в далёком будущем. Рыжий хочет спать, стереть с себя запах Хэ Тяня и уйти отсюда. Не хочет оставаться в этой квартире, потому что душно. Произошедшее затягивает петлю на шее сильнее.. Рыжий надеется. И верит в лучшее.***
Рыжий думает, что ему действительно лучше уйти, но он сидит на краю огромной кровати и изредка вертит головой, чтобы проверить Хэ Тяня. Жив ли он там вообще. Никто, конечно, от гона ещё не умирал, но его рука, которой он снёс стакан и, грохнувшись, опустил ее аккурат на осколки, пострадала. Всего лишь ссадины. Неглубокие; три раза обработанные, по краям помазаны мазью и обклеенные пластырями, потому что бинта ни у Рыжего, ни у Хэ Тяня в квартире, ни в пакете Цзяня нет. Рыжий думает ни о чем и отгоняет давящие мысли. Ни о чем: хорошо, что отпросился на ночь. Ни о чем: хорошо, что вышло вот так. Ни о чем: хорошо, что на мне больше нет запаха Хэ Тяня. Ни о чем: хорошо, что он ещё не проснулся. Пожалуйста, не просыпайся никогда. На нем что-то из одежды Хэ Тяня, которую он без задней мысли позаимствовал на неопределенное время, пока его собственные вещи крутятся в стиралке или уже на отжиме вообще. У Хэ Тяня широкие плечи и грудь, и все его футболки растянуты, и рукава висят на Рыжем настолько смехотворно, что даже противно. У Хэ Тяня узкие бедра и талия, но его спортивки на Рыжем балахоном. Рыжий какой-то охринеть тощий на его фоне. Рыжий какой-то совсем не альфа на его фоне. Рыжий какой-то тупой омега, который благословением господа не спалился вообще ни перед кем, не считая Хэ Тяня. Думать о чем-то другом, что не связано с Хэ Тянем, не получается. Рыжий хочет спать. Рыжий слышит, как Хэ Тянь ворочается. Как дергает ногами, как громко дышит. Рыжий хочет отдохнуть, к себе в комнату и не волноваться о том, что будет, когда Хэ Тянь проснется. Рыжий может встать и уйти, но сидит, потому что это кажется ему нужным и важным. У них минимум времени, проведенного вместе, но Рыжий готов сидеть с ним и подвергать себя опасности. Рыжий готов, и он ненавидит себя за это.***
Все, что он когда-либо делал, заканчивается пиздецом. Абсолютно все. У него все настолько дерьмово, что представлять какую-либо ситуацию, которая не заканчивается ором, дракой или чем хуже, - себе дороже. Рыжий не представляет, конечно, но думает о лучшем. (пытается) Утром вид из квартиры Хэ Тяня, когда солнце освечивает крыши домов, невероятен. Рыжий смотрит и у него нет слов, чтобы описать свой детский восторг, потому что ему лень заморачиваться из-за такого. Думать о чем-то непонятном, не вписывающимся в картину происходящего, когда через неопределенный промежуток времени мир рухнет под ногами и Земля распадется на осколки, а сам Рыжий, вероятно, помрет - очень оптимистично. Рыжий отвлекается на возвышающееся над домами солнце и молит, чтобы он исчез до того, как квартира полностью заполнится светом, потому что, скорее всего, Хэ Тянь проснется. Потому что, скорее всего, Хэ Тянь все помнит, все понимает и если сейчас до него ни что не дойдет, то потом он точно выставит хронологическую цепочку действий, событий и времени. Рыжий в этом уверен просто потому, что Хэ Тянь не дурак - у него есть мозг, хорошие оценки и умение молчать, когда действительно нужно; Рыжий думает, что Хэ через чур бог для двадцать первого века, и устало закрывает глаза, силясь не заснуть и не грохнуться Хэ Тяню в ноги. Когда Хэ Тянь проснется, в идеале, он будет молчать и ничего не спрашивать. В идеале: он скажет Рыжему уйти и больше не приходить. В идеале: Хэ Тянь не должен проснуться. Но он просыпается. Сонно мычит, тянет руки в разные стороны и закидывает голову; крутит торсом, водит плечами. А потом смотрит на него, и Рыжий тоже смотрит. На руку, на вздымающуюся грудь, на длинную шею, на влажные губы. Взгляд Хэ Тяня уставший, брови сведены к переносице. Хэ Тянь вообще уставший. И это объяснимо. - Сколько ты здесь? - С вчерашнего вечера. Хэ Тянь смотрит с вопросом, и Рыжий понимает: Хэ не звал его вчера. Ни готовить, ни убраться, ни сделать что-то еще. Рыжий сам пришел. - Цзянь сказал мне, что ты болеешь, и дал пакет с лекарствами. Сказал, только у меня есть ключи от твоей квартиры. - Ты мог не приходить. Рыжий кивает. - Мог. Но работа у тебя приносит мне деньги. - В твоем духе, - Хэ Тянь усмехается. И молчит. - Таблетки на столе, еда там же, воды сам себе набрать сможешь, одежду верну в следующий раз. Рыжий встает с кровати, онемевшие ноги дрожат и ощущаются набитыми иголками; он стоит немного, переводит дыхание и разминает пальцы на ногах, а потом идет к двери. Надо поскорее уходить. Рыжий не хочет прозебать здесь еще какое-то время своей жизни, тратя его на Хэ Тяня, а не на себя.