Черный дрозд, черный дрозд, отведешь ли беду? Не моей ли слезой его ложь солона? Как я людям глаза отведу, отведу — Не отмыть белый лен дочерна! (с)
В глуби леса, недалеко от деревни, негромко журчала неширокая речка, извилисто огибая деревья. Со стороны казалось, что кто-то очень большой просто взял огромную палку и нарисовал это русло, старательно огибая вековые, мощные стволы деревьев. Со временем вода слегка размыла берега, отчего образовались отвесные сколы, из которых торчали корни. Но встречались и очень удобные места, где росла молодая трава, а ближе к лету еще и распускались яркие цветы, тянущиеся к солнцу. Где можно было с уютом растянуться прямо на земле, отдыхая от долгой прогулки по лесу, где можно было разыскать ягоды или грибы. Ну, или как сейчас, весной, молодые душистые травы. Часть из них можно было использовать в качестве заварки чая, а часть – отнести травнице, быть может однажды тем спася кому-нибудь жизнь. Вот и сейчас на пологом берегу растянулись четыре так непохожие друг на друга девушки, несмотря на все различия весело смеющиеся над какой-то шуткой. Или доверчиво приникающие друг к другу, шепотом рассказывая последние новости, каким-то чудом еще не разнесшиеся по малочисленной деревеньке. - А Тарки сделал мне предложение, - негромко и, как бы между делом произнесла Рита – старшая из подруг – откидывая за спину тугую косу темных, почти черных волос. Она единственная из них предпочитала носить удобные брюки, да и тонкая ниточка шрама над бровью, явно выделяющаяся на загорелой, смуглой коже, намекала о том, что жизнь у нее далеко не скучная и ровная. Звонко щебечущая о какой-то забавной ерунде Марта была полной ее противоположностью: улыбчивая, светлокожая, с забавно вздернутым носиком и светлыми, словно выгоревшими на солнце волосами. Ее тонкие пальцы, которые она как бы невзначай прятала, исколоты иголочками, а привычка щуриться уже появилась – тяжело вышивать бисером при свете свечи вечерами, помогая матери. И она, услышав такую новость, замерла на месте, распахнула ясные глаза, а затем с радостным визгом бросилась обнимать подругу, повалив темноволосую на землю. - Не может быть! Радостно подскочив, девушка закружилась по берегу, раскинув руки. На ее лице читалась только искренняя радость за Риту, без намека на зависть. - Эх, когда уже Лирт решится… - вздохнула третья участница разговора, не без улыбки наблюдая за Мартой. – Алина, твой брат что-нибудь говорил? Четвертая девушка мелко вздрогнула, словно задремала, но названное имя пробудило ее. Огляделась, непонимающе хлопая глазами, и удивленно обернулась к Алисии, дочке старосты. Ветер как раз взметнул длинные волосы шатенки, отразился солнечным блеском в камешках-стекляшках заколки в виде бабочки, которыми она скрепила пряди с левой стороны. Невольно поведя одной рукой по своим собственным светлым, как выгоревший лен, волосам, сегодня заплетенным в свободную косичку, Алина второй рукой невольно прикоснулась к вороту платья, словно пытаясь там что-то нащупать. - Проснись, красавица, - Марта бодро упала рядом с ней, заливисто хохоча. – Нам тут открываются тайны! - Простите, девочки, - Алина смущено улыбнулась, разведя руки в стороны. – Задумалась слегка.***
Солнце, медленно перемещавшееся ближе к западу, мерно просвечивало через плотные облака, раскидывая алые лучи через тонкие, седые проплешины неба. Откуда-то с севера надвигались черные тучи, едва заметно освещаясь молниями, отзываясь далеким, тихим рокотом грома. Кироу с равнодушием проследил за очередной вспышкой справа, затем повернулся к своим спутникам, не меняя выражения лица. Седая кобылка упрямо брела вперед, низко опустив голову, почти не реагируя на тяжесть полупустой телеги за спиной. На облучке сидел Лирт, даже не пытаясь править, просто удерживая поводья – Нарцисса и так знала этот путь, да и сворачивать было некуда. Уже был слышен лай деревенских собак, раздавалось мычание, блеянье и ржание животных. А еще светловолосый паладин прекрасно слышал тихое ворчание Райдера из телеги, всем видом напоминавшего обиженного пса. Причина его недовольства брела рядом, отчаянно хромая на переднюю ногу со сбитой подковой, но покорно следуя за натянутой веревкой между ее мордой и деревом телеги. - Это надо быть настолько… ррайц… - в очередной раз фыркнув, тряхнул головой оборотень, ложась на спину и закусывая между зубами сорванную накануне травинку. – А ведь я даже знаю, кто виноват, но когда на тебя смотрят настолько жалобно – как-то неудобно ругаться! – он с насмешливым оскалом посмотрел на Кироу, ожидая от него ответной реакции. «Жалобно смотрящий» паладин едва заметно дернул уголками губ, сдерживая раздражение, и отвернулся. – Эй, а где обещанные приступы чувства вины, что положены тебе по расписанию? – притворно возмутился волк, приподнимая голову. - Там же, где и твое чувство такта, - не выдержав отозвался Кир, скосив на назойливого напарника взгляд, пытаясь удержать на лице привычное равнодушие, так плохо сочетающееся с растущим в груди раздражением. Поймав себя на мысли, что был бы даже рад, если бы споткнувшаяся мышастая Верба тогда слегка придавила скалящегося оборотня, он спешно отвернулся, принимаясь глубоко и ровно вдыхать, слегка задерживая воздух в легких. И послал же Тиан ему напарника. Райдер еще немного понаблюдал за паладином, но не обнаружил ничего на привычно бесстрастном лице, после чего с легким разочарованным вздохом откинулся обратно, сверля взглядом медленно плывущие облака. Бешеная энергия бурлила внутри волка, словно полноводная река весной, и не находила выхода. Его раздражало абсолютно все. И медленный шаг старой кобылы, и собственная лошадь, неудачно споткнувшаяся, и напарник, который, кажется, кроме каменной рожи вообще не знает эмоций. Еще через несколько футов телегу ощутимо тряхнуло из-за попавшего под колесо камешка, до чуткого слуха мужчины донесся протяжный скрип. Волк на всякий случай напрягся, готовый выпрыгивать прямо на ходу, если развалюха вдруг решит рассыпаться, подчиняясь «везению». Шло время, лошади все так же неторопливо мерили шагами дорогу, а дно под оборотнем все не проваливалось. Устав от ожидания, Райдер тихо рыкнул, рывком сел, и пододвинулся ближе к деревенскому парню, облокотившись на бортик. - Эй, Лирт, - позвал он новую жертву, на удивление спокойно, без язвительности. - Да? – встрепенувшись, словно задремал, Нэмус развернулся к собеседнику, слегка тряхнув поводья в руке. Жест был непроизвольным, но старая кобылка восприняла его как приказ ускориться и бодрей застучала копытами. Впрочем, ее рывка хватило только до первых домов – едва телега заехала в деревню, как она вновь потрусила с прежней скоростью, не обращая внимания даже на разлаявшихся собак. - А объясни мне вот что, - Райдер огляделся, пытаясь понять, что именно его смущает, и даже не сразу смог подобрать нужные, связные слова. – Что с этой деревней? – наконец выдал он, от удивления даже выпрямившись. Со стороны Кироу раздался вздох, такой тихий, что Райдер даже обернулся – не почудилось ли ему? Впрочем, инквизитор не смотрел в его сторону, предпочитая разглядывать невысокие, но добротные домики, оставляя все речи на откуп неуемного, бестактного напарника. На удивление, Лирт сразу понял невнятную реплику-вопрос от попутчика, открыто засмеявшись, всей фигурой показывая, что ничуть не удивлен. И правда, многие удивлялись, впервые заезжая в Подлесье. Обычно дома находились на приличном удалении друг от друга, раскинувшись огородами, пристройками, сараями. Здесь же была всего одна изогнутая улица, и дома будто жались к ней, оставляя остальное позади деревянных стен. В центре, вокруг площади, дома и вовсе стояли почти впритык, как в городах, оставив только широкий зазор с южной части, в сторону общего поля и реки. - Это все из-за леса, - вдоволь налюбовавшись выражением лица оборотня заметил парень, чуть замедляя самовольно ускорившуюся лошадь. Старая кобылка, прекрасно узнавшая дом, а потому стремящаяся поближе к родному стойлу, сытной еде и покою, недовольно всхрапнула, но шаг замедлила. – Если еще около деревни удается держать его, то дальше – почти непролазные чащи. А там и зверье разное. Скот раньше гоняли – жуть как, даже открытого поля не боялись, - он махнул рукой в сторону реки. Поле между деревней и рекой и правда было открыто всем ветрам, только несколько деревьев да кустарников топорщились посреди зелени, не стоптанной копытами. - И как теперь справляетесь? – заинтересованно уточнил Райдер, даже забыв добавить какую-нибудь колкость. Увиденное в лесу не оставляло сомнений в силе местных волков. А уж что еще могло водиться в тьме деревьев – один Тиан знал. - Да это все староста наш, Михей, - Нэмус даже спину выпрямил, с какой-то гордостью кивая на высокий дом, мимо которого они как раз проезжали, пересекая центральную площадь. Райдер мазнул взглядом по добротному строению, мельком глянул на стайку селянок возле центрального колодца. – В городе купил как-то кобеля у купца одного. Кобель тот матерый, волкодав, сопровождал купца везде, да вот оказия – лапу перебили ему капканом. Не мог тот больше дорогу стеречь. А нам что – все порода! Через годик побежали по дворам его щенки, от местных сук народившиеся, все как на подбор – крупные, мощные, да шибко волков не любят. Вот два-три таких щеня хранят все стадо – а все за скотину спокойно. Давят они волков. Как есть – просто давят. Донум невольно поморщился, подавив желание прокашляться. Покрутил головой, и ощущение чужих, массивных челюстей на загривке пропало. Поймал внимательный взгляд Кироу и показательно вздернул подбородок. Еще чего, мол, удумал, инквизитор, да ни одного оборотня еще не давил волкодав. - Вон, дальше наш дом, - неожиданно махнул рукой Лирт, указывая на крепкий дом на окраине. – А вот здесь – кузнец. Надо бы заехать, подковку лошадке вашей заказать. Понятливо кивнув, Райдер выпрямился, легко сигая за ботик телеги, даже не дожидаясь, когда селянин остановит нетерпеливо прядущую ушами кобылку, чем вызвал очередной молчаливый взгляд со стороны Кира. Правда, в этот раз блондин смотрел на оборотня с каким-то задумчивым интересом, словно подсчитывая шансы волка выжить в ближайшие дни. Презрительно фыркнув, мужчина парой движений отвязал меланхоличную Вербу от телеги, не глядя поймал небольшой мешочек, брошенный инквизитором и звонко отозвавшийся будущей подковой, и потянул кобылу за собой, ориентируясь больше на горячий запах железа, чем на размытое движение их провожатого. Прислушавшись, он понял, что Лирт и Кироу поехали дальше – телега все так же надсадно скрипела, а ровная поступь Грома легко отличалась от степенного, но мелкого шага старой кобылы селянина. Невольно остановившись на месте, прикрыв глаза и вдохнув чутким носом запахи дыма, еды и домашнего уюта, оборотень на миг потерялся от мазнувших по краю сознания воспоминаниям. Застыл, не открывая глаз, пытаясь поймать за кончик верткую мысль, но так ничего и не вышло. Раздосадовано рыкнув, волк тряхнул головой и нетерпеливо дернул Вербу за поводья – кобыла, как показалось ему, глянула слегка удивленно, но возражать не стала, с покорностью овечки бредя за сильной рукой.***
Ближе к ужину в доме Нэмус собралось столько носителей фамилии, что Райдер всерьез запереживал – поместятся ли они тут все. Впрочем, отвыкший от долгих путешествия волк был согласен даже на коврик у двери, лишь бы не наступили. Встретили их в доме приветливо. Глава семейства - рослый светловолосый мужчина, - поприветствовал странников сильным, уверенным рукопожатием. Цепкий взгляд оборотня мгновенно выхватил пару старых шрамов на руках, не скрытых закатанными рукавами. Его жена – миловидная Аира – тут же засуетилась на кухне, споро и ловко готовя ужин. Через несколько минут, удостоившись короткого представления, к матери семейства шмыгнула юная, лет восемнадцати, но с уже заметно округленным животом Нита, - жена одного из сыновей Пирена и Аиры. - У вас… большая семья, - неожиданно тактично заявил он Пирену, когда в дом вместе с уже знакомым Лиртом зашел еще один парень, а следом – две юные девицы. - Большое счастье для бывшего наемника, - неожиданно серьезно заметил глава семейства. - Вы раньше?.. - неожиданно вступил в диалог Кироу, все это время остававшийся поблизости, но только теперь решивший включиться в диалог. К чести обоих, ни старший Нэмус, ни Райдер не вздрогнули, только повернулись к третьему участнику дискуссии. - Да, бурная молодость, - как-то совсем не по-деревенски усмехнулся мужчина, затем приглашающе махнул рукой в сторону выхода. – Идем, в беседке отдохнем от этого гвалта. Переглянувшись, напарники молча двинулись вслед за хозяином дома, оставляя шум голосов за спиной, и всем телом окунаясь в тихую, спокойную прохладу деревенского вечера. Солнце уже почти скрылось за деревьями, птицы потихоньку смолкали, останавливали свою суету до нового дня. В стороне несмело завели свою песню цикады. Где-то далеко, в самой глуши раздался одинокий волчий вой, но он был так далеко, что даже пес семьи – крупный, пушистый, явно из тех «потомков волкодавов», - не повернул голову, только лениво дернул ухом, как бы отмечая для себя какую-то информацию. Беседка во дворе была. Выполненная из дерева, с искусной резьбой в виде цветов. Было видно, что сделана она мастерски и с любовью. Внутри, по кругу, расположились удобные скамейки, в центре – небольшой столик. - Дочка моя рисовала, - Пирен любовно провел мозолистой ладонью по краю беседки, как раз где начинался узор. – Младшенькая, Алина. - Сколько же у вас их, детей? – не утерпел Райдер. В доме распахнулось окно, выпуская часть шума наружу, разбивая вечернюю тишину на осколки, но привнося какой-то домашний уют. - Много, - усмехнулся мужчина, неспешно набивая извлеченную трубку табаком. – Старший сын в столицу аж уехал, пишет только редко, не рассказывает почти ничего. Занят видать сильно. Кастра, дочка, тоже пришла бы, да мужа приволокла полюбоваться на путешественников, да живот, боюсь, не донесет. Рожать со дня на день, а все куда-то бегает, сплетни собирает, - беззлобно хмыкнув, мужчина с наслаждением затянулся, выдувая из ноздрей дым. Воздух мгновенно наполнился новыми запахами, перебивая пряные травы огородика и хвою близкого леса. – Лирт и Гинар – близнецы, вместе родились, да разные совсем. Лирт деятельный малый, головой работать умеет, вон, все только и говорят, что парой Алисии, дочки старосты, он будет. А поди смотри, тянет что-то, да сегодня только привел в дом. Не устоял, наверняка сама на вас взглянуть хотела. А вот Гинар уже остепенился, Ниту в дом привел, мое дело продолжать собирается… Тряхнув головой, Пирен неожиданно засмеялся, ловя осоловелые взгляды напарников. - Да что я, извините уж меня. Но новые люди к нам нечасто приходят, а я все никак не могу отучиться от привычки ловить каждый глоток тракта, что следует за такими, как вы. - Вы сказали, что были наемником, - не то, чтобы Кироу это было так интересно. Но он пытался понять мужчину, что сидел перед ним. С одной стороны – примерный семьянин, мастер работы руками, отличный отец. С другой – мелькало что-то в глазах такое, что видел он только у старых воинов, не важно, бывших ли, остепенившихся, или продолжавших бесконечную войну. А еще его удивляло отношение. Никакой подозрительности, презрения, страха, как минимум внешне. Пирен Нэмус без малейшего колебания впустил двух незнакомцев, особенно в форме инквизиции, первый протянул руку. И разговаривает сейчас с ними… Как с обычными людьми? Кироу привык к другому. Смирился. Их боялись, ненавидели, презирали, боготворили, поклонялись. Перечислять можно до бесконечности. И все это сводилось к тому, что их – выделяли. Всегда. С каких времен? С тех самых, когда инквизиция бросила бесполезную охоту на темных колдунов, оставив их на откуп Совета Магов, и переключившись на темных тварей? Или, когда они, не имея способов вычислить демонов и одержимых иначе, вынуждены были тащить в храмы любого подозрительного типа, держать там пару дней? Кироу не знал. Но его всегда слегка раздражала эта манера людей выделять. Как будто они другие. «Ты свою рожу в зеркало видел? Камень и то эмоциональней. Скажи, что вот каждый второй с детства учится контролировать не только каждое движение, но и каждую мысль», - похабно отозвался разум голосом Райдера. Да так живо, что блондин невольно скосился на расчихавшегося от табака оборотня. Пирен, тем временем, держал какую-то паузу, раскуривая трубку – лакированную, украшенную узором в похожем стиле, как и стены беседки. Погрузился в свои мысли, вспоминая, или подбирая слова. - Давно это было, а как вчера – перед глазами стоит, - прервал мужчина паузу, пуская в стремительно темнеющее небо кольца дыма. – За мной и братишкой младшим мастер один присматривал. Вот уж кто из дерева умел такие чудеса творить, что только диву даешься. Братец мой из умников, головой хорошо соображал, смышленый, науки ему легко давались. А я только мечом махать, как мне казалось, и выучился – подсматривал за стражниками городскими, а потом и сам к ним прибегать стал. Они только смеялись, но не гнали, иногда даже поправляли, если откровенно косячил. А потом разругался со всеми, и в наемники. Думал, что мечом махать научился – не пропаду. Откинувшись на спинку скамейки, крутя в руках уже почти затухшую трубку, Пирен глубоко вздохнул. Кироу и Райдер не перебивали, давали выговориться. - Вот так. А в четыреста семнадцатом нанялся я охранять какого-то купца, да в дороге напали. Порезали меня жутко, словно в жернова мельницы провалился. Да еще и купец с остальной охраной свалили быстрей, чем я очухался. Благо что портальный камень всегда ношу с собой. Выбросило меня кучей прямо под ноги городским лекарям. И то почти два сезона восстанавливался, чтобы двигаться нормально. А в четыреста восемнадцатом сюда забрел, увидел Аиру, и влюбился без памяти. Только особо ни на что не надеялся. Шрамы еще жуткие, не до конца зажившие, морда звериная, глазища дикие. И она, семнадцатилетняя юная красавица, фигурка ладная, глазки большие, чисто жрица Либэя. Девять лет разницы, огромная пропасть в мироощущении. Но нет, вишь как судьба сложилась. - Мужчины, идите к столу, - из окна высунулась Аира, словно почуяв, что муж закончил с разговорами. – Ужин готов! - Идем, идем, - шутливо проворчал Пирен. Повернулся к напарникам, и развел руки в стороны. Как бы подводя точку в исповеди. – А с братом я помирился. В Инзире теперь живет, помогает сбывать то, что я мастерю. Головой он всегда хорошо работал.***
За столом собрались все, уместившись каким-то чудом. Правда, сесть пришлось туда, где место было, так Кироу оказался в одной части стола, окруженный с двух сторон близнецами, а Райдер с противоположной стороны, почти напротив инквизитора, только с самого краю скамьи. Справа притулилась робким воробушком младшая дочь Пирена, Алина. Мелкая, худенькая, глаз лишний раз не подняла, да голос не подавала. Да только зверь внутри Райдера отчего-то насторожился. Невнятной волной агрессии полыхнул, но как-то так, словно неуверенно. «Чего на ребенка взъярился?» - не удержался волк, мысленно обращаясь к своей тьме. Одно радовало – сейчас все шумно пытались разговорить Кироу, оставив на миг оборотня наедине с вкуснейшей печеной картошкой, приготовленной с сочным мясом едва ли не в пропорции один к одному. Еще и зелень, кокетливо присыпанная сверху, дополняла чудный букет домашней пищи. В храме так не кормили, предпочитали сытную, но редко когда такую… вкусную пищу. Впрочем, зверь на удивление не расщедрился на ответ, отозвался глухим рычанием, и вовсе умолкнув, как только девица подняла на него распахнутые от волнения и робости фиалковые глаза. Оборотень слегка изогнул бровь, глядя на Алину, то ли спрашивая ее молчаливо о причине такого внимания, то ли удивляясь поведению зверя. Впрочем, ни одна, ни другой ему так и не ответили: зверь замолк основательно, не подавая признаков жизни, а девушка мгновенно заалела щеками и тут же отвернулась в сторону своей тарелки, продолжая нещадно разделывать ни в чем не повинные кусочки мяса на волокна, очевидно имитируя прием пищи. Тяжело вздохнув – происходящее выходило за рамки понимая закостеневшего волка, - Райдер тоскливо посмотрел на Кироу, уже у него молчаливо спрашивая, когда на отдых. В тепле, да на сытый желудок его совсем разморило, и пусть часть дороги он преодолел сегодня в телеге, а не в жестком седле, но это не отменяло того, что отвыкшие от такого мышцы нещадно болели, словно нарочно напоминая, что они есть везде, даже там, где их не ждешь. - Можете занять комнаты Лайса и Кастры, - понимающе кивнул Пирен, перехватив тоскливый волчий взгляд. – Они свободные стоят, на всякий случай. Поднимитесь на второй этаж, да по коридору последние двери – справа и слева. - Благодарю вас за теплый прием и сытный ужин, - Кироу встал на ноги. По нему, в отличие от Райдера, совсем не было заметно его состояние – словно только проснулся в родном храме и размышлял, чем сегодня заняться. Привычное приторно-равнодушное выражение лица, так бесившее Райдера. Но впервые за эти дни темноволосому было плевать. Он хотел только одного – добраться до своего коврика, рухнуть там, вытянуть лапы и уснуть. Или на кровати, закутавшись в легкое, мягкое одеяло. Тоже неплохо.