Солнце Белой Пустыни

      Хисаги Шухей торопился. Не то, чтобы он куда-то опаздывал, вовсе нет. Он просто пытался обогнать само время в попытке уместить в свой рабочий день как можно больше всевозможных дел. Дежурство по миру живых шло своим чередом, рядовые бойцы и офицеры знали своё дело и подвести не должны были. На худой конец, если что-то серьёзное стрясётся, всегда можно послать Бабочку… а дела редакции ждать не будут. Не взваливать же эту мороку на плечи капитана, в самом деле…       Лейтенант мчался по коридору Сенкаймона, перечисляя в уме предстоящие дела. Разыскать черновики статей, если их снова куда-нибудь не засунули уборщики. Убедиться, что все офицеры сдали свои отчёты, чтобы не было проблем в предстоящий отчётный период. Вытрясти из обнаглевшего Абарая копии документов о цикле совместных тренировок, проведённом в прошлом месяце. Заскочить к Акону, заказать какую-нибудь хитрую микстурку, способную держать мозги в бодрствующем состоянии… Скоро ему придётся засесть в кабинете, обложившись бумагами со всех сторон, исключая разве что потолок, и углубиться в столь ненавистную практически всеми бумажную работу, неизменный атрибут бытия лейтенантов.       Может быть, хоть это немного успокоит и порадует Мугуруму-сама?       Шухей не мог себе представить капитана, недовольного выполненной работой таких грандиозных масштабов. Такого просто не бывает. Тайчо должен, просто обязан это оценить! Заодно и поговорить наконец можно будет…       Скрывать найденную в архиве информацию с каждым днём становилось всё труднее. Совесть и служебный долг рвали измученного собственными мыслями фукутайчо на части. С одной стороны, он — часть Готей-13, шинигами в офицерском звании, и влезать в то, что его не касается напрямую, по идее не должен. И вообще, как говаривал когда-то давно подвыпивший Акон, боёвке думать не положено… Верно говорил, кстати. Офицеры и рядовые боевого отряда выполняют приказы руководства. Не больше и не меньше. Но…       Но с другой стороны — как, вот как он может оставить на самотёк сложившуюся ситуацию?!       Пользуясь служебным положением и должностью главного редактора, Хисаги на несколько дней практически поселился в архиве, штудируя своды правил и законов, искал и не находил опровержение своим собственным выводам. По всему выходило, что Мугуруму-тайчо и его товарищей могут арестовать абсолютно в любой момент. Просто потому, что они — не шинигами, и свидетелей этому факту на данный момент найти — раз плюнуть. И приговор, вынесенный им сто лет назад, в силе до сих пор! И он сам, на минуточку, вполне способен оказаться тем, кому будет отдан приказ об аресте…       Шухей разрывался на части, но в глубине души знал совершенно точно — он не сможет. Он никогда не поднимет меч против Мугурумы-тайчо. Он предпочтёт быть казнённым за измену, но никогда не навредит своему капитану… ксо, да как же поступить-то?!       А ведь капитан, похоже, чувствует нависшую над ним угрозу, внезапно понял уже вылетающий из ворот Сенкаймона Хисаги. Он чувствует, и он знает, кому в случае чего поручат его арест. Да, вайзарды сильны до предела, но и готейские лейтенанты не лыком шиты, что очень наглядно показала только что отгремевшая война. Да и не такой уж невосполнимой потерей для Готей-13 будет его, Шухея, гибель, раз на то пошло… так вот оно что.       Тайчо опасается угрозы с его стороны.       Всё верно, он же не знает, насколько предан ему его — теперь его! — лейтенант… значит, должен узнать!       Шухей решительно стиснул кулаки. Это будет непросто. Убедить в чём-то его подозрительного капитана — задачка та ещё! Тем более что доверия к нему у Мугурумы-сама не наблюдается…       Летящего в шунпо по крышам казарм лейтенанта догнала аномально скоростная Бабочка, отчётливо пахнущая табачным дымом. Акон звал к себе и предупреждал, что может задержаться, а потому предлагал подождать его в его личном кабинете за кружкой кофе. «Заодно и на мою долю сваришь…»       Удовлетворённо хмыкнув, фукутайчо извернулся в воздухе, находя опору и меняя направление. Путь его лежал к территории двенадцатого отряда. ***       Со дня возвращения Куросаки из Уэко Мундо прошло несколько дней. Ни на минуту не прекращающаяся тупая и ноющая головная боль игнорировала любые препараты, временный шинигами проводил почти всё свободное от уроков время лёжа на кровати с мокрым полотенцем на лбу, не переставая радоваться молчащему значку — несущий дежурство в Генсее девятый отряд определённо знал своё дело, и помощь Ичиго в уничтожении Пустых в Каракуре не требовалась. Загадочный голос тоже сгинул, словно его и не было, и новоявленный Владыка начал уже подозревать, что он ему просто и банально приснился, когда однажды вечером сквозь играющую в наушниках музыку донеслось скрипучее «Юный Владыка»… — Ксо-о-о…а я так надеялся, что это был обыкновенный глюк, — недовольно поморщился Куросаки, принимая сидячее положение и откладывая плеер на стол. — Чего тебе? — Неужели ты забыл? — Да помню, ты трепался про какое-то там сверхважное решение, — взъерошил шинигами собственную рыжую шевелюру. — Валяй, я весь внимание…       Ворвавшийся в раскрытое окно порыв ветра разметал по комнате лежавшие на столе отчёты Эспады. Не успевший вовремя закрыть глаза Ичиго раздражённо вытер лицо ладонью, смахивая налипший на кожу непонятно откуда взявшийся песок. Странный, кстати, песок… и пахнет подозрительно знакомо. — Это же… — пробормотал он, но договорить не успел — застыл на месте, мало не отвесив челюсть.       Комнаты не было. Вокруг него вращался с бешеной скоростью гигантский песчаный смерч, застилая собой и стены, и пол, и потолок. Свист ветра, швыряющего в лицо колкие песчинки, живо напомнил великую Белую Пустыню Уэко Мундо… — Юный Владыка… как, должно быть, приятно обладать столь огромной силой? — снова заговорил невидимый собеседник. Скрипучий неживой голос без труда пробился сквозь заунывный вой песчаной бури вокруг. — Знать, что ты сильнее любого из Эспады, из сильнейших Высших Пустыни? Видеть в их глазах готовность подчиняться, и пользоваться ничем не ограниченной властью над ними и над всей Пустыней? — С чего бы вдруг… бред какой. И вообще, что ты такое?!.. — Забавно, ты не сказал «кто»… — Не чувствую в твоём голосе жизни, поэтому будешь именно «что», — не позволил сбить себя с толку шинигами. — Ну так? — Я, юный Владыка, именно то, что ты ещё не подчинил себе, — ехидно проскрипел голос. — Не успел, не сумел… или не захотел? — Не понимаю… — Зря ты ушёл из Уэко Мундо, юный Владыка. Разве не логичнее было предварительно утвердить свою власть окончательно, пока мир Пустых приходит в себя после освобождения от иллюзий Айзена? Ты мог свободно подчинить себе Пустыню, юный Владыка…теперь лёгких путей больше не будет. Теперь тебе придётся доказать, что такой сопляк, как ты, юный Владыка, достоин править Уэко Мундо! — Не припомню ни единого лёгкого пути в своей жизни, — нахмурился Куросаки. — Как знать, как знать… твоя душа будет взвешена, юный Владыка. Взвешена, разобрана на составляющие и рассмотрена со всех сторон. Править миром способен лишь достойнейший. — Душа, говоришь… — Ты не умрёшь, юный Владыка. Но и повлиять на результаты этой… проверки ты не сможешь. Ты или вернёшься в Уэко Мундо его полновластным повелителем, или останешься доживать свои жалкие десятилетия обычной человеческой жизни, или сколько там тебе отмерено. Сила твоя тебе больше не понадобится. — Как так, не понадобится?! А как же Пустые, нападающие на души?! — Ты хочешь помешать своим подданным питаться? — вкрадчиво поинтересовался голос. — Пустые всегда питались душами. Помешать им в этом имеют право лишь шинигами тринадцати отрядов. Ты не состоишь ни в одном из отрядов, юный Владыка, ты обладаешь силой Пустого, ты претендуешь на трон Лас Ночес… и ты хочешь вмешаться в мировой порядок, установленный тысячелетия назад?       Куросаки глубоко задумался. Аргумент был подобран грамотно, но бездумно соглашаться, тем более со всякими непонятными голосами, он не привык. — Да, я хочу изменить этот порядок, — заявил он, твёрдо глядя перед собой. — И я его изменю! — И это вновь возвращает нас к необходимости проверки, — мурлыкнул тот же голос. — Ты согласен, юный Владыка? — Да. — Ничего уже не будет, как прежде, — донеслось со всех сторон сразу. — Ты не получишь обратно свою силу, если окажешься недостойным Владыкой! Согласен? — Да. — И никогда более не увидишь никого ни из своих приятелей-шинигами, ни наставников-вайзардов, ни подчинённых-арранкар! Согласен? — Да.       Незримый собеседник удовлетворённо хмыкнул, и в воздухе вокруг застывшего Ичиго соткались из песка тонкие прямоугольные пластины. Заинтригованный шинигами осторожно тронул одну из них пальцем, и она словно засветилась изнутри. Странные пластинки оказались… экранами. С ближайшего к Куросаки открывался живописный вид на Сейрейтей откуда-то сверху. — Смело с твоей стороны… смело и безрассудно. Совершенно в твоём стиле! Надо отдать тебе должное, юный Владыка, держишься ты достойно. Подобное поведение должно быть вознаграждено… У тебя есть одно желание. Я выполню один любой твой приказ… ***       Давно ставший привычным кабинет третьего офицера двенадцатого отряда встретил Хисаги неуютной тишиной и неизменным запахом медикаментов. Коротко усмехнувшись, лейтенант двинулся в сторону огромного шкафа с лабораторной посудой, за которым собственно и находилось привычное место обитания Акона. Аскетичная обстановка, отдалённо напоминающая шухееву квартиру — стол, два табурета, чайник, полка с кружками, крохотный шкафчик с немудрёным перекусом — нравилась девятому фукутайчо своей незамысловатостью.       Вот только включить чайник он, к счастью, не успел…       Дверь кабинета открылась, звякнув электронным замком. Шухей уже открыл рот, чтобы поздороваться с приятелем, когда внезапно почувствовал сдерживаемую, а сейчас отпущенную на свободу реяцу.       Это был не Акон.       Такой своеобразный резкий химический привкус в Готей-13 был только у одного шинигами. Капитан двенадцатого отряда и второй директор Бюро Технологического Развития Куроцучи Маюри. Хисаги затих, как мышь под веником, аккуратно прислонившись к стене плечом, диким усилием воли скрыв свою реяцу чуть более чем полностью и вознося молчаливые молитвы ко всем известным и неизвестным богам, чтобы Куроцучи-тайчо не запустил по комнате какое-нибудь поисковое кидо.       Учёный был не один. И его спутник совершенно точно не был шинигами — вот так шаркать ногами и производить столько шума при ходьбе не стали бы даже слабейшие рядовые четвёртого отряда… — Я вас слушаю, — требовательно начал Куроцучи. — Раз уж вы явились ко мне и отвлекли меня от исследований, значит, у вас ко мне какое-то срочное дело? — Вы совершенно правы, господин капитан, — заискивающие, льстивые нотки незнакомого голоса буквально обволакивали, словно мёд. — У нас есть к вам весьма интересное и крайне выгодное предложение… ***       Ичиго отрешённо смотрел на проплывающие вокруг него виды, словно подхваченные песчаным вихрем картинки. Вот Гриммджо охотится вместе со своей стаей, и, судя по громадным стволам вокруг них, сегодня эта неугомонная компания выбрала для охоты Лес Меносов… вот машут мечами на тренировке рядовые, судя по всему, третьего отряда — их то и дело подправляет недовольный и явно невыспавшийся Кира, и за ними всеми пристально наблюдает Оторибаши-сан, который в конце концов не выдерживает и присоединяется… вот сосредоточенно изучают какие-то бумаги Тия и Старрк… над чем-то весело смеются Ренджи и Рукия… а вот коридоры какого-то из отрядов, причём явно не из числа боевых. Либо четвёртый, либо двенадцатый… о, а что это делает представитель Совета 46 в Готее?       Куросаки подозрительно нахмурился, сдвигая брови на переносице. Присутствие советника среднего звена на территории одного из отрядов отчего-то насторожило. Вышедший навстречу гостю Куроцучи Маюри со своей вечной улыбкой буйно-помешанного и с очередной безумной причёской заставил временного шинигами напрячься ещё больше. Этому психу в лабораторном халате он не доверял совершенно, справедливо полагая, что ради своих никому не понятных экспериментов этот ненормальный готов на любую гнусность. И к нему в Бюро Технологического Развития за каким-то меносом крадётся по коридору представитель Совета?.. И капитан встречает его лично, да ещё и его уводит в какой-то кабинет для разговора?..       Ичиго чуть склонил голову к левому плечу, едва заметно сощурил глаза… протянул руку и подцепил пальцами заинтересовавшую его картинку. Где-то неподалёку тот самый незримый таинственный голос, судя по звукам, поперхнулся воздухом, но Владыку это уже не интересовало. Пакостно ухмыльнувшись, он преспокойно растянул странный, совершенно неощутимый в руках экран, потом провёл пальцем по краешку… и в непонятном пространстве песчаного облака зазвучали голоса. — … совершенно необходимо! Тем более, это поможет продвижению науки, верно, Куроцучи-тайчо? — Абсолютно. Постарайтесь не повредить ни один образец! Таких же больше нет, и не будет никогда! Как я и предупреждал, рабочие дневники Айзена так и не были найдены, а раз он казнён, то и рассказать, как именно он создавал этих своих арранкар, больше никто и никогда не сможет! Так что отнеситесь к ним ответственно… — Не извольте сомневаться, Куроцучи-тайчо, — закивал советник. — И этих троих, которых Ямамото догадался вернуть на капитанские посты, я тоже заберу. Совершенно новый вид не-жизни, подумать только! — С ними могут возникнуть проблемы, — замялся советник. — Если Эспада, фракции и прочие — обычные Пустые, только сильнее, то трое вайзардов, как ни крути, капитаны Готей! — Меня не волнуют подобные мелкие сложности, — отмахнулся Маюри. — Это ваши проблемы. Мне нужны образцы, остальное меня не касается. — Ко всему вдобавок они запредельно сильны… — Захватить их живыми и неповреждёнными будет непросто, — понимающе закивал учёный. — Пожалуй, придётся поломать мозги на эту тему. Что-то же у меня было подходящее из старых разработок…       Ичиго стиснул кулаки от злости. Этот мерзкий червь задумал наложить свою когтистую лапу на его учителей и на его Эспаду?! «Образцы», значит?!..       Не бывать такому. Никогда!       Сжатый сильными пальцами экран треснул и разломился пополам, однако изображение пропадать не спешило… словно в зеркале, в отломившемся кусочке показался укромный закуток, удачно скрытый за массивным шкафом, и приникший к стене Хисаги Шухей, жадно ловящий каждое услышанное слово. При упоминании троих вайзардов, под командованием одного из которых он оказался несколько дней назад, лейтенант вздрогнул всем телом и, нехорошо сощурив тёмно-серые глаза, медленно потянулся к рукояти занпакто на поясе. Услышав же про «старые разработки», он так же медленно опустил подрагивающую от злости руку и, стараясь не издать ни единого звука, продолжил слушать не предназначенный для его ушей разговор.       Куросаки заговорщически усмехнулся, наблюдая за другом. Похоже, за вайзардов, так многому научивших молодого Владыку, можно не переживать. Шухей передаст услышанное своему капитану, а кто предупреждён, как говорится, тот вооружён… или Ичиго совершенно не знает своих наставников. Попытка захвата бывших беглецов непременно выйдет боком слишком много о себе возомнившему Куроцучи, в этом временный шинигами был совершенно уверен.       Значит, будет попытка запустить новый виток войны.       Раз советник, причём явно не из числа немногочисленных Старейшин, крадётся по коридору как вор, значит, его встреча с Куроцучи — тайна как минимум от руководства Готей-13, а может быть, и от основного состава Совета 46. Ямамото-со-тайчо вряд ли к этому причастен, для него, как и для подчиняющихся ему тринадцати отрядов, нарушение договора равноценно изощрённому самоубийству — шинигами имели возможность своими глазами увидеть, насколько трепетно отнеслась Эспада к своему свежеобретённому повелителю.       Однако это не помешало Куроцучи заключить договор с советником явно за спиной у Главнокомандующего… но — это же Маюри, он всегда и в любой ситуации был, есть и будет только на своей собственной стороне. Эспада. Его Эспада в опасности.       Пусть он ещё не признан Владыкой, делать вид, что его это не касается, он не станет. Они нужны ему, равно как и он — им.       Он должен их защитить.