7я

Харука стояла у окна, упершись руками в подоконник. За окном шел снег. Было темно. Лишь фонарь освещал площадку у подъезда. Харуке было не то чтобы грустно. Скорее, чуть печальнее, чем все равно. В общем-то, в глубине души она всегда этого и ждала. Ее отношения с Ятеном никогда нельзя было назвать излишне теплыми или страстными. От него редко можно было услышать нежное слово. И даже не потому, что он был грубияном, хотя с ней он себя грубо не вел. Просто таков был его характер. Это не означало, что он относится к ней плохо. Просто вот как-то так. Они даже звали друг друга по фамилии по-прежнему. Да, Харука понимала, что их отношения вряд ли можно было назвать именно любовными. Они скорее были партнерами, друзьями. Они помогали друг другу, беседовали, проводили вместе время. Иногда Харука немного завидовала парам, где партнеры испытывали друг к другу неземную страсть или демонстрировали невероятную нежность. Но с другой - она даже радовалась, что у них всего этого нет. Ведь они практически не ругались. В их отношениях не было излишних эмоций и излишней привязанности, поэтому они могли спокойно обсуждать любой вопрос, не переживая, что вторая половина не считается с твоими чувствами, когда настаивает на своем. Между ними и чувств-то особых не было. По крайней мере, так Харуке казалось раньше. Харука когда-то читала, что такие спокойные партнерские отношения, построенные скорее на дружбе, чем любви, держатся до тех пор, пока один из партнеров не влюбится. И вот потом все рассыпается. Харука не могла сказать, влюбился ли Ятен. Но он стал чаще проводить время вне дома. Он приходил довольным. На его лице чаще стала появляться улыбка. Он стал более беззаботным. И в самом деле. Он ведь молодым, полным сил мужчиной. Может, ее общество действовало на него угнетающе? Может, именно она не давала ему возможности раскрыться в полной мере. Но у них был вот этот маленький, немного суховатый, но все-таки по-своему уютный мирок. И вот этот мирок начал рушиться. Мирок из совместных завтраков и теплых объятий по вечерам. Мирок из разговоров за чашкой чая и совместных отпусков на море. Мирок из взаимопомощи и взаимопонимания. В этом мирке не было сильных чувств, но в нем было уютно и безопасно. Примерно так же хорошо, как бывает хорошо зимой у камина. И вот всё это начало таять. Харука ощутила себя беспомощной и беззащитной. Почему-то ей стало ужасно страшно из-за того, что она теперь никому не нужна. Что никто теперь не принесет ей чашку кофе утром и не послушает ее жалобы на конкурентов и спортивное начальство. Каким бы Ятен ни был, но с ним ей всегда было спокойно. Она всегда чувствовала себя уверенно рядом с ним. Вот только эти вещи, эти ощущения, эти чувства были для нее настолько привычны и обыденны, что она даже не задумывалась над тем, что она имеет, пока не потеряла это. Она почему-то думала, что их ничего не связывает, кроме быта, ориентируясь лишь на внешние проявления чувств. А оказалось, что она привязана к нему гораздо сильнее, чем думала. Настолько сильно, что ей стало больно, когда она поняла, что ему уже нужна другая женщина. Она ощутила невероятную горечь и обиду на Ятена. Ей хотелось обвинить его во всем. Но обвинять-то по сути было не в чем. Разве он виноват в том, что она не смогла дать ему любви и страсти. Как, собственно, и он ей. Машина Ятена остановилась у подъезда. Он вышел из машины и бодро направился к двери. Ну что ж, их отношения просуществовали целых десять лет. Довольно долго для отношений, лишенных любви и страсти, как таковой. Наверное, нужно было быть благодарной судьбе уже такое. Харука отошла от окна и легла спать. Ятен, едва выйдя из машины, увидел в окне Харуку. Но она тут же исчезла в комнате. Разговор предстоял тяжелый, но Ятен не знал, как его начать. Он все-таки испытывал перед ней чувство вины. У них уже был налаженный быт. Наверняка Харуке будет неприятно, когда она поймет, что теперь не будет ничего из того, к чему она привыкла. Хотя, может, уже поняла. Харука никогда не была дурой. Ятен понимал, почему произошло то, что произошло. Ему не стало скучно с Харукой. Просто за пределами дома ему оказалось интереснее. В юности он был довольно закрытым. И отношения с Харукой, которая не требовала от него излишней открытости, но при этом была готова поддержать, были ему очень удобны. За десять лет с ней он немного расслабился, успокоился. Он перестал агрессивно инспектировать окружающих на предмет того, насколько искренне они его любят. Именно Харука своим искренним и спокойным отношением сделала его более открытым, доброжелательным и дружелюбным, но тем самым подложила себе свинью. Вместо холодного отчуждения в нем проснулся интерес к окружающим людям. И он стал наслаждаться обществом других людей. Для него все было в новинку. Он переживал все то, что обычно люди переживают лет в шестнадцать-восемнадцать, когда впервые влюбляются, когда думают каждый день только друг о друге. Он переживал все то, что не пережил тогда, будучи подростком. Вот только Харуке уже давно было не восемнадцать. И разделить его впечатления она не могла. Ятен не мог сказать, была ли это любовь с первого взгляда. Скорее, флирт, увлекательная игра, которая дарила много новых эмоций. Игра, которая затягивала. Ему было интересно и так хотелось еще. Он ощутил мощный прилив сил. Отношения с Харукой начали казаться пройденным этапом. Этапом, за который он был благодарен судьбе, но который должен был остаться в прошлом. Ятен чувствовал, что изменился. И теперь ему нужно другое. По крайней мере, так ему казалось сейчас. Но он не знал, что будет дальше. Потому что в отличие от отношений с Харукой, где ему было все ясно и понятно, в этих отношениях он еще ничего не мог предсказать, но эта непредсказуемость только манила. Он вошел в квартиру и заглянул в спальню. Харука лежала и читала книгу. - Привет, - усмехнулась она. - Привет, - усмехнулся в ответ он. - Чего стоишь? Раздевайся, - снова усмехнулась она. Он разделся, принял душ и лег рядом. Харука ни о чем не спрашивала, хотя обычно интересовалась его делами. Он понимал, что она уже обо всем догадалась, но именно поэтому он и не знал, как начать разговор. - Коу, давай разойдемся, - внезапно сказала она. - Мне кажется, наши отношения себя исчерпали, - она положила книгу на прикроватную тумбочку. - Да, - сказал он, помедлив. Она молча глядела на него, ожидая продолжения. Наверное, следовало пуститься в какие-то объяснения. Но что здесь объяснишь? Ему не в чем было ее обвинить. Но и с собой он ничего не мог поделать. - Тогда я завтра соберу вещи. - Хорошо, - кратко ответила она, выключила ночник и отвернулась от него. У него осталось ощущение, что так она выразила обиду. И он не мог ее в этом обвинить. Но лежать (вот в такой молчаливой ссоре) ему было тяжко. Они впервые по-настоящему поссорились за все десять лет. Хотя скандала не было. Он положил ладонь ей на плечо. Она никак не отреагировала. Он погладил плечо, а потом обнял за талию и прижался к ее спине. Он словно умолял ее не отталкивать его. Он хотел уйти, но мысль о том, что она не хочет быть с ним, ранила. - В чем дело, Коу? - она слегка дернулась, высвобождаясь из его объятиях. - Не знаю, Тено… - он вздохнул, отпуская ее. - А зачем тогда ты кладешь на меня руки? - Просто ты все равно не чужой для меня человек. - Но принадлежишь ты уже другой женщине. Зачем ты трогаешь меня? Он вздохнул и отстранился от нее. На душе у него было тяжело. Прежде всего потому, что ощутил себя брошенным. Брошенным тем самым человеком, который для него до сих пор почему-то имел значение, несмотря на то, что Ятену казалось, будто их отношения уже пройденный для него этап. Ятен стоял у окна репетиционного зала, упершись руками в подоконник. За окном стояла весна. Но настроение у Ятена было не весенним. Он был угнетен все последние три месяца, которые провел без Харуки. Может, дело было в том, что они расстались, так и не помирившись. Да, отношения с любовницей на некоторое время помогали ему забыться. Но оказалось, что за пределами страсти им совершенно не о чем говорить. Что она не готова была долго слушать его рассуждения о братьях и работе. Ей вообще не хотелось, чтобы приятное общение было отягощено глубокими рассуждениями. А Ятен так не мог. Просто поверхностное общение ни о чем его не устраивало. После секса, когда они отодвигались друг от друга на разные стороны кровати, он чувствовал себя невероятно одиноким. Из-за чего ощущал себя еще более угнетенным - чувство тоски, которое он пытался заглушить сексом с ней, еще большее усиливалось, когда все заканчивалось. С Харукой он никогда не испытывал настолько ярких оргазмов. Но, прижавшись к ней после секса, он засыпал, преисполненный чувства глубокого удовлетворения. А прижиматься к этой женщине ему хотелось все реже и реже, потому что он прекрасно знал, что ей совершенно не интересен его внутренний мир. Когда Харука тогда отвернулась от него, он почувствовал себя брошенным. А когда эта женщина поворачивалась к нему спиной, причем безо всякой обиды, он чувствовал себя совершенно не ужным. Он не знал, хочет ли встречать с этой женщиной утро. Готовить для нее кофе. Зачем? Если он все равно ей не нужен. Такой, какой есть, не нужен. Мог ли он ее винить? Вряд ли. Кто же виноват, что ей не нужны такие отношения, какие нужны Ятену. Без Харуки он почувствовал себя никому не нужной песчинкой в огромном мире. У них были планы, а у него была цель в жизни. Они собирались завести ребенка, провести отпуск в Латинской Америке. Но видел ли он в этой женщине мать своего ребенка? Послышались шаги. Ятен повернул голову. В зал вошел Сейя. Тот, прищурившись и, видимо, оценив его настроение, подошел к Ятену. - Тебе плохо? - Да. А я ведь не думал, Сейя, что на самом деле так к ней привязан… - задумчиво произнес Ятен. - У нас никогда не было горячей страсти. Да и нежности особой тоже не было. Но я, приехав с гастролей, мог просто сесть рядом с ней, обнять ее, поцеловать в щеку - и уже чувствовал себя дома. Мы иногда просто сидели молча, обнявшись, и пили чай. И мне этого хватало для того, чтобы чувствовать хорошо. Сейчас в моей жизни полно страсти, полно эмоций, но мне не хватает этих молчаливых совместных посиделок. Настолько не хватает, что я постоянно угнетен из-за этого, - Ятен закрыл лицо ладонями. - Может, это пройдет? - он посмотрел на Сейю. - Может, это просто временно. Мы притремся друг к другу. И с ней я тоже буду чувствовать себя, как дома. Сейя неодобрительно вздохнул. - Ятен, хватит маяться дурью. Вот что. Расставайся со своей любовницей, пока между вами нет серьезных обязательств. И возвращайся к жене. Тебе было мало эмоций в отношениях с женой? А ты искренне думал, что, если променяешь все то, что тебе давала Харука, на сиюминутные впечатления, то мгновенно станешь счастлив? Не хватает страсти в отношениях с женой, так решай эту проблему с женой, без привлечения посторонних девиц. Ты не станешь получать удовольствие от отношений, если постоянно будешь скакать от одной женщине к другой в поисках свежих впечатлений. Развивай те отношения, которые есть. Тогда будешь получать удовольствие от них. С любовницей тебя связывает только страсть. А с женой ты можешь пережить много всего разного. Ятен задумался. - Как ты думаешь, она примет меня снова? - А вот это зависит уже только от тебя. Ятен открыл дверь своим ключом, вошел в квартиру и поставил на пороге чемодан - он тогда ушел с одним чемоданом, оставив практически все вещи здесь. И почему-то за все три месяца ему ни разу не захотелось забрать отсюда все свое добро. Харуке он не звонил и не предупреждал, что вернется. Он не был уверен, что она примет его, но ему очень хотелось поскорее вернуться к ней. Он вошел в спальню. Харука уже спала спиной к нему. Но услышав его шаги, повернулась. - Привет, - усмехнулась она. - Привет, - в ответ усмехнулся он. - Ну и чего стоишь? Переодевайся в домашнее, - она снова усмехнулась, отвернулась от него и выключила ночник. И всё? Ятену стало неловко. Он ощущал себя слишком виноватым. Но Харука даже не устроила сцену, и это усилило чувство вины. Ятен помылся и лег в постель к ней. Казалось, Харука спала. Но тут он уловил еле слышное шмыганье носом. Плачет. Он прижался к ее спине и зашептал: - Прости меня, Харука. Прости, пожалуйста. Я чуть не разрушил нашу семью. Шмыганье перешло во всхлипывания. - Прости, Хару… - он погладил ее по плечу. - Прости. Я ведь на самом деле до сих пор люблю тебя… - он запнулся, внезапно осознав, что именно он сказал. Ятен произнес это безо всякой задней мысли. От чистого сердца. С полной уверенностью в собственных словах. И сам не поверил тому, что услышал. "А ведь я действительно люблю ее. Как я раньше этого не понимал? Неужели я думал, что между нами нет любви лишь потому, что мы не бросались в койку, срывая с себя одежду в приступе страсти?" А надо было догадаться - ведь ему было так плохо, когда он понял, что она больше не хочет быть с ним. Всхлипывания перешли в рыдания. Харука развернулась, обняла его, уткнулась носом ему в шею и совсем разрыдалась. Он гладил ее по спине, по голове. Зацеловывал в шею и лицо, по которому нескончаемо текли слезы. Испытывал ли он когда-нибудь с любовницей такое настолько глубокое чувство единения и счастья, которое переживал сейчас, снова обнимая жену и целуя ее. Нет, никогда. Прав был Сейя, когда говорил, что сиюминутные впечатления не заменят истинного чувства. И, наверное, единственное, за что он сейчас был благодарен своей бывшей любовнице - то, что он наконец оценил, насколько ему действительно нужна именно жена. - Ятен, не уходи больше, мне плохо без тебя, - шмыгнув носом, прошептала она, целуя его в подбородок. - Я не уйду. Мне нужна только ты, - он погладил ее по голове и поцеловал в макушку. Вот теперь он дома. Вот теперь он на своем месте. Рядом с женой - единственной женщиной, с которой он действительно хотел быть.