Шлюха

Это утро слишком паскудное, чтобы называться добрым. Рыжий думает, что, наверное, стоит остаться дома и наконец заснуть - хотя бы попытаться - и не продолжать забивать свой мозг всевозможными вариантами того, что будет, когда он и Тянь будут в школе вдвоем. Это заставляет его нервничать и хмуриться сильнее. Глаза устало слипаются, но сон никак не идет. Рыжий думает, что, может, все будет нормально. Отлично. Обычно. Тянь же не станет обсуждать это прямо в школе. Прямо где-нибудь в коридоре или в курилке. Прямо там, где Рыжему будет некомфортно. Хотя, скорее всего, ему нигде не будет комфортно. Даже сейчас в своей комнате, на своей кровати он чувствует жужжащую взволнованность и нарастающее напряжение, мурашками бегущее по всему телу. Рыжий паникует. Это такая надоедливая херня, проскальзывающая в голове началом длинного мотива, а потом еще и еще и еще, пока окончательно не накроет с головой, и Рыжий почти дрожит от беспомощности, которую ощущать не должен. Не он. И... Рыжий не знает, что ему делать, как быть со всем этим в своей голове, и просто дышит. Пытается успокоиться, перестать думать, просчитывать ситуации, которые могут не произойти. Ему не обязательно думать, что все будет плохо. Голова сама собой заполняется всем безотказно, и он будто топится в луже, которая не должна быть настолько глубокой, она вообще не должна быть глубокой, но он все погружается и погружается, и закрывает глаза. Отключается.

***

Солнце лезет через плохо зашторенное окно, воздух клубит прохладой помещение, глухая возня в дальних комнатах согревает голову. Рыжий и не заметил, как уснул. Глаза открывать не хочется, некоторое время он просто лежит и даже не двигается, ощущая умиротворение и небывалую легкость во всем теле, и даже руки, сложенные друг на друга на животе, не кажутся лишними или неправильными. Рыжий не понимает, почему вдруг должны казаться неправильными, потому что хочет забить чем-нибудь обыденным голову, чтобы мысли с утра были не тяжелыми и погаными, а расслабляющими и немного нелогичными. Он просто чувствует себя достаточно хорошо. Встать с кровати не составляет проблем, но это выходит как-то резко - перед глазами плывет комната и в боку неожиданно колит, голова кружится и начинает тяжелеть. Рыжий садится обратно, стонет тихо, и жмет веки, брови, расслабляясь, дыша глубоко и медленно. Стоит делать это немного осмотрительнее. Узкий проход коридора встречает тягучими запахами кофе и резанных овощей, небольшая горечь от жарки и тихий говор телевизора, обычная утренняя обстановка, когда мама не бежит на работу прямо с утра. Рыжий идет по холодному полу босиком, заходит в светлое помещение, осматривается по сторонам. - Доброе утро. - голос немного хриплый, она стразу же прочищает горло, сглатывает слюну и повторяет более свежо: - Доброе утро. - Я... доброе. Рыжий идет в кухню, садится за стол, пододвигается, шаркая ножками стула по чистому паркету. Мама немного ежится, ставит перед ним тарелку с салатом и посередине - с жаренным черным хлебом. Садится напротив. - Я не в школе, - говорит он. Тычет вилкой в овощи, пронзая, приставляет ко рту, смотрит на маму немного грустно. - Ну да. - Ты не сердишься? Они молчат. Рыжий начинает жевать еду, хрустит масленым хлебом и все еще смотрит на нее. Мама смотрит в ответ. - Гуань Шань, сегодня суббота. Рыжий опускает голову. Думает. Долго думает. - И когда в следующий раз собираешься идти к альфе на гон, пожалуйста, предупреждай меня. Очень странно слышать этот запах здесь. Рыжий немного краснеет, хмурится и наполняет рот овощами, чтобы стратегически промолчать и дать понять: он не хочет обсуждать это и объяснять, почему и как. Мама все равно сделает не те выводы. Рыжий знает. Кивает, соглашаясь с ней.

***

В четверг все катится в пизду. Рыжий чувствует. Этот громкий запах просто бьет его поддых, с разворота и больно, неожиданно, давит на него своей силой, преследует будто все время, что он в школе, пока нос не смазан чем-нибудь нужным и организм не сильно придавлен таблетками. Рыжий чувствует и понимает почти сразу - это Хэ Тянь. Он помнит его запах, но после гона он будто приобрел форму. Рыжий разворачивается, идет настолько быстро, что можно спутать с бегом, и дышит в курилке громко и срывисто, легкие сжимаются сотнями оборотами веревки и дышит смертельно трудно, почти не получается. Все ведь было так хорошо. Понедельник был идеальным и тихим, он успел дать Цзяню подзатыльник и ничего не получить в замен - ни осуждающего взгляда, ни слова. Вторник был обычным, как и среда, и Рыжий почти что чувствовал себя нормально, без преследовавшего наваждения, что все и каждый знает, кто он. Утро четверга проклял сам дьявол, потому что Рыжий наделялся и сердечно верил, что если Тяня не было три дня, то и еще два прогулять - абсолютно нормально. Зачем он пришел. Рыжий бьется головой стену, чешет нос, проверяет карманы штанов на блокаторы и вспоминает, что оставил в сумке. Которая просто висит на крючке его парты в классе. Прекрасно. Рыжий все еще чувствует его. В ушах колокола бьются миллиарды раз, раздражая перепонки, тело дрожит в конвульсиях. Рыжий чувствует, как огромный ком встревает в горле, не желая проходить, и как он сам реагирует на это, потому что у него должна начаться течка. Сегодня вечером или завтра утром, но он уверен, что выпил достаточное количество таблеток полчаса назад, когда еще был дома и только собирался выходить. Но сейчас его что-то подводит. Давит так пульсирующе, распирает изнутри и сворачивается в узел, медленно затягиваясь до судорог и дергающихся пальцев на руках. Запах сигарет и Хэ Тяня окружает, собственный прослаивается и становится ощутимым, проявляющимся с выходящим от нервов потом, более ярким и выразительным. Рыжий чувствует его. И ему так противно. Он слышит шаги. Громкие, шаркающие и ленивый. А потом в него прилетает пачка, и Рыжий видит Хэ Тяня, чиркающего зажигалкой, подкуривающего сигарету и смотрящего на него таким пронзительным взглядом, что холод проходит по коже разрядами молний, и он успокаивается. Смотрит в его глаза и будто понимает, что все нормально. - Поговорим?