Солнце Белой Пустыни

— Господа Старшие, нужно поговорить, — заявил ЗаэльАппоро, заходя в собственную в кои-то веки переполненную лабораторию и плотно закрывая за собой дверь. Мерное гудение автоматически замкнувшегося стационарного защитного экрана и чуть слышное попискивание многочисленных приборов поневоле внушали уважение к этому своеобразному храму науки. Ну, почти всем. — И за какой дырой ты меня выдернул с охоты, Гранц? — недовольно скривился Гриммджо. — Надеюсь, у тебя был достойный повод! — Более чем, Секста-сан, — раздраженно сверкнул глазами ученый, но Шестого Эспаду подобным было не пронять. — В противном случае, добычей станешь ты сам, — оскалился Джаггерджак и тут же схватился за голову — сильная рука отвесила зазнавшемуся коллеге весьма ощутимый подзатыльник, не забыв поймать за шиворот во избежание порчи в изобилии натыканного в лаборатории оборудования. — Помолчи, Гриммджо, — моментально угомонил взбешенного кошака спокойный голос Примеры за спиной. — Говори, Октава. — С Владыкой что-то происходит, — тревожно поправил очки Гранц-старший. — Я обратил внимание на некоторые странности еще в день визита в Сейрейтей. Помните, Куросаки-сама меня своей кровью подпитал? — Ну?.. — отозвались со всех сторон заинтригованные и взволнованные Высшие. — Наш повелитель — живой человек, а его кровь… она пахла Пустотой. — Ничего странного, — подал голос совсем недавно вернувшийся из Мира Живых провожавший повелителя Куатро. — У Куросаки-сама есть и сила Пустого в том числе. — О да, — довольно ухмыльнулся собственным воспоминаниям Джаггерджак, и подпирающий стену в углу Джируга согласно закивал. — Сталкивался я с его маской. Но не могу сказать, что от его крови на тот момент вот прямо-таки пахло Пустым… — Никто, кроме меня, не видел Владыку в его форме Пустого, — неживой даже для арранкара взгляд Шиффера заставил замереть даже неугомонную Лилинетт. — И слава Луне, что вы этого не видели. Именно находясь в этой форме, Куросаки-сама и убил меня тогда, на крыше Лас Ночес. И ему на это хватило всего нескольких ударов. — А ты был… — уточнил Старрк. — Да, Примера-сан. Я был в Сегунда Этапа. И мне это не помогло.       Эспада озадаченно притихла. *** — Не нравится мне всё это, — свёл брови на переносице Мугурума, пересаживаясь из-за своего заваленного бумагами стола на диванчик, где успел с удобством устроиться Хирако. — Прошло всего несколько дней, а мне уже начинает казаться, что Лав был совершенно прав, что наотрез отказался возвращаться в Сейрейтей. — Ну, я о возвращении не жалею, — покачал головой сидящий напротив приятеля Оторибаши. — Я тоже не жалею, Роуз, — признался Кенсей. — Как ни крути, здесь мы на своих местах. Но слишком уж всё… подозрительно. — Друг, да у тебя паранойя, — хмыкнул Шинджи. — Напрягающие моменты, конечно, есть, но я бы не сказал, что меня это сильно смущает! — Дай угадаю, твой лейтенант? — подмигнул Роудзюро. — Она самая… — скривился Хирако. — А у вас-то что не так? — дёрнул бровью Мугурума. — Вроде исполнительная и послушная девчонка, по слухам? — Ага, послушная… эта дурочка влюблена в Айзена по уши! — взорвался капитан пятого отряда. — С первого же дня только и разговоров, что про Айзена-тайчо… надо же было догадаться — начать у меня выспрашивать, кто мог его загипнотизировать и заставить творить всю эту дичь?! — Серьёзно? — поднял глаза Мугурума. — Она на полном серьёзе думает, что… — … что её драгоценного капитана подставили, да! Да, Кен, вообрази! Ты не представляешь, каких трудов мне стоит терпеть всё это на рабочем месте! Не знаю, сколько я ещё продержусь, но надолго меня точно не хватит. Если ничего не изменится, мне придётся менять лейтенанта, ребята… — М-да… — потёр подбородок Оторибаши. — Мне в этом плане редкостно повезло, как я считаю. Кира прекрасный помощник и заместитель, такой пунктуальный и исполнительный… да и про девятого фукутайчо я тоже много хвалебных слов слышал! — У нас тоже не всё радужно, — покосился на коллегу Кенсей. — Но… тут скорее моя вина, чем Хисаги. — Твоя?.. — вытаращил глаза Хирако. — Ну-ка, поясни… — Я то и дело ловлю себя на том, что постоянно жду удара в спину, Шин, — рука, затянутая в привычную перчатку-беспальцовку взъерошила короткий ёжик серебристых волос. — Видимо, годы в шкуре травленого зверя не проходят даром… я несколько переоценил свои силы, ребята. Я не доверяю никому, и лейтенанту — в первую очередь. А он не слепой, чтобы это не видеть, и не дурак, чтобы не понимать, чем это грозит ему в частности и отряду в целом. И что с этим делать, ума не приложу… то и дело сам себя останавливаю, чтобы не сорваться! — Подобное лечится только временем, друг, — тронул сникшего вайзарда за плечо Роудзюро. — Нашим лейтенантам тоже непросто. Их предали те, кому они доверяли, на них рухнула ответственность за их отряды… они не сломались и выдержали это. Стоит ли добавлять им сложностей своим недоверием? — Как у тебя всё просто, Роуз, — скривился Шинджи. — Лично я Кенсея прекрасно понимаю. Доверие, конечно, штука неплохая… но не после того, как тебя едва не угробил твой же подчинённый! Ты не получал удар в спину от своего офицера, как Кен, и тебя не предавал твой лейтенант, как меня. Может быть, со временем что-то и изменится. Но я в этом не уверен… *** — Хисаги-семпай, ты точно здоров? — обеспокоенно заглянул в лицо сидящему напротив коллеге Кира. — Какой-то ты… — Усталый и задолбавшийся, — раздражённо отмахнулся тот, подливая себе ещё саке. — Договор договором, а Пустых в Руконгае меньше не становится. Мы сегодня одну тварь двумя группами насилу завалили! Ребята до расположения отряда добирались мало не ползком, какое там шунпо… — Без потерь хоть? — нахмурился Абараи. — А то всякое бывает… — Слава Королю Душ, обошлось. Зато какой стимул для тренировок, — весело усмехнулся Шухей. — Даже капитан заметил, что бойцы усерднее стали! — Как у вас с ними? — подмигнул друзьям Ренджи. Новые капитаны, обладающие сложновообразимыми способностями, вызвали немалый интерес у шинигами Готей-13. Лезть с вопросами было бы невежливо, ну и по шее можно было отхватить с довеском. Оставалось аккуратно расспрашивать троих лейтенантов, которым выпало служить под началом у капитанов-вайзардов. — Хорошо у нас, — улыбнулся Кира. — Оторибаши-тайчо быстро разобрался во всех делах отряда, бойцов на тренировку вывел, новые приёмы показывает… в Академии половине из них не учили. — Опыт, что ты хотел, — подмигнул Хисаги. — У нас так же. Мугурума-тайчо очень сильный, офицеров расшвыривает как соломенные болванчики, сходу заявил, что слабаков в отряде не потерпит, так что ребята на каждую тренировку идут как на последнюю в не-жизни. Некоторые в первые же дни по другим отрядам рассосались, тайчо только рукой махнул. И я с ним согласен — зачем в отряде шинигами, которые не собираются становиться сильнее?.. Только вот… — Что «только вот»? — подался вперёд Абараи. — Документация, похоже, опять вся на мне повиснет, — вздохнул Шухей. — Не похож Мугурума-тайчо на шинигами, который будет с утра до ночи за бумажками сидеть. Так что отчётного периода лично я жду с ужасом… опять пойду к Акону что-нибудь бодряще-стимулирующее выпрашивать. — Ну, тебе не привыкать, семпай, — ощутимо хлопнул старшего товарища по плечу шестой фукутайчо. Чуть не расплескавший саке Хисаги возмущённо покосился на хохочущего друга, но махнул рукой — пробудить в Ренджи совесть было и оставалось невыполнимой задачей. Это, правда, не помешало ему мстительно дёрнуть ржущего коллегу за ярко-алый торчащий хвост и рассмеяться над его реакцией.       А проблемы, как ни крути, были. Обсуждать подобное на пьяную голову в кабаке было неправильно, да и делиться подобным с друзьями Шухею не хотелось. Его отношение к новому капитану не касалось никого, кроме него самого и Мугурумы-сама.       Да, отряд пребывал в состоянии буйного восторга от тренировок с капитаном-вайзардом, от его зашкаливающей силы, от хлещущей во все стороны реяцу с отчётливым запахом Пустоты. Да, лейтенант готов был перелопатить все отрядные документы до последней бумажки, особенно если тайчо пообещает потом потренировать своего заместителя… Однако то и дело царапающее душу ощущение какого-то напряжения не давало покоя.       Мугурума Кенсей не чувствовал себя в безопасности.       Это проскальзывало во всём — движения, жесты, интонация речи… даже выражение глаз. Капитан ждал нападения, удара в спину ежеминутно и ежесекундно, и не доверял никому в Сейрейтее, кроме своих товарищей по несчастью, а ныне — капитанов третьего и пятого отрядов Хирако-тайчо и Оторибаши-тайчо. Это явно не давало вайзарду покоя, нервное напряжение выматывало, он то и дело срывался — то на бойцов на тренировке, то на подворачивающихся Пустых, то на пытающегося хоть чем-то помочь взвинченному тайчо Шухея. Но что бы Хисаги не делал, ситуация продолжала медленно, но верно ухудшаться. И что с этим делать, он не знал.       Понять же ситуацию, в которую попали трое вайзардов и из которой выбраться им будет очень и очень непросто, помогла случайность. Готовя к выходу очередной номер Сейрейтейского Вестника, девятый фукутайчо основательно завис в архиве, собирая по крупицам информацию о годах службы Оторибаши Роудзюро, Хирако Шинджи и Мугурумы Кенсея. В числе прочих документов, ему в руки попал приказ об устранении «группы старших офицеров в количестве восьми душ, ставших Пустыми в результате серии преступных опытов Урахары Киске». Всё как положено, дата, подпись Главнокомандующего… а вот приказа о пересмотре дела восьмерых беглецов он так и не нашёл, хоть и перерыл секцию архива до последней папки. К слову, копия указа о повторном назначении троих вайзардов капитанами здесь был.       А решения об их помиловании — не было.       Найденная информация, скопированная по всем правилам и заверенная печатью Смотрителя архива, теперь хранилась у Хисаги в его личном кабинете в редакции Вестника. Светло-серая тоненькая папка жгла руки и корёжила разум ничего не понимающего лейтенанта, пока он уносил документы вместе с материалами по готовящейся статье. Изо всех сил пытаясь не задумываться на эту тему и удерживая себя от привычного «раскладывания мыслей по полочкам», Шухей с ужасом осознавал, что подозрительность его капитана более чем обоснована. Но как назло, времени и возможности поговорить по душам Мугурума-сама ему не давал.       Последняя надежда была на период отчётности — часть документов всё равно подписывать капитану, и они наконец останутся в кабинете под звукоизолирующим кеккаем — вайзард не терпел лишнего шума и работал с бумагами исключительно в полной тишине. Вот тогда и можно будет поговорить… ***       Квадратная доска гобан* и чёрные с белыми фишки на ней определённо были старше подавляющего большинства шинигами тринадцатого отряда, но их хозяин, он же один из первых капитанов Готей-13, помнил её совершенно новой… Сейчас, только-только приходя в себя после очередного приступа, он как никогда выглядел древним стариком. Поблёкшие волосы, измождённое лицо и безмерная усталость в глазах поневоле выдавали истинный возраст Укитаке Джууширо. Его давний друг и ровесник, сидящий напротив, с тревогой следил за каждым движением выздоравливающего, отмечая и всё ещё тяжёлое дыхание, и мелкую, едва различимую дрожь тонких пальцев. Право, глядя на него сейчас, практически невозможно заподозрить в его почти тщедушной фигуре одного из древнейших и сильнейших капитанов шинигами за всю историю Готей. — Ты уверен, что тебе не стоит прилечь, Джуу? — в очередной раз заглянул в глаза другу Кеораку. — Выглядишь ты неважно. — Нет, — чуть слышно выдохнул Укитаке. — Я… относительно сносно себя чувствую. Мне нужно с тобой кое-что обсудить, Шунсуй. До меня доходят очень тревожные слухи… — Не до тебя одного, поверь, — вздохнул капитан восьмого отряда. — Я же кроме капитанских собраний иногда и на клановых посиделках отмечаюсь. И да, я тоже слышу кое-что… настораживающее. Какая-то малозаметная мышиная возня, причём преимущественно среди младшего яруса Советников… далеко не все из них, похоже, довольны заключённым с арранкарами перемирием. — И что ты думаешь об этом? — вскинул глаза Джууширо. — Надо будет поговорить с Ичиго-куном на этот счёт. Любая попытка саботировать договор может развязать повторную войну с Лас Ночес. Вряд ли Готей выдержит подобное… Нужно предупредить юного Владыку, что со стороны Совета возможны мелкие провокации. Мы, конечно, со своей стороны проследим за ситуацией, но шинигами не всесильны и, главное, далеко не вездесущи… — Согласен, — с заметным облегчением улыбнулся Укитаке. — Ичиго присутствовал на том самом заседании Совета, и не может не понимать, что Советники… скажем так, довольны далеко не всем. — Как обтекаемо, — хмыкнул Кеораку. — Но в целом верно. Провокации со стороны… гражданского населения Сейрейтей для арранкар вряд ли опасны. Самое главное — чтобы на стороне Совета в этом случае не дай Король Душ не засветился кто-нибудь из капитанов Готей-13! Вот это действительно могло бы стать настоящей катастрофой! — Помилуй небо, Шун, — покачал головой Джууширо. — Вряд ли среди капитанского состава найдётся кто-то настолько… недальновидный!       Капитан восьмого отряда только скептически покачал головой, надвинув на глаза свою знаменитую шляпу. ***       Свисток чайника на кухне заставил Кенсея дёрнуться от неожиданности под ехидное хихиканье Шинджи. Сунув ржущему приятелю кулак под нос, Мугурума двинулся на кухню готовить чай. Оставшиеся в кабинете Оторибаши и Хирако тем временем с немалой долей возмущения обсуждали последнее собрание капитанов, на которое нежданно-негаданно заявился представитель Совета 46. — Не понимаю, — вздохнул Роудзюро. — Зачем им наши внутренние проблемы, которые их никогда не касались на моей памяти? — На нашей памяти — полбеды, — хмыкнул, разваливаясь на диване, Шинджи. — А вот то, что подобного не случалось даже на памяти готейских ветеранов Кеораку и Укитаке — вот это уже настораживает. — Не просто настораживает, а напрягает, — поправил Мугурума из кухни. — На кой-менос Совету отправлять, по сути, соглядатая на капитанское собрание? Чего они там забыли? Что выяснить хотят? — По словам Шунсуя, Совет заявил, что раз уж Ямамото обрёл право на присутствие на их совещаниях, вместе с правом голоса, кстати, то логично дать и Совету возможность участвовать в принятии решений относительно нашей службы, как-то так, — отозвался Оторибаши, двигая облюбованное кресло поближе к столу. — Однако зачем им соваться в то, в чём они никогда не участвовали и в чём совершенно не разбираются, так и остаётся неизвестным.  — Ничего, пару раз Куроцучи на собрании с кем-нибудь сцепится, и их шпион точно оглохнет, — растянул губы в улыбке Хирако. — Ну или Кучики и Зараки чего-нибудь не поделят, тоже весело будет! *** — Урахара-сан?.. — окликнул Ичиго. Успокаивающая тишина магазинчика сладостей отчего-то ощутимо давила на психику. Временный шинигами потёр снова занывшие виски. — Кто-нибудь есть дома? — О, Куросаки-доно, рады вас приветствовать, — соткался из воздуха за спиной у подскочившего от неожиданности парня Тессай. — Проходите… — Хотел бы я знать, как вы ухитряетесь так тихо перемещаться, — проворчал повелитель Пустыни, шагая следом за бывшим капитаном омницу-кидо. — Готов поспорить, какое-то кидо используете! — Хозяин скоро освободится, Куросаки-доно, — сообщил Цукабиши, пока Уруру расставляла на столике чашки. Ичиго проводил его отсутствующим взглядом, отчётливо ощущая, как медленно усиливается головная боль. К отцу в больницу, что ли, сходить… — Тебе это не поможет, юный Владыка, — проскрипело совсем рядом каким-то неживым, дребезжащим голосом. — Ты совершенно здоров. — Кто здесь?!.. — подхватился на ноги временный шинигами, судорожно нашаривая за пазухой значок. — Урахара-сан, это вы?.. — Нет, юный Владыка… меня не существует в материальном мире. — Что за… где ты?! — взгляд карамельных глаз заметался по стенам маленькой комнатушки, но никого поблизости не заметил. Спасительная мысль о том, что многомудрый Старик может помочь, вспыхнула в голове, вызвав новый приступ боли. — Зангецу? — Не зови свой занпакто, он тебя не услышит. Нам нужно будет поговорить, юный Владыка. Тебе придётся принять решение, и права на ошибку у тебя не будет… ибо верный ответ бывает только один… — С вами всё хорошо? — обеспокоенно заглянула вздрогнувшему Куросаки в лицо Уруру. — Д-да, — едва слышно выдохнул тот, осознавая, что ощущение присутствия чего-то чуждого этому миру исчезло, словно дым на ветру. — Просто немного устал…