***
Помимо этого, ещё были занятия, которые проводил Шуо Фэн — суровый и немногословный глава личной охраны наследного принца, которому было поручено проверить знания молодых воинов и убедиться, что они не растеряются в случае неожиданности в своём первом походе. Они занимались боевыми искусствами, учились языку жестов, которым пользовались телохранители. Знакомились с воинами, которых выделили Цзинъяню в сопровождение после того, как указ императора был зачитан. И это — только малая часть подготовки! Скучать и, уж тем более, грустить было совершенно некогда. Наблюдая за работой в библиотеке, Цзинъюй изучал отчёты, составленные двумя другими братьями: принцем Юем и Нином по делу о присвоении земель. Как он и предполагал, оба они постарались на совесть. По слухам, Цзинхуань даже имел неприятный разговор с императрицей по поводу того, что несколько её приближённых оказались вовлечены в дело, но сумел убедить её в том, что сейчас, когда император и так раздражен её действиями, не стоит злить его ещё больше. — Вы добились многого, матушка-императрица. Вряд ли теперь старший брат может рассчитывать на большую поддержку при дворе. Зачем теперь злить отца-императора? Несмотря на то, что государыня была согласна со словами принца Юя, тон её не порадовал. Столько яда было в словах приемного сына. По правде говоря, она никак не ожидала, что это её заденет. Ведь как бы то ни было, она усыновила Юя, осиротевшего принца, по одной причине — чтобы стать матерью будущего императора. Долгое время способный мальчик оправдывал её ожидания. Но постепенно что-то сломалось и с каждым годом Цзинхуань становился всё более холоден с ней, пусть и не забывая о почтительности и послушании. — Так и есть, Цзинхуань. Ты говоришь разумно. Думаю, то, что дом Линь перестал поддерживать наследного принца стоит того, чтобы пожертвовать несколькими людьми. Ответив сыну, она фальшиво улыбнулась и дала знак служанке принести сласти и чай. — Мы так давно не виделись, Цзинхуань. Давай немного поговорим, как мать с сыном. Оставим дела ненадолго, — мягко сказала она, кивнув на низенький столик, где молчаливой тенью девушки расставляли изысканный фарфор. Цзинхуань вспыхнул, но повиновался. — Как вам угодно, матушка. Как наследный принц и предполагал, несмотря на то, что дело о присвоении земель задевало интересы многих влиятельных людей, дополнительное расследование ничего не изменило в главном. Император не мог не порадоваться тому, как всё разрешилось. По итогу он не забыл наградить своих младших сыновей и ещё раз отчитать Цзинъюя. Уже на утренней аудиенции, при министрах. — Первый принц умеет быть хитрым, Гао Чжань, — объяснил свой поступок император. — Придётся ему на хитрость и полагаться. — Вы не доверяете ему, государь? — поклонился евнух, сделав большие глаза. Сяо Сюаня умиляла его наивность, сочетавшаяся с хитростью и звериным чутьём. Евнух служил ещё предыдущему императору и сумел удержать положение и после государственного переворота. — Кто в длинной череде императоров, захвативших власть, не обагрил руки кровью своего отца? В качестве наследного принца Цзинъюй меня устраивает. Он — несомненно самый способный из моих сыновей. Я мог его бояться, когда Линь Се был за его спиной. Так что пусть пока будет слабым. Пусть полагается на меня и свою хитрость. Мне нужен наследник, которого я смогу раздавить в любой момент. Вот где, — сжимая кулак сказал государь, — вот где он у меня будет.***
По окончании аудиенции в малом тронном зале, принцы Юй и Нин вышли и, раскланявшись, каждый пошёл своей дорогой. И один и другой имели достаточно шрамов в прошлом, чтобы хотеть общаться больше необходимого. Однако, они то и дело встречались: то у дядюшки Цзы, то в городе. Юя это выводило из себя, но виду он не подавал. В конце концов, у него было достаточно причин хотеть посещать те же места и получать от этого удовольствие. Но он меньше всего ожидал встретить Нина у ворот городской резиденции наследного принца. «Что он себе думает?» — раздражённо подумал Юй, увидев паланкин брата так и не полюбившего верховую езду. Столько лет прошло! Впрочем, то же самое подумал и третий брат. «Что он себе думает?» — поджав губы, он смерил Юя возмущённым взглядом, раздвинув шторки паланкина. Он давно хотел навестить седьмого брата и заодно поддержать неугомонного кузена, но всё никак не мог найти время из-за расследования, которому пришлось отдать всё своё внимание. И вот, наконец он свободен и надо же! Нелёгкая принесла сюда вечный кошмар его детства! Слуга подставил ступеньку, принц Нин с достоинством вышел и принял помощь сопровождавшего его евнуха. Цзинхуань спешился и небрежно бросил поводья слуге, вышедшему навстречу. Игнорируя друг друга насколько это возможно, братья позволили управляющему проводить себя через галерею в главный павильон, где хозяин обычно принимал важных гостей.***
Пусть Цзинхуань и был основной причиной недавних событий, формально у наследного принца не было причин отказывать ему от дома. И, тем более, винить его в деяниях приёмной матушки-императрицы. Принц Ци не сомневался в том, что у остальных братьев будет иное мнение на этот счёт. Но всё же и Юй был им всем братом. Пусть и не самым близким, но всё же братом. Цзинъюй часто думал о нём. Старался вразумить и уделить внимание, как старший, ещё до того, как узнал о событиях из времени Янь Юйцзиня. А узнав, не мог не думать о том, каким же стал тот — уже взрослый человек, выросший во лжи и привыкший получать желаемое неправедными путями. Ведь Цзинхуань-подросток был другим. Если он и задирал младших, то далеко не со зла, а потому, что чувствовал себя не у дел. У него не было матери, как у других принцев, не было друга, как у Цзинъяня. Расчетливую любовь императрицы надо было заслужить, внимание отца часто было направлено на других сыновей. Баловать он предпочитал племянника. Потому пятый принц, таланты которого многие признавали, чувствовал себя недостаточно хорошим и не знал, каково это — быть любимым просто так. За то, что он есть. Получив ранг циньвана заслуженно, а не за украденную славу, он взрослел иначе. Этому Юю скрывать было нечего… почти. В нарушение этикета, пятый принц не стал дожидаться старшего брата в гостевом павильоне, как это предполагалось, предоставив это Нину. Едва они с братом сели за низенький столик, принесенный предусмотрительным слугой, как Юй в нетерпении встал и направился в оружейную, где по словам управляющего сейчас был хозяин дома. Управляющий и слова вставить не успел. А принц Нин, зная, что всё равно не остановит брата, привыкшего получать то, что он хочет, не спеша последовал за ним, осторожно опираясь на евнуха. Оружейная комната на самом деле была большим залом на втором этаже дома, встроенного в мощную стену, выстроенную вокруг резиденции. Здесь рядами стояли луки, на специальных подставках были выстроены мечи, копья и оружие личной гвардии наследного принца. В имении, помимо слуг и семьи постоянно находилось более сотни опытных воинов, чья миссия была охранять обитателей резиденции. Все они были абсолютно преданы своему господину. И, пожелай принц Ци действительно захватить власть, какой бы сейчас ни была безумной эта затея, они не раздумывая пошли бы за ним следом. Шуо Фэн, руководивший ими, совершенно не умел улыбаться. Сейчас он обсуждал со своим господином оружие, которое принц был намерен выделить седьмому брату для похода. И он был одним из немногих, кто мог честно сказать, насколько безумной считает эту затею. — Никто из них не подходит, ваше высочество, — отрывисто заявил он, буквально впившись взглядом в принца. В ответ на это принц Ци только улыбнулся: — Почему ты так думаешь? Они все, включая Цзинъяня, отличные бойцы. Ты сам видел, на что они способны. — Седьмой принц никогда в жизни не покидал столицу. Его так называемая «охрана» — зелёные юнцы, не знающие даже основ. И я говорю не о боевых искусствах. Что они знают о засадах, которые могут подстерегать в пути? Каким образом они смогут держать в подчинении бывалых воинов? Даже если путь до приграничных крепостей не представляет сложностей, вы сами прекрасно помните, с чем им придётся иметь дело, по прибытии на место. Я выделил лучших им в сопровождение. Попытался вложить в их головы всё, что мог. Но эта затея — безумие, в котором мне неприятно участвовать. — Спасибо, что сказал, Шуо Фэн. Я никогда не сомневался в твоей искренности, — ответил Цзинъюй, подходя к узкому окну, откуда открывался вид на тренировочную площадку. Именно сейчас те, о ком они говорили — седьмой принц и четверо «зеленых юнцов» были там. Не Фэн мастерски управлялся с тяжелым мечом пудао [1]. Крепкий подросток двигался с быстротой молнии, рассекая воздух и разрубая тыквы, установленные на разной высоты шестах. Зрелище было потрясающее. Закончив упражнение, он передал пудао младшему брату и молча принялся устанавливать новые тыквы на шесты. — Так же, как я никогда не сомневался в том, что эти «юнцы» ещё всех удивят. В этот момент их разговор был прерван управляющим, едва успевшим объявить приход принца Юя. — Рад тебя видеть, Цзинхуань. Вовсе не было необходимости так спешить, — удивлённо заметил принц Ци, сдержанно кивнув в ответ на приветствие пятого брата. Цзинхуань глядел на него, поджимая губы. Решительный порыв, который привел его на встречу со старшим братом, никуда не делся, но слова потерялись где-то по дороге. Тем временем, Шуо Фэн выглянул в окно и заметил третьего принца, приближавшегося к тренировочной площадке в сопровождении евнуха. Дело в том, что юноша передумал и решил, вместо того, чтобы следовать за братом Юем, разыскать тех, ради кого он сюда и пришёл. Проследив за взглядом начальника охраны, Юй посерел и наконец заговорил: — Ваше высочество, могли бы мы поговорить наедине? Улыбнувшись одними уголками губ, наследный принц кивнул Шуо Фэну. Тот коротко поклонился и, не выказав никаких эмоций, подчинился. — Что привело тебя, Цзинхуань?***
Как и ожидалось, Цзинъянь обрадовался встрече с братом Нином. Во время разговора с наследным принцем Юй наблюдал, как седьмой брат при виде этого калеки останавливает тренировку и быстрым шагом идёт к нему навстречу. В сопровождении своего «телохранителя» разумеется. Потом, после обмена приветствиями, мелкие привычно затащили этого недо принца на тренировочную площадку и принялись наперебой рассказывать последние новости и знакомить с остальными «воинами». По всей видимости, теми самыми учениками, которых выгнал Линь Се. Как они все могли вот так непринуждённо смеяться? Ну что у них могло быть общего с этим тощим дурачком? И, самое обидное было в том, что Цзинъюй проследил его взгляд и буквально прочитал мысли пятого брата, сбивчиво объясняющего, что… благодарен за возможность послужить стране, исполнить поручение отца-императора, но… не чувствует в себе должных способностей, чтобы продолжать в том же духе. Звучало это так по-детски, что рассмешило бы даже вот этот тяжёлый шлем с устрашающим забралом, стоявший на подставке у окна. Неудивительно, что старший брат только посмеялся над его словами. — Цзинхуань, ты уверен, что за этим пришёл? — спросил он, похлопав его по плечу.***
За непринуждённым разговором принц Нин совершенно забыл о Юе. Тем более, что он не ожидал его увидеть здесь, рядом с седьмым братом. Думал, что тот ограничится встречей с хозяином дома. Но понял, насколько недооценил наглость и бесстыдство змея, появившегося на тренировочной площадке вместе со старшим братом. Шествуя важно, горделиво вздернув подбородок и улыбаясь в своей обычной манере, он всем своим видом излучал снисходительность и великодушие. Цзинъянь вспыхнул и сжал кулаки. Если раньше он просто избегал пятого брата, то теперь был готов его придушить. Но сдержался. Лишь покраснел, как варёный рак, когда они приветствовали друг друга. По тому, как Цзинхуань изучающе разглядывал стоявшего чуть поодаль кузена и дядюшкиных учеников, было очевидно: пришёл поиздеваться. Вот же змейская натура! — Не мог не повидать седьмого брата, — мягко проговорил Юй, объясняя свой визит, — Особенно в свете того, что он надолго покидает столицу. — Не стоило утруждаться, пятый брат, — как можно холоднее ответил Цзинъянь, — Ещё успеем соскучиться. Он понимал, что если дать понять Цзинхуаню всю глубину своего гнева, тот просто так не уйдёт. Останется, чтобы подольше ножом в ране поковырять. — Ну что ты, Цзинъянь, у меня есть дело, которое я слишком долго откладывал. А так — когда мы ещё увидимся? Цзинъянь наконец обратил внимание, что Юй одет не в церемониальное платье, а так же, как и он сам: в кожаный доспех. «Неужто ему до сих пор та «темная» покоя не даёт?» — подумал он, оценив мстительность брата. Ведь с тех пор, как в далёком детстве они с сяо Шу отметелили Юя, прошло столько времени! Словно в подтверждение его догадок, Цзинхуань кивнул в сторону кузена, по-прежнему не двинувшегося с места. — Я слыхал, что у тебя теперь есть свой телохранитель? При этих словах Цзинъянь поджал губы, стараясь не закипеть, а брат Су сложил руки и сдержанно поклонился, в подтверждение этих слов. Он прекрасно понимал, что рано или поздно встретит тех, кому избалованный наследник дома Линь успел отдавить больной мозоль и кто захочет теперь отпить немного крови. Что ж он ничем себя не уронил и Юю не стоит тратить время, пытаясь его задеть. Цзинъянь сделал шаг, пытаясь его закрыть собой, но пока он не поставил себя в смешное положение, телохранитель Су шагнул вперёд и снова коротко поклонился: — Моё имя Су Чжэ. Чем могу служить вашему высочеству? — спросил он. Юй оценил и ровный голос и спокойную манеру кузена. Не каждый, став простолюдином, сохранит подобную наглость. Вежливая речь в его исполнении не содержала ни капли подобострастия и ни капли возмущения. Сплошное достоинство и спокойная уверенность. — Сущие пустяки, — рассмеялся Юй. И, обернувшись к Цзинъяню, развил свою мысль, — Цзинъянь, я бы хотел лично убедиться, что мой седьмой брат в надёжных руках. Поверь, мой учитель боевых искусств не зря ест свой хлеб. В этом месте даже принц Нин не смог удержаться от нервного смешка. Учитель боевых искусств — единственный из многочисленных наставников Юя, который продержался в его поместье больше двух лет и не сбежал, кляня тот день и час, когда позарился на щедрые посулы людей императрицы Янь. При этом, мало кто имел счастье наблюдать самого Юя в действии. Не таким он был человеком. И тем более странной была эта просьба. — Воистину, забота пятого брата не знает границ, — нахмурился Цзинъянь, переглянувшись с наследным принцем, молча наблюдавшим всю эту сцену. Тот лишь едва бровью повел. После недолгого раздумья, он обратился к другу, — Брат Су? — С вашего позволения, я с радостью развею беспокойство пятого принца.***
В отличие от братьев, Цзинъюй не был удивлён тем, что пятый принц оказался очень хорошим бойцом. Он знал, что Юй уделяет много времени тренировкам и даже в гостях у дядюшки Цзи находит время для уединенных медитаций и отработки приёмов. Потому, в самом начале поединка, сяо Шу не до конца восстановившему форму пришлось тяжело. Тем более, что он не имел возможности наблюдать за тренировками пятого брата, как это было с императорской стражей. Однако, вскоре Юй будто выдохся и начал пропускать удар за ударом там, где их не пропустил бы даже ребенок. — Ты что творишь, Юй! — удивленно воскликнул Су Чжэ, остановив кулак у самого глаза противника, — Жить надоело? Зачем поддаешься? — Я не для этих глупостей пришел, а поговорить, — ответил наконец Юй, перехватив его запястье и бросаясь в атаку. — Так и говорил бы. К чему это всё? — буркнул Су Чжэ, перебрасывая его через голову. — К тому, что я вас с Цзинъянем обоих терпеть не могу. Но зла никогда не желал, — ответил принц, приземляясь на обе ноги и тут же делая выпад. — Ч…то? Су Чжэ едва увернулся от удара от неожиданности. — Что слышал. Я никогда не хотел всего этого! — почти закричал Юй, топнув ногой и поднимая облако пыли, словно желая скрыть свои слова и неподдельную боль, звучавшую в его голосе. Бросаясь в новую атаку, он будто старался стереть свои же собственные слова. Глаза налились кровью и безумием: — Но она — единственная мать, которая у меня есть. И если хоть один волос с её головы упадёт… К счастью, тело Су Чжэ соображало быстрее, чем голова, потому скрутив Юя, он смог позволить себе роскошь переварить услышанное. — Вам обоим лучше убраться по добру поздорову: она просто так не остановится. А надумаете мстить… я за себя не ручаюсь, — шипел юный удав, ещё раз глупо подставившись и позволив выкрутить себе обе руки. Неожиданно в памяти телохранителя Су всплыло, как совсем недавно его самого связывали евнухи, чтобы передать дворцовой страже по приказу столь горячо любимой матушки пятого принца и ощутил жгучую ярость, способную смести всё на своём пути. В голове зашумело, голоса палачей перекрикивали друг друга. Пережитое в застенках и отодвинутое на задворки памяти внезапно вернулось кошмаром наяву. Юй продолжал что-то шипеть, но выглядел таким жалким. Братья что-то кричали им, но голоса просто не доходили до его сознания. Был только проклятый кошмар и Цзинхуань, вздумавший поиграть с огнём. Ничего личного… так она говорила? Ведь сейчас достаточно одного «неловкого» движения… Мысленно он уже слышал крик Юя и хруст костей в раздробленных суставах. Юй продолжал шипеть угрозы, а во взгляде было странное смирение. Казалось, он... пришел сюда ради этого? Нелепое самопожертвование: знает, что любого, кто причинит вред принцу ждёт смерть и готов стать калекой, чтобы отвести угрозу от драгоценной особы императрицы? Цзинъянь, до того не понимавший, что за нелёгкая принесла сюда Юя, вдруг понял, что за ловушку решил расставить пятый брат и в ужасе оглянулся на старшего брата, который напряженно следил за происходящим, но не стал вмешиваться и удержал его от того, чтобы рвануться в круг на тренировочной площадке: слишком поздно. Теперь им оставалось только довериться сяо Шу и молиться, чтобы он не сорвался. Как Су Чжэ удалось удержаться на грани - история умалчивает. Сам он сказал бы, что чудом: когда в его разгоряченное сознание пробилась мысль, что эгоистичный Юй для кого-то готов переломать себе руки, волна гнева понемногу пошла на спад. С шальным блеском в глазах он буквально отшвырнул от себя пятого принца, прошипев сквозь зубы: — Юй, она и без этого плохо кончит. - И добавил так, чтобы слышали все, — Ваше высочество можете быть спокойны. Седьмой принц в надёжных руках. Любому, кто вздумает причинить ему вред, лучше умереть заранее. Не дожидаясь встречи со мной. И едва телохранитель отпустил Юя, произнеся известную формулу вежливости «вы позволили мне победить», как они оба разошлись с налитыми кровью и болью глазами.***
— Я тут вот что подумал, сказал Цзинъянь, когда они с другом готовились ко сну. В резиденции наследного принца им выделили смежные комнаты и потому, они часто могли проводить время за разговорами, засыпая глубоко за полночь. — Мне кажется, я не достаточно хорошо помогаю тебе исполнить обязанности телохранителя. — Это почему же, Цзинъянь? — спросил Линь Шу, мысли которого были немного не здесь. — Ты спишь там, я сплю здесь, а у меня под кроватью — чудовище. Вылезет-убьёт. Нехорошо, — объяснил Цзинъянь, обхватывая его за талию и притягивая к себе. — Эй! Ты чего? — возмутился Линь Шу, выныривая из кровавой пасти воспоминаний, вызванных общением с Юем. Слова Цзинъяня звучали так по-детски, при том, что даже в детстве ни один из них не боялся темноты... и уж тем более - чудовищ под кроватью. Что тут говорить о почти взрослых парнях, которыми они были теперь! Цзинъянь закатил глаза. — Ничего! Спать пошли, — велел он, продолжая тащить друга к кровати. Линь Шу попытался осторожно высвободиться из его железной хватки, но на то она и железная. Седьмой принц с детства не уступал в таких вопросах. — Эээ… Цзинъянь! Ты что-то путаешь! Из нас двоих балбесом должен быть я! — Пытаешься увильнуть? И не мечтай! — ответил Цзинъянь, устраиваясь поудобнее на кровати и освобождая рядом с собой место. — Если речь идёт о моей жизни — твой долг относиться серьёзно даже к прикроватным монстрам! Линь Шу не мог не признать справедливости этого аргумента: — Цзинъянь… когда ты успел научиться плохому? — спросил он и со вздохом нырнул под одеяло. Цзинъянь тут же обнял и привлёк его к себе. — Так надёжнее, — объяснил он, закрывая глаза и погружаясь в сон. Линь Шу хмыкнул и, следуя желаниям друга и господина, устроил свою голову поудобнее у него на груди и обнял в ответ. Последнее, о чем он вспомнил: как увидел Цзинъяня вместо холодных стен камеры и прелой соломы, когда пришел в себя в Восточном дворце. В тот раз он только и смог улыбнуться и проворчать:"Наконец-то! Почему вас так долго не было?" Ведь он ни минуты не сомневался в том, что они с Цзинъюем вытащат его из передряги. Достаточно всего лишь подождать... А сейчас Цзинъянь был здесь, так близко, что можно услышать биение его сердца и от этого на душе было спокойно и тепло... Так этой ночью принц и его телохранитель спали в одной кровати: один охранял своего неправильного господина от несуществующего монстра, а другой защищал друга от вполне реальных демонов, не давая им поселиться в его душе.