Мёртвая музыка

— Онии-чан! — Ещё раз так назовёшь меня, и я прибью тебя, Бакамура. — Онии-сан?.. — Серьёзно, прекращай. — Ани-сан? Аники? Наверное, ты из тех братьев, которые не любят акцентировать внимание на своей семье, Курамочи-семпай. Курамочи резко притянул его к себе, схватив за футболку, какое-то время буравил взглядом, бросил взгляд на губы, а потом так же резко отпустил и тут же отвернулся. — Думаю, не стоит пока никому рассказывать, — сказал он, не отвлекаясь от игры. — Сначала бы как-то поговорить об этом с родителями. Ну… моя мама и так знает, а вот… — Но пока мы наедине ведь можно? — настаивал Савамура. — Мне нужно как-то привыкнуть к этой мысли. Неважно, как это звучало для Савамуры, для Курамочи это звучало абсолютно неправильно. Предложение Эйджуна называть его братом, когда они остаются наедине, вызывало в нём абсолютно не братские чувства. Несмотря на это, Бакамуре идея показалась просто замечательной, и он при любой возможности начал вставлять эти «Онии», и «Ании», и «Нии-саны», что выводило Курамочи из себя каждый раз, из каждым разом всё сильнее. Спустя неделю он даже, кажется, к этому привык, он больше не говорил это с усилием, это обращение выходило у него так естественно, что Курамочи даже перестал понимать, что его так сильно в нём выбешивает. В очередной раз, когда Савамура это произнёс, Курамочи схватил его за шкирку и бросил прямо на кровать. Набросился сверху, заявив: — Я никогда не смогу относиться к тебе, как к брату. Савамура грустно улыбнулся. — Ты можешь попробовать, — сказал он. Курамочи долго смотрел на него, и чем дольше, тем больше краснел. Потом негромко произнёс: — Прости, отото, — приблизился и поцеловал его.