***
— Я не ожидал, что ты придёшь, — Гермиона хмыкнула. Малфой посмотрел на неё с презрением, но воздержался от комментариев, а вот она не смогла: — Я вообще не должна была приходить, после твоих оскорблений. А теперь… Удиви меня, чтобы я не разозлилась и не пустила в тебя заклинание, — девочка наставила на него палочку, отчего Драко усмехнулся. Всё-таки ничего не угрожало им, все остальные направились в совятню, отправлять письма родителям, по случаю праздника, что позволило Грейнджер оказать здесь и поговорить с ним. — Даже с палочкой пришла. Смело, Грейнджер. — Да что ты? А по-моему, это ты ведёшь себя достаточно смело и рискованно. На тебя наставили палочку, а ты продолжаешь выёживаться. Смелость, или… тупость? Драко зарычал и двинулся было, но Гермиона предупреждающе подошла поближе, палочка упёрлась ему в грудь. — Ты будешь говорить или предлагать мне идеи, чтобы я не выпустила в тебя заклинание? А я смогу, Малфой. Мне на твою кровь всё равно. Зачем звал? — Рассказать тебе про план Поттера вывести тебя на чистую воду. С помощью сыворотки правды. — Это… Запрещённое зелье! — Драко театрально закатил глаза и зашипел на девчонку: — Ори погромче, чтобы каждый знал, чем мы тут занимаемся. Запрещённое, или нет, Поттер найдёт способ тебе это подлить. В итоге: ты признаешься, что та ещё гадюка, а Уизли не захочет тебя видеть. — А тебе какая выгода? Что приобретёшь ты? — Драко опустил глаза, и Гермиона всё поняла. — Не приобретёшь, а потеряешь. Ясно всё. Спасибо, Малфой. Я придумаю, как это предотвратить. — И ты даже не станешь у меня ещё что-то выпытывать? — А зачем? Единственное, что я могу сделать, это дать тебе совет, Малфой. Не заиграйся только, это ни к чему не приведёт. Просто не заиграйся. Потом выпутаться не получится, поэтому вовремя остановись. — Я не нуждаюсь в советах грязнокровки! — рявкнул он, на что Гермиона лишь улыбнулась и скрылась так же быстро, как и появилась. «Не заиграйся только. Потом выпутаться не получится, поэтому вовремя остановись…»Часть 20
8 января 2019 г. в 12:26
Лили терпеть не могла, когда Дамблдор что-то недоговаривал. Джеймс был постоянно в ярости. Он мог что-то разбить, не заботясь о том, что звук падающего стекла может испугать его беременную жену; Джеймс кричал на неё, из-за чего Лили ночами не спала и тихонько плакала. Ей было непонятно, что происходит, страшно за мужа, за их отношения и за собственного ребёнка, который, словно что-то предчувствуя, толкался так интенсивно и грубо, что девушка невольно ойкала, но тут же продолжала улыбаться и извинялась перед проснувшимся мужем, который огрызался и отворачивался от неё.
— Джеймс, что происходит? — ей хочется заплакать, а Джеймс и не спешит её успокоить, лишь отвечает так будто и не рядом вовсе, потухшим голосом:
— Ничего, Лили, ничего.
Хэллоуин это же праздник. А Драко и не чувствовал хоть какое-то радужное настроение. В замке пахло таинственностью, это должно было подогреть интерес с веселью, но мальчика это только настораживало. Словно оголённый нерв, Драко слишком нервозно отвечал на любое проявленное к нему внимание. Он понятия не имел, с чем это связано: с заточением отца или истеричными письмами матери, которая словно винила в этом Драко, не имея рядом с собой жилетку для слёз. Драко было страшно. Мальчик не обращал внимания на суету и сутолоку, выпадая из реальности и беспокоясь о том, что все страхи оправдаются. Ему было страшно, что отец умрёт, что мать его возненавидит, ведь ей плохо сейчас, что затея с Поттером ни к чему не приведёт. Драко в последнее время постоянно задавался этим вопросом: а что дальше? Разоблачат они Грейнджер, а дальше что? А дальше ничего и не будет, Драко. Он забудет о тебе и будет ходить с рыжим, а ты останешься у разбитого корыта. Что же делать? Что же делать?
— Ха! Смотрите, как Грейнджер к рыжему липнет, — Драко оторвался от созерцания коленок и оглянулся на парочку, которая была достаточно мила, если бы не испуганное лицо Уизли, когда девочка что-то яростно ему доказывала. Драко только сейчас заметил, как смотрит грязнокровка в сторону рыжего, таким долгим и пронзительным взглядом, будто кричит: нет, не смотри в другую сторону! Не смей дружить с кем-то ещё, кроме меня. И от этого взгляда было неуютно, что хотелось отвернуться, но Драко продолжал вглядываться в девочку, словно так сможет найти ответы на вопросы. Грязнокровка…
А что если? Мальчик закусил губу. Она его враг, он должен её раскрыть, но кому от этого станет легче? Драко сомневался, что у него раздвоение личности, но сейчас это было единственным верным объяснением его мыслям. Грейнджер должна всё узнать! Тогда она сможет предотвратить этот кошмар, и Поттер не будет дружить с рыжем! Проблема была в том, как ей намекнуть? Не сказать же ей в лоб, что они это подстроили, да ещё и Драко зачинщик. Но как? Написать ей? Всё излить в одном письме? А не много ли потрясений в одной бумажке? Сказать в лицо? А не странно ли это будет, что ненавистные враги общаются? А враги ли? Школа волшебства, сама того не замечая, повесила на детей ярлыки, распределяя их на свои глупые факультеты, яростно пропагандируя, что добро лучше, чем зло. Никак это не объясняя, кроме тупой аксиомы, которую придумали хорошие люди.
Решено! Он напишет ей в записке про встречу, если она придёт, то расскажет ей всё. Если нет, ей будет очень больно.
Гермиона любила Рона. Эта любовь была дружеская, он был её единственным другом, и девочка не хотела его потерять, пускай и вела себя эгоистично. Рон не принадлежит ей, он не может дружить только с ней, но что-то в душе опустилось, когда она видела, как он общается с кем-то, кроме неё. После его разрыва с Поттером он был сам не свой, и ей пришлось как-то приободрить его, ведь он заслуживает этого. А потом… девочка покраснела и постаралась спрятать это смущение за собственными ладонями, пряча лицо в них. А потом Рон обнял её. Гермиона тогда была в ступоре, а он говорил слишком много, про то, что терять друзей это больно, что она лучшее, что с ним случилось, что она единственная, кто для него важен, как соратник, что он любит её, как товарища. Ей тогда захотелось расплакаться, сказать ему, что она такая сволочь, что забрала Рона себе, мысленно называя его вещью. Было так стыдно, что она заплакала навзрыд, а он потом её успокаивал, пятерней почёсывая свои рыжие вихры, и эта была самая замечательная картинка, что запечатлелась в её памяти.
— Рон… Тебе хорошо со мной? Тебе нравится со мной дружить? — если он скажет, что нет, не особо, она признается ему во всём, а потом целый день не сможет смотреть ему в глаза. Никогда.
— Конечно! Ты же замечательная, Гермиона. Я очень тебя люблю! — её сердце тогда ощутимо дрогнуло, ей стало тяжело дышать, и она чуть не упала, но вовремя прислонилась к стене. Рон смотрел на неё с улыбкой, и солнце освещало её поникшую душу, давая ей надежду, что улыбаться так он будет всегда только ей. Она не отдаст его никому. Никогда! Никогда! Никогда!
— А почему ты спрашиваешь? — неуклюже спросил мальчик, беспокоясь, что Гермиона может быть расстроена чем-то.
— Просто так, не бери в голову, — девочка улыбнулась и осознала, что её совесть помахала ей ручкой и уехала на долгие каникулы в Чикаго.
Она решила, что не отдаст Рона больше никому. Внезапно на её коленки опустилась смятая бумажка от неизвестного. Гермиона подумала, что лучше отдать её учителю, мало ли что там в ней, но потом всё-таки решила открыть сама. Перед её взором предстал красивый почерк, пускай и мелковатый, словно кто-то нарочно не хотел писать большие буквы, которые можно прочесть с лёгкостью. Кто это у нас такой осторожный? Она напрягла глаза и начала читать:
«… Грязнокровка! Я не хочу тратить время на пустые оскорбления в твою сторону…
— Гермиона хмыкнула. Не хочет тратить время на оскорбления? И так оскорбил же, не напрягаясь.
… Поэтому перейдём сразу к делу. Нам нужно поговорить где-нибудь в укромном месте. Приходи в подземелья Слизерина, я встречу тебя. Этот разговор только наш. Единственное, что я могу сказать, так это то, что твоей дружбе с рыжим угрожает опасность, приходи, и всё узнаешь сама.
D. M.»
Малфой? Но зачем? Девочка нахмурилась. Она знала натуру этого змеёныша — могло быть всё. Но стал бы он подписываться, если бы это было подлостью? Он откровенен с ней с самого начала, стоит признаться. Она придёт сегодня к нему, на всякий случай повторяя некоторые заклинания, чтоб уж наверняка.
Она придёт. Обязательно.