Прогулки Сто Двадцать Третьего

На втором этаже возле двери вилась кошка. С сиплым мяуканьем она белым пятном подлетела к ногам мастера и стала, подобно тряпке для ботинок, возиться по ногам, отчего её бока окрасились серым. Токарь слегка погладил животное, чтобы утихомирить его, и прошёл вперёд. От стука в дверь кошка снова взвилась и пискнула, захлебываясь в собственном голосе. Когда дверь в квартиру открыли, бело-серый зверёк сразу исчез в прогале. — Привет, Сто Двадцать Три. А я тебя ждал. Проходи, сегодня в магазин завоз был. Пряников купили, печенек, чаю... Гость молча помялся в дверях и посмотрел хозяину квартиры в глаза. Это был добродушный старик в клетчатой рубашке и всегда начисто глаженых штанах. Жена у того, несмотря на свой возраст, любила возиться с домашними делами. Вместе с ними теперь жил внук, который недавно переехал, — решил зарабатывать деньги и этим помогать родным. Друг застенщика отошёл, и тот пригнулся, чтобы не задеть лампочкой косяк двери. Из комнаты в другую проходила престарелая женщина, несущая стопку белья. Она приветливо улыбнулась. — О, наш лучезарный товарищ пришёл. — Она повернула голову назад, чуть противно крикнув в комнату, — Вставай! Тут этот пришёл, как его... Махнув мысленно рукой, женщина эхнула и пошла дальше. За мгновение до того, как стихли все шаги, появились новые, перебирающиеся по дощатому полу. В прихожей появился двадцатилетний парень почти в той же рубашке и штанах, что и у деда. Яблоко от яблони, как говорится. Непонятно, удивился ли он или осчастливился, быстро пробежался глазами по незнакомцу с завода. Внук семьи слышал про Сто Двадцать Третьего, но увидеть его до сих пор не выпадала возможность. — Здравствуйте, Сто Двадцать Три. Это же вы? — Как во сне, сказал парень. Старший в доме тем временем представил обоих друг другу, и вскоре все прошли на кухню. Она не отличалась какими-либо изысками - всё просто и ничего лишнего. Люстра в тряпичном абажуре со спицами, выцветшая от старости, плиточные стены, узкий подоконник, свойственный панельному дому, на котором каким-то чудом уместилась кошка, растянувшись во всю длину. Мебель как и в других подобных квартирах: шаткий стол с облупленной краской и задвинутыми под него табуретками находился напротив низкого холодильника с прямоугольным фирменным значком производителя, ряд пустынных кухонных шкафчиков и резные полки, сразу видно, что самодельные. Внук друга застенщика поведал о том, что выучился на автомеханика и теперь чинил немногочисленный транспорт города, правда получалось это с трудом. Зато вырученные деньги шли его родным. Дальше разговор сам собой повернулся в сторону рассказов со стороны токаря, отчего молодому стало того немного жалко. Ведь дедушка не говорил внуку о всех "сладостях жизни" заводских рабочих, про которых узнал от единственного источника. Почти сразу Сто Двадцать Третий услышал ожидаемые вопросы, не раз исходящие от других горожан. Как бы он ни прятался, оставаться за пределами завода долго не представляло возможности, тем более остаться жить в городе. Не приди человек в свою смену, маленькое, но хитроумное вживлённое устройство в первый же день перекрыло бы всю активность мозга. Вытащить эту вещицу даже для опытных хирургов было бы очень рискованно, и те были для населённого пункта чем-то из области фантастики. — Но если что, я могу помочь. Денег могу дать. — Не сдавался юный автомеханик. Несмотря на отсутствие таланта, парень характером был весь в дедушку. — Лучше не надо, мне без надобности. Про деньги застенщик узнал не так давно. Его удивляло, что работа оказывается может приносить пользу и для самого работающего, тем более, что тот может купить себе собственные вещи. Сам человек с завода понятия не имел, как ими пользоваться, для него было слишком трудно разобраться в этом. — Да что? — Отхлебнул чая хозяин дома. — Одежду новую хотя бы найдёшь. Сто Двадцать Третий посмотрел на свои ладони, серые от технической пыли, которую уже нельзя было отмыть, они практически сливались с невзрачностью всего одетого на нём. — То, что я здесь нахожусь, уже великая удача. Если появлюсь в чём-то новом на заводе, это сразу заметят. Тут на кухню заскочила "пчёлка", как называл её муж, неся пару тарелок из гостиной. Мельком глянув на троих, пожилая женщина понеслась к раковине, где тут же по гнутому металлическому дну застучала вода. Тишина из ветра за окном и гулом холодильника испарилась, помимо чего в разговоре появился ещё один собеседник, чей ехидно-крикливый говор отдавал деревней. — Ну чё, наговорились уже? Вам пельменей разогреть? Ещё остались. На первый взгляд бабушка казалась нетерпеливой, стремящейся угодить всем, чтобы "отстали". В большинстве случаев она так себя и вела, но имела и хорошие качества, чем оставалась хоть и раздражительной, но на грани. Воцарилось молчание, после которого стоящая у раковины оглянулась через плечо с жаждущим ответа "А?". — Не надо, мы уже всё. — Ответил дед, уже зная, что продолжать беседу нет смысла. — Как знаешь. — Она взяла вторую тарелку с остатками еды — Машка, кис кис кис... Животное с глухим стуком слетело с подоконника, задрав трубой хвост. Простое общение по душам помогло немного скоротать день, хотя Сто Двадцать Третьему показалось, прошло совсем немного времени. Солнце сейчас даже не думало закатываться за угловатый горизонт крыш домов, можно было сходить ещё куда-нибудь. Например в долину. Там было полно покинутых домов, где находились вещи, хоть как-то приносящие разнообразие в убежище заводского жителя, которое было для него чем-то вроде дома. Мародёров там никогда не было, несмотря на такое обилие "добычи" — слишком уж опасно. Первое время после переезда много искателей везения отправилось за пределы городской стены, но возвращались единицы и это дело превратилось в бессмыслицу. В долине оставались только мёртвыми. Вольфрам весело и неожиданно выскочил из овражка, распугав ворон. Токарь привык к его резкому появлению, всё же это робот, хоть и ведёт себя как настоящая собака. Тоненькие острые лапки всегда находились на несколько метров впереди, чтобы вовремя заметить опасность. Впереди лежало несколько косых домишек, казалось, их прибило к такому положению ветром. Хрупкие строения несли опасность обвала, поэтому Вольфрам всегда первый заходил в каждый дом, тщательно осматривая углы светом своей фары. Ворчание, похожее на радиопомехи, означало непригодность места для изучения или просто указывало на то, что собирать там нечего. Сто Двадцать Третий осторожно переступил поваленный косяк двери. От дощатой стены, снаружи заколоченной металлическими листами, осталась колючая масса. Занозистые доски подпирали кровлю, что прибавляло ей надёжности. Вся конструкция скрипела на ветру, но шорох мусора под ногами никак не перебивал этот звук. Серым рукам не привыкать рыться в грязи, они неприхотливо перебирали разные остатки мебели, какие-то куски утеплителя вперемешку со стекловатой. Попался даже ковёр, бывший законным обитателем каждого дома. Человек потянул вещь на себя, не смотря на то, что изъеденных блеклых ковров в его доме было предостаточно. Жирное, похожее на картон, разъеденный водой, полотно хрустнуло и поддалось, переломившись на две части. Заводской житель сразу выпустил хлам - такое "качество" было слишком даже для него. Полезные вещи обычно сбрасывались в кучу на ровное место, откуда постепенно переносились до стены, а там и дальше. Вольфрам сейчас сидел возле такой кучки, так как все дома уже проверил. Он мог ждать сколько угодно и автоматически выйти на спящий режим, чем не раз пользовался. На окраине села оставалась пропущенная избушка, больше похожая на большую будку. Пёс прибежал на зов хозяина, чтобы осмотреть её. Стены здесь облупились, но всё равно строение без крыши выглядело надёжно и Сто Двадцать Третий уверенно вошёл вслед за роботом. Домик разделялся перегородкой, отвечающей за комнаты. Изнутри выглядит как настоящий барак, всё в точности как в других. Пол не столь сильно обветшал, хоть и скрывался за слоями мусора. Вольфрам забежал за угол и сразу залаял, подпрыгивая на месте. — Что там, Вольфрам? — Человек с антенной оглянулся на удирающего с места пса. Искусственное животное тоже оглянулось, но спряталось в доски, надеясь на рациональное поведение друга. Тот не сразу обратил на это внимание. Подумал, что это скорее всего крыса, на каких обычно робот не обращал внимания. Застенщик не стал убегать и подошёл поближе. Там промелькнул человеческий силуэт, что-то держащий в руках, и он приближался. Рабочий теперь убедился, что лучше бы это была крыса. Людей он здесь никогда не видел и по неведомому инстинкту рванулся в противоположную сторону, сразу не рассчитав пути и споткнувшись о первую дощечку. А незнакомец всё также шёл вперёд. — Долбанные роботы, как трудно от вас прятаться! — Возмущался новый голос, видимо, выискивая источник раздражения. Сто Двадцать Третий быстро опомнился и привстал. Чужой человек сначала не обратил на него внимания, смотря поверх раскиданных досок. На нём были высокие болотные сапоги, брезентовые штаны и куртка камуфляжного цвета, также он крепко держал в руке топор, направленный к земле. Потеряв интерес к искусственному псу, мародёр повернул голову к шороху в обломках, где не сразу различил человека. Мужик с топором сначала от страха выругался, завидев этот "оживший хлам", затем отошёл на шаг подальше. Заводскому жителю тоже было не до спокойных разбирательств. Он застыл на месте, боясь шевельнуться, ведь у незнакомца было оружие. — Ты что за хрень? — Мародёр держал топор в готовом к атаке состоянии. Видно, что он сам сильно боялся. — Я обычный рабочий, я ничего тебе не сделаю. Ты из города? Разговор понемногу налаживался, но неизвестный не спешил терять настороженности. — Из города. — Тот призадумался, слегка кивнув. — Откуда знаешь? — Я иногда прихожу туда, но живу на заводе. — Я знал, что там какая-то хрень дикая творится, вот как знал. Пустой рукой мародёр махнул поверх Сто Двадцать Третьего. — На тебе, это, опыты что ль ставили? Сбежал, наверное? — Лучше не спрашивай, честно говорю. Тебе лучше не знать. — Ты всё ж выруби антенну-то свою. Она током по людям не фигарит? — Нет, она ничего не сделает. Я вообще тебя случайно встретил. — Значит друзья, да? Не враги, да? — Мужчина оглянулся. — Эта железка убежала наверное. Зря он это сказал, так как Вольфрам выбрал этот момент подходящим для защиты хозяина. Пёс выскочил к незнакомцу и гулко залаял, за что тот по инерции ударил его топором. Предмет разлетелся на кусочки, от чего испуг снова дал знать о себе, пока токарь не отозвал робота. — Твоя шавка? Злая такая, как скотина, держи её от меня подальше. Кое-как застенщику удалось доказать, что его друг на самом деле хороший пёс, правда мародёр предпочёл его сторониться. Даже если бы Вольфрам обозлился на кого-нибудь, то не смог бы сделать ничего страшнее, чем залаять цифровым голоском. До начала смены оставалось примерно часов пять и солнце осело у края неба. Сто Двадцать Третий решил показать новому знакомому безопасные пути, которые не пересекались с маршрутами роботов-истребителей, к тому же немного рассказать о своей жизни. Рабочий узнал, что этот тип оказался отважным барахольщиком, исследующим местность в поисках железок на металлолом или продажу антиквариата. Наслышанный "легендами" о мародёрах, он стал ходить сюда, прежде тщательно подобрав экипировку и подготовившись. — Так вот, куда всё барахло пропадает. Оказывается это ты к себе домой тащишь всё подряд как сорока. Здесь людей фиг найдёшь. Барахольщик взглянул на застенщика, идущего рядом вдоль тропы, и продолжил. — Тебе если что не нужно, мне говори, ладно? Тут и утварь древняя валяется, иногда картины нахожу даже или фотографии. Ну, картины-то, от них только рамки остались, моль подъела, а фото в стекле, ему ничего не будет... Думая о "картинах и фотографиях" мужик как будто что-то вспомнил. Он снова взглянул в сторону друга. — А я, кажись, тебя видел на одной. Не знаю, может совпадение. Сто Двадцать Третий остановился, молча и неуверенно обдумывал сказанное. — Ну-ка шапку сними. Собеседник сделал сказанное и новый знакомый на секунду от удивления потерял дыхание. — Слышь, а действительно это ты. Я знаю, где твой дом! — Даже если так, всё равно мне стёрли память. Это ничего не даст. — Без эмоций ответил рабочий. — Не, ну так не бывает, что-нибудь да вспомнишь. — Обнадёжил собеседник. — Только завтра. У меня скоро смена. — Ладно, иди, крути свои педали. Увидимся. Барахольщик пошёл быстрее и скрылся за холмом.