Homo aurus

Крис хотя и мог с уверенностью сказать, что за прошедшее время порядком попривык к мрачным видам Хиддл-хауса, но все же находил обеденный зал местечком если уже не жутковатым, то определенно малоприятным: все эти глазеющие со стен змеиные предки, казалось, хмурились, прожигали взглядом не слишком желанных гостей, иные презрительно кривились. Он пробовал запоминать выражения их лиц, в тайне подозревая, что они меняются, порой злобно щурился в ответ и даже тихонько рычал. Однако трижды на дню лицезреть недовольные физиономии портретов было сущей ерундовиной в сравнении с тяжелой, темной, словно грозовая туча, царившей в обеденном зале атмосферой – результатом присутствия не слишком любезно настроенных членов змеиного Дома. Впрочем, с какой-то точки зрения отсутствие радости и восторгов было вполне объяснимо: в последний месяц на уважаемое шипящее семейство словно кара обрушилась, и никак иначе. Один за другим гибли представители боковых ветвей: кто-то почил в результате автокатастрофы, кто-то неудачно подавился во время обеда, а кто-то угодил на закуску акулам. Двери семейного склепа не успевали покрыться достаточным слоем пыли. Том ввиду своего особого положения вынужден был на похоронах присутствовать, произносил соответствующие поводу речи с приличествующим уровнем скорби, однако Крис, наблюдая за гаденышем, не замечал ни малейших признаков сочувствия или горя. Наоборот, альфе даже казалось, что с каждым новым печальным известием то напряжение, не отпускавшее Хиддлстона после вызволения из памятной заварушки, понемногу уменьшалось. Очень избирательно Том подходил и к общению с членами Дома. Так, например, мрачному мужчине с пышными усами, двоюродному племяннику, которому на пятом десятке лет пришлось перенимать дела утонувшего брата, Хиддлстон вполне благожелательно пожал руку, а вот милашке Милдред, которая должна была с недели на неделю родить, той самой, на чьей помолвке они с гаденышем весьма своеобразно познакомились, его светлость вместе с соболезнованиями не преминул напомнить, что ее отца провожали в закрытом гробу: слишком мало осталось от пира акул. Хэмсворт, честно признаться, ни хрена не понимал и поначалу списывал все это на скотскую натуру будущего супруга, однако приглядевшись, кое-что заметил. Племянник Фил, не поднимавший на Хиддлстона угрюмого взора, выглядел как человек, раздавленный позором, тогда как Милдред весьма несдержанно бросала на своего лорда полные злобы взгляды. Хэмсворт вздыхал, потихоньку домысливая подоплеки происходящего, хотя с ним напрямую, разумеется, никто внутренние змеиные дела и не собирался обсуждать. Как бы то ни было, столь печальные события не могли явиться непреодолимым препятствием для намеченных планов, коим и был посвящен этот малоприятный обед. Еще мельком прислушиваясь к именам приглашенных, Хэмсворт уверился, что кусок в горло ему точно не полезет, однако пока подали лишь напитки, и ненасытный желудок здорового, активного альфы уже начал жалобно подвывать в ожидании чего-то более существенного, хотя можно было предположить, что сероглазая мстительная гадина главным блюдом видит головы еще остававшихся в живых противников. Том восседал на своем привычном месте во главе стола, облаченный в черный балахон – дань столь горьким утратам для семьи, как шестеро Бертовых кузенов, а по совместительству и наиболее оптимальную альтернативу классическому костюму: в середине срока волей-неволей приходилось проявлять изобретательность. Между прочим, своему будущему супругу присутствовать на таком знатном мероприятии в футболке его змеиная светлость категорически запретил. И где тут справедливость? Впрочем, на преклонение со стороны властной омеги Крис уже и не рассчитывал, как и на скорое утоление голода, и развлекался тем, что украдкой разглядывал почти уже законную гадину. Пребывал лорд Хиддлстон в крайне недобром расположении духа, что выдавал особый прищур глаз: альфа потихоньку учился различать некие признаки настроения змееныша. Его светлость пронизывающе оглядывал присутствующих, спокойно ожидая реакции на только что произнесенную речь, венцом которой являлось объявление о возобновлении связей с семьей Хэмсвортов и намерении в скорейшем времени зарегистрировать их с Крисом брак. Как и предполагалось, бурных восторгов заявление подобного рода не вызвало. - Как, в такое время.. – возмущенно протянул кто-то с другого конца стола. - Что, Гарри, предложишь подождать? – ехидно осведомился Берт, вытянув шею, - Быть может, до следующей жизни? - Вязать породистую омегу и безродного альфу – просто омерзительно! – горячился еще один дряхлый змей. - Так, ты, а ну-ка язык прикуси! – рыкнул Крис через весь стол столь громко, что имевшие удовольствие сидеть рядом подпрыгнули на мягких стульях, однако Хиддлстон ровно выдохнул «молчать», и в обеденном зале вновь воцарилась тишина. Альфа довольно сверкнул клыками и с чувством выполненного долга плюхнулся на свое место: он не собирался спускать с рук такие финты. - Мы не можем согласиться.. Такого не оговаривалось! Отношения следует зарегистрировать, чтобы наше имя не было запятнано этой позорной незаконной связью, но ее плоды.. Это недопустимо! – прокаркал Теодор Хиддлстон, к которому в свете последних событий перешло звание старейшего дедова кузена. - Не знаю, Тэдди, что ты делаешь в супружеской постели, но твой лорд подобных затруднений не испытывает, - похабно ухмыльнулся Берт: ядовито-зеленый пиджак так и притягивал взгляды. - Альберт, да ради Бога! Это же вопрос чистоты крови. Веками каждый союз выверялся и обдумывался, а милорд Томас делает все, чтобы дегенерировать наши гены! Присутствующие возмущенно зашикали. - Зато какое разнообразие принесет свежая кровь.. Силу и мощь! – не преминул отметить Берт, - А если позабыл, как это делать, Гарольд, обращайся, - игриво подмигнул он, - я тебя проконсультирую. Можем и опробовать что-нибудь, только не на твоей супруге. Дряхлые кобылки не в моем вкусе, уж прости. Крис тихонько присвистнул. Алекс восхищенно подмигнула старику, покосилась на старшего брата, впрочем, не метавшего громы и молнии, и вовремя зажала рот ладонью, чтобы самым неприличным образом не расхохотаться. По залу прошелся ропот, дед, откинувшись на спинку стула, посылал воздушные поцелуи уважаемым членам семьи, возмущенно выкрикивавшим проклятья. Кое-кто не смотря на почтенный возраст даже вскочил и потрясал тростью в сторону донельзя довольного собой смутьяна. Хэмсворт хотел было вмешаться, но змееныш, словно прочтя его мысли, сверкнул глазами столь свирепо, что альфа махнул рукой: пусть грызутся, ему-то что. Когда перепалка достигла апогея, Сэлдон, хранивший странное молчание, закрыл лицо рукой, и тут же глава Дома, очевидно, решил, что представление затянулось. - Довольно! – внезапно прошипел Том, доселе сидевший с застывшей на губах улыбкой, властным движением руки пресекая бедлам: старички могли выдвигать какие угодно обвинения, однако ловили каждый жест своего лорда, - Я собрал вас вовсе не для того, чтобы выслушивать пустую болтовню. Ежели вам известны какие бы то ни было обстоятельства, либо неопровержимые доказательства, способные воспрепятствовать нашему с мистером Хэмсвортом союзу, будьте любезны подняться и прилюдно их озвучить. Ваше же личное и не подкрепленное фактами мнение в этом вопросе меня ничуть не интересует. Я самолично принимаю решения по всем семейным делам, и, хочу заметить, ни единожды мои действия не привели к пагубным для фамилии последствиям. - Нам обманом навязали эту развратную потаскуху, а теперь требуют принять ублюдков, что он вынашивает в чреве, которых ей заделала эта австралийская псина, в качестве будущих наследников имени и имущества Дома! – прокряхтел кто-то с дальнего конца стола. Крис вытянул шею. Неугомонный старичок, похожий на маленькую сморщенную обезьянку, неприязненно прищурился в ответ. - Всего того, что восстановлено из грязи моими руками, - прогремел на весь зал Том, - Желаете пойти против меня, Теодор? Внезапная ярость змееныша была столь велика, что даже Берт передернул плечами, когда энергетическая волна коснулась его. Крис же был в полном восторге от этой невольной демонстрации силы: словно разом раздать сразу всем несогласным щелчки по лбу! Вот это класс, высшая лига! - Я.. – старикашка в миг сделался пунцовым. Открывая и закрывая рот, словно выброшенный на сушу гигантский сом, он озирался по сторонам, ища поддержки, которая если и проявлялась, то лишь в виде негодующих взглядов и сочувственных кивков. - Дамы и господа, дорогие члены моей возлюбленной семьи, мое терпение не безгранично, - прошелестел Том, тяжелым взглядом обводя собравшихся. Даже беты взволнованно переглядывались: и их не обошли стороной неприятные ощущения. По обеденному залу вновь прошелся взволнованный шепот: нрав его светлости был известен всем, тем более что Хиддлстоны, какие бы речи не вели, а подчинялись главе своего Дома, и их личные финансовые ресурсы находились в прямой зависимости от его благосклонности. - Ежели кто-то еще желает высказаться, я внимательно слушаю, - сухо кивнул Том. Старейшие члены Дома неуютно заерзали и вновь принялись за молчаливые переглядки. Заслуги Хиддлстона отметать было нельзя ни при каком раскладе, как и уважение к его верховенству. Разумеется, лишить этого звания было возможно, но в случае явной неспособности вести дела семьи или откровенного и бесстыдного попрания чести Дома, пятнания грязью его имени. Сложившуюся ситуацию при желании вполне можно было подвести под один из пунктов, но тут главным козырем, игравшим на стороне Тома, был страх. Страх того, что благополучие Дома с его отстранением от власти вновь будет уничтожено. Слишком много связей было создано Томасом Хиддлстоном, слишком много сил стояло именно за ним. Не говоря уже о прописанном в семейных уставах и текущем в крови абсолютно любого, носившего их фамилию благоговейном почтении главе Дома, которому они присягнули на верность. Заговорщики, решившиеся пойти на радикальные меры, покоились в семейном склепе. Для остальных ситуация была предельно ясна. Сэлдон под сверлящим взглядом Берта развел руками, демонстрируя отсутствие претензий, сварливый Теодор Хиддлстон горестно вздохнул и опустил глаза. - Что ж.. Официальная часть нашей встречи завершена, - кивнул Том, впрочем, не демонстрируя особого торжества по случаю очередной победы над стаей противников, - Пора приступать к трапезе. Хэмсворт неуверенно огляделся, встретился взглядом с пожавшей плечами Алекс. Берт же радостно хлопнул ладонями и первым повязал на груди салфетку. Крис подбросил в руке странную штуку наподобие яйца, коими был заставлен почти весь обеденный зал, по словам Фродингера ужасно старинную и ценную, покосился на гаденыша и угрюмо вздохнул: Том вновь смотрел в одну точку, теребя змеиный браслет и, очевидно, пребывая где-то далеко в своих мыслях. - Расколотишь – мало не покажется, - хихикнула Алекс, - снова придется подпирать спиной двери спальни. - Если он вообще заметит, - вздохнул Крис. Подумаешь, напугала.. Он уже наизусть выучил, сколько щелок в деревянном полу было по правую сторону от дверей кабинета владельца дома, сколько по левую и даже какими винтиками были прикручены изящной формы маленькие кованые змейки, ползавшие по широким плинтусам. Том сидел в мягком кресле, гипнотизируя взглядом чай в стоявшей перед ним чашке, который несомненно давно остыл, как того и требовалось. Альфа следил за будущим супругом, расположившись на плетеном диванчике так, чтобы заходящее солнце не светило в лицо, и грустно размышлял, что отдал бы лучшую тачку, только бы узнать, что там у лорда Хиддлстона на уме. Вечер был из разряда вполне обычных. Компания собралась на террасе и под свистяще-стрекочущие звуки клонившегося ко сну очередного летнего дня бурно обсуждала прошедший ужин. Само собой сложилось так, что вечерние посиделки в узком кругу после многомесячного перерыва вновь вошли в обиход: случившаяся трагедия словно сплотила обитателей Хиддл-хауса, а также их сторонников. - Я ничуть не сомневался в том, что Томас раздавит противников как букашек, - резюмировал Крейг после того, как ему поведали подробности памятного мероприятия. - Он был великолепен! И по такому поводу нам непременно следует выпить! – воскликнул Берт и ткнул сидевшего рядом Хэмсворта-младшего, - Крис, попробуй-ка, выскажи его милости общественное мнение: быть может, на нас снизойдет высочайшее благо, и будет дозволено вернуть в наш опустевший чертог хотя бы сливовую наливку.. - Берт, даже не смей провоцировать его и кого бы то ни было на подобные глупости, - скривился внезапно вышедший из своей странной задумчивости Том. - Но детка, я ведь просто хочу, чтобы все были довольны! – возмутился старик, а Крейг лишь покачал головой, усмехаясь. - И слышать ничего не желаю, - отрезал Хиддлстон, отводя с лица волосы, - Ананасовый сок просто чудесно утоляет жажду. - Милый, а что касается предстоящего торжества, надо бы многое обсудить.. – осторожно начала Алекс, подняв взгляд от томика Бодлера, но ответа так и не последовало: очевидно, запас терпения у его светлости на сегодняшний день был исчерпан. Молча допив чай, Том осторожно поднялся, и, выхватив у альфы его игрушку, с привычно мрачным видом направился в дом. - И все-таки стаканчик виски пошел бы ему, да и всем нам на пользу.. – досадливо буркнул дед, - Ну что, сыграем в бридж? Крис машинально кивнул, уныло глядя змеенышу вслед. После пышных похорон, устроенных для брата, Том несколько дней провел в обществе крепкого спиртного, а на все попытки себя вразумить реагировал столь свирепо, что домочадцы страшились и слова поперек вымолвить. Слезы Алекс, в большинстве случаев действовавшие безотказно, равно как робкие крисовы тычки, а также увещевания и изощренные провокации деда эффекта не возымели. Только лишь когда вконец разъяренный альфа вломился в кабинет, схватил его светлость за шкирку, хорошенько встряхнул и поинтересовался, для того ли Хиддлстон устроил кровавую бойню, чтобы самолично стравить их детенышей еще в утробе, Том пришел в себя. Крису, разумеется, столь героический поступок обошелся весьма дорого: даже Хейм, в отчаянии приглашенный кем-то из обеспокоенных обитателей Хиддл-хауса, почти час с укоризной выговаривал Хэмсворту, что де с беременной омегой так все же нельзя, как бы сильно ни хотелось. Две тоскливых ночи Крис мужественно вздыхал под дверьми, ведущими в уже их со змеенышем общие комнаты, однако эффект был значим: характер его светлости ни капли не улучшился, зато порядки в Доме претерпели ряд серьезных изменений. Спиртное в любом виде, а также курево, причем не только в формате табачных изделий отныне находились под строжайшим запретом, что поначалу вызвало шквал негодования. Впрочем, явные проявления несогласия с подобным беспрецедентно суровым решением Хиддлстон быстро пресек столь действенными методами, как угрозой блокировки кредиток и урезания содержания. Дед и сестра смирились, только кое-где слышалось тихое возмущенное бурчание и упреки в тирании. В обеденном зале по приказу Тома был вывешен портрет брата, и более змееныш о случившемся не заговаривал. И если Берт был отменно рад этому факту, не стесняясь проявлять чувства, то Крис не знал, то ли выдохнуть, то ли быть начеку. Он четко ощущал: все то, что гадину тревожило и терзало, он не пережил и не изгнал, как надо бы поступать, а запрятал поглубже в себя, и даже страшно было представить, какой кошмар наступит, когда запас прочности лорда Хиддлстона иссякнет, и все оно наконец вырвется наружу. Беденс про такие штуки, как слишком замороченные в себе омеги, конечно, не писал, но Хэмсворт и без высоких научных изысканий вполне понимал, что дело тут не простое. Впрочем, Алекс, также глубоко в себе переживавшая предательство брата, была права: с регистрацией отношений тянуть было просто нельзя. Том заявлял, что его дети не будут рождены вне брака, Крис довольно улыбался, Крейг и Берт громко радовались, невзначай роняя намеки на то, как прекрасно было бы отметить столь знаменательное событие чем-то покрепче ягодного морса. Однако сам Хиддлстон хоть и соглашался с необходимостью скорейшего заключения официального брака, при этом в категорической форме отвергал любые намеки на пышное празднество, настаивая на сугубо формальной церемонии, что вызвало волну новых протестов. Берт шумел и ругался, мол, торжество соответствующего размаха – признак силы Домов, Алекс грустно вздыхала, а Крис обиженно сопел, Крейг раздраженно заявил, что члены их семьи подобное однозначно не поймут, и даже Фродингер пару раз сдержанно заметил, что «Дому не помешало бы умеренное развлечение», покуда его светлость не сменил гнев на милость. В итоге предположительно небольшое мероприятие разрослось до масштабов громадного банкета. Для регистрации отвели большую гостиную, а сама церемония прошла строго, спокойно и даже обыденно. По традиции присутствовали только свидетели и главы обоих Домов, которые и отдавали будущих супругов в руки друг друга. Том хоть и представлял свою фамилию, но передавать сам себя все же не мог, поэтому почетную обязанность с радостью принял дед. Берт и Крейг соединили руки вступающих в брак, представитель мэрии зачитал традиционные слова, Крис с радостной улыбкой надел на тонкий длинный палец грубоватое кольцо с изображением молота – гербом рода Хэмсвортов. Руки его светлости задрожали, во взгляде промелькнула паника, однако лорд Хиддлстон тут же взял эмоции под контроль, быстро нанизал на палец уже супругу змеиный перстень чуть меньше его собственного, который предусмотрительно пришлось раскатать под стать руке альфы, и немедленно отстранился. Не то, чтобы Хэмсворт рассчитывал на страстные поцелуи перед посторонними, но на душе стало как-то совсем уж тошно. Он конечно понимал, что с фантазиями далеко заходить не следует, но все же представлял себе этот момент совершенно иначе. Будто в отдалении слыша радостный вопль Берта, Крис приказал себе не идиотничать и не додумывать того, чего нет, в частности, почему змееныш выглядел так, словно был готов от него сбежать. Куда ему с таким-то сроком.. Пресс-конференция была устроена практически сразу после регистрации, и хотя представители информационных ресурсов прошли строгий отбор, а также были неофициально проинструктированы относительно перечня приемлемых тем, все же отдельные элементы пожелали выделиться. С каждым новым вопросом Хиддлстон становился все более мрачен, Алекс, отмечая настроения брата, беспокойно ерзала и подавала намеки руководившему процессом деду, пока наконец Берт, заметив, что еще немного, и внук выскажет журналистам все, что думает об их поведении, а они, разумеется, с удовольствием запишут его слова и приведут на передовицах утренних таблоидов, не призвал собравшихся разойтись. Крис, слегка опечаленный тем, что не удалось показать себя героем-зашитником от обнаглевшего репортерского стада, перебросился парой слов с дядей и тетей, принял поздравления от нескольких членов семьи, прибывших на другой конец света исключительно чтобы поучаствовать в столь важном для австралийского Дома событии, и внезапно осознал, что змееныша рядом нет. Супруга он обнаружил в библиотеке, судорожно вцепившимся в край стола. Том был бледен, глубоко дышал, рядом стояла бутылка виски, из которой явно отпили на добрых три пальца: очевидно, у гаденыша и здесь были свои тайные кладки, которые альфа еще не успел выследить и заботливо зачистить. Полы длинного светлого балахона, что заменил его светлости официальный костюм, колыхались от задорных дуновений казавшегося неуместным в столь мрачном помещении теплого летнего ветерка. - Слушай, ты как? – тихо поинтересовался Крис: желание самым суровым образом выяснить, почему это омега в первые часы супружества оставила его одного, как-то быстро сошло на нет. - Просто отлично, - выдавил Хиддлстон, не поворачиваясь к вошедшему: и поза, и тон, - все выдавало сковывавшее его светлость напряжение. - Ты же не пил? – нахмурился Хэмсворт, и это стало спусковым крючком. - Пошел вон! – рявкнул Том, нервы которого, по всей видимости, дали сбой. Крис, конечно, не блистал в полемике, особенно с ядовитоязыкой гадиной, но в долгу не остался, а змееныш, разумеется, также нашелся, что ответить и куда законного супруга направить, однако несколько минут спустя проклятая бутылка из-за которой, как убеждал себя альфа, они и сцепились, покатилась на пол, в спешке сброшенная со стола: случилось то, чем заканчивалось подавляющее большинство их ссор. Разложенный на столе Том выглядел восхитительно: искусанные губы алели, глаза были прикрыты, одна рука лежала на животе, другая стискивала края одеяния, он дергался навстречу глубоким толчкам, шире разводя бедра, стремясь насадиться сильнее. Альфа размеренно двигался, удовлетворенно слушая пыхтение, сопение и придушенные вскрики. Оглядев это странное создание, Хэмсворт усмехнулся и, наклонившись, провел пальцем по влажным тонким губам. Его светлость сверкнул глазами и немедленно впился зубами в руку супруга. Крис нахмурился и сжал горло любовника, вынуждая смотреть на себя. Упирается. Демонстрирует характер, заносчивая зараза. - Вот стервь, - рыкнул альфа, вгоняя резче. Том пискнул, вскрикнул и кончил. Сжимающаяся и сокращающаяся дырка сдавила член, и через несколько мгновений Хэмсворта скрутило спазмом наслаждения. Он охнул, чуть не навалившись на партнера и ощущая, как набухает у основания узел. Хиддлстон снова задергался, запульсировал внутри, издав пропитанный наслаждением громкий стон. Судя по всему, змееныш витал на небесах. Крис удовлетворенно вздохнул и царапнул ногтями бледную торчащую коленку. Спустя некоторое время, когда узел спал, Хэмсворт нашел в ящике какие-то салфетки и, кое-как приведя себя в подобающий вид, помог законному супругу одеться. За то время, пока они были связаны, альфа выслушал о себе дневную порцию язвительных оскорблений, но после сеанса такого неожиданного и отличного траха он был готов простить и «придурка», и «идиота», и даже «дебила». - Чем ты вообще думал? А если бы кто-то зашел? А, и как я мог забыть, что думать тебе нечем.. – возмущенно шипел этот стервец, величественно сидя голым задом на столе, но ноги в подставленные штанины все же продевал. - Может кто и заходил, - мирно хмыкнул Хэмсворт, ссаживая гадину с пьедестала. Он, например, вполне отчетливо слышал, как скрипнула дверь, но был слишком глубоко в любовнике, чтобы отвлекаться. Хиддлстон же в тот момент и вовсе ни на что не реагировал, все его восприятие мира сузилось до ходящего в заднице члена. Крис удовлетворенно оглядел встрепанного супруга, благоразумно удержавшись, чтобы не чмокнуть того в нос: его светлость подобные нежности воспринимал исключительно по настроению. Том вывернулся из кольца рук, забавно повел носом, скривился и поплелся к дверям. Альфа довольно прищелкнул языком и расправил плечи: очевидно, нервная система была восстановлена. - Черт тебя подери, Хэмсворт, уже почти полдень, - прошипел змееныш, открыл дверь, но тут же резко захлопнул. - Ну ты чего? - вздохнул Крис, идя следом и гадая, что за придурь накрыла его милость на сей раз. - Ничего, – огрызнулся Том. – Просто.. Там уже кое-кто приехал. И они не на улице. - Тогда быстро в душ? Хэмсворт потеснил партнера, приоткрыл дверь, но змееныш дернул его за руку. - Подождем, пока разойдутся, - тряхнул волосами Том, сжав губы - признак волнения был налицо. На бледных щеках гадины взыграл нежный румянец, и Крису стало прямо любопытно. - Там вроде три твоих тетки, вполне ничего так, в молодости были вообще симпатягами, да пара их старичков.. Чем они-то тебе не угодили? Тему развивать явно не желали, но Хэмсворт решил выяснить не только где собака зарыта, но и докопаться до трупа. Том же пригладил волосы, затравленно огляделся и втянул носом воздух, и тут альфу осенило. - Ты думаешь, они унюхают что-то? – восторженно бухнул он любовнику в ухо. Хиддлстон отстранился и опалил супруга яростным взглядом. - Если еще не увидели или не услышали! – рявкнул он, - Нет, безмозглая ты псина, я не думаю, я знаю! И я не хочу, чтобы обсуждали, как я.. Что? Не выдержав, Крис все же расхохотался, да так, что слезы на глазах выступили. - Я не могу допустить, чтобы на каждом углу обсуждали, что от главы Дома Хиддлстонов разит.. - Течной сучкой? – подсказал Хэмсворт, и тут же продемонстрировал всю ловкость и проворство, уклонившись от кулака супруга. - Еще слово.. – прошипел Том, и Крис, отметив, что змееныш в миллиметре от взрыва, решил более не искушать судьбу. - Слушай, - отсмеявшись, почесал он затылок. – У этих кобылок лет сто секса не было, они даже не помнят, как он пахнет.. - Когда мы пойдем мимо, память сразу освежится, – фыркнул Хиддлстон, но уже более спокойно. Крис втянул воздух и вынужден был согласиться. Во всяком случае, от его светлости буквально разило разгоряченной омегой. - Ладно, пошли, – хмыкнул первый альфа, решив показать мастер-класс. Пошире распахнув створки окна, он одним изящным движением миновал подоконник, оглянулся и горделиво тряхнул головой. - Ну что, давай? - Хэмсворт, если на твоей далекой родине овец и прочей сельской прелести так заведено, то в нашей стране владельцу дома пристало выходить через предназначенные для этого дверные проемы, а не красться через оконные конструкции наподобие взломщика самого низкого пошиба, - вздернул нос Том. - Ок, - пожал плечами любовник, хищно усмехнулся, и лорду Хиддлстону захотелось немедленно сбежать подальше от этого соблазна наяву, - тогда обратно? Его светлость скрипнул зубами, однако предложенным вариантом черного хода воспользовался. Погруженный в свои мысли, Том не сразу понял, что они удаляются от дома, направляясь в самую глубь благоухающего сада. Внезапная догадка заставила его остановиться, проклиная себя за тягу к Хэмсворту и алкоголю, собравшихся приглашенных, торжество и его причины. - Разочарую, но мы не попадем в домик для гостей, - окончательно помрачнел Хиддлстон после минутного раздумья, - У меня нет ключей, а окна под сигнализацией. - Ну, нет, так нет, - хмыкнул Крис обернулся, заговорщически подмигнул и продолжил двигаться в выбранном направлении. - А куда.. – начал было Том, но, разглядев видневшиеся впереди хозяйственные постройки, сжал губы, - Ни за что. Я не полезу в душ для садовников, это исключено. - Да не ори, – усмехнулся Хэмсворт, направляясь к аккуратному деревянному домику, – Это личный душ старины Мейбла. Думаю, он с радостью поделится. Будучи главным садовником, Ангус Мейбл имел свои привилегии. Хотя по должности и возрасту работать лопатой необходимости не было, он частенько все же брал в руки основной инструмент деятельности. С Крисом они сразу нашли общий язык: после особо бурных ссор Хэмсворт для снятия напряжения шел в сад: спортзал уже не давал ему необходимой разрядки. А час физического труда на свежем воздухе вкупе с приятной беседой с милым пожилым джентльменом приводили его нервную систему в относительную норму: можно было смело отправляться наверх и принимать участие в новых баталиях. Ну да, кто-то машет лопатой и качает мускулатуру, кто-то мелочно составляет списки врагов. Хотя старик Ангус и жил в одном из коттеджей на территории особняка, у него была личная душевая и здесь. Крис пару раз даже пользовался ею, когда после очередной ссоры еще не был морально готов подниматься наверх и выслушивать новые насмешки от своего беременного стервеца. То ли опасался не сдержаться и навешать оплеух, то ли предпочитал не связываться: у разозленного Хиддлстона яду было больше, чем у аспида. И сейчас Том смотрел на душевую так, будто там был по меньшей мере рассадник лихорадки. Хэмсворт же был в восторге: ну наконец-то и с гаденыша сбили спесь. Крис вовсю развлекался, наблюдая выражение лица супруга. Тонна брезгливости и доля любопытства. Так, наверное, выглядят люди, которым предлагают погладить переваривающего живой обед питона. - Так что, у милорда будут другие предложения? – церемонно поинтересовался Хэмсворт пару минут спустя, стараясь сдержать улыбку. Том молча покачал головой, очевидно, смиряясь с судьбой. Внутри ничего страшного не оказалось, зато приятно пахло деревом и хвойным экстрактом. Душевая делилась на саму кабинку и небольшую комнатку для переодеваний. Хиддлстон, не заметив особой грязи, оживился и, уже не кривясь, спешно принялся раздеваться, а альфа замер: движения змееныша пленяли и околдовывали. Крис сидел на маленькой деревянной скамье и, прислушиваясь к тихому плеску воды, обдумывал вновь проявившиеся желания своего тела: раньше ему казалось, что такое может быть только в случае пребывания рядом с омегой во время течки, раз за разом, подчиняясь зову природы. Нет, не то, чтобы альфа сомневался в своих способностях, но второй раз за столь короткий промежуток времени мало у кого доходило до нужной кондиции, а тут стоило только оглядеть аппетитную змеиную задницу, вздернутый нос и округлый живот, и Хэмсворт немедленно потерял контроль над собой: его обуревало лишь одно желание – овладеть законным супругом, притом немедленно. Чтобы отвлечься, Крис пересчитал все баночки на полках, переложил одежду, понюхал свою рубашку, но, увы, и это не помогло, наоборот, аромат разгоряченного тела только усилил плотскую тягу. Помявшись еще немного, альфа укоризненно зыркнул на своего полностью готового к любовным играм товарища, плюнул на все и решительно вошел в душевую: Хиддлстон его точно убьет, ну и ладно. Том стоял спиной к мужчине, опершись рукой на деревянную стенку. Услышав скрип двери, змееныш повернулся и, прикусив губу, поднял голову, почему-то не ругаясь и вообще при таком наглом вторжении не издав ни звука, но Хэмсворт и так уже понял, в чем дело. С тихим рычанием альфа провел рукой по бедру любовника, но тот словно очнулся от забытья и немедленно отстранился. - Нет, я не буду этого делать, - прошипел Том, - не приближайся. - Чудной ты.. – покачал головой Крис, обнимая супруга и осторожно касаясь его полностью вставшего члена, - Думаешь одно, а говоришь другое. Хочешь ведь.. - Хэмсворт, мы не животные.. – пробормотал змееныш, руками скользя по груди партнера. - Ага, - клыкасто ухмыльнулся Крис, ощущая, как его потряхивает от желания, но все же сделал шаг назад. Несколько минут слышалось лишь журчание стекающей воды и тяжелое дыхание двоих мужчин. - Мне что, просить тебя об этом? – тихо произнес Том, шумно сглотнув: похоть от созерцания обнаженного альфы только разгоралась. - Можешь и попросить, это будет сладко.. – мечтательно улыбнулся Хэмсворт, судя по дикому взгляду, тоже еле державший человеческий облик, - А можешь просто сказать, какая у тебя влажная дырка и как сильно ты хочешь, чтобы я хорошенько отодрал тебя в зад. От собственных слов Крис чуть было не завыл в голос, но, очевидно, змееныш и здесь углядел что-то не то, поскольку задрожал, но уже от злости. Чертыхнувшись, Хэмсворт осторожно прижался горячим телом к супругу и накрыл его губы своими, немедленно ощутив острую боль и вкус крови, но маленькая месть гаденыша непонятно за что только распалила желание обоих еще сильнее. Прелюдия не заняла много времени: оба были более чем готовы к основному блюду. Глухо рыча от удовольствия, пронизывавшего все тело при каждом движении в горячей и плотно охватившей его плоть глубине, Крис наклонился и коснулся губами плеча омеги. - Псина, - простонал Том, подставляя задницу глубоким толчкам, - Жеребец.. Хэмсворт оттянул гадину за волосы, оголив шею, и впился зубами в нежную кожу: его змеиная милость не брезговал крепкими выражениями, и это означало, что альфа все делал верно. Хиддлстон сладко заскулил и вильнул бедрами, побуждая партнера долбить сильнее, однако тут же царапнул ногтями под стискивавшей его горло руке, оставляя кровавые борозды. Утехи утехами, а мириться его светлость явно не желал. Свадебное одеяние оказалось слегка помятым, но если Хиддлстона это поначалу и волновало, то теперь представлялось не слишком существенным. Сознание было заполнено лишь воспоминаниями о поцелуях и ласках, голодных и рваных, словно не они с Крисом недавно проделали то же самое в библиотеке. От ощущения нереальности происходящего по телу внезапно прошла крупная дрожь. Том сильно зажмурился и резко распахнул глаза. Но нет, это по-прежнему был его парк, невдалеке возвышался его собственный дом, а там, откуда доносилась легкая музыка и ровный гул голосов, собрались именитые фамилии со всего мира, и поводом была официальная регистрация его отношений с шумно сопевшим рядом Крисом Хэмсвортом, с которым они только что прямо здесь, в душевой садовника.. О Господи Боже. - Что не так? Не понравилось? – тихо буркнул Крис, пристально наблюдавший за странно молчаливой омегой и от волнения второй раз застегнувший рубашку не на те пуговицы. - Это неправильно, не говоря уже о том, что просто недопустимо, - сухо ответил Хиддлстон, пытаясь унять дрожь в теле от недавнего удовольствия: жжение в заднице к величайшему стыду его светлости только усиливало это постыдное сладостное послевкусие. Они делали это множество раз в самых невообразимых местах, правда в силу беременности некоторые позы временно были не в ходу, а супруг осторожничал, и все же Том при каждой случке испытывал легкую боль. Хиддлстон категорически не намеревался поднимать эту тему в разговоре с Крисом, одни мысли о подобных позорных аспектах их отношений порождали волны стыда, более того, вскоре понял, что для него эта боль стало неотъемлемой составляющей удовольствия. Ощущать, как большой член альфы растягивает его тесную дырку, было невыносимо и необходимо одновременно. Порой Крис вгонял резко, чаще намеренно медленно, очевидно, желая, чтобы омега в полной мере прочувствовала всю его мощь, и Том, несмотря на столь откровенное унижение, испытывал низменное наслаждение, таким образом подчиняясь власти и силе партнера. Впрочем, некое извращенное удовлетворение его светлость получал и в практически неконтролируемых приступах морального садизма, при этом жертвой, разумеется, выступал супруг. Казалось, что эта эмоционально-биохимическая связь давала не меньше сладости, чем физические касания и грубые ласки. Хэмсворта, самодовольно разглядывавшего налившийся лиловый синяк на бледной шее зловредной гадины, подобное заявление порядком позабавило. - Значит, - хмыкнул он, встряхивая влажными волосами, - ебаться в комнате, полной трупов, для вашей милости в рамках приличий, а в скромной душевой – разврат и моральное разложение? - Приведи себя в подобающий вид, - вместо ответа приказал супругу Том, глубоко вздохнул, как мог оправил свой балахон и быстрым шагом направился к месту сбора приглашенных. Крис еще раз тряхнул волосами так, что брызги разлетелись во все стороны, кое-как натянул дурацкий пиджак и спешно бросился следом. Нагнав змееныша, альфа, наплевав на злобное шипение, положил тяжелую лапищу ему на поясницу и довольно улыбнулся: теперь-то всем сразу будет ясно, кто в их паре главный. Череда желающих лично поздравить новобрачных со столь знаменательным событием, казалось, была неиссякаемой. Хэмсворт радостно бубнил что-то, выдавая одну ослепительную улыбку за другой, Том отводил назад еще чуть влажную прядь, вежливо кивая и стараясь не замечать удивленных взглядов. Когда ему начало казаться, что вот-вот, и он упадет от головокружения и тем самым страшно опозорится, неожиданно людской поток закончился, и его светлость осознал, что в компании закусок и безалкогольных коктейлей вполне сможет продержаться до конца вечера. Сесил также был вынужден посетить торжество. Не отходя от отца и старшего брата, явно избегая владельца дома, он бросил на Криса странный взгляд, и Том, угрожающе прищурившись, немедленно коснулся руки супруга, переплетя с ним пальцы. Стэнфорд-младший криво усмехнулся, но кивнул, очевидно, распознав намек. Его светлость вернулся к ненадолго оставленной им компании, стараясь ничем не выказать растущего внутри раздражения: со стороны Сесила было весьма любезным столь явно продемонстрировать свои намерения, однако это означало, что бывший приятель все еще не угомонился, и следует быть начеку. Даже Ричард Мельбурн, на памяти Хиддлстона впервые посетивший их дом, с кислой ухмылкой пожал ему руку и прогудел что-то наподобие поздравлений. - Хорош, паршивец.. Будь я помоложе.. – крякнул он, когда Том удалился на достаточное расстояние, чтобы не быть в состоянии ответить, но при этом имея возможность отлично расслышать каждое слово. - Я бы тебе шею свернул, - проворковал крутившийся рядом Берт: отличное настроение старику не могло испортить даже появление заклятого врага, которого он не преминул поприветствовать лично. - Что, Берти, средство от подагры так омерзительно, как говорят? – прокаркал Ричард, грузной махиной поворачиваясь к своему давнему оппоненту. - Наверняка не слаще, чем то, что ты принимаешь перед тем, как идти в спальню, - сочувственно кивнул дед, - твои проблемы бурно обсуждаются в определенных кругах. Механически кивая лорду Джереми Норфолку, пространно рассуждающему о перспективах экспериментальной биохимии, Хиддлстон с интересом прислушивался к бурному обмену любезностями. Если верить досужим пересудам, то причины вражды двух Домов были не столь древними и идеологическими, как то преподносилось, а гораздо более приземленными. Поговаривали, будто в молодости Мельбурн и Берт основательно сцепились, не поделив какого-то паренька-омегу, то ли актера, то ли танцора в борделе. Том в наличие у Берта нежных чувств к кому-либо помимо себя самого, единственного и неповторимого Альберта Хиддлстона, верить категорически отказывался, тем интереснее была для него эта история, перешедшая в разряд легенд. По слухам парнишка отдал предпочтение Берту, разъяренный Ричард обвинил несостоявшуюся пассию в краже и шпионаже, что каралось весьма сурово, однако Берту не совсем легально удалось любовника куда-то спрятать. Том не раз заговаривал с дедом на эту тему, однако старик мастерски уходил от ответа. Впрочем, дело было громким и скандальным. Хиддлстон давно собирался поднять старые газеты, чтобы ознакомиться с тем, что об этом писали, однако все откладывал. У его светлости имелось множество несравненно более важных дел, нежели собирать сплетни скучающих бездельников. Коты с важным видом сновали между гостями. То и дело раздавались вскрики: желающих погладить громадных пушистых тварей ждали приветливый оскал и острые, длинные когти. Особое удовольствие монстрам доставляло цепляться за длинные шлейфы вечерних платьев присутствовавших дам, неизбежно вгоняя их в краску и вынуждая галантных кавалеров, пряча улыбки, искать пути освобождения туалетов спутниц от лап бесчинствовавших зверюг. Один торжественно шествовал за Томом, непременно желая сидеть подле его ног. А Хиддлстон, в свою очередь, обходил собравшихся, перебрасываясь кое с кем отдельными фразами, при этом категорически не замечая тоскливо вздыхающего ему вслед альфы. Уважаемые дамы змеиной фамилии на подобных мероприятиях как правило ненадолго уединялись, дабы обсудить чисто женские вопросы в обособленном кругу, и эта традиция тянулась с незапамятных времен. Впрочем, повестка дня, какой бы важной ни была, по большому счету являлась лишь формальностью, истинным же стремлением участниц мероприятия была демонстрация приобретенных либо полученных в дар ювелирных украшений, мехов и прочих элементов роскоши. Алекс по праву сестры главы Дома с восемнадцатилетнего возраста председательствовала на этих сомнительных сборищах, и теперь жеманно кивала головой, направо и налево раздавала сладкие улыбки, небрежно лаская мизинцем роскошное рубиновое колье, которое Том, имевший представление о женщинах своей семьи, чьи нравы разительно отличались от классических представлений об английской аристократии; презентовал ей накануне. С неким мстительным удовлетворением убедившись, что сестра в этом негласном соперничестве вновь выходит победительницей, Хиддлстон, не имея никакого намерения задерживаться в угнетающем царстве безвкусицы и глупых ужимок, пожелал дамам приятного продолжения вечера и спешно ретировался, чуть было не угодив на глаза еще более интересной компании. Три престарелые бертовы кузины с бокалами пунша стояли кружком и задорно хихикали, и это не вызвало бы абсолютно никакого интереса со стороны его светлости, если бы не пара прозвучавших фраз. - Эти курицы строят из себя самых важных, а пропустят все веселье.. – было предельно ясно, в чей адрес прозвучало обращение, и Том просто не мог с ним не согласиться. - Берти по секрету обещал, что будет нечто грандиозное! Вот кто мастер отличных шуток! Он такой выдумщик.. Помните, на прошлый юбилей он привел настоящих живых тигров и ягуаров! Уверена, и на этот раз шоу будет потрясающим! Старушки заговорщически прыснули, а Хиддлстон мысленно сделал пометку непременно выяснить, что затевает дед, и по возможности пресечь грядущее безобразие или хотя бы минимизировать радиус поражения, прекрасно памятуя о том, сколько пришлось потратить времени, чтобы отловить заполонивших парк хищников, а также какую чертову уйму извинений он был вынужден принести покусанным и крайне возмущенным гостям. И это был лишь отдельный эпизод из великого множества подобных, сопоставимых по масштабам и последствиям, зачинавшихся по-разному, но заканчивавшихся всегда одинаково: катастрофой. Зато Берт, разумеется, каждый раз был в восторге. - А наш Томми не промах.. Всегда был такой серьезный.. – во весь голос прошептала недавно разменявшая седьмой десяток достопочтенная мисс Агата Хиддлстон. - А выяснилось, что умеет не только отдавать приказы, но и крутить хвостом.. - громко хихикнула ее кузина Доротея, кокетливо поправляя изумрудную брошь – подарок главы Дома на шестидесятилетие. - Еще бы.. отхватил такого альфу.. - Вот его я бы пощупала.. - А я ущипнула, и он так мне улыбнулся.. - А я бы потискала милашку Томми, - мечтательно поделилась с компаньонками тетушка Бернадетт, - А он сам-то весь такой очаровашка.. Чего стоят эти вечно надутые губки.. Беременность ему так идет.. Ах! И красавчик альфа с него глаз не сводит.. На его месте я бы жарила нашего умничку по три раза на дню! Его светлость поперхнулся от возмущения, но на его счастье старушки коварно захихикали, и он не был обнаружен. - Да что вы понимаете.. – отмахнулась Доротея, пресекая смешки. - Уж побольше твоего, карга.. – вздернула нос Агата, - Кстати, где наша суровая лапушка? – старушка энергично оглянулась, словно ожидая, что ее лорд немедленно выскочит из ближайших зарослей, - Надобно разыскать и вдоволь пощипать его по такому случаю.. Уверена, он нам не откажет. На этом Хиддлстон бросил слушать и, качая головой и ощущая, как пылают щеки, быстро побрел в сторону, бормоча «Дурдом..». Похоже, он был абсолютно несведущ не только в отношении того, до какой стадии бесстыдства может дойти, связавшись с Хэмсвортом, но и в том, как его воспринимают те слегка взбалмошные и только на первый взгляд безобидные дамы. А ведь всех этих милых старушек он помнил с детства, не говоря уже о том, что шестнадцать лет как возглавлял их Дом. Подумать только, и это престарелые почтенные леди.. Верх неуважения. От перспективы прятаться в собственных кустах его спас появившийся в поле зрения Крейг Хэмсворт. Не вызывало сомнений, что в подобной компании лорд Хиддлстон от всяких недостойных посягательств будет в безопасности: даже поздороваться с наглым австралийцем для чопорных престарелых англичанок было недопустимым. Во всяком случае, Тому хотелось верить, что это негласное правило распространяется и на упомянутых в высшей степени опасных родственниц. Подобные мероприятия Крис не то, чтобы любил, но, при условии нормальных закусок и выпивки, считал вполне сносными: альфе нравилось общаться и заводить новые знакомства. Однако на этот раз что-то определенно шло не так: солнце нещадно пекло, гнусный пиджак то и дело норовил в чем-то измазаться, и с кем бы ни заходил разговор, несколько минут спустя Хэмсворт неизбежно ловил себя на том, что пытается по ощущениям определить местонахождение супруга в гудящей толпе. И, разумеется, он каждый раз оказывался прав: внутри работал маленький радар, настроенный исключительно на змееныша, а, если говорить по-научному, это всего лишь проявлялась их связь. Хиддлстон же с привычно задранным носом и надменным взглядом неспешно вышагивал по дорожкам, олицетворяя собой достоинство и величие змеиного Дома, периодически останавливаясь то тут, то там и любезно выслушивая льстивые речи. Именитые альфы глядели на него с непередаваемой смесью уважения и вожделения, а Хэмсворт лишь тихонько рычал, мысленно разрывая противников в клочья. Выделив в толпе Лиама, который отлично проводил время в окружении молоденьких представительниц Хиддлстонов, Крис отсалютовал младшему брату бокалом, усмехаясь про себя. Судя по маниакальным огонькам в глазах Крейга, свободной жизнью Ли оставалось наслаждаться недолго: дядя обронил несколько фраз, явно раскрывавших его рвение взяться за воспитание третьего племянника вплотную и весьма основательно. Крис собрался было отловить супруга, затащить в какой-нибудь тихий уголок и просто побыть с ним рядом, однако, заметив, что гаденыша вновь обступили важные седовласые джентльмены, лишь вздохнул и направился в тенистый угол сада, где, подпирая спиной ствол странного узловатого дерева; Тони одиноко топил в бокале пунша неведомую тоску. - Красотка, - вздохнул Старк, не отрывая взгляда от Алекс, задорно смеявшейся над шуткой одного из кузенов, который жался к ней даже по меркам Криса уж слишком настойчиво. - Проблемы? – хмыкнул Хэмсворт, демонстрируя прихваченный коньяк. - Ну.. Мы с ней типа того.. - буркнул Тони, - На один раз. - Ну и отлично, - улыбнулся Крис, размышляя, каковы шансы, что до змееныша эта весть все же не донесется. Всем было известно, что Том не выносит Тони Старконе, и отношения с их Домом строятся исключительно на уважении, питаемом змеенышем к дону Мариано, и если он прознает об этих авантюрах, мало никому не покажется. А уж если еще и выяснится, что и сам Хэмсворт был в курсе.. - Да ни хрена, - неожиданно буркнул Тони, передернув плечами. - Хочешь замутить с ней? – уточнил Крис, разливая ром по стаканам: приятель тоже запасся средством от всех проблем. - По собственной воле связываться с гадюкой? Я что, полный придурок? – хмыкнул Старк, - Ну уж нахрен. Это ты у нас супергерой.. В поле зрения вновь мелькнул змееныш, судя по всему в компании нескольких именитых альф совершенно не скучавший, и, глядя на то, как старина Лемменгтон так и норовит прижаться к его супругу, Хэмсворт угрюмо хлебнул крепкого напитка прямо из горла. - Подумать только, ты первый из нас с омегой, да еще с такой.. – в который раз покачал головой Тони, прикладываясь к бутылке, покосился в сторону Хиддлстона и буркнул, - до чего же мерзкий ублюдок.. Даже не верится, что ты заделал этой зарвавшейся гадине двойню. - Эй, - нахмурился Крис и ткнул друга в плечо, - А ну-ка поуважительнее. Старк смерил соседа каким-то странным взглядом, то ли все еще пытаясь принять случившееся, то ли сокрушаясь по поводу этой сущей наивности, и залпом опустошил третий по счету бокал. - Ты уже начал говорить как эта ползучая мерзость.. Ладно, ладно, - Старконе ухмыльнулся и примирительно поднял руки, - будь по-твоему. Больше часа за бурным обсуждением достоинств новой компьютерной реалити-игры, а также собираемой исключительно по заказу Тони новейшей и до неприличия навороченной модели спортивного автомобиля пролетело незаметно, и Хэмсворт практически смирился если не с вольным поведением супруга, то по крайней мере с тесным и все более раздражавшим его пиджаком. - Не понимаю я, как ты можешь обитать в этом гадюшнике.. – вновь вздохнул Старк, изучая проглядывавший сквозь густую листву фасад Хиддл-хауса, - Местечко видное, но все эти.. Мы же с тобой.. Ну, ты, я, отец, твой дядя, парни, - мы все друг за друга. А у них.. - Да нет, чувак, - хмыкнул Крис, - Они ведь тоже все друг за друга. Только по-своему. - Ну, раз уж ты выбрал участь плодить ползучих гадов.. – печально гыкнул Тони, неуклюже поднялся, выдал нечто наподобие поклона и, пошатываясь, направился в сторону расположившейся у озера веселой компании, где среди мелькавших нарядов ярким пятном выделялось алое платье Алекс. Крейг в одиночестве стоял в тени беседки и тихонько наблюдал за Чарли Олбрайтом, известным сталепромышленником, развлекавшим задорной беседой небольшую группу гостей. На различного рода неофициальных сборищах этот англичанин с ярко-рыжей шевелюрой - меткой ирландской крови - был душой компании, но в том, что касалось ведения дел, являл собой образец категоричности и непреклонности как вековой дуб. - Неплохой бизнесмен, - кивнул Том, присоединяясь к гостю. Один благодарно мявкнул, радуясь прохладе, и немедленно улегся в траву, распугав бабочек, взмывших в голубую высь разноцветными бликами. - Сложный тип людей, - покачал головой Крейг, - Впрочем, - покосился он на собеседника, - не самый тяжелый из тех, с кем мне приходилось сталкиваться. - Интересуетесь? – Хиддлстон благосклонно пропустил мимо ушей столь очевидную шпильку от вновь приобретенного родственника и, отведя взгляд от манившего подноса с мартини, подхватил с маленького столика стакан сока. - Ходят слухи, что он намерен неофициально выставить на продажу два своих завода в Азии, - хмыкнул Хэмсворт-старший, - А я заинтересован в их покупке. Только вот не уверен, что мы сможем договориться. - Я мог бы помочь, - задумчиво прищурился Том, - У меня имеются некие рычаги давления на данного субъекта. - Было бы прекрасно, - улыбнулся Крейг, - наследство Ли следует укрупнять и укрупнять. - Причем здесь Лиам? – нахмурился Том, - Первый альфа вашего Дома – Крис. Крейг несколько секунд взирал на собеседника, после чего совершенно неожиданно для последнего зашелся в приступе хохота. - Да, Хиддлстон, вы точно своего не упустите, - хлопнул он ладонями. - Прошу прощения? - приподнял бровь Том. Любимый сок немедленно показался кислым, а бисквитное пирожное – безвкусным. Надо же было сыграть так по-идиотски. - Бросьте, милорд, мы с вами прекрасно знаем, к чему вы имеете тягу: деньги и власть, которую они дают. - Какое отношение мои наклонности имеют к нашим делам? – нахмурился Том, на неком интуитивном уровне прекрасно понимая, куда ведет старший Хэмсворт, и такой поворот ему однозначно не нравился. - Наш с вами контракт еще не заверен, - улыбнулся австралиец, - И я не поставлю подпись, пока в него не будет внесена оговорка относительно наследования имущества Дома Хэмсвортов. - Законы о порядке наследования не нуждаются в оговорках, - покачал головой Том, в панике ощущая, как твердая почва уходит из-под ног, а миллиардные активы уплывают из рук. - Согласен, но всегда есть место для неожиданности, - подмигнул ему Крейг, и Хиддлстон поперхнулся от внезапной сухости во рту. - Если вы сомневаетесь в вашем племяннике – это ваши проблемы, - холодно сверкнул глазами Том, все же пытаясь разыграть партию по своим правилам. Увы, противник был не промах. - О нет, - покачал головой Крейг, - Дело не в этом. Крис может быть каким угодно сильным и преданным своей семье альфой, но на фоне вас он просто веселый безобидный щенок. А ваше влияние на него безмерно велико и растет с каждым днем. Именно по этой причине он не забрал вас в свой Дом, хотя как альфа и отец ваших отпрысков имел полное на то право, и потому же он с радостью позволяет вам безнаказанно вытирать о себя ноги. Последнему дураку ясно, куда столь опасная тропка может завести, и, как вы, милорд, понимаете, я, будучи лидером своего Дома, не могу оставаться в стороне. - Мистер Хэмсворт, я советую вам немедленно прекратить подобные возмутительные речи, - высокопарно процедил Том, неприятно уязвленный новой незадачей, - Уж что-то, а мнение закона по этому вопросу мне известно более чем прекрасно. Крис – первый альфа вашего Дома, а также мой законный супруг, его дети имеют все права на имущество Хэмсвортов вне зависимости от места проживания. А что касается всего остального, то я как-то полагал, что мы достигли договоренности, и нет смысла ее пересматривать. - Да, говорят правду: стоит затронуть ваши интересы, и сразу в ход идут ядовитые клыки, - усмехнулся Крейг, с любопытством, большим, чем того допускали приличия, разглядывая собеседника, и у Тома возникло назойливое ощущение некого дежа-вю. - Крейг, вам как никому известно мое положение, а также пути, которыми мне пришлось идти к цели, - прошипел Хиддлстон, - Только вздумайте предпринять что-либо, ставящее под угрозу будущее моих детенышей.. - Я восхищаюсь вашей волей, милорд, но благо семьи, моей семьи, и моего племянника для меня превыше всего, - развел руками Хэмсворт. - Если вы опасаетесь, что я оставлю вашего племянника без пенни, то уверяю вас: я на такое не пойду. Вы прекрасно знаете, что Крис нужен мне. Гораздо больше, нежели мне того хотелось бы. - Крис просто влюбленный мальчишка, - с улыбкой покачал головой заботливый дядя, - но я не вчера родился. И твои уловки меня вокруг пальца не обведут. - Вы полагаете, у меня нет к нему никаких чувств даже после всего, через что нам пришлось пройти? – неожиданно для самого себя ощетинился Том. - Не смешите, Хиддлстон, - махнул рукой Крейг, - Какие у вас могут быть к кому-либо чувства? Давайте смотреть правде в глаза. Вы понимаете только две вещи: силу и слабость. Не спорю, не ваша вина, но и не хотелось бы видеть в этом проблему. - Даже если так, это не имеет отношения ко мне и вашему племяннику, - прошелестел Хиддлстон. - Вы можете испытывать к Крису привязанность, обусловленную вашими приключениями и всем прочим, но я не питаю никаких иллюзий относительно того, что при любой возможности вы пустите его в расход. Ты прекрасно умеешь делать деньги, Том, и я не против воспользоваться твоими талантами, раз уж судьба столь удачно поставила нас на одно поле, но я отвечаю за благополучие своей семьи, и мне нужны гарантии, - мягко улыбнулся Крейг. - Мистер Хэмсворт, будьте любезны, бросьте ходить вокруг да около, - раздраженно фыркнул Том. Его светлость ненавидел проигрывать, и, возможно, вести речь о капитуляции было преждевременно, но пока он не видел способа вывернуться. - Я говорю прямо, - улыбнулся Крейг, невозмутимо глядя в холодные серые глаза, - Хочешь запустить лапу в имущество моей семьи, Хиддлстон, дай ребенку, мальчику-альфе, наше имя. Или готовься рожать еще. От необходимости отвечать на столь неприятный пируэт Тома избавила сама судьба. - Привет, - громыхнул Крис, шумно чмокнул законную омегу куда-то в щеку и положил руку ему на плечо, - О чем бухтите? - Обсуждаем будущее твоих отпрысков, - улыбнулся Крейг, - О, кажется Берти задумал какую-то шутку. Сдается мне, сейчас будет что-то феерическое, поспешу присоединиться. Хлопнув племянника по спине, старший Хэмсворт подмигнул застывшему Тому и быстрым шагом направился к бурлящей группе людей, окруживших деда. - Эй, все в порядке? – буркнул Крис, нагло цапнув кусок пирожного его светлости. Хиддлстон лишь молча коснулся губами ладони супруга, прожигая взглядом спину сделавшего неожиданный ход австралийца. - Там и правда намечается что-то крутое, - вытянул шею Крис, - Пошли посмотрим? - Не уверен, что оно, чем бы ни было, меня заинтересует, особенно если автор задумки – Берт. Раз уж предотвратить это я не в силах, то и наблюдать категорически не желаю, - прошипел Том. - Томас, неужто вы не присоединитесь? – улыбнулся незаметно оказавшийся рядом лорд Картер, - Уверен, Альберт старался исключительно для вас. Хиддлстон мысленно проклял все на свете и, стиснув зубы, направился в сторону оживленно гудящей толпы. Собравшиеся образовали большой круг. Пробравшись к первому ряду, чтобы воочую узреть, как далеко зашла фантазия старика, Том немедленно пожалел, что не принял соответствующие меры сразу же, как только ему стало известно о готовящемся беспорядке. Творившееся было вполне в стиле деда. Лужайку заполонили хаотично извивавшиеся змеи, и даже то, что Алекс восторженно подпрыгивала, держа Тони Старконе за руку, не могло произвести на его светлость большего впечатления. Двенадцать мужчин в черных масках, оставлявших лишь прорези для глаз, расположились, образуя многоконечную звезду. Поблескивавшие в свете заходящего солнца острые мечи различных причудливых форм, что артисты держали в руках, выглядели впечатляюще и устрашающе одновременно. Послышалась музыка, лезвия замелькали словно длинные светящиеся всполохи, все быстрее и быстрее. Змей была уйма, и теперь стало ясно, что все они извивались в неком странном магическом танце. Меченосцы ловко лавировали между шипящими гадами, изгибавшими тела в такт мелодичным звукам. Круглые подсвечники от движений мечей взмывали вверх. Жонглирование заключенными в стекло живыми огоньками в наступающих сумерках выглядело потрясающе. Меченосцы то приближались к стоявшим широким кругом гостям, то синхронно отходили в центр, перегруппировывались и вновь надвигались на восхищенно ахавших зрителей. Тома тоже захватило очарование зрелища. Несколько минут, и перед глазами стояли лишь блестящие вспышки и взлетающие ввысь огни.. Внезапно руку полоснуло острой болью. Хиддлстон моргнул, дернулся, сбрасывая оцепенение. Лезвия сверкали уже прямо перед глазами, ветер, порождаемый их движением, вздымал пряди волос. Казалось, меченосец завис прямо перед ним в воздухе, недвижим как голограмма, иллюзия. Внезапно трава под ногами человека в маске хрустнула, громкий кошачий визг больно резанул по слуховым нервам, но это было именно тем, что требовалось: в долю секунды Том прикрыл живот рукой, отпрыгнул от нападавшего, разумеется, наткнувшись на кого-то из стоявших позади гостей, и немедленно ощутил дуновение страха: от свистящих лезвий его светлость отделяло не более половины шага. Меченосец в маске замешкался, и Хиддлстону этого вполне хватило, чтобы молниеносно выхватить пистолет. По саду прошел ропот. Меченосец моргнул, поклонился. Замершие на секунду ятаганы вновь пришли в движение, и артист плавно отошел к центру под аплодисменты зрителей. Представление продолжалось. Том опустил дрожащую кровоточащую руку и спешно принялся проталкиваться из живого круга наружу. Крис, тоже очнувшийся от наваждения, бросился вслед за тяжело дышавшим супругом. Выбравшись из казавшегося бесконечным людского моря, Том вцепился рукой в край беседки, рвано вдыхая свежий воздух и пытаясь успокоить вовсю пинавшихся в его утробе мальчишек. Нет, это уже все больше и больше походило на манию преследования. Нужно что-то предпринимать, ведь еще немного, и нервный срыв ему обеспечен. - Эй, ты как? – альфа потер лоб, тоже ощущая головокружение, и коснулся рукой живота супруга, - Ничего себе.. Вот это мои парни! - Пойдем отсюда, - процедил его светлость, зажимая платком потрепанную Одином руку. - А как же они там? – кивнул Крис в сторону все так же захваченных гипнотическим зрелищем приглашенных. - Если кому-нибудь оторвут голову, я не хочу быть тому свидетелем, - сварливо отозвался Хиддлстон, поманил кота и торопливо зашагал в сторону аккуратно постриженных зарослей. Ему надо было подумать. Легкий ветерок покачивал кроны деревьев. Вечер был красив, из тех, с которых можно писать летний пейзаж: сочная зелень, налившаяся, но даже близко не тронутая магией осени, бабочки, яркими пятнами мелькавшие перед глазами, насыщенный раскрас цветов, манивших насекомых в свои наполненные ароматной пыльцой недра, запах угощений, смешивавшийся с духом природы, даже назойливый лучик, упорно проникавший через густую шепчущую что-то листву только для того, чтобы светить именно в лицо, и все это целостное великолепие располагалось под куполом серо-голубого закатного неба, с одной стороны озаренного заходящим солнцем. Хэмсворт сидел под тем же самым узловатым деревом, которое ранее составляло компанию им с Тони, обнимая прижавшегося спиной к его груди змееныша, и просто наслаждался происходящим. Быть может, он далеко не так представлял себе бракосочетание с омегой, но то было давно, до знакомства с лордом Хиддлстоном, и пусть Крис понятия не имел, что будет дальше, но ужасно радовался тому, что они вместе, поскольку точно знал, что шанс на общее будущее у них был, и твердо намеревался сделать что угодно, чтобы все получилось как надо. В их отношениях происходило что-то похожее на ту войну, что они вели около полугода назад. Том разил холодом и ядом, Хэмсворт же ощущал себя героем компьютерной игрушки, наконец-то подобравшим подходящий по свойствам меч, чтобы разобраться со стоящим на пути злобным монстром: против их взаимной тяги друг к другу даже лорд Хиддлстон был бессилен. Оставалось надеяться, что потом, когда детеныши появятся на свет, страсть не сойдет на нет. Крис отлично помнил, что гадина вовсе не проявляла к нему подобного интереса до второй течки и беременности, и эти мысли вгоняли альфу в уныние. Обычно жажда накрывала обоих одновременно, иногда Крис касался змееныша, требовательными ласками показывая, чего хочет, а порой Том сам неумело соблазнял партнера и даже, задрав нос, приказывал альфе исполнять то, для чего он его светлости в принципе нужен, однако каждый раз почему-то получалось, что похотливым самцом и животным, бессовестно завалившим цивилизованного и вообще беременного лорда Хиддлстона, в итоге оказывался Крис. Впрочем, сам Хэмсворт церемониться не считал нужным: имеет он право сграбастать собственную омегу или нет? Том, разумеется, отбивался, шипел всякие обидности, а альфа как-то внезапно понял, что колючие слова и надменный тон его не сильно задевают. Да, змееныш не всегда полагал нужным заботиться о чувствах окружающих, и порой хотелось развернуть его, снять штаны и отходить по аппетитному заду, чтобы неповадно было, но таковой уж была его властная садистская натура. Крис же научился не яриться, особенно когда лорд Хиддлстон властно требовал поцелуев и ласк, что заводило не хуже запаха течной омеги. Не без помощи парочки стащенных у Алекс слегка заумных, но оказавшихся весьма полезными книжек, Хэмсворт распознавал подобные выпады как извращенный защитный рефлекс, а потому властные замашки более не проезжались по его гордости так, как раньше. А однажды в голове у Криса, не способного не размышлять о подоплеках поведения гаденыша, мелькнула ужасающая в своей несомненной истинности мысль: он же никогда не был с кем-то, всегда один и против всех. Боролся с противниками, с семьей, да со всем миром. Он ведь никому никогда не доверял, правда? Любил ли он кого-то? А его кто-нибудь любил? Вот так, до каждого вздоха, каждого взгляда, с потрохами и узлом, чтобы душу продать? Хиддлстон вдруг беспокойно заерзал и коснулся рукой живота. Один поднял морду, взволнованно глядя на хозяина: котяра тоже улавливал эти змеиные состояния. От этого открытия Хэмсворту, впрочем, легче не становилось. Было очевидно, что Том доверяет хвостатому мерзавцу гораздо больше, чем кому бы то ни было. «А с чего бы змеенышу после всего пришедшегося на его долю дерьма в принципе кому-то доверять?» – мелькнула еще более страшная мысль, - «Ему, Крису Хэмсворту, а не абстрактному кому-то, если уж начистоту». Крис вздрогнул, припомнив залитый солнцем пляж и разговор с дядей. Лорд Хиддлстон справился с тем, за что взялся, слопал тот громадный кусок и не подавился, всех сделал, да еще и в одиночку. А тут вдруг объявился он, и каким бы крутым, красивым и охрененным альфой Крис ни был, он пришел и потребовал доверия и любви, но с любовью-то все уже было ясно, Хэмсворту во всяком случае, а вот доверие.. Выходило, что у Тома были все основания послать его подальше. Крису порой хотелось и не знать супруга, с такой легкостью развенчавшего все его представления об омегах, однако это было бы сущим обманом, недостойным первого альфы и крутого мужика. Таким, как он, не пристало прятаться от реальности, даже такой вот шипящей, и пусть раньше было спокойнее в своей уверенности в том, что он лучший, зато так гораздо слаще и острее. Это и была жизнь. Хэмсворт провел кончиками пальцев по открытой шее, наблюдая, как неосознанно супруг нежится от приятного прикосновения, потерся носом о выбившуюся из цельной картины длинную темно-рыжеватую прядь. Том больше не укладывал волосы гелем, и Крис сходил с ума от этих мягких, нежных кудряшек. И казалось, что больше ничего на свете альфе и нужно не было. Это стало совсем ясно, когда в один из залитых солнцем дней на экране мобильного высветился незнакомый номер. Нажав кнопку приема и услышав такой до боли родной когда-то голос, от одного звука которого шевелились волоски на теле и замирало дыхание, Хэмсворт почесал затылок и, обронив несколько равнодушных фраз, попрощался с уже совсем неважным отрезком прошлого. Эльза его ни капли не интересовала, не была способна вызвать жар в теле и волнение в душе, это Крис осознал еще за время своего затянувшегося сиднейского уик-энда, и имевший место короткий разговор оборвал все связующие нити, которые еще присутствовали в сознании альфы. Впрочем, подобное открытие основной задачи не облегчало: с Хиддлстоном было сложно строить что-либо вне зависимости от причин, и это порой отдавало безысходностью вплоть до порывов сбежать вновь и уже навсегда: как ни крути, а то, что союз создают двое, он знал точно, а здесь же казалось, что желание сблизиться и понять было у него одного. Необъяснимые особенности их отношений его светлость не комментировал. Любые попытки альфы заговорить на эту тему заворачивались сиюминутно, однако связь их змееныш все же признавал, поскольку на ментальные обращения отвечал, да и сам бывало, забывшись, мысленно звал супруга, заговаривая с ним о том, что ни в коем случае не предназначалось для чужих ушей, благо подобных тем было предостаточно. А вообще Хэмсворт совершенно внезапно осознал, что трепались они постоянно, обсуждая что угодно, и пусть это и не всегда можно было назвать благожелательной беседой, но отношения однозначно вышли из стопора. Словно те самые шестеренки, что ранее тормозили друг друга, стыкуясь неправильно, разлетелись и, столкнувшись вновь, соединились именно так, как надо, войдя в пазы друг друга точно и ровно, и немедленно пришли в движение, бешено закрутились: казалось, они не могли насытиться обществом друг друга, а все остальное уже было неважно. Иногда гаденыш казался почти нормальным, как на том мосту в Праге. Или как тогда, когда они сами готовили еду. Тот день у большей части прислуги был свободным, Фродингер тоже отлучился куда-то до вечера, и буквально полчаса спустя после отъезда дворецкого Том категорично потребовал вкусного. Предложенное на обед и даже ужин его светлость не впечатлило, ехать же в город Крису совершенно не хотелось. Тогда он решил осуществить то, что давно было на уме, однако руки все никак не доходили. Усадив насмешливо кривящего губы змееныша на высокую кухонную стойку, Хэмсворт принес из гостиной подушки, чтобы гадине было мягче сидеть и удобнее шипеть колючие ехидства, а сам принялся шаманить. Пицца, готовить которую Криса научил один из любовников – прирожденный кулинар, получилась сборной, слегка неровной, но от этого не менее вкусной. Хиддлстон презрительно оглядел предложенное донельзя гордым собой альфой блюдо, фыркнул, но попробовать все же соизволил. Осторожно откусил кусочек с самого краю, сыр, разумеется, немедленно натянулся и шлепнул его светлость по носу. Такое возмутительное поведение требовало соответствующего наказания. В итоге змееныш слопал свою пиццу, стащил два куска от крисовой, и, что уж совсем ни во что не укладывалось, прижавшись к супругу, мирно заснул прямо на диване, убаюканный фильмом про ходячих зомби. Да и сейчас, сидя в теплых объятиях, грызя сочное яблоко и увлеченно роясь в изъятом у супруга айфоне, его змеиная светлость выглядел по индивидуально выведенной Крисом шкале вполне адекватным, если бы только не еще одна фишка, на которую альфа не знал, как правильно реагировать: Том обращался с его вещами как со своими. То ли это было еще одной демонстрацией того, что гаденыш владеет ситуацией, то ли Хиддлстон и в самом деле считал это своей собственностью, но если бы кто раньше посмел хоть пальцем тронуть то, что принадлежит Крису, альфа загрыз бы наглеца на месте, а то, как Том бесцеремонно совал руку в карман его пиджака и доставал то, что было нужно, Хэмсворта почему-то умиляло. Впрочем, Крису казалось, что он сам тогда в Праге показал змеенышу дурной пример. - А что ты сделаешь, если я заберу у тебя все? – вдруг поднял голову Хиддлстон, - Бизнес, деньги, недвижимость? - Убью, - добродушно ухмыльнулся Крис, щекоча длинной травинкой беспечно дремавшего рядом котяру. Том вздохнул и вновь обратил внимание на изъятую у альфы игрушку. Было очевидно, что в эту шальную белокурую голову и мысли подобной не приходило, тогда как Хидддлстон, делая вид, что тычет в экран, уже в деталях продумал, как бы он мог при желании устранить Крейга, завладеть имуществом Хэмсвортов, вышвырнуть на улицу их драгоценного первого альфу, вдогонку к нему отправить бестолкового второго, и провернуть все это, разумеется, в интересах детенышей абсолютно законно. Не то, чтобы его светлость планировал гадости новоиспеченным родственникам, а тем более вынашивал коварные планы по отношению к Крису, но, учитывая повороты бизнеса и обстановки в стране и мире, а также направленность своих деловых интересов, Хиддлстон привык в принципе ничего не исключать, чтобы потом, столкнувшись с непродуманным поворотом, не оказаться в дураках. С одной стороны, которую Том именовал единственно верной, что бы Берт там ни говорил, Крис был весьма выгоден ему как первый альфа. Обремененный наследством, статусом главы своего дома, а также наращивавший обороты бизнесом. Но потребность в наследниках перекрывала все поименованные плюсы до единого. Отлично, младший Хэмсворт, будучи в его доме и под его защитой, при этом без права голоса, Тома тоже устраивал. С другой.. Крис заслуживал всего – возглавлять свою семью, вести дела, а также передать все упомянутое своим детенышам, только своим, и Хиддлстон искренне не понимал, с чего ему не все равно, что будет с проклятым выродком Хэмсвортов, перевернувшим его мир с ног на голову. Впрочем, теперь, когда в игру вступил дядя его супруга, деваться было некуда и следовало искать решение, а выбор пока был невелик: отказать своим детям в громадном состоянии Дома их второго отца или вновь попрать свои честь и достоинство, сопровождая это огромным риском, ведь было предельно очевидно, что помимо мальчика-альфы иные предложения Крейга Хэмсворта, черт бы его подрал, никак не устроят. Стройный ряд размышлений нарушили поползновения альфы, самым бессовестным образов лапавшего его почти прилюдно. - Прекрати сию секунду, - попытался отбиться Хиддлстон, впрочем, не слишком усердно, - все смотрят..Ты настоящее животное, ясно тебе? - Да ну.. – плотоядно усмехнулся Крис, притянул гаденыша к себе и звонко чмокнул в щеку, - никому и дела нет.. - Хэмсворт, ты ведешь себя точь-в-точь как невоспитанная псина, - все же выговорил Том законному партнеру, - Считаешь это достойным? - Я крут! - Крис горделиво тряхнул волосами, и Хиддлстон еле удержался от порыва обнять похотливое чудовище и ткнуться носом в эту золотистую гриву, - Я – первый альфа, у меня узел и омега, а еще двое детенышей. - Детей еще родить надо, - надменно прищурился его светлость. - Ну..это.. – неуверенно протянул Крис, бесцеремонно дергая супруга за отливавший рыжиной локон, – Ты же справишься? Слушай, я тут все думаю, а как мы назовем парней? - Что значит мы? – вздернул нос Хиддлстон, - Имена буду давать я. - Почему это? – насупился Крис, - Я тоже хочу поучаствовать.. - Потому, – наставительно сообщил Том, подхватывая с заботливо прихваченного альфой подноса сочную сливу, - что я их вынашиваю, испытывая моральные страдания, буду производить их на свет, испытывая физические мучения. Кроме того, даже боюсь представить, чтобы наследников великого дома звали как-то наподобие Тодда или Грэма. - Я как могу стараюсь, чтобы тебе было легче, - буркнул Хэмсворт, поглаживая живот омеги, - И я хотел предложить Чарли. Так звали моего пра-пра-пра-пра-деда, основателя рода. Он тоже вырос в английской семье, но был обвинен в чем-то и сослан в Австралию. - Каторжник, - скривил губы Хиддлстон, - Веский повод для фамильной гордости. -Нет, - тряхнул головой Крис, - он освободился, а потом прославился тем, что отбил омегу у почти сотни альф. И сразу овладел ей.. Не шипи, - усмехнулся Хэмсворт, глядя на прищурившуюся гадину, явно готовящую очередной ядовитый плевок, - Так тогда везде было принято, и даже первые вязки проходили при свидетелях, я читал. - И что же, после обнаружения взаимной тяги к эксгибиционизму они жили долго и счастливо, занимаясь разведением овец и детей? – едко поинтересовался супруг. - Нет, она умерла при родах, и прадед Чарли двадцать лет жил один, пока приехавшая из Англии омега не окрутила его. - Что значит окрутила? – поморщился Том: лексикон альфы порой вгонял его светлость в уныние. - Ну, Чарльз сам так писал, - усмехнулся Крис, - в дневниках, а они у нас типа семейной реликвии, он называл прабабку жадным и ревнивым монстром, но сам носил ее на руках и задаривал драгоценностями. К тому моменту он на своем клочке земли обнаружил золотую жилу, умел читать, писать и был страшно богат. Короче, это имя мне нравится, во всяком случае получше всяких Фредериков и Бенедиктов, - резюмировал альфа. - А чем плохи имена Фредерик и Бенедикт? – подозрительно насупился Том, - к слову, одного моего далекого прадеда, который прославился успешными завоевательными кампаниями, как раз звали.. - Фредди и Бенни – крутые имена для наследников, - пожал плечами Хэмсворт, - Ну да, если ты так думаешь.. Они, вероятно, спорили бы до раннего утра, если бы не были обнаружены памятной компанией веселых пожилых леди. Лорд Хиддлстон, негодуя по поводу того, что так глупо попался, принял было величественный вид, но, увы, на милых старушек это впечатления совершенно не произвело: только добившись своего, дамы, громко хихикая, удалились, а помятый и взъерошенный Том, косясь на покатывавшегося со смеху альфу, впрочем, также не избежавшего цепких объятий проворных седовласых леди, лишь радовался, что, по крайней мере, подобные недостойные сцены имели место вдали от любопытных глаз вездесущей общественности. К огромному облегчению его светлости, никаких увечий гостям представление, устроенное дедом, не нанесло. Напротив, со всех сторон доносились благодарности и похвалы, а буквально из каждого угла слышалось восторженное обсуждение подробностей. Гулянка растянулась до глубокой ночи. Когда совсем стемнело, под натянутыми островерхими тентами, спасавшими гостей от жары днем, зажгли фонари, и со стороны парк приобрел вид некого маленького волшебного царства. Том ни за что бы не признался в этом, но он с нетерпением ожидал момента, когда согласно правилам этикета можно будет продегустировать свадебный торт, изготовленный по обожаемому главой Дома старинному рецепту и традиционно состоявший из трех ярусов, венчаемый сахарными гербами Хиддлстонов и Хэмсвортов. Повара Хиддл-хауса трудились над ним добрую половину ночи, и его светлость, зайдя утром на кухню, лично поздравил их с отменно выполненной задачей и искренне признался, что ему будет жаль резать подобное произведение кулинарного искусства. Впрочем, и здесь не обошлось без сюрпризов: у Берта было свое видение идеального десерта. Торт, в тайне изготовленный по его заказу, состоял из целых пяти ярусов, при этом нижний не уступал в размерах автомобильному колесу. Украшен был торт наипохабнейшим образом сплетенными символами альфы и омеги. К величайшему недовольству Тома, дедова задумка вызвала куда больше восторгов, чем полагалось. Однако скрипевшему зубами от злости Хиддлстону и его супругу пришлось разрезать оба торта, после чего его светлость с окончательно испорченным настроением уединился в компании кота и ничего не понимающего, но всем довольного Криса в маленькой неприметной беседке, в которой в детстве часто пряталась Алекс, по очереди дегустируя кремово-бисквитных конкурентов и мстительно отмечая, что его торт по вкусовым качествам оставлял дедовский беспредел далеко позади. Фейерверки, на которых также настоял Берт, вызвали огромный ажиотаж. Но даже скептически настроенный Том не мог не признать, что разноцветные искры красиво рассыпались на фоне густо-синего ночного неба. И Хэмсворт, зачарованно, с прямо-таки детским восторгом радовавшийся этому зрелищу, порождал какой-то странный нежный трепет. Впрочем, когда Крис, у которого шея затекла смотреть на вспышки, осторожно притянул супруга к себе и накрыл его губы своими, лорд Хиддлстон позабыл обо всем на свете. Они жадно целовались, пока рядом не раздалось восторженное хихиканье. Три молоденькие представительницы Хиддлстонов, очевидно тискавшие Лиама Хэмсворта в кустах неподалеку, осознав, что их присутствие обнаружено, да ни кем иным, как главой их змеиного Дома, перед которым они с детства испытывали если не страх, то священный трепет, присели в реверансе и испуганно пробормотали «Милорд». Том раздраженно шикнул, девчонки немедленно испарились. - Имей ввиду, - заметил Хиддлстон, улыбаясь и кивая отбывающим гостям, - Если я узнаю, что твой брат спровоцировал этих юных леди на неподобающее поведение, немедленно приму меры. - Какой же ты суровый.. - укоризненно буркнул Крис, - они же еще дети.. - Которые в таком возрасте преимущественно играют с вибраторами, - фыркнул Том, - пошли в дом, я по горло сыт вниманием к своей личной жизни на сегодня. Кстати, если твой братец заделает кому-нибудь из них детеныша, оскоплю собственноручно. Так ему и передай. - Ладно.. Эй, а откуда это ты знаешь, с чем они играют? – хихикнул Крис, поспешно догоняя партнера и кладя руку ему на задницу. - Я сам такую вырастил, ты забыл? – хмыкнул Том, почему-то не обращая внимания на возмутительное поведение супруга, - Я как-то раз нашел в ее комнате.. Кое-что. - Ты.. в ее вещах? – расхохотался Хэмсворт, - Ты еще хуже, чем я думал.. - Не выдумывай, - отмахнулся Том, - я искал наркотики. Ну, а вдруг? А нашел.. Много другого. - Ну и что?- продолжал веселиться Крис, - Конфисковал? - Нет. Я догадывался, для чего это, но, конечно, не знал наверняка. Посмотрел в интернете и выяснил. Хэмсворт застыл на лестнице, испытывая нечто странное, не в состоянии разобраться в своих чувствах. С одной стороны ему было до ужаса жаль Тома, жаль, что он до стольких лет не знал ни страсти, ни прелестей секса. С другой альфу охватывало бешенство лишь от одной мысли, что змееныша, его собственной шипящей гадины, мог кто-то касаться. Хиддлстон, понятия не имея о душевных терзаниях супруга, повернулся и нетерпеливо прищурился. - В чем дело? Желаешь заночевать на улице? Крис тряхнул головой, с ревнивым рычанием схватил ядовитую заразу за руку и быстрым шагом направился в дом. - Итак.. – протянул Том, расслабленно откинувшись на подушки, - Пожалуй, я хочу брачную ночь. - Правда? – хмыкнул Хэмсворт, отшвырнув подальше приевшийся за вечер пиджак. Он не жаловал официальную одежду. - Да, тебе придется проявить все свои умения, - кивнула гадина, взмахнув ресницами, и хоть Крис, казалось, давным-давно привык к властным замашкам змееныша, от этого оценивающего взгляда внутри у него все заклокотало от гнева: ни одна омега не смеет смотреть на альфу, тем более на законного супруга, вот так! Видимо, в его лице что-то изменилось, поскольку Том немедленно нахмурился и приподнялся на локте. - Вздумаешь возражать – под дверью полно свободного места, - процедил лорд Хиддлстон, - и даже не смей воображать, будто это, - протянул он руку с обручальным кольцом, - дает тебе больше прав в этом доме. - Пшел бы ты.. – рыкнул альфа, но, наткнувшись взглядом на презрительно искривленные губы, раздумал ругаться. Проклятый гаденыш явно имел какую-то магическую власть, если стоило ему только вот так вот сгримасничать, как он, Крис Хэмсворт, первый альфа и крутой мужик, сразу забывал про все обиды. А, ну да, - мелькнула злая мысль, - это же лююю-бооовь.. И вообще, наверное, он сам виноват, в очередной раз пошел не тем путем и его действия были расценены как попытка загнать Хиддлстона в угол, чего тот очень не любил. Крис нахмурился. А с какой вообще стати его печет, что там шипящая зараза любит? Это же омега, завалить, и дело с концом. Хэмсворт тяжело вздохнул и запустил ботинком в дверь ванных комнат: озвученное явно не было верным решением. Впрочем, видимо, сегодня все же был хороший день. - Заканчивай валять дурака, - услышал альфа тихий смешок, и секунду спустя холодные пальцы коснулись его руки, - есть занятия поинтереснее.. Крис кивнул, помялся немного, наклонился и, коснувшись губами губ супруга, оттянул его змеиную светлость за волосы. - Говори, чего хочешь, - рыкнул мужчина. - Хэмсворт, чтоб тебя.. – прошипел змееныш, и Крис испугался было, что перегнул палку, но, уловив знакомый блеск в настороженных глазах, удовлетворенно вздохнул: он научился распознавать эти приемчики, - Я уже сказал, что хочу брачную ночь. И чего-нибудь вкусного. - Например? – пробормотал альфа, наконец сдавшись и целуя тонкую шею. - Допустим, пара бокалов.. - Тебе нельзя. И никому нельзя.. – буркнул Хэмсворт, отстранившись, - ты сам запретил. И вообще, ты утром уже догнался втихаря. - Не думаешь же ты, что сегодня кто-либо озаботится соблюдением этого запрета? – презрительно фыркнул Том, - Боюсь, в этот вечер он никого не остановит, и я тоже не желаю ни в чем себя ограничивать, раз уж не имею возможности получить голову дядюшки Сэлдона, дядюшки Теодора или на худой конец Сесила. - Ну уж нет, - рыкнул Крис, демонстрируя свирепый оскал. К сожалению, на его змеиную светлость эта показательная сцена не произвела должного впечатления. - Хэмсворт, мне это нужно, - холодно процедил Том, - И ты сделаешь как велено, иначе.. - Тебе хронический алкоголизм лечить нужно, - буркнул Крис, гадая, что будет, если он сейчас сдастся инстинктам и просто отшлепает надменную заразу. - Ты вздумал мне перечить? – приподнялся на подушке супруг и нехорошо сверкнул глазами. Хэмсворт метким броском отправил рубашку в компанию к обживавшему угол пиджаку и обреченно вздохнул. - Виски? - Нет.. – задумчиво протянул гаденыш, растянув губы в омерзительно-довольной улыбке, - Пожалуй, я бы хотел хорошенько распробовать любимую бертову наливку, покуда есть возможность. Полагаю, он этой ночью повеселится на славу.. - В погребе? – в который раз вздохнул альфа. - В дальнем конце слева, - кивнул супруг, - там очень узкая ниша, и, скорее всего, нет света: дополнительную лампу так и не установили, а помимо деда туда никто не смеет соваться. В последний раз, когда я около года назад пытался извлечь бутылку, основательно порезался.. Хэмсворт несомненно умилился бы такому проявлению заботы, но был занят, понося себя крепкими выражениями. Как он мог в который раз повестись на уловки этой шипящей дряни? Винный погреб Хиддл-хауса, ввиду алкогольного запрета временно опечатанный, отличался даже большим уютом, нежели обеденный зал или библиотека, и на первый взгляд никак не вязался с мрачным особняком: хорошо освещенное помещение казалось Крису случайно затесавшимся элементом от совершенно другого комплекта. Нужный ярлык он разыскал довольно быстро: Берт предпочитал для своих любимейших напитков самые темные места и труднодоступные отсеки, - но, втянув носом воздух, нерешительно замер. Это было странно, но в том углу витал запах его светлости лорда Хиддлстона, словно змееныш находился здесь несколько минут назад. Но нет, этого быть не могло, почти весь день гадина присутствовала у него на виду. А еще больший сюрприз альфу ожидал, когда он, от волнения забыв о предостережениях, также зацепился за острую железку, но достал на свет заветную и очень знакомую на вид бутылку. - Ты говорил, что порезался? – бухнул Хэмсворт, шумно ввалившись в спальню. - Да, около года назад, - кивнул тихонько поджидавший его в полумраке Том, - Насколько я помню, Берт как раз гостил у вас. Ему не терпелось отпотчевать твоего дядю этим вином, но.. – змееныш наморщил лоб, вспоминая, - Да, Фродингер уехал в город, а я решил проверить, как хранятся вина, и сам лично спустился в погреб, там и порезал руку: дед явно берет в пример пиратские сундуки с ловушками. К слову, я высказал Берту в телефоном разговоре то, что его утехи на моей крови. Он обещал мне взамен кое-что особенное, что водится только на вашем материке, - усмехнулся его светлость, - но я так и не получил.. - Погоди, я скоро.. – буркнул Хэмсворт, рассеянно встрепал волосы обалдевшего от такой наглости супруга и почти бегом бросился в коридор, ощущая внутри предчувствие бури. Том во власти удивления что-то крикнул альфе вслед, но Крис не слышал ничего, кроме бившейся в голове мысли: он отлично помнил, как в тот солнечный вечер, обычный для Сиднея, пришел домой, радостно присоединился к дяде, Ли и гостившему у них Берту, дегустировавшим диковинный коллекционный напиток, а затем сбившееся дыхание, непонятную дрожь и жар во всем теле, стоило лишь коснуться проклятой бутылки.. В столь позднее время дом еще не спал. Хоть гости в подавляющем большинстве уже разъехались, а те, что приняли приглашение остаться на ночь, обосновались в летних домиках, прислуга заканчивала уборку сада, подготавливая его к торжественному завтраку. Судя по звукам, заполнявшим холл, приватная вечеринка нашла продолжение в малой гостиной. Когда Хэмсворт с горящими от бешенства глазами влетел в комнату, Берт, Хейм и Фродингер подначивали Крейга на тост, исходя из обилия пустых бутылок, далеко не первый в данной компании за этот вечер. К слову, дворецкий выглядел весьма свежо и бодро, хотя в свадебном банкете участия не принимал, пояснив это легким недомоганием, и Крис по указанию супруга раза три бегал наверх, дабы лично убедиться, что все в порядке. - Что это за хрень, я спрашиваю? – заорал с порога младший Хэмсворт, потрясая бутылкой. - Ох, это.. – вздохнул Берт, но тут же нашелся с ответом, - Видишь ли, мой мальчик, мы с твоим дядей заранее ничего не планировали.. Но твоя неоднозначная реакция на мой подарок вкупе с тем, что рассказал мне Том, дала некую пищу для размышлений.. - Значит, это все не просто так, - грозно нахмурился Крис. - Нет, ну что ты.. – вступил в беседу дядя, - Все, что произошло между тобой и лордом Хиддлстоном, касается только вас и вашей природы, на вашу тягу друг к другу невозможно повлиять. Просто мы с Берти так сказать сделали это возможным. - Подстроили, - рыкнул Хэмсворт, исподлобья изучая подлых заговорщиков и жалея, что не умеет разить взглядом так, как его змеиный супруг, - А если бы он тогда начал выпендриваться, и я бы открутил ему голову? От такой перспективы Берт даже вздрогнул, но тут же взял себя в руки. - Исключено, - старик махнул рукой и сверкнул улыбкой, - Хейм четко сказал, что ты как альфа и пальцем не тронешь повязанную омегу. - Ах, так Хейм тоже.. – расхохотался Крис, но тут же вновь сдвинул брови и зыркнул в сторону уважаемого доктора, вовсю развлекавшегося происходящим, - А если бы он мне? Настала очередь Крейга нервно потирать запястье. - Ну что ты, - ободряюще улыбнулся Берт, - Томми – добрейший мальчик. Просто немного своенравный. Хэмсворт вспомнил заваленный трупами сортир ночного клуба, Стивена с третьим глазом во лбу, любовно собираемые газетные полосы с некрологами и вздрогнул. Ну-ну. - Я вообще не понимаю, что тебя так смутило.. – пожал плечами Берт, очевидно, решив, что буря миновала, и расслабленно закинул ногу на ногу, - В конце концов, все вышло просто отлично. Крис в ответ выдал одну из своих козырных клыкастых улыбок, и старый интриган сразу раздумал шутить. Первый альфа шумно втянул воздух: в голове за несколько секунд пронеслась вся херня, все то, что он испытал после этой роковой и, как выяснилось, совершенно не случайной встречи. А что, наверное, пришлось пережить змеенышу, оттраханному чужаком на собственной вечеринке, никто и вообразить не мог. Хэмсворт прикрыл глаза и на секунду представил сладкую картинку: Том в ярости приказывает Берту, его дяде и этому самодовольному докторишке убираться вон. Но внезапно декорации и образы сменились: вот уже гаденыш с гримасами боли держится за живот, преждевременные роды.. Крис вздрогнул. Хватит фантазировать. Ну уж нет, ежели случившегося не исправить, то Тому незачем зря по этому поводу волноваться. А с этими двумя прохвостами он и сам как-нибудь разберется. Хэмсворт горько усмехнулся, ощутив, что при мысли о том, что уже ничего не изменить, становится спокойнее. А то мало ли что его светлость выбрал бы, будь его воля. - Просто когда ты так своеобразно отреагировал, мы с Крейги подумали и решили, что это может быть тем самым.. – вновь попробовал исправить ситуацию Берт, - Такая животная тяга сейчас встречается один раз на миллиард. Мы не могли не попробовать. И ведь не прогадали! - Понимаешь, - осторожно добавил дядя, - мы не хотели, чтобы все прошло так..необычно. Мы думали, что вы встретитесь, обнюхаете друг друга, как у вас там это бывает, заинтересуетесь. Узнаете друг друга получше, а потом дело дойдет и до всего остального.. А тут.. Мда. Ну, уж как вышло. Крис раздумывал, что бы ответить поумнее, но тут из коридора донеся злобный вопль. - Хэмсворт! Что за выходки? - Ему не говорите, - вздохнул альфа и, махнув рукой в сторону подлой банды, подхватил злосчастную наливку и бросился успокаивать законного супруга: брачная ночь была под угрозой. - Алекс, вновь хочу напомнить, что во время приемов пищи внешний вид должен быть аккуратен и опрятен. В целях этого и была введена необходимость смены облачения, – громогласно выговаривал сестре Том. Судя по звукам, девушка принялась за увещевания. В воздухе витал аромат раннего летнего утра. Крис сладко зевнул, тряхнул волосами и прикрыл дверь малой гостиной. - Что, его милость снова поутру разошелся? – вполголоса поинтересовался Берт, делая солидный глоток из бутылки, выловленной из тайника под диваном, - Хочешь? В такую жуткую рань самое то. - И слышать ничего не желаю! – донесся из холла категоричный ответ. Хэмсворт поежился и принял предложенный виски. И вправду бодрит. - И что ж ты его вовремя не успокоил? – усмехнулся Берт. Обстановка в доме накалялась тем, что, утвердив для себя запрет на алкоголь и курение, Том требовал неукоснительного соблюдения этого правила от всех домочадцев и гостей особняка, при этом никакие исключения даже не рассматривались. И если поначалу это было воспринято с легким негативом, то в дальнейшем соблюдать новые правила становилось все сложнее. Сухой, вернее, как выразился Берт, «антибогемский» закон улучшению характеров обитателей Хиддл-хауса предсказуемо не способствовал. - Будь любезен, посмотри, не идет кто? – бросил Берт, цепким взглядом окидывая предметы интерьера. - Все чисто, - улыбнулся Крис, наблюдая, как старик аккуратно располагает бутылку в мягком пуфе. - Я бы пережил тиранию вполне безболезненно, мой мальчик, - кряхтя пояснил дед, - если бы мы с любезной внучкой не отличались общностью некоторых интересов, и ей бы не были известны почти все мои кладки. Стенания Алекс, не допущенной к столу в нижнем белье, были слышны всему дому. Хэмсворт понюхал свою футболку и улыбнулся. Он к таким выкрутасам был готов. - Впрочем, - одарил его Берт хитрющей улыбкой, - повод веский, и, возможно, стоит наших новых правил. Так что.. – вздохнул он и с недовольной гримасой плеснул себе в бокал лимонный настой, - будем обходиться этим. - Сэр Альберт, хочу обратить ваше внимание на то, что содержимое бутылки пропитывает обивку дивана, которому более сотни лет, - спокойно заметил Фродингер, с нечитаемым выражением лица наблюдавший за бертовскими проделками. - Ах ты ж черт подери.. – выругался старик, спешно наклоняясь к тайнику, - У старой мебели такая удобная конструкция для секретных отделений.. - Боюсь, я буду вынужден доложить о вашем недостойном проступке его светлости, - безапелляционно покачал головой дворецкий. - Брось, Фродди, уверен, мы договоримся.. – хихикнул Берт. - Только если вы будете в дальнейшем столь любезны, что разместите свои алкогольные сокровища в другом помещении и желательно подальше от любимого кресла вашего внука. Видите ли, мы с мистером Хэмсвортом-старшим заключили некое пари на предмет того, сумеет ли пройти неделя без скандалов по указанному поводу. Очень хотелось бы получить свой выигрыш, сэр. - Возмутительно, - гаркнул Берт и, повернувшись к ухмыляющемуся Крису, театрально развел руками, - Видишь, мальчик мой, над нами уже вся округа потешается. Хэмсворт, в общем-то к собственному удивлению не особо страдавший от подобных лишений, согласно гыкнул, раздумывая, что бы такого сказать Алекс, чтобы и с ней не рассориться, и не выдать старика. Лето для этой местности выдалось на удивление жарким, а в остальном жизнь обитателей фамильного особняка змеиного семейства текла в привычном для них русле. Что в Хиддл-хаусе никогда не менялось, так это отсутствие однообразия. Степенные завтраки, обеды и ужины, а также ежевечерние посиделки в гостиной, вновь вошедшие в обиход, перемежались выходками Берта, шутками Криса и Алекс, а также вспышками отвратительного настроения главы Дома по объективным причинам, субъективным или вовсе без них. Его шипящая светлость мог не на шутку разобидеться, возмутиться или просто напросто «быть не в духе», и тогда страдал весь Хиддл-хаус: в привычке деспотичной гадины было вымещать дурное расположение на домочадцев, а уж находясь в специфическом состоянии, Том вовсе не считал нужным нажимать на тормоза. Но если Криса это в общем и целом забавляло, а порой и приводило в восторг, будь то требования принести еды посреди ночи или сопровождать в прогулке по саду в неприличную рань, а то и в срочном порядке приниматься за чувственные удовольствия, то протесты Берта и Алекс, не достигших нужного уровня просветления дабы воспринимать эти властные пинки без особой растраты нервных клеток, разносились по всему парку. Незыблемый распорядок, царивший в доме на протяжении многих лет, беспардонно попирался его же главным блюстителем: порой Том спускался вниз в жуткую рань и строго выговаривал за нарушение установленного графика, а иногда валялся в кровати до полудня, злобно шипя, чтобы его не смели трогать. Что касается Криса, то он был в полном восторге от возможности делить комнаты со змеенышем, даже несмотря на присутствие наглого хвостатого засранца: в качестве компромисса непримиримые враги спали по разные стороны от его светлости. Однако лорд Хиддлстон даже укладывался с заморочками: требовал больше подушек, но, засунув, спихивал их, отнимал крисову и затем также вышвыривал, чтобы улечься на супруга. После памятной истории с отцом Том страдал бессонницей, воспринимая кровать как место для не очень приятного, однако необходимого процесса восполнения жизненных сил, при этом, разумеется, и речи быть не могло о том, чтобы просто поваляться. Сейчас же в теплых объятиях своего альфы и пушистого котяры его светлость порой спал крепко, сладко и подолгу. И недовольно ворчал во сне, когда теплая подушка пыталась встать, чтобы добрести хотя бы до уборной. В особняке периодически раздавались громкие крики, хлопки и даже взрывы: Берт вновь увлекся экспериментальной химией, и, имея в пособниках ни кого иного, как славившегося своей аккуратностью и проницательностью Эдвина Фродингера, эти сомнительные алхимические предприятия были обречены на успех, однако зачастую вмешивался случай, и под ударом оказывался кто-либо из домочадцев, животных или прислуги. Слыша громкие вопли, Крис каждый раз вздыхал, бурчал под нос что-то вроде «Совсем распустился без меня гадюшник» и спешил выяснять, что там у кого случилось. Альфа не то, чтобы радовался всему этому, просто таким образом гнетущий купол из тревоги и страха, нависший над Хиддл-хаусом после памятных событий, давал трещины, через которые проникали лучики радости. Коты, по-прежнему ощущая полную свою безнаказанность, с хозяйским видом разгуливали по всему дому и парку, под предводительством Одина вовсю бесчинствовали, и даже втихаря притащенная Алекс полутораметровая африканская змея, увы совершенно не ядовитая, не могла призвать когтистую банду к порядку. Наоборот, котяры набрасывались на символ Дома по двое-трое, и таким пушисто-шипящим клубком нередко скатывались с лестницы под ноги кому-нибудь из домочадцев. Алекс поочередно гладила хмурых пушистых любимцев и помятую, рассерженную змею, Крис, Берт и Фродингер делали ставки на победителя, Том же смотрел на подобные выходки сурово, полагая, что они представляют непосредственную опасность для обитателей особняка. Один, вторя божеству, как Крису казалось, даже неодобрительно качал головой, глядя на зачинающих драку противников, хотя Хэмсворт не раз видел, как хвостатый мерзавец с радостью участвовал в общих заварушках, разумеется, когда взор любимого хозяина был обращен в другую сторону. Звук гонга призвал семейство к столу. Завтрак был из разряда самых что ни на есть обычных, по меркам Хиддл-хауса, разумеется. Том, вполне бодрый и настроенный весьма даже благосклонно, наслаждался кофе со сливками и утренней газетой. Берт и Крис вполголоса обсуждали недавний грандиозный провал предприятия Стэнфордов: все же их первый альфа по части ведения бизнеса во многом уступал отстраненному от дел Сесилу. Алекс, соизволившая накинуть ничего особо не скрывавший халат, без энтузиазма ковыряла содержимое тарелки и с периодичностью в минуту демонстративно зевала. В последние дни девушка была мрачной и неразговорчивой, и даже новая сакральная татуировка и чешуйчатый питомец не были в состоянии поднять ей настроение. - Что, добыча вырвалась из ловушки? – шепнул Берт так, что это сразу стало известно всем присутствующим за трапезой. Алекс мрачно покосилась на старика, но не удостоила его ответом. - Быть может, вы себя несколько переоценили, моя дорогая? – хихикнул дед. - Берт, уймись, - прошипела девушка, выпрямившись, отчего невесомый халат распахнулся еще сильнее. - Да, что и говорить.. – картинно вздохнул старик, - Вы только взгляните на это олицетворение распущенности и хамства.. Алекс, доведенная до предела, уже не страшась возможных последствий, черед весь стол продемонстрировала возмутителю спокойствия жест, характеризующий ее отношение к подобным инсинуациям, благо, старший брат был увлечен статьей в утренней газете. - Том, ты это видел? – с возмущением воззвал дед к наслаждавшемуся утренним кофе внуку, - Дорогой, не имею намерения тебе указывать, но по моему разумению следует незамедлительно принимать меры. Алекс прошипела в ответ что-то нецензурное и принялась изуверски кромсать бекон. - А не выдать ли тебе ее замуж? – вслух рассуждал Берт, - Суди сам, избыток старых дев на содержании отнюдь не благоприятствует имиджу Дома, не говоря уж об издержках. - Берт, - укоризненно сдвинул брови Том. - А что? Я забочусь о процветании семьи, - усмехнулся старик,- За эти очаровательные щечки можно будет выручить немалые деньги, если хорошенько поторговаться. И кнуты из сыромятной кожи, украшенные бриллиантами, пусть ей покупает муж. Крис хихикнул, и тут же сморщился, получив отменный пинок под столом. Хиддлстон угрожающе хмыкнул и развернул газету, отгородившись ею от подобных недостойных выходок. - Ну так как, Томми, помочь тебе в составлении списка кандидатов на роль будущего зятя? – не унимался дед, хитро косясь на девушку. - Берт, прикуси язык, или я отрежу его и велю подать сегодня к ужину, – бросила звериный взгляд в ответ любящая внучка. - Алекс, - предупредительно зашуршал газетой Том. - Детка, я же из лучших побуждений.. – продолжал гнуть свое неугомонный старик, - Я забочусь о том, чтобы ты была довольна и счастлива. Взгляни на брата, - хихикнул он, - Брак весьма положительно отражается на его внешности: мешки под глазами стали меньше, очевидно, в организме поубавилось желчи. - Ну, разумеется, ведь в твоем возрасте о подобном можно только лишь рассуждать, - мстительно прищурилась девушка, потроша круассан в поисках начинки. - Удовлетворенной альфе возраст не страшен, - усмехнулся Берт, - Ведь правда, Фродди? Взгляды всех присутствующих за столом немедленно устремились на дворецкого, который не спеша отложил столовые приборы, промокнул губы салфеткой и только после соблюдения всех правил поведения за столом с намеком на интерес приподнял бровь: - Прошу прощения, сэр? - Ну как же.. Ты уйму раз видел, как я нарушал внутренний распорядок, крадясь в свои комнаты.. – с видом победителя прищелкнул языком старик, - Подтверди. - О да, - согласно кивнул дворецкий, - однако я полагал, что ваши ночные променады обусловлены иными потребностями. - Клевета! – вскричал Берт, вымещая недовольство на омлете. Алекс хихикнула в салфетку, Крис благоразумно спрятал улыбку за стаканом сока. Том глубокомысленно хмыкнул и вернулся к чтению, однако Берт был в ударе: успешно проняв до внутренностей внучку, он обратил внимание на второго отпрыска. - Вот что.. – протянул он, со вздохом изучая кофейник, - Быть может, ваша милость соблаговолит включить в меню некоторые позиции бара? Скажем, виски – отличный помощник во всех делах. Ты должен понимать, что я занимаюсь делами Дома не на добровольных началах. - Разумеется, нет, - едко прошипела Алекс, - ты отрабатываешь свое содержание. - Алкоголь – это не решение всех проблем, - назидательно произнес Хиддлстон, не отрываясь от чтения. - Согласен, но с его помощью проблемы решаются куда как легче, - весело заметил Берт, - И вообще, прибереги запас сентенций для Фьессо или любезного Сэлдона, а то не далее как вчера он угрожал принять приглашение на ужин. - Как скажешь.. – рассеянно протянул внук, изучая весьма занятную газетную статью и поглаживая мурчащего как маленький реактивный двигатель кота. - Томми, милый, давно хотел поинтересоваться, тебе не кажется, что в доме слегка душно, да и обстановка несколько мрачновата? На тебя не давят стены? – светским тоном поинтересовался неуемный старик, и, не дождавшись ответа, ткнул в газету вилкой. - Нет, - прошипел его светлость. Один поднял усатую морду и недовольно заворчал. Крис лишь вздохнул: ну вот, сейчас гаденышу вновь испортят настроение, а значит прощай обещанная прогулка к озеру. Однажды приглашенный на обед Хейм додумался во всеуслышание заявить, что зачать сразу двоих детенышей возможно лишь в момент особого пика страсти, и позеленевший от злости Хиддлстон не разговаривал ни с кем вплоть до следующего вечера. - Ты хочешь сказать, что намерен не только сам плесневеть в нашем фамильном склепе, но и будешь держать здесь за компанию моих правнуков? – с деланным возмущением осведомился Берт, однако попыток нападения больше не предпринимал: клыки у котяры были впечатляющи, и, кажется, только его светлости они касались так, чтобы не причинить особой боли. С остальными же домочадцами чудище не считало нужным нежничать. - Представь себе, намерен, - отрезал Том, однако газету отложил, и, насколько Крис мог судить, серьезно призадумался. Довольная ухмылочка старика, парой минут ранее равнодушно пожавшего плечами в ответ на резкое заявление внука, подсказала, что провокация действительно сработала. Ближе к вечеру в парке напротив дома была установлена большая беседка наподобие восточных тряпичных дворцов или, как они там назывались, шатров, красотой и убранством которых крисова тетя так бурно восхищалась в Марокко. Самому Хэмсворту было откровенно плевать на подобные демонстрации, однако фантазии о покорении злобного принца с лицом змееныша Хиддлстона, волей судьбы попавшего к нему, всемогущему султану, в гарем, преследовали альфу несколько недель. Отныне Хиддлстон большую часть дня проводил в своем «летнем дворце», как, поименовала сооружение Алекс, возлежа на большой мягкой кушетке в компании книг, котов и подносов с фруктами. Пушистые зверюги пользовались любой возможностью приблизиться к своему божеству и выказать свою полную и безграничную преданность когтями, зубами, а также прочими опасными ласками, и когда Том задремывал, немедленно запрыгивали на кушетку, ложились вокруг него с чрезвычайно важным видом, и со стороны это выглядело так, словно Хиддлстон мирно посапывал в окружении гигантских меховых личинок. Алекс же периодически сидела в засаде, выжидая наиболее забавные с ее точки зрения моменты, вполне успешно снимала их на пленку и даже грозилась направить на какую-то выставку. Подобные бессовестные намеки были пресечены лишь ответным ходом старшего брата в форме временной конфискации ее автопарка. Вопрос был решен моментально, и в его пользу. К сожалению, Алекс излишне громко высказалась на этот счет. Именование кого бы то ни было «садистским маньяком», а себя в особенности, Хиддлстон расценил как не приличествующее девушке благородного происхождения, что стоило ей трехдневного запрета покидать особняк. Однако нельзя было не признать, что его светлость в компании пушистой банды смотрелся весьма органично, по однозначному мнению Криса, Берта и Алекс лорду Хиддлстону ужасно не хватало пушистого хвоста. Впрочем, затевать столь опасные предприятия никто из них не решался. Один же по праву хозяйского фаворита занимал главенствующее место в данном натюрморте, взгромождаясь на божество или же крепко прижимаясь к его округлому животу, то ли защищая, то ли согревая. Вообще, по мнению Криса, пушистому засранцу в Хиддл-хаусе было отведено излишне много привилегий. Но так повелел змееныш, а его решения не было принято обсуждать. Хэмсворт не то, чтобы ревновал, но слишком уж нагло вел себя этот хвостатый тип, без зазрения совести распуская свои лапы на Тома, слишком бесстыже валялся на их общей кровати, а также имел неограниченный доступ в кабинет его светлости, и альфа просто обязан был время от времени ставить мерзавца на место. Том же вполне смирился со своей внезапной привязанностью к громадному коту, привык к его молчаливому присутствию, находил восхитительными кошачьи проделки и требовал, чтобы любимец был с ним рядом даже во время еды, и теперь справа от его светлости, между ним и Бертом, стоял мягкий пуф, на котором важно возлежала зверюга. Как правило, во время всеобщей трапезы Один, будучи приверженцем исключительно свежей и в первозданном виде добычи, мирно спал и на сводящие с ума человеческие желудки ароматы не реагировал, отзываясь лишь на зов или легкие тычки обожаемого божества. Берт, не испытывая бурной радости от такого соседства, пытался протестовать и предлагал отодвинуть пуф в сторону Криса, но если на деда когтистое чудище реагировало полным безразличием, то на Хэмсворта нападало со всей яростью, чему, надо признаться, имелись веские причины. Как Хиддлстон и предполагал, отношения альфы с хвостатым монстром не заладились. Один искренне считал себя полноправным владельцем хозяйской спальни, кровати и Тома в целом, и делиться своей собственностью очень не любил. Впрочем, как и Крис, который после двух вполне удачных попыток выпроводить чудище путем встряхивания за шкирку был зачислен в ряды первостепенных проблем, мешающих их гармоничному существованию. Война началась без официального объявления, и, как выяснилось, коту было что противопоставить габаритам и мускулатуре противника. Том покатывался со смеху, глядя на то, как Крис Хэмсворт, альфа от корня слова, раз за разом пасует перед воинственно настроенным хвостатым врагом, а когтистый задира громко шипел и, вздыбив шерсть и прикрыв один глаз, наступал боком, целенаправленно загоняя противника в угол дабы учинить над бессовестным нарушителем порядка окончательную и беспощадную расправу. Впрочем, остальные монстры в этом отношении вели себя вполне прилично, во всяком случае в нападениях на альфу участия не принимали и даже пару раз были замечены в таком недостойном порядочной пушистой твари занятием как потирании головой о его ноги. Том лежал на кровати, раздраженно перелистывая свежий номер бизнес-журнала, однако причина его недовольства была не на глянцевых страницах, а в законном супруге, пропадавшем непонятно где на протяжении нескольких часов, ввалившемся со своей наглой улыбкой без каких-либо объяснений и уже с десять минут как шуршащем какими-то бумажными пакетами. Наконец Хэмсворт вместе с ворохом свертков залез на кровать и нагло облапал зазевавшегося Хиддлстона. Том рьяно отмахивался, но альфу это не смутило: несколько поцелуев все же попало в цель. Мужчина довольно хрюкнул, развалился на подушках, развернул упаковочную бумагу, и обоняния его светлости коснулся восхитительный запах. - Скучал? – радостно поинтересовался Крис, откусив от огромного бургера. - Скорее отдыхал от твоей возни, - фыркнул Том, осторожно принюхиваясь: пахло чем-то острым, жирным и мясным, то есть абсолютно бесподобно. Хэмсворт как-то обиженно зыркнул на супруга, но тут же снова улыбнулся и слаженно заработал челюстями. Том хотел было поинтересоваться, где это альфа ходил, но вовремя одернул себя. Это прозвучало бы не слишком достойно. Вместо беседы Хиддлстон вновь уткнулся в ставший совсем уже неинтересным журнал. Со стороны довольно урчащего мужчины запахло чем-то еще, пленительным и съедобным. Вкусным. Желудок предательски буркнул. Том демонстративно повел носом и погладил живот: сыновья зашевелились, словно тоже уловив манящие ароматы. - Будешь? – кивнул Крис на нетронутый бургер. - Нет, на тебя смотреть буду, - прошипел его светлость, запуская руку в бумажный пакет. Хэмсворт был вне себя от радости. На вечернем совете на тему «Что делать с капризным гаденышем» он предложил фаст-фуд, и его подняли на смех, мол, его змеиная милость в жизни подобной дряни в рот не возьмет. Алекс презрительно скривилась, заявив, что Том с роду такое не ел, однако предложенные ею сэндвичи так и остались сохнуть, а его бургеры уплетались за обе щеки. Крис с умилением поглядывал на методично поглощавшего еду Хиддлстона: тот умял два бургера, крисову картошку, да так и заснул с пакетиком в руке. Когда Хэмсворт потянулся, чтобы втащить шуршащую бумагу из цепкой хватки, змееныш что-то злобно прошипел и стиснул пальцы сильнее. Ну и ну. С легким сожалением констатировав, что ежевечерних ласк сегодня не предвидится, первый альфа вздохнул, погасил свет и лег рядом, гордо обнимая свое сытое сокровище. Хэмсворт проснулся от весьма приятных ощущений. - Не понимаю, сколько можно спать? – поинтересовался Том, шурша пакетами из-под вчерашнего ужина. - Тыы.. – прогундел отупевший спросонья Крис и ткнул пальцем в супруга. - Что? – невозмутимо приподнял бровь очевидно пребывавший в отличном настроении змееныш, одной рукой поглаживая полностью вставший член партнера, наклонился, медленно лизнул багровую головку и совсем уж неожиданно улыбнулся, - Неплохо. Но если тебе не нравится, ты только скажи. - Неплохо.. – протянул Крис, и тут случилось то, что должно было. Том, словно опомнившись, резко отстранился, убрал руку, забрался на маленький восточный диванчик и в попытке скрыть смущение захрустел остатками картошки. - Ыы.. – сжал зубы Хэмсворт, чтобы не взвыть, - Что ты за чудо такое? - Я – твой лорд и господин, - нравоучительно пояснил его светлость, к которому моментально вернулась привычная надменность, - а ты должен мне подчиняться. Я голоден. - Я тоже, - прокряхтел Крис, решительно выпрыгивая из кровати. - К чему это ты? – подозрительно прищурился Том и прикрылся подушкой. - Сейчас выясним, кто кому должен подчиняться, - по-утреннему добродушно рыкнул Хэмсворт, в два шага настигнув попытавшегося укрыться в ванной супруга. Перемены настроения гаденыша его дивили и забавляли. Однако же накормить главу змеиного Дома проблемой было весьма существенной. В подтверждение слов Хейма, пристрастия его светлости в еде становились все более причудливыми, если не сказать фантастическими, однако он вовсе не торопился сметать все подряд, в отличие от склонности большинства омег в подобном положении, если верить специальной литературе. Наоборот, подобрать что-то, что пришлось бы его капризному желудку по душе, с каждым днем становилось все более трудной задачей. Не помогало и то, что аппетит Хиддлстона находился в прямой зависимости от настроения владельца, и никто не был в силах оказать на него давление. Хэмсворт уже даже привык к необходимости пару раз за ночь спускаться на кухню в поисках супруга, с презрительной гримасой изучающего содержимое холодильника. Криса и Алекс это приводило в отчаяние, Берт первое время развлекался и подтрунивал над их беспокойством, но вскоре и сам проникся причиной тревоги. Однако помощь пришла с неожиданной стороны. Утро было вполне обыденным: Хиддлстон, по понятным причинам избегая появляться в офисе, делами занимался из дома, а в тот момент и вовсе валялся в кровати, впрочем, просматривая последние отчеты и сверяясь с докладом начальника одного из подразделений компании. Крис возился рядом, тыкая в планшет и хрустя картофельными чипсами, от которых Том около получаса назад с возмущением отказался. Впрочем, как и от предложенного Алекс фруктового салата, а также обожаемых Бертом овощей под сливочным соусом, от одного вида которых к горлу его светлости подступила тошнота. Изучая отчетные таблицы, Хиддлстон отводил отросшие и завивавшиеся сами собой пряди за ухо и с некой мстительной сладостью ожидал новой атаки различными съедобными изысками. С возвращением альфы тошнота накатывала на Тома все реже, видимо, организм омеги получил то, чего требовал, и потихоньку успокаивался, приспосабливаясь к новым условиям, однако выкидывал различные финты в части еды: Хиддлстона попросту воротило практически от всего помимо выпивки, курева и кофе, однако первые два пункта были недопустимы, один лишь напиток насытить взрослый организм и два маленьких конечно же не мог. Трепетные домочадцы в попытках накормить главу семьи раз за разом выискивали что-то новенькое, хотя, как ему казалось, все, что можно было безопасно употребить в пищу, уже предлагалось по нескольку раз. Новая попытка и в самом деле не заставила себя долго ждать. Хэмсворт выгреб из пакета солидную горсть и, отправив в рот, принялся шумно пережевывать. Его светлость покосился на аппетитно причмокивающего альфу и неодобрительно покачал головой. Отвратительная пища, возмутительное поведение. Снова постель будет в крошках. Только он собрался строго выговорить нарушителю порядка, как в дверь постучали и Том моментально переключился с перевоспитания супруга на грядущее сражение. Посетителем оказался Фродингер. По всем правилам дождавшись позволения нарушить покой главы Дома, дворецкий вошел, держа в руках солидный поднос с собственным видением приемлемого завтрака для лорда Хиддлстона и при помощи восторженно ухнувшего Криса расположил ношу на прикроватном столике. Том поднял голову, скептическим взглядом окинул предложенную снедь и с видом, красноречиво говорящим о его категоричном настрое и готовности к борьбе, прищурился: - Благодарю, но я не голоден. - Со вчерашнего утра? – приподнял бровь Фродингер, - Позвольте вам не поверить. - Ваше право, - рассеянно кивнул Том, возвращаясь к нужной странице и поздравляя себя с легкой победой. Впрочем, как оказалось, весьма преждевременно. - Сэр Томас, - церемонно начал дворецкий, расположившись прямо напротив Хиддлстона, - хочу довести до вашего сведения, что мистер Али, наш повар, находится в глубокой депрессии по поводу вашего неприятия его восхитительных блюд. Кроме того, хочу сообщить вам, что я видел вас еще в детских платьицах, водил за руку, и ежели вы сию секунду не прекратите свои опасные капризы, всыплю так, что мало не покажется. И не посмотрю, что вы в тяжести. Том, будучи не совсем готовым к такому вступлению, вздернул нос и возмущенно прошипел: - Что вы.. Да как.. - Вы сами неоднократно давали понять, насколько подобное состояние вам чуждо и неприятно. Однако с упорством душевнобольного делаете все, чтобы последние месяцы оказались напрасны. - Эдвин, я прекрасно представляю все аспекты моего положения. И нет абсолютно никакой необходимости давать мне указания, - неприятно улыбнулся владелец Хиддл-хауса. Однако Фродингер был не из тех, у кого в карманах лишь один козырь. - Осмелюсь указать на то, что присягал вам и вашей семье на верность, а потому считаю своим долгом предупредить вас о возможных последствиях подобного неосмотрительно преступного поведения, таких как незаметное иссякание жизненных сил, которое до определенной поры может явно не ощущаться, и проявиться лишь тогда, когда будет слишком поздно принимать меры, что в свою очередь может пренеприятнейшим образом сказаться на репутации фамилии. Только представьте заголовки бульварной прессы: «Лорд Томас Хиддлстон, будучи в тяжести, на глазах у всей семьи умирал от истощения». Какой позор для Дома.. Вы согласны, милорд? - Да? И что же, по вашему, поспособствует улучшению моего состояния и предотвращению данной в высшей степени кошмарной ситуации? – насмешливо приподнял бровь Том, пытаясь понять, шутит дворецкий или говорит всерьез. - Омлет! - рявкнул Фродингер так, что маленькая вазочка с банановым джемом подпрыгнула на подносе. Хиддлстон поджал губы, явно готовясь к новому витку препирательств, но, подумав, все же послушно взял вилку. Крис победно ухмыльнулся и поправил ему на груди салфетку, а Фродингер придвинул стакан с манговым соком, ласково потрепал нахохлившегося лорда Хиддлстона за щеку, сухо поклонился и вышел из комнат. Том с аппетитом жевал оказавшийся неожиданно вкусным омлет с укропом, красным и зеленым луком, базиликом и тимьяном, увлеченно изучая первые полосы свежих газет и стараясь не обращать внимания на довольно сопящего рядом Криса, норовившего стащить веточки зелени с тарелки, а также доносящийся из коридора громкий, заразительный хохот трех человек. - Что это? – процедил Том, брезгливо огладывая преподнесенное яблоко, - Хэмсворт, что в слове «сладкое» тебе осталось неясным? По своему обыкновению не обращая внимания на гневное шипение, Крис плюхнулся на тахту рядом с супругом и сграбастал его в объятия - Это – все, что удалось стащить с кухни, - хмыкнул альфа, шумно чмокнув надувшегося Хиддлстона в щеку, - Фродингер засек и выгнал, а еще просил передать, что скоро обед, Али приготовил холодное мясо с желе и какими-то супер-полезными водорослями, и он не позволит тебе портить аппетит себе и детям всякой дрянью.. Эй, ты куда? Когда Том, пинком открыв двери, ворвался на кухню, Фродингер сидел за столом и укладывал в коробку столовое серебро, Берт с чашкой чая, в которой, Крис был уверен на всю сотню, находился вовсе не чай, а запрещенный алкоголь, расположившись рядом, что-то увлеченно рассказывал, горничные возились с зеленью, в общем, присутствующие на первый взгляд вели себя в рамках приличий и впечатление производили вполне благопристойное. Впрочем, столь обманчиво-чинно выглядел и сам Хиддл-хаус, в сущности же порой являвший собой полный бедлам. - Томми, детка, что-то случилось? – поинтересовался Берт у разъяренного внука, впрочем, предусмотрительно осушив чашку. - Что-то желаете, милорд? – приподнял бровь дворецкий. - Это моя кухня, - свирепо рявкнул Том, остановившись прямо под связками чеснока и уперев руки в бока. Выглядело впечатляюще. Пара горничных испуганно пискнули. - Определенно, - кивнул Фродингер, неторопливо отложив серебряную лопатку в сторону, - более того, я уверен, что и в мыслях ни у кого не было оспаривать ваше право собственности на это помещение. Берт, судя по выражению лица собрался было укорить внука, но, оценив искорки бешенства в глазах своего лорда, предпочел молча понаблюдать за развитием событий. - Эдвин, умоляю вас, мне осточертела эта трава, - прошипел Хиддлстон, - я видеть не могу эти овощи и мясо, я.. - Как я могу предположить, вы пришли, чтобы лично сообщить о своем решении жевать отныне с закрытыми глазами, - понимающе кивнул дворецкий, - Юные лорды вне всякого сомнения оценят эту жертву во имя их здоровья с вашей стороны. Будут еще какие-нибудь распоряжения? Сверкни его светлость глазами чуть сильнее, старинные глиняные горшки, висевшие на стенах, разлетелись бы в пух и прах. Берт окинул дворецкого восхищенным взглядом. Том бешено оглядел собравшихся, сделал глубокий вдох, развернулся и на предельных оборотах покинул кухню, хлопнув дверьми. Крис пожал плечами, цапнул корзинку с фруктами и, попутно стащив пучок петрушки, побрел успокаивать супруга. Омегам в тяжести нервничать вредно, а у змееныша даже глаз задергался, Хэмсворт сам видел. Вопрос с меню отныне был закрыт. Большая бабочка, заинтересовавшись разложенными на подносах фруктами, неосторожно взмахнула яркими крыльями, вызвав интерес пушистых охотников: коты, сопровождавшие хозяина во время отдыха, все как один уселись вокруг маленького столика, шевеля усищами и жадно поглядывая на беспечную летнюю красавицу, которую, впрочем, вспугнул громкий смех, раздавшийся откуда-то справа. Хиддлстон отшвырнул газету, жалея, что не припрятал ничего из выпивки где-нибудь за пределами особняка. Нет, разумеется, его светлость строго соблюдал антиалкогольное правило, однако порой все же ему требовалась хотя бы четверть стакана. Во всяком случае, отговорка имелась, и довольно весомая: спиртное служило отличным успокоительным, и, выбирая между вероятным нервным срывом и глотком виски, Том полагал последнее меньшим злом для детенышей. Конечно же, в разумных пределах. Из сада вновь донеслись крики и взрыв хохота: Крис, Алекс и приглашенный супругом отпрыск Дома Старконе, щеголявший идиотскими с точки зрения Тома очками с красными стеклами, с радостью принимали участие в новой авантюре Берта, не подозревая, что выступают в роли подопытных кроликов. Можно было не сомневаться, что к вечеру компания об этом все же прознает, однако пока Хиддлстон не собирался мешать деду развлекаться. Злорадно усмехнувшись, Том поднялся со своей кушетки и направился на поиски места, куда бы не проникли эти раздражающие звуки. Должно же таковое отыскаться во всем громадном парке? Окружающее выглядело родным и привычным, но в душе Хиддлстона спокойствия давно не водилось. Увы, по его мнению все было не столь безмятежно, каковым казалось на первый взгляд. Имелась громадная уйма факторов и обстоятельств, которые давили и угнетали. Погруженный в размышления, Том очнулся лишь подойдя к конюшням. Разумеется, и речи не могло быть о прогулках верхом, и его светлость испытывал нечто наподобие уколов совести за то, что теперь, с появлением в доме Криса и Одина, с которыми он отныне проводил большую часть времени, так мало внимания уделял красавцу Демону. Впрочем, дальше порога Хиддлстон не двинулся. Это некогда любимое им место навевало воспоминания и пробуждало страхи, с которыми в настоящий момент его светлость не имел намерения вступать в борьбу. Стоило Тому зажмуриться, и в голове мелькнули страшные глаза материнской кобылы, не испуганные, но, напротив, спокойные, словно бы лошадь знала, зачем он здесь, более того, понимала, что ему это нужно. Хиддлстон вздрогнул и вонзил ногти в ладонь, с помощью боли - наименее лживой из ощущений - стремясь вернуться в реальность: он словно наяву чувствовал мертвенный холод ружья, горячую кровь на лице и теплую руку запыхавшегося от быстрого бега, но как всегда невозмутимого Эдвина Фродингера, стиснувшего его предплечье так, что синяки сходили несколько дней. Да, дворецкий безупречно выполнял все указания Берта, впрочем, как и его собственные. Вежливо кивнув главному конюху, его светлость к большой радости кота, не слишком жаловавшего лошадей, в поисках уединения направился по узкой мощеной дорожке в сторону озера, однако, приметив издали маленькую беседку, укрывшую их с Хэмсвортом во время свадебных гуляний, решил расположиться там. Лишь оказавшись внутри, Том отметил откровенную глупость подобной идеи: воспоминания отвлекали, затуманивая разум, тогда как ему хотелось подумать. Хиддлстон вздохнул, но все же присел на скамью, дивясь искусной работе мастеров: покрытые лаком змейки, вырезанные на деревянных ножках более десятка лет назад, в самом начале его пребывания во главе Дома, и по сей день выглядели как живые. Один, радуясь отсутствию альфы и других претендентов на внимание обожаемого божества, тут же мявкнул и выгнул спину, демонстрируя густую лоснящуюся шерсть и длинный пушистый хвост. Том рассеянно почесал любимца за ухом, а котяра от блаженства выпустил когти и восторженно впился зубами в хозяйскую руку. Хиддлстону порой казалось, что он планомерно сходит с ума день за днем, словно попал в преисподнюю, и происходящее было одной из уготованных ему изощренных пыток. Он затруднялся в характеристике своего отношения к состоянию, в котором находился. С одной стороны его светлость уже не испытывал ненависти ни к Крису, ни тем более к детенышам, ни даже к обстоятельствам, загнавшим его в эту западню: после памятного похищения Том резко пересмотрел свое отношение к ряду факторов, да и в принципе довольно многое начал воспринимать менее категорично. С другой даже по прошествии такого количества времени лорд Хиддлстон в глубине души он по-прежнему не мог смириться с тем, насколько кардинально изменилась его жизнь. В последние месяцы Том намеренно избегал зеркал: несмотря ни на что ему было невыносимо видеть себя таким – олицетворением образа омеги, всего того, что он искренне презирал. Порой же Хиддлстон тщательно приводил в порядок свой внешний облик, отчаянно злясь на невозможность появиться в приличествующем облачении, которым он считал классический строгий костюм. Иногда ему было абсолютно все равно, как он выглядит: его положение не скроет даже творение самого дорогого портного. Страшась подобного равнодушия, Том делал все, чтобы вновь ощутить тот самый привкус безоговорочной уверенности в собственном всесилии. Безразличие – первый шаг к пропасти. Однако упомянутое было далеко не главной проблемой. По сути, положение Тома было весьма шатким: далеко не все его противники внутри семьи были устранены, соглашение с латиносами не было реализовано, и даже брачный контракт не был подписан. По идее Хиддлстону следовало благодарить Крейга за то, что тот не настаивал на оформлении документа, разумеется, во благо детенышей. Однако самого Тома это совершенно не радовало: в счет учиненного Люком Хэмсворты должны были вползать к нему на коленях еще на протяжении нескольких десятилетий, а неизвестность вызывала лишь раздражение. В любом случае, договор должен быть подписан, и к обсуждению деталей стороны вернутся после появления детенышей на свет. Однако, Крейг ясно дал понять: он держит этот вопрос на контроле, - и, что самое страшное, Том был главой змеиного Дома, но при этом оставался омегой, а потому судьба детенышей зависела от решения Криса. Если альфа пожелает, он может забрать детей, и старший Хэмсворт во время памятной беседы не преминул отметить, что прекрасно об этом помнит. Если только Крис не уйдет в змеиный Дом в соответствии с первоначальным планом, что Крейг, кажется, тоже допускал, при озвученных им совершенно невообразимых условиях. От подобных мыслей Тома душили приступы паники и злобы. Если Крис пожелает.. Да какого черта он должен зависеть от воли кого-то? Разве мало Хиддлстон сделал, чтобы обрести независимость и право принимать решения по крайней мере за себя? Неужто его усилий никогда не будет достаточно? Впрочем, первый альфа Хэмсвортов не раз доказывал свое расположение к супругу: спас его, остался в змеином доме, всячески старался угодить, и Том, конечно же, все это видел и понимал. Но он не мог идти Крису навстречу, зная, что по сути являясь омегой, находится в полной его власти, хотя, технически, разумеется, все было совершенно наоборот. Хэмсворт абсолютно явно хотел отношений и полноценной семьи, и, не получив этого, рано или поздно уйдет: Хиддлстон просто не сможет обеспечить это классическое полное подчинение, противное ему до глубины души, или, в страхе, что превратится в то самое существо, каким его полагали окружающие, прогонит альфу прочь. Если даже Том предпримет какие-либо действия, направленные на дискредитацию Криса в глазах его австралийской родни, то младший Хэмсворт все равно сможет уйти, забрав детей: статус альфы давал ему в их союзе практически неограниченные права, если иное не будет указано в брачном договоре. Предложенное же Крейгом было по своей сути невообразимо и категорически неприемлемо: если один раз общество спустило его светлости подобную выходку, то новый вызов не останется без ответа. Впрочем, всегда оставался наиболее радикальный вариант, однако и он не подходил: что-то, проснувшееся внутри, день за днем поглощавшее и тело, и душу, не могло и помыслить о том, чтобы причинить Крису вред. Да, Хиддлстон в своих чувствах к альфе определенно пересек море ненависти, пустошь равнодушия, теперь же двигаясь по равнине привязанности, хотя, Том понятия не имел, чем оно было в действительности, он лишь знал, что Крис ему нужен, более того, Хиддлстон испытывал иррациональное желание защищать альфу от всех угроз, словно бы Крис был частью некого внутреннего круга. Хэмсворт зачастую ужасно раздражал, вернее не сам альфа, а неослабевавшая ежеминутная потребность в нем. Отсутствие же супруга в пределах досягаемости порождало ярость и практически панику. Было просто невыносимым, что Крис находился где-то без его, лорда Хиддлстона, ведома. Впрочем, пыл главы Дома весьма скоро остужали крайне неприятные мысли: Крис, будучи первым альфой своего дома, а также его законным супругом, в общем-то совершенно не был обязан держать перед омегой отчет о своих действиях. И даже тонны язвительности и насмешек, обрушиваемые на голову терпеливо сносившего все это Хэмсворта, не были в состоянии повлиять на суть происходящего. В мысли проскользнуло знакомое бухтение, но Том раздраженно тряхнул головой, не отвечая на зов супруга. По большому счету Хэмсворт был не его круга, хоть семью австралийцев и уважали, однако связь с человеком подобного происхождения его светлость уже не пугала, в особенности после всего, что они вытворяли. Хейм твердил, что между ними та самая связь, о которой написана уйма научных и художественных книг, и с этим Хиддлстон не видел смысла спорить, поскольку ощущал ее проявления на собственной шкуре, что не мешало ему порой задумываться о том, как он вообще мог подпустить к себе эту похотливую псину, только и годную для вязки. Неужто природа и в самом деле благословила подобный союз? Впрочем, нельзя было отрицать, что его светлость частенько бывал к супругу несправедлив. Иногда он видел в Хэмсворте лишь неуверенного плюшевого мишку, бросавшего на свою омегу полные обожания взгляды, в прикосновениях которого сквозило почти благоговение, словно к некой драгоценности. И это провоцировало непонятную, порой страшащую самого Тома агрессию. Но мгновение, и Крис уже хищно усмехался, крепко обхватывал супруга, издавал животное урчание и собственнически лапал его, а Хиддлстон понимал, что не может противиться этому желанию.. Вспоминая мельком перехваченные взгляды, полные звериной тоски и жадного нетерпения, жажды, словно альфа сойдет с ума, если не коснется его сию секунду, Том понимал, что это-то и есть истинное обладание Хэмсвортом, но позже под натиском слепящего удовольствия его светлость начинал сомневаться, кто кем владеет в их странной паре. Тома до ужаса пугала легкость, с которой Крис проникал в самую суть его страхов, мыслей и желаний, играючи угадывая то, что хранилось глубоко внутри. Складывалось ощущение, что Хэмсворт его понимает, хотя, это было просто смешно, учитывая, насколько между ними было мало общего. Впрочем, как оказалось, у альфы в запасе имелось полно сюрпризов. Крис не обладал сколь бы то ни было логичным мышлением, при построении умозаключений не учитывал великое множество факторов порой по сущей безалаберности, чаще просто по незнанию, однако его своеобразная манера рассуждений порой вводила Тома в ступор. Замечания или выводы альфы при своей простоте и полном отсутствии с точки зрения его светлости какого-либо обоснования в итоге оказывались настолько выверенными со всех сторон, что Хиддлстон, бывало, далеко не сразу находился с ответом. Но Крис пока не стремился показать себя как первый альфа, наоборот, в отличие от предыдущего опыта их общения, Хэмсворт вел себя гораздо менее вызывающе, но не было ли это уловкой, дабы усыпить бдительность его светлости? Впрочем, если так, то Том намеревался при любом проявлении несогласия решить вопрос сразу и однозначно: он, лорд Хиддлстон, не потерпит в своем доме указаний от кого бы то ни было. Имелось то, что находилось для его светлости превыше любых чувств: благополучие Дома и собственное достоинство, от которого, как порой казалось, остались лишь ошметки. Впрочем, того факта, что Берт был прав, и спину Хиддлстону грел враг, ничего не могло изменить. Да, враг делил с ним ложе и страсть. Враг утолял его жажду и исполнял любые капризы. Враг прижимал его к себе посреди ночи, вырывая из объятий очередного кошмарного сна, успокаивал и шептал на ухо, что все в порядке, что он рядом. И Том верил и успокаивался, потому что не воспринимал Криса как врага. Это был его альфа, отец его детенышей. И подобное для Хиддлстона как главы Дома было огромным упущением. Том прикрыл глаза. Он никогда не был с кем-то спиной к спине. Да, дед помогал ему, будучи весьма опытным и сведущим в отдельных областях, но при этом старик разыгрывал свои собственные партии; у Стивена не хватало нужной квалификации, и Том всегда действовал в одиночку. А теперь рядом был Хэмсворт, а вместе с ним соблазн поддаться и довериться. Но Хиддлстон не мог забыть, что Крис – новоиспеченный первый альфа чужого Дома. И это вкупе с позицией Крейга Хэмсворта не давало ему покоя. Однако стоило его светлости подумать о детенышах, как его пыл понемногу угасал, уступая место какой-то щемящей нежности, впрочем, Том эти эмоции строго отметал: в сложившейся ситуации не было места сантиментам. Ничего, еще несколько месяцев, и этот кошмарный период завершится: с рождением наследника положение его светлости упрочится, и он сможет разобраться и с Хэмсвортами, и с латиносами, да с кем угодно. Разумеется, в том случае, если наследник появится у его Дома. - Я полагаю, - тихо изрек лорд Хиддлстон, обращаясь к важно возлежавшему рядом Одину, - это все чего-то да стоит, верно? Котяра спрыгнул со скамейки и уселся перед хозяином, красиво сложив хвост и приготовившись внимать каждому его слову. Известие о гибели Люка пришло в Хиддл-хаус поздним вечером, и Крис, хоть и не располагал информацией о местонахождении брата после провалившегося заговора, не мог сказать, что где-то в глубине души не ждал чего-то подобного. Когда позади раздался скрип тяжелой двери, первый альфа уже потерял счет времени, которое провел на улице, подставляя лицо проливному дождю. Струйки стекали по коже, холодя, освежая, придавая сил и помогая не оторваться от этой реальности, каковой бы она ни была. А было весьма и весьма паршиво. - Хэмсворт, ты простудишься, - прошипел Том, ежась на ветру, - Немедленно иди в дом. - Что, снова нужно трахать тебя в текущую дырку? – зло расхохотался Крис, с силой вцепляясь в собственные волосы, а мгновение спустя ощутил острую боль в челюсти от мощного удара. Хиддлстон, сплюнув, развернулся и поднялся по ступеням. Крис же с силой впился зубами в кровоточащую губу, желая убить боль моральную при помощи боли физической. Том сидел за столиком, на котором стояли старинные резные шахматы. Альфа никогда не понимал сути этой игры с самим собой, но гадину это, очевидно, развлекало. Потоптавшись на пороге, Хэмсворт отвел за спину мокрые волосы и, не обращая внимания на то, что с него натекла приличная лужа, протопал в комнату. - Слезы подошли к концу? – прошипел супруг. - Он был мне братом.. – сглотнул альфа, стараясь не допустить в кровь той страшной злобы, порой просыпавшейся в нем и способной причинить вред кому угодно. - Нет, он был садистской скотиной, с радостью оторвавшей бы тебе голову, - процедил Том, - Пора бы уже запомнить. - Скажи, что это не ты, - рявкнул Крис змеенышу в ухо. - Тебе самому рано или поздно пришлось бы это сделать, - покачал головой Хиддлстон, и, повернувшись к супругу, с неожиданной яростью продолжил, - Ты, Хэмсворт, из себя представляешь лишь бестолкового наследника большого состояния, не обремененного ничем, помимо необоснованного самомнения, что лично я полагаю отменно смешным и просто омерзительным. Однако сложившимся в обществе настроениям вполне достаточно наличия узла, чтобы произвести любую никчемность в статус уважаемого человека, но имей ввиду: это по сути лишь пыль в глаза, способная заставить и так излишне подпитываемое самолюбие таких, как ты, взыграть еще сильнее, заткнув бдительность и рассудок, тем самым позволяя в короткий срок наделать уйму ошибок, разумеется, выгодных конкурентам. Принимать эти ошибки, трезво анализировать их причины есть неотъемлемый этап на пути всякого, кто желает чего-то добиться, для этого мало лишь статуса альфы и пустого самодовольства. Ежели ты намерен вести за собой свой Дом, то тебе придется понять, чего ты на самом стоишь как игрок и бизнесмен, все сильные стороны своего положения, а также устранить угрозы. И я ни в коей мере не собираюсь облегчать тебе, безмозглой псине, эту задачу. - Прости, - тяжело выдохнул Крис, задержавший дыхание во время этой отповеди. С одной стороны ему нестерпимо захотелось съездить ядовитой дряни по лицу, кулаком стерев это выражение, словно гаденыш был лучше его, лучше всех. Альфе сейчас требовались не тычки носом в то, что он и так в общем-то осознавал. Да, черт возьми, волей-неволей занявшись никогда не казавшимся сколько-нибудь увлекательным анализом внутреннего дерьма супруга, а попутно и своего, Хэмсворт теперь знал в лицо кое-какую свою хренотень, но не объявлять же об этом вслух.. Сейчас же Крису было нужно другое: понимание случившегося, которого не было у него самого. Впрочем, чего еще ждать от злобной твари? - Думаю, ты меня не совсем верно понял, - прошелестел Хиддлстон, усугубляя и так тяжелый момент, - Я бы с превеликим удовольствием выпотрошил твоего брата, однако все же предпочел повременить и предоставить решение этой задачи тебе. Даже не как первому альфе, а как отцу детенышей, жизни которых угрожали. Нет, я не имею отношения к случившемуся, но весьма рад, что этот ублюдок удавился, неважно, сам или с чьей-то помощью, поскольку теперь мне очевидно: рассчитывать на тебя в этом отношении было весьма опрометчиво. - Я подумал.. Ты ведь.. – Хэмсворт, ощутив укол в сердце, поймал ртом воздух и на секунду умолк, тряхнув головой, - Я понимаю. Я бы сам убил Люка, если бы добрался, поэтому и не хотел знать, где он. Так было надо, и я бы это сделал. Но позже, не сейчас. - Наверное, для тебя это закономерно, - неожиданно спокойно заметил Том, - Родная кровь. Помявшись, Крис задрожал от прикосновения теплого воздуха к холодной коже и сел на пол рядом с креслом, прижавшись щекой к лежавшей на подлокотнике змеиной руке, немедленно образовав на ковре вокруг себя большое мокрое пятно. - Он давно не был мне братом. Но это просто неправильно. Так не должно быть.. – буркнул Хэмсворт, осторожно коснулся округлого живота омеги и поднял взгляд на супруга, уже готовясь сносить новые насмешки. К его удивлению, в ответном взгляде змееныша не было ни презрения, ни злости, лица его не искажала гримаса отвращения. - Я на протяжении многих лет каждое утро начинал с этой мантры, - криво усмехнулся Том, перебирая мокрые светлые пряди, - А потом надоело. Случившегося не изменить, можно лишь скорректировать дальнейшие действия и тем самым минимизировать неприятные последствия. Хэмсворт вздохнул. Все это было понятным, однако не могло помочь ему вернуть брата, впрочем, альфа прекрасно знал, что потерял его давным-давно. Тот же человек, что был повержен им, родным являлся только на бумаге. Зато слова супруга, спокойные и четкие, странным образом успокаивали, помогая добраться до сути того, что грызло его внутри: тут он был бессилен. - Мы в детстве всегда были вместе, понимали друг друга, хотя я почти ничего не помню. Люк, конечно, был полным ублюдком, и я даже не подозревал, до чего он сможет дойти.. И я все равно не хотел, чтобы так получилось. Я мечтал, чтобы между нами не было всего этого дерьма. - У тебя идет кровь, - ровно произнес Хиддлстон, касаясь пальцем рассеченной губы, - Нужно продезинфицировать. Вернувшись в особняк из дома дяди и тети, которой после случившегося потребовалась медицинская помощь, Крис в результате непродолжительного поиска, правда, сопряженного изрядной потерей нервных клеток, обнаружил змееныша у озера. Один и еще парочка хвостатых монстров, заметно уступавших предводителю по размерам, развлекали свое божество ловлей бабочек, которых Том, полюбовавшись, не смотря на укоризненные кошачьи взгляды, отпускал на волю. Кошмарно соскучившись за эти неполные два дня, альфа вприпрыжку бросился к супругу, и, хоть кривая усмешка и недовольная гримаса были обычными, все же явственно ощущалось напряжение. - Приезжал Хейм, - поделился змееныш, не особо отбиваясь от жарких объятий, - Отцу стало хуже. - А как же Берт? – не понял Хэмсворт, при въезде на территорию Хиддл-хауса не более пятнадцати минут назад столкнувшийся с весьма довольным жизнью стариком, направлявшимся, по его словам, на дружескую игру в гольф. - Отец болен и давно вышел из игры, - горько усмехнулся Том, - Не думаешь же ты, что Берта волнуют подобные несущественные детали? Я бы и пенни не поставил на то, что дед помнит, как выглядит его сын. - А, - только и смог выдать альфа: да, Берт исключительно редко и вскользь упоминал в разговорам Уильяма, однако Крис сам порой видел, как дед выходит из комнат сына. Впрочем, убеждать в этом Хиддлстона было бесполезно. - Алекс сказала, что отец зовет меня, - продолжил гаденыш, приняв от кота в подарок маленькую возмущенную ящерку, - Но он меня не узнает, реагирует бурно и совсем неадекватно. Он видит только омегу, и я даже посетить его не могу, будь оно все проклято.. Его светлость оглядел себя, сжал кулаки и прикрыл глаза, очевидно, пытаясь успокоиться. Ящерка, пользуясь случаем, бросилась было бежать, благодаря своему шикарному зеленому окрасу отлично сливаясь с окружающим пейзажем, но Один не дремал: настиг ее в половину гигантского прыжка и прижал мягкими лапами. - Ты бы хотел, чтобы все было не так? – тихо спросил Крис, когда супруг слегка пришел в себя. - Об этом имеет смысл рассуждать, когда есть выбор, - заметил Хиддлстон, щурясь на солнце. - Ну, а если бы ты мог выбрать.. Ты бы не хотел быть омегой? – мужчина перешел практически на шепот, внезапно осознав, что с замиранием сердца ждет ответа. - О, нет. Я бы пожелал что-то другое, - хмыкнул Том, - При условиях, схожих с нынешними, я был бы альфой, разумеется, что моментально избавило бы меня от массы проблем. - Но тогда ты не смог бы.. Со мной, как сейчас.. – взволнованно поднял голову Крис. - Почему? – усмехнулся Хиддлстон, - мы же рассуждаем гипотетически, в таком случае можно предусмотреть и это. Я более, чем уверен, что этот процесс и со стороны альфы мне пришелся бы по вкусу, однако, наверняка, конечно, утверждать не берусь. Но в целом все и сейчас не так уж и плохо, и я бы даже предпочел, чтобы таковым оно и оставалось. Хэмсворт покачал головой. Лучше супругу не знать, как в обществе отнеслись бы к альфе с повадками и потребностями омеги. Такие случаи были грандиозной редкостью, но все же с периодичностью в сотню лет фиксировались в том или ином уголке земли. Страшными историями о подобных признаках вырождения пугали юных альф с детства. Призраки, чудища всякие – это еще не самый ужас, а вот такое.. Иметь на члене узел и при этом желать трахаться в задницу.. У каждого свои страхи. Наверняка, нормальным омегам рассказывали что-то аналогичное, только наоборот: про властных созданий, только и стремившихся давить на альфу. Ну, вот типа его собственного змееныша. Благо, вся эта заносчивость была у его светлости исключительно в голове, а в плане плотских потребностей все вполне соответствовало классическим характеристикам омег. Ну и славно, властные замашки еще можно пережить, Крис уже и не представлял себе свою ядовитую гадину с иными повадками, но остальное.. Нет уж. Впрочем, инстинкты подсказывали альфе, что по этому поводу волноваться совершенно излишне, что, конечно, не могло не радовать. - То есть ты напрягаешься не потому, что тебе не нравится быть омегой, а потому, что не нравится то, что идет комплектом со статусом омеги, но тебе нравится все остальное, со мной в смысле, вот это тебя и раздражает, так что ли? – глубокомысленно буркнул Крис, почесав затылок. Кот всей своей тяжестью придавил высокую траву, где по его расчетам должна была находиться в плену длинных когтей своевольная ящерка, и с интересом ткнулся туда усатой мордой. Однако стоило котяре поднять пушистые лапы, как ящерка, которой подобное развлечение изрядно поднадоело, шустро юркнула поглубже в травяные дебри, оставив Одину в качестве прощального подарка издевательски подергивавшийся хвост. Хэмсворт, отмахивавшийся от здоровой бабочки, и вовсю радовавшийся неудаче хвостатого соперника, не заметил, как супруг взглянул на него с превеликим удивлением в глазах. - Я не приглашал Старконе, - несколько минут спустя нахмурился Хиддлстон, изучая припаркованный на подъездной дорожке автомобиль. - Я тоже, - пожал плечами Крис, вытянув шею. Впрочем, появление Алекс сняло все вопросы, тогда как далеко не невинный поцелуй, которым она наградила Тони, спровоцировал новые. - Что он себе позволяет? Я немедленно приму меры, - прошипел побледневший от гнева Том, неуклюже поднялся и максимально быстрым шагом направился в сторону особняка напрямую через усажанные цветами клумбы. - Да погоди.. – бросился Крис за супругом, мысленно проклиная Тони: мог бы и поосторожнее, - Ну потусят они вместе, и что с того? Чего ты на него взъелся? - Хэмсворт, я понимаю, что Старконе – твой приятель, однако у нас с ним отношения стоятся иначе, - процедил его светлость, развивая предельные обороты, - И единственной его целью может быть желание скомпрометировать Алекс, дабы нанести урон нашей репутации. - Эй, ну ты загнул.. – расхохотался первый альфа, глядя на то, как приятель послушно шагает за девушкой к автомобилю, - Ты сестры не знаешь? Да Старк первым окажется с наручниками и кляпом во рту, бедолага.. - В любом случае она еще слишком молода, чтобы самостоятельно решать, с кем заводить отношения, - прошипел змееныш, - Я склоняюсь к тому, что Берт был прав: мне следует уделить этому вопросу более пристальное внимание. - Ды? – хмыкнул Хэмсворт, - Всего на пару лет младше меня. Что скажешь, растлитель малолетних? Впрочем, натолкнувшись на бешеный взгляд супруга, альфа усмехнулся, но развивать опасную тему все же не рискнул. - Она еще не достаточно взрослая, чтобы учитывать важность подобных аспектов построения взаимоотношений с представителями других Домов, - отрезал Хиддлстон, не сбавляя ходу. - Ок. А когда она будет достаточно взрослой? - Никогда, - рявкнул Том, испепеляя взглядом слишком вольно обнимавшего Алекс Старконе. Увы, пара находилась на достаточном расстоянии, и произвести точный выстрел не представлялось возможным. Хиддлстон, разумеется, не намеревался покушаться на единственного сына своего давнего партнера, однако с удовольствием прострелил бы мерзавцу одну из конечностей, желательно ту, что свободно лежала чуть ниже тонкой талии сестры. - Она все равно пойдет куда захочет и с кем захочет, - пожал плечами Крис, пытаясь сдержать улыбку, и уж на это даже его светлость не мог привести контраргументов. Том вздохнул и слегка умерил шаг: детенышам эта пробежка приятной не показалась, поскольку пинки были весьма ощутимы, а может, наоборот пришлась по вкусу, и таким образом они делились восторгом, однако лорд Хиддлстон не имел намерения гадать и отдал предпочтение чинно-неспешной прогулке. К тому времени, как они с Хэмсвортом достигли беседки, автомобиль Тони уже покинул пределы Хиддл-хауса. Его светлость раздраженно отшвырнул валявшуюся на кушетке подушку и осторожно сел, задумчиво глядя в одну точку. Один, запыхавшийся от такого неожиданного марафона, немедленно растянулся на прохладной траве, довольно помахивая пушистым хвостом: по крайней мере, он обогнал наглеца-альфу. Крис же, выдув пару стаканов сока, обеспокоенно покосился на сосредоточенного змееныша: не было никаких сомнений в том, что над Тони нависла серьезная угроза. - Ну и отлично что все свалили, - сверкнул клыками Хэмсворт, - теперь мы сможем поиграть.. - Не смей приставать ко мне со всякими глупостями, – раздраженно отмахнулся Том, - Мне нужно подумать. И не пыхти, это отвлекает. Крис усмехнулся, не страшась грозного выпада, плюхнулся на кушетку рядом с супругом и осторожно провел рукой по его бедру. - Ну, скажем, в прекрасного принца, похищенного злобным монстром, которого спас великий герой, и теперь принц должен отблагодарить своего спасителя.. - А принц понес от злого монстра, это героя не смущает? – досадливо фыркнул Хиддлстон, шлепнув по пролезшей под его футболку ладони. - Так не честно, - запальчиво буркнул Крис, от которого, впрочем, не ускользнуло, что тон омеги был не слишком свирепым, а глаза заинтересованно блеснули: очевидно, его милость желал компенсировать испытанный стресс чувственными ласками. Отлично, в этом Хэмсворту не было равных. - Нет, почему же.. Могу предложить другой сюжет, - задумчиво прищурился Том словно в ответ на мысли супруга, - Рыцарь-альфа защитил на турнире честь своего господина, а господин в благодарность призвал альфу к себе, оказав ему милость и дозволив ублажать себя.. Крис с удивлением отметил, что, судя по мгновенно напрягшемуся члену, эта идея понравилась ему ужасно. - Своего единственного альфу и защитника, - довольно пробормотал он, потираясь носом о шею разнежившегося гаденыша. - Почему же.. – выдохнул Том, ловя удовольствие от прикосновений, вздрагивая и прижимаясь к горячему телу сильнее, - одного из многих.. скажем, из дюжины. Просто сегодня именно его очередь удовлетворять господина.. Громкий рык почти в самое ухо заставил его светлость вздрогнуть. Хэмсворт навис над супругом, придавив его плечи к кушетке и демонстрируя завидные клыки. Том, от неожиданности чуть не прикусивший язык, поспешно притянул к себе любовника и, поглаживая напряженные мышцы, горячо прошептал: - Ладно, у этого господина всего один альфа. Нет, много, но остальные предназначены для иных целей. А этот, самый свирепый и огромный, для личной охраны и более чувственных удовольствий.. Отсутствие домочадцев оказалось как нельзя более кстати, и даже то, что Алекс не явилась домой на ночь, осталось без особого внимания. - Кажется, я не отказался бы от индейки.. – знакомый голос сквозь сладкий сон без спросу проник в голову альфы. - Ты сам своротил нос от ужина, - мысленно буркнул Крис, не открывая глаз. - А теперь я голоден, - к приказному тону добавились настойчивые тычки в бок. С трудом разлепив веки, Хэмсворт явно разглядел занимавшийся за окнами рассвет и накрылся подушкой. - Дети голодны, - прошипел супруг, - И для чего мне ты, раз приходится все делать самому? Крис зевнул, с трудом поднялся, поднял с пола джинсы, но, задумчиво почесав задницу, запихнул их под кровать и направился к дверям. Всем было известно, что омеги в тяжести, особенно на поздних сроках были невыносимы. А в данном случае это было помножено на властные замашки, что в разы усугубляло ситуацию. При этом больше всех доставалось, разумеется, альфе. Крис тяжело вздыхал, но поделать ничего не мог: капризы становились все изощреннее, деспотизм расцветал пышным цветом. Том всегда имел слабость к роскошной обстановке, однако, считая это проявлением сущности омеги, а значит, совершенно недостойным главы Дома, старался задавить подобное на корню. Теперь же его светлость не считал нужным ни в чем себе отказывать, а потому их с супругом комнаты украшали восточные подушки и изящные резные светильники. Лорд Хиддлстон стоически пытался воздерживаться от выпивки, все же иногда срываясь, зато требовал разнообразных пирожных, однако поедал их по-особому: ложкой соскребал верхнюю часть с кремом, сиропами и орехами, а остальное оставлял нетронутым. Альфа же, доедая за своим змеенышем торты и сэндвичи, а попутно выпуская пар после язвительных выяснений отношений в спортивном зале и саду, мышечную массу развивал стремительно. Том, будучи в хорошем расположении духа, развлекался тем, что обхватывал его руку в районе плеча ладонями. А в один прекрасный день змееныш решительно усадил Криса на диван и на протяжении добрых двух часов плел различные по степени длины, толщины и взлохмаченности косички. Впрочем, получилось у него неплохо, особенно учитывая, что его светлость был новичком в этом деле. Во всяком случае Алекс и Берт оценили, а Крис, с трудом несколько раз удержавшись от того, чтобы не выдать смачный и без сомнения катастрофический по своим последствиям комментарий, мол, у омеги это врожденное, таким образом к концу ужина оставшись единственным, в кого не попали ядовитые слова и весомые угрозы, а значит можно было рассчитывать на благосклонное расположение к нему супруга и обалденное завершение вечера. А еще у Тома проснулась необъяснимая страсть к крисовым футболкам. Причем, не к старым, уже не налезающим на мощный торс, а непременно к тем, которые еще были в ходу. Альфа же не мог объяснить себе, почему его так не то умиляет, не то греет вид Хиддлстона в его же собственной футболке с надписью «You’re my slut», аккуратно скрывающей большой живот. Единственное, в чем он был уверен – такие выходки его до ужаса возбуждали. За это Хэмсворт был готов каждую ночь и по первому пинку послушно спускаться на кухню за сладостями и фруктами, а также не особо злиться, когда, возвращаясь с нагруженным подносом, обнаруживал супруга сладко спящим, как, например, на этот раз. Повздыхав, Крис лег рядом, погладил рыжие волосы мирно сопящего змееныша, десять минут назад готового слопать кого угодно, и тихонько прошептал: - Такой капризный.. Но какой же ты обалденный.. Том, искусно притворявшийся спящим, чуть было не выдал себя удивленным хрипом. Ну кто же виноват, что желание поужинать исчезло так же внезапно, как и возникло? Впрочем, далеко не все причуды его светлости были столь безобидны. - Крис.. Альфа поежился от легкого пинка, досадливо поморщился и повернулся к инициатору. - А? - Как этим занимаются другие мужчины? Хэмсворт даже поперхнулся и подозрительно уставился на змееныша. - А с чего тебя это интересует? Том прикусил губу, взмахнул своими колдовскими ресницами и опустил глаза. На бледных щеках взыграл нежный румянец. Неуверенность и пытливое любопытство действовали на альфу как выдержанное вино. Крис тряхнул головой, разгоняя чары, и насторожился вдвойне. Когда глава змеиного логова лорд Хиддлстон вот так смущался и осторожно поглядывал на него, следовало быть начеку. - Ну, - хмыкнул Том, - я имел ввиду мужчин-бет. Они же..Они не как мы. И они что-то используют..вместо природной смазки? И как определяют, кто будет снизу? - В смысле определяют? – пожал плечами Крис, спихивая на пол автомобильный журнал, - В каждых парах по-своему. Где-то роли распределены четко. А у кого-то нет. - Но ложатся под кого-то в качестве штрафных санкций.. ведь не будут же добровольно.. – задумчиво протянул Хиддлстон. Крис взглянул на супруга с изумлением. - Какие штрафы? Люди делают это потому что им нравится. И так как нравится. Обоим. Это же нормальные отношения. Дурак. - А ты откуда знаешь? Ты же.. Ты.. – змеиные губы сжались в тонкую линию, в серых глазах отразилось понимание. - Том, ты чего? – забеспокоился Хэмсворт, прижался и попытался обнять. Не тут-то было: гаденыш отмахнулся и отполз подальше. - Абсолютно ничего. И не трогай меня. - Слушай, ну.. – замялся Крис, чертыхаясь про себя. - Пошел к черту, - прошипел Хиддлстон, - Я брезглив. Не знаю, где ты таскался, тем более в эти месяцы. И твоя семья не предоставила мне никаких медицинских свидетельств, а я проявил неосторожность, подпустив тебя к себе. - Чего? – схватился за голову Хэмсворт, не понимая, как разговор зашел в такие опасные дебри, - Ты совсем охренел? - Катись к своим бетам, к смазке и нормальным отношениям, - вызверился его светлость, - Так понятно? И не смей лезть ко мне.. Крис вздохнул, поймал холодную руку и поцеловал, прижал ладонь к своей колючей щеке. - Хиддлстон.. Угомонись, а? Я тебе уже говорил, что за эти четыре месяца ни на кого даже не смотрел. Дрочил только на тебя. Ты не веришь что ли? Том вздрогнул, ощутив эмоции супруга. Он верил. Но не мог не ревновать альфу ко всем. И к тем, что были до него, в особенности. Кивнув, Хиддлстон отодвинулся еще дальше, ощущая лишь жгучий стыд за столь несдержанное проявление эмоций. Он не представлял, как объяснить даже самому себе это беснующееся желание владеть Крисом целиком и полностью. А уж самому Хэмсворту об этом знать вообще категорически не полагалось. Наблюдая за прикусившим губу гаденышем, Крис тяжело вздохнул и потер глаза. Не то, чтобы ему не нравилось, что омега вот так рьяно проявляет собственнические инстинкты, которых у нее по определению и быть не должно.. Нет, Хэмсворту это до ужаса нравилось, но пытаться спорить так, чтобы помириться, ему каждый раз удавалось все с большими усилиями. - Про смазку спрашивал? – ткнул Крис супруга, - Синтетическую используют. Или тоже природную. Слюна и кровь – отличная смазка, - плотоядно оскалился он в ответ на недоверчивый взгляд, - Не только для бет, омегам тоже подходит, особенно капризным и задирающим нос. Хиддлстон, ничуть не устрашившись столь грозного выпада, на секунду задумался, и следующий виток его мыслей альфе совсем не пришелся по вкусу. - А если я попробую..что-нибудь, тебе понравится? - Даже не смей! – рявкнул Крис, возмущенный таким предположением до глубины души. - Ты требуешь от меня доверить тебе свою жизнь и будущее детенышей, хотя сам не можешь доверить мне даже свою задницу! - обвинительно прищурился Том, вздернув голову. На несколько минут в спальне повисла напряженная тишина. - Только посмей хоть кому-то рассказать, - прорычал Хэмсворт сквозь стиснуты зубы, с вымученным стоном подставляя тылы: проклятая гадина, искушенная в словесных интригах и баталиях, отлично знала, на что надо бить. Том, довольный легкой победой, раздвинул ягодицы любовника и с любопытством оглядел покрытую волосами дырку. Ничего особенного. Вспомнив, как Крис вылизывал его там, Хиддлстон вздрогнул. Интересно, получается, это действует не только на омег? Решившись, Том провел смоченным слюной пальцем между ягодиц, кончиком скользнув по сморщенной дырке, в ту же секунду раздался грозный рык: альфа, не выдержав пытки, резко перевернулся на спину, чуть не сверзив омегу с кровати. - Ну ты сам-то этого хочешь? – почти простонал Крис. - Нет, - подумав, покачал головой Том. - И я нет, - довольно хрюкнул Хэмсворт и притянул супруга к себе. Странно, но Хиддлстон действительно не испытывал возбуждения, когда думал о том, чтобы войти в партнера вот так. Интерес, любопытство.. Но стоило его светлости представить Криса обнаженным, нависающим сверху, с огромным стоящим членом, готовым трахать его, как меж бедер ощутил привычный жар. - Мистер Сесил Стэнфорд на проводе, - как-то вечером объявил дворецкий, вызвав шквал ругательств и проклятий от присутствующих, - Он настаивает. Передать, что вы заняты, милорд? Том, оторвавшись от статьи в вечерней газете, повествующей о трагической гибели первого альфы Стэнфордов, сжал губы, но после секундного раздумья покачал головой и принял трубку. - Ваша светлость, я не отниму излишне много вашего драгоценного времени, - усмехнулся Сесил, имея на то все основания: отныне он являлся наследником своего Дома, и с этим даже Хиддлстон ничего не мог поделать, - Хотел лишь осведомиться, как вы считаете, я теперь достоин стать членом вашего круга? Полагаю, отныне вы примите меня в свою игру? - О чем ты, черт возьми? – прошипел Том, впрочем, тут же прикусил губу от внезапно пришедшей на ум догадки. - О, Хиддлстон, похоже, брюхатость сказалась на твоих умственных способностях, - расхохотался бывший друг, - Отлично, я выражусь яснее: благородный клуб братоубийц готов принять меня в свои ряды? Ты сам как-то сказал, что мне следовало действовать решительнее, чтобы показать отцу, чего я стою. Знаешь, я тут подумал и решил, что ты был прав. - Я не это имел в виду, - отрезал Хиддлстон, прикрыв глаза: разговор будоражил не самые приятные эмоции. - Да плевать я хотел, что ты имел.. – расхохотался Сесил, - но благодаря тебе я наконец-то поимел его, и поимею всех остальных.. - Только вздумай мне угрожать, и я раздавлю тебя как насекомое, что путается под ногами, - процедил пришедший в себя Том. - Ни в коем случае, милорд, - усмехнулся, по всей видимости взявший себя в руки приятель, и Хиддлстон практически ощутил на коже это опасное обаяние, - Однако отныне дела тебе придется вести со мной. Теперь уже первый альфа Стэнфордов все еще что-то излагал, когда Том положил трубку. Сжав виски, его светлость осторожно поднялся и прошел в обеденный зал: брат снисходительно, что дозволено лишь мертвецам, глядел на него с портрета, барабаны в голове ритмично отбивали «Убийца». Впрочем, деловые вопросы надлежало решать незамедлительно, бизнес не любил проволочек. И если по большей части дела были отлажены, и требовались лишь незначительные корректировки курса, а также мелких управленческих решений, то в части глобального стратегического планирования действовать следовало быстро и четко. Когда стало ясно, что уловка его светлости не удалась, и встречу с латиносами невозможно оттянуть до появления на свет детенышей, Том практически испытал панику: дело было слишком серьезным. Но, припоминая гримасу Сесила, а также имея ввиду последние события, Хиддлстон опасался стороннего вмешательства: его план был выверен и продуман, но любая мелочь могла в одночасье разрушить созданную им завесу истинных интересов змеиного Дома. Если эта сделка сорвется, положение его светлости станет шатким, если не сказать провальным. Противники внутри Дома не преминут использовать это поражение, чтобы объявить его неспособным вести дела. Проклиная латиноса за нежелание заключать сделку заочно, Хиддлстон в чем-то его понимал: любые переговоры должны вестись с глазу на глаз, это бизнес, это громадные деньги, здесь не было места халатности. Дата встречи с Фьессо была определена в рекордно короткие сроки. Том, пытаясь унять волнение, все утро в день приезда южноамериканских партнеров гулял по парку в сопровождении молчаливо шагавшего рядом кота. Нет, Хиддлстон не опасался, что утратил деловую хватку, вопрос был в другом: дикие нравы латиносов были известны по всему миру, это во многом определяло их изоляцию от цивилизованных государств. Многие бизнесмены засматривались на нетронутые доселе богатейшие ресурсы континента, и организованная его светлостью сделка была настоящим прорывом. Но ежели Фьессо, воочую столкнувшись с ним, развернется и уйдет, не желая вести дел с беременной омегой, Хиддлстон будет разгромлен. Свита мистера Карлоса Фьессо была вполне обычной для человека, занимавшего не столь видное положение в обществе, однако располагавшего некими финансовыми ресурсами, выделялась лишь охрана: высокие накачанные громилы ростом с Криса, также сравнимые с ним по силе природной, однако в разы уступавшие в части силы энергетической, обусловленной биохимическим статусом. Поджидая латиноса в малой гостиной, Том поначалу пожалел о своем решении оставить при себе лишь супруга, однако выбирать уже не приходилось. Представив себе, как свирепый Фьессо оскалится и, демонстративно принюхавшись, покинет дом, Хиддлстон мысленно застонал, впервые за долгие годы вынашивания этой грандиозной задумки пожалев о своем решении: на карту было поставлено слишком много, и, учитывая вероятность провала, было не самое лучшее время ее разыгрывать. Вперед вышли два маститых охранника, освобождая дорогу невысокому аккуратно одетому человеку, и его светлость, внезапно ощутив, что сердце бьется у горла, молча кивнул гостю на мягкое кресло. Фьессо замер, с интересом, однако совершенно неспешно оглядел хозяина, его спутника, чуть заметно повел носом, но приглашение принял и секунду спустя отрывисто махнул рукой: охрана немедленно покинула комнату, прикрыв за собой двери. - Крис, оставь нас, будь добр, - тихо произнес Хиддлстон, с ответным любопытством изучая прибывшего: уж слишком невероятными были слухи об обитателях того материка, но мягкие манеры, которые нельзя было скрыть, выдавали в латиносе знание этикета. Хэмсворт же, демонстрируя полное равнодушие к каким-либо нормам поведения, странно зыркнул на супруга, на Фьессо, и в ту же секунду раздался тихий, угрожающий рык, а сам альфа бросился на гостя. - Не сметь! – рявкнул Том, даже представлять не желая, чем может грозить подобное оскорбление. Хэмсворт замер, не дойдя нескольких шагов до спокойно изучавшего интерьер латиноса: поза была напряженной, а комнату наполняло тяжелое рычание. - Место! - скомандовал Хиддлстон, с облегчение ощущая, что вновь владеет ситуацией. Сверкнув глазами, альфа показал клыки, однако послушно отошел назад и расположился подле супруга. Том, осознав свою ошибку, коснулся плеча Криса и слегка сжал. - Прошу прощения, мистер Фьессо, эта сцена в высшей степени недостойна. - Вы и в самом деле столь мало осведомлены об отношениях в классической паре? – ухмыльнулся в ответ собеседник, тем самым резко понизив градус уважения со стороны главы змеиного Дома. - Простите, но к нашим делам это не имеет никакого отношения, – немедленно среагировал Том привычным отпором в ответ на этот непреднамеренный удар по больной теме, - Я принес извинения, и, поскольку вред вам причинен не был, я хотел бы считать этот инцидент исчерпанным. - Вы предложили альфе оставить свою омегу, в тяжести к тому же, в обществе чужого альфы, - с усмешкой продолжил латинос, словно бы не слыша сказанного, и Хиддлстон тяжело сглотнул, - Какой реакции вы ждали? - Почему это вас интересует? – изогнул бровь Том. - Вы – омега, - спустя несколько минут изрек Фьессо, не сводя с его светлости пристального взгляда, - чистейшая и очень сильная. - Вы знали об этом заранее, - пожал плечами Хиддлстон, призвав всю свою выдержку, - Подозреваю, что вы проделали столь долгий путь вовсе не для того, чтобы убедиться в достоверности информации о моем биологическом статусе. - Да уж, куда достовернее, - усмехнулся Фьессо, с неослабевающим интересом оглядывая владельца дома, и Том вновь ощутил безвыходность своего положения, что обычно действовало как катализатор. - И тем не менее вы все еще здесь, - процедил Хиддлстон, криво усмехнулся и окинул Фьессо ответным хищным взглядом, - Не люблю тратить время впустую, потому ежели для вас представляется проблемным вести дела.. – его светлость на секунду замялся, но, вглядевшись в темные и нечитаемые глаза гостя, сделал над собой усилие, - с омегой, продолжать беседу не имеет смысла. Если же вы грамотный бизнесмен, и заинтересованы прежде всего в выгоде, то предлагаю перейти к обсуждению деловых вопросов. Мое предложение по-прежнему в силе. - Разумеется, милорд, - склонил голову латинос, впрочем, без намека на насмешку, - Не сочтите за дерзость, однако в вашем случае реальность оказалась фантастичнее слухов. А теперь о деле. Не скрою: по пути к вам я получил еще одно весьма интересное предложение. Автора, как вы понимаете, назвать не рискну. Заманчивое, баснословно выгодное и все же я отверг его в пользу вашего. - Полагаю, вы поясните причины, - перешел в наступление Том. - Разве это предусмотрено? – Фьессо приподнял аккуратные усы в намеке на улыбку, и его светлость задумался, был ли латинос удивлен в самом деле либо же очень искусно это разыграл. - Законодательно нет, однако успешность сделки для обеих сторон предполагает честную игру, - сверкнул глазами Хиддлстон, мысленно представляя, как Берт, присутствуй он при встрече, выдавил бы скептическую ухмылку, - Намекам, способным породить любого рода сомнение, здесь не место. А потому, вступив, будьте любезны закончить. - Справедливо, - пару минут спустя кивнул латинос, - Хорошо, я разъясню свои мотивы. При принятии решения я руководствовался следующим: учитывая, в каком положении вы находитесь, - хмыкнул он, однако вновь не насмешливо, а лишь констатируя факт, - вам, милорд, также, как и мне нужна эта сделка. Таким образом, вы из всех возможных партнеров менее всего расположены к какому-либо обману. - Вы тоже, - вздернул нос его светлость, пытаясь просчитать возможные подвохи. - Разумеется, - склонил голову Фьессо, - не сомневаюсь, о моей ситуации вы осведомлены в полной мере. Как и ваши конкуренты. Все логично. Том кивнул, пытаясь осмыслить происходящее. Ему доводилось общаться со множеством людей, и ни разу человек не шел на то, чтобы открыть карты. Даже если это и подразумевалось, то никогда ничего не произносилось конкретно. Впрочем, Том не мог сказать, что ему была не по нраву подобная манера вести переговоры. - Лорд Хиддлстон, я вижу, вас одолевают сомнения, так что позвольте, я кое-что поясню, - прервал его мысли Фьессо, - Мы столь долго жили в изоляции, что для в чем-то диковатого населения очень тяжело принять факт так сказать выхода в люди. Как и мой приход к власти. Видите ли, у меня очень много братьев даже из числа признанных, у большинства нас разные матери. Моя была пленной француженкой, и это, а также весомый выкуп, способствовали тому, что я смог получить достойное воспитание и образование во Франции. Семья матери приняла меня, как и не препятствовала моему выбору вернуться в страну рождения, во многом в силу того, что кузены видели во мне конкурента. По приезду во владения отца я обнаружил, что мои сводные братья одичали настолько, что расправиться с ними представилось не такой уж серьезной задачей. Слишком простой в сравнении с тем, как удержать власть. Я преследую определенную цель, кто-то видит в ней благо, кто-то кощунство, однако я приложу все усилия, чтобы вывести наш континент к жизни, не дать ему угаснуть, одичать и быть разграбленным алчными ордами европейцев и американцев. И единственным путем к цивилизованному диалогу я вижу просвещение. Но, увы, на это требуются деньги, и я готов черпать их из природных ресурсов своей земли, хотя.. К вечеру контракт, исторический и важнейший по своей сути и последствиям для обеих сторон, был подписан. Берт, не допущенный к участию в переговорах, не скрывал своего возмущения по этому поводу, а потому, ничуть не страшась грозного внука, в открытую достал бутылку коньяка и радостно предложил отпраздновать это событие. Том с довольной улыбкой пожал Карлосу Фьессо руку, передав его на попечение Алекс: ей, как первой леди змеиного Дома, предстояло несколько дней развлекать гостя. Дождавшись, пока закроются двери, и машины отъедут за пределы парка, его светлость повернулся к альфе и притянул его в сладкий поцелуй. - Мне нужно кое-что просмотреть, - шепнул Том супругу несколько минут спустя. Хэмсворт же что-то рыкнул, просто-напросто затолкнул его светлость в кабинет и, стягивая на ходу футболку, пинком захлопнул дверь. Впрочем, лорд Хиддлстон и сам завелся и от этих жадных поцелуев, от ощущения силы альфы, преследовавшего его на протяжении переговоров, от этой животной тяги друг к другу. Оставалось надеяться, что вне этой связи от них обоих еще что-то оставалось. Эмоции по поводу столь внезапного и удачного разрешения вопроса, висевшего над Домом словно гордиев узел, не утихали несколько недель. Том пребывал в крайне благодушном расположении, и домочадцы активно пользовались этим в личных целях. И если Берту было дано добро на приобретение нового скакуна, разумеется, единственного в своем роде и оцененного в громадную сумму, то отказывать Крису в организации маленькой дружеской гулянки по случаю свадьбы и именин тем более не было резона. Том не спеша шел к озеру через укрытый зеленью парк, с удивлением отмечая внутри некое волнение. Остановившись в тени раскидистого кустообразного дерева неизвестного наименования и происхождения, вероятнее всего привезенного Бертом из какого-нибудь малоизученного уголка земли, Хиддлстон украдкой вгляделся в уже расположившуюся у воды компанию. Это были преимущественно первые альфы известных семей, и сложно было упрекнуть Хэмсворта в выборе приятелей: очевидно, супруг крутился в этом окружении с детства. Смешно, право слово. Их отцы рукоплескали его светлости и становились в очередь, чтобы выразить почтение. Том покачал головой, дивясь собственной нерешительности. Ему очень хотелось бы верить, что подобное всего лишь обусловлено влиянием беременности. Крис был ужасно рад тому, что наконец-то сможет собраться с парнями и нормально оттянуться. Со змеенышем было круто, весело, сладко и просто потрясно, но друзья – это ведь тоже важно. И поначалу все шло просто отлично: клуб «Узлы» почти в полном составе, и даже его змеиная светлость соизволил посетить их гулянку, а то кое-кому Хэмсворт уже отвесил оплеух за гнусные шуточки на тему того, что омега им якобы командует. Надо же быть такими дундуками.. Да одного взгляда на него, крутого мужика, хватало, чтобы понять, кто в доме главный, по крайней мере внешне. И Хиддлстон вел себя вполне нормально, для ядовитой гадины, естественно, но, по крайней мере, свою власть над альфой не демонстрировал, нос особо не задирал, да просто сидел и терпеливо выслушивал мнения галдящей толпой окруживших его крисовых приятелей о политике, спорте и прочей херне. В этом-то и была загвоздка: к такому Хэмсворт не был готов. Нет, то, что мужики хотели пообщаться со змеенышем было вполне объяснимо: лорд Хиддлстон, известный бизнесмен и все дела. Но все остальное уже ни в какие ворота не пролезало. И дело было даже не в явном обнюхивании гаденыша, хоть Крис на автомате и грозно демонстрировал клыки особо пускавшим слюни: это его помеченная омега, пусть завидуют, но место знают. - Ваша светлость не желает еще лимонада? - послышался вежливый бас Ларри Гордона. Том с нечитаемой улыбкой кивнул, а Хэмсворт тихонько рыкнул и обменялся красноречивыми взглядами с Тони Старконе, который, учитывая давнюю неприязнь к гаденышу, разумеется, принимать участие в этом странном общении не спешил. Подумать только, Ларри по прозвищу «Медведь», к слову, данное ему за отсутствие каких-либо манер в принципе, в повседневной жизни не утруждал себя даже элементарными «Спасибо» и «Пожалуйста», а сейчас заливался как соловей.. Крис, склонив голову, изучал приятелей, жадно внимавших каждому слову, кивку или жесту змееныша, и размышлял, как же он мог быть так слеп. Все они были неплохими парнями, но в их возрасте Том руководил бизнесом и принимал решения, принесшие Дому громадные деньги, закрывшие долги и очистившие имя семьи. Они же, его старинные, близкие и не очень, друзья, все до единого были хороши в тусовке, выпивке и кутежах, но по сути понятия не имели, насколько это сложно – вести дела семьи. И, имея статус альфы, по большому счету знать ничего подобного не хотели, хотя были ненамного младше Хиддлстона. Неприятная мысль заставила альфу прекратить демонстративное покачивание на стуле и неуютно заерзать: а был ли он близок к описанному им самим универсальному портрету? Нет, Крис давно, еще во время своего вынужденного уединения в солнечном Сиднее, пришел к неприятному для себя выводу, что узел на члене и крутые мышцы – это еще не залог успеха во всем, но, глядя с той стороны, получалось, что слизняк Сесил, будучи вторым, но развернув приличное дело, заслуживал больше уважения, чем все тут собравшиеся вместе взятые. Кольцо с молотом, поблескивавшее на руке супруга, в свете перебивающих друг друга солнечных лучей подмигнуло угрюмому Хэмсворту, и альфа нахмурился пуще прежнего. Их с гадиной союз был скреплен официально, не говоря уже о том, что они, казалось, дышать друг без друга не могли. Это ведь что-то да значило? - Милорд, как вы смотрите на последнюю инициативу немецкого государства взымать с английского бизнеса дополнительную плату за использование пролегающего по их территории участка железной дороги в целях организации транзитных перевозок угля? – блеснул познаниями Джерри Гудс – наследник американского пищевого магната, еще до получения власти в семье успевший растранжирить добрую часть состояния. - Полагаю, - хмыкнул Том, - это заявление основано на чистом популизме отдельных законодателей. - Но, ваша светлость, насколько мне известно, они настроены весьма решительно! – пылко вклинился Дэнни-сороконожка-Осборн. - Попробовать взвинтить цены и столкнуться с аналогичным в части судоходства по контролируемой нашей страной акватории? – улыбнулся Хиддлстон, - Позволю себе отметить очевидную глупость подобной затеи. Новые вопросы посыпались один за другим, и только его светлость решил, что приличия вполне соблюдены и он может спокойно послать эту компанию к чертям, тем самым избавив себя от необходимости выслушивать ерундовские мнения омерзительных в своей уверенности в собственной значимости бестолковых альф, пытаться сдержать дурноту от адской смеси запахов, подтверждающих однозначную реакцию окруживших его мужчин, казавшуюся жутким смрадом, а также бороться со сном, как в голове на миг возникла картинка прижимающегося к нему голого Хэмсворта, и раздался тихий довольный рык. - Крис, что-то случилось? – приподнял бровь его светлость, стараясь не выдать эмоций. «Представь мой член у себя в заднице, и сделай лицо попроще», - посоветовал голос супруга. Тома бросило в жар. Сжав губы, он опасно сверкнул глазами в сторону ухмыляющегося Хэмсворта, который по всем канонам приличий подтянул джинсы, поклонился, коснулся губами тонкой руки и сдержанно изрек: - Не желаешь немного пройтись? - Но мы не закончили! – вякнул кто-то, однако его светлость, обуреваемый иными чувствами, пропустил это мимо ушей. - Хэмсворт, ты что себе позволяешь? – бушевал Том, свирепо отпихивая с дороги безмятежно зеленеющие ветки, но у крайнего пристроя к особняку остановился, обернулся и впился в супруга горящим взглядом, - Ты вообще думаешь, что творишь? Я немедленно разгоню эту гулянку, и только вздумай возразить! - Сам виноват, злобная гадина, - почти беспомощно рыкнул Крис, уже понимая, что винить змееныша в общем-то не в чем, и выкинул он все это определенно зря. - Я научу тебя уважению, блохастая псина, - прошипел Хиддлстон, и в ту же секунду оба потянулись друг к другу. Жадного поцелуя оказалось мало. Сгорая от нетерпения, Том затащил супруга через неприметную арку под тенистые своды галереи. Толкнув его спиной к каменной стене, он без лишних слов осторожно опустился на колени, придерживая живот, и расстегнул молнию на джинсах, игнорируя удивленный вопль. Член альфы уже полностью встал, и Хиддлстон осторожно коснулся языком головки, отстранился, испытав привычный ужас, но, решив на этот раз уступить своим желаниям и идти до конца, провел губами по стволу и вобрал его в рот. Его светлость жадно сосал и облизывал большой член партнера, и само то, что он это делал, так порочно ублажал своего альфу, совсем как в обуревавших его фантазиях, возбуждало до невыносимости. Сверху доносились стоны и шумное сопение: очевидно, Крис был совсем не против такого воспитательного приема. С непривычки у лорда Хиддлстона затекла рука, лицо было измазано слюной, а горло после глотательных движений, от которых альфа к его восторгу жалобно заскулил и задергался, сильно саднило, и все же его светлость, с таким распутством удовлетворяя супруга ртом, испытывал неведанное доселе наслаждение, смешанное со стыдом: Том был готов скулить от собственной похоти, желая ощущать власть альфы со всех сторон. Собственный член, сдавленный одеждой, ныл, меж бедер ощущалась влага: дырка была готова. Струя ударила в горло совершенно неожиданно, хотя супруг и давал это понять пальцами, сильнее тянувшими за волосы, громким, почти звериным рычанием, но неопытный в этом искусстве Хиддлстон подобные знаки, разумеется, не распознал. Проглотив немного семени, его светлость предсказуемо закашлялся, выпустил член изо рта, и немедленно ощутил брызги на лице, а секунду спустя его самого накрыло спазмом удовольствия. Том с трудом поднялся, пошатываясь, тяжело привалился спиной к стене и закрыл глаза, игнорируя омерзительные ощущения под одеждой. Как он мог.. Ему громадных усилий стоило добиться отношения к себе как к равному, нет, уважения как к сильному игроку взамен презрения к бестолковой подстилке, а теперь он собственноручно систематически уничтожает плоды своих трудов. Прилюдно вытворять такое, чего в принципе делать не позволительно для человека его общественного положения.. А если бы кто-то увидел? Боже, но ведь он просто не мог сдержаться. Неужели в нем, образованном человеке, с детства впитывавшем правила и нормы поведения, совершенно не осталось воли, способной контролировать эти животные приступы похоти? - Том.. – буркнул беспокойно топтавшийся рядом Хэмсворт, еле пришедший в себя от такого неожиданного упражнения, - Ты чего это? Опять.. - Да, назови меня послушной шлюхой, отличной сучкой.. – Хиддлстон со всей силы саданул кулаком по стене и, ощутив острую боль, злобно расхохотался, - давай, ты же этого хочешь. Крис вздохнул, натянул штаны, обнял любовника за плечи и прижал к себе. Том злобно сверкнул глазами, но вырваться не попытался, наоборот, уткнулся лбом в широкую грудь и прикрыл глаза, вдыхая запах партнера. Как бы он хотел, чтобы сердце не замирало при виде счастливой улыбки на губах этого придурка, который по-хорошему заслуживал крепкой порки, а не глубокого минета. - Ты дурак .. – шептал между тем Хэмсворт в растрепанные темные волосы, - Это было охрененно. Ты сам охрененный. Хиддлстон покачал головой, оттолкнул альфу, и, встретившись с ним взглядом, с вызовом облизнулся, ощущая вкус его семени на языке. Тяжело сглотнув, Крис наклонился и коснулся своими губами тонких припухших губ. Его светлость замер, ожидая, что любовник с отвращением отстранится, но Хэмсворт глубоко целовал его, не смущаясь вкуса собственной спермы. - Мне так понравилось, - пробормотал альфа, зализывая покрасневшие губы, - Кто бы знал.. Том немедленно напрягся в его руках и попытался вывернуться. - Еще бы.. – зло прошипел он, - Давай, позови своих дружков, расскажи, как я по собственной воле встал перед тобой на колени, как.. Его прервал низкий рык. - С чего ты взял, что кто-то узнает? Думаешь, я собираюсь кому-то что-то рассказывать? Хиддлстон вздернул голову. - Почему нет? Ты же настоящий альфа, такие не упустят случая похвалиться умениями омеги, - ядовито процедил он. Крис хмыкнул, показав клыки: - Ну, хвастать тебе пока особо нечем.. Прежде, чем альфа осознал свою ошибку, кулак супруга уже встретился с его челюстью. - Не смей больше прикасаться ко мне, – выплюнул Том, развернулся и быстрым шагом направился к освещенной солнцем лужайке. Крис пару секунд непонимающе моргал, затем бросился следом, в долю секунды нагнал его светлость и, прижав спиной к стене, навис сверху. - Что ты делаешь, тупица, осторожнее, - прошипел змеиный лорд, отодвигая альфу от своего живота. Но Хэмсворт уже жадно касался его руками, сжимал, обнимал, словно пытаясь охватить всего целиком. - Ты.. Ты.. – бормотал Крис, втягивая носом запах свой омеги. Том не отталкивал. После первых секунд ярости, он в полной мере прочувствовал то, что шло от супруга: дикую жажду быть вместе, как можно ближе, рядом и внутри. Везде. И внезапно ощутил, что аналогичное желание, способное найти выход лишь в прикосновениях к партнеру, во взглядах, жестах, ласках, сжигает и его самого. Глядя в затуманенные непонятным голодом змеиные глаза, Крис неимоверным усилием взял себя в руки. Было совершенно очевидно, чем бы это закончилось в дальнейшем. - Я.. Я пошутил, - глухо прорычал он, пытаясь усмирить рвущуюся наружу жажду немедленно овладеть своей омегой, - Ты ни хрена не умеешь, но я до жути хочу трахаться с тобой. - Ублюдок, - мягко выдохнул очевидно тоже слегка пришедший в себя после этой неожиданной волны Том. - Я не собирался никому рассказывать, - сбивчиво произнес Крис, упрямо глядя в настороженные серые глаза, - Это только для нас, только между нами, понимаешь? - Нет, – фыркнул Хиддлстон, - Это мог быть кто угодно: ты или кто-то другой, не суть важно. Крис внезапно убрал руки и сделал пару шагов назад. Тяжело дышавший Том с трудом подавил желание приказать ему оставаться на месте. - Ладно, - кивнул альфа после секундного молчания, - супер. Теперь ты реально меня уел. Так тебе все равно, с кем трахаться? - Ты в своем уме? – вновь начал злиться Хиддлстон, - Я тебе не шлюха. - Я не об этом, - покачал головой супруг, - Ты.. тебе все равно, так? И на меня тебе тоже плевать. Я не полный идиот. - Будь добр, возьми словарь, ознакомься.. Хэмсворт, ты куда? Я не закончил! Но Крис, расстроено махнув рукой, быстрым шагом направился к озеру, откуда доносились громкие крики и задорный смех. Том переборол спонтанный порыв последовать за супругом, напомнив себе, как это будет выглядеть, даже если он сам нанес обиду. Крис что, и вправду обиделся? Не верилось, но, похоже, дело обстояло именно так. И винить его светлость мог только себя. Хоть Крис и сам задел Хиддлстона своей тупой оценкой его постельных умений, но признался, что пошутил. А Том шипел обидные ругательства по привычке, в попытке защитить себя от растущей нежности и тяги к этому перевернувшему его жизнь человеку. Тяжело держась за стену, Хиддлстон дошел до дальней скамейки, стоявшей в глубине галереи. Высокие каменные своды несли уже не прохладу, а холод. Поежившись, Том присел и погладил живот, гадая, что же теперь ему делать. Неожиданно рядом раздалось пыхтение и сопение, такое знакомое, что Хиддлстон даже было решил, что ему чудится. Ведь Крис не мог.. Но это был Хэмсворт, на лице которого отсутствовала привычная зубастая улыбка, зато в руках был шерстяной плед и какая-то бутылка. - Задницу подними, - кивнул он на супругу, - а то отморозишь, ныть будешь. С пледом оказалось и вправду удобно, но Том поймал себя на диковатой мысли, что был бы рад сидеть где угодно, лишь бы рядом возилось это белокурое чудовище. Между тем Крис достал свою бутылку и отпил почти половину, после чего кивнул его светлости: - Что за гадость? – возмущенно воззрился Том на супруга, сделав глоток. - Лимонад, - хмыкнул альфа, - а ты думал, я тебе предложу виски? Со стороны озера донесся плеск и веселый смех. - Почему ты не там? – поморщился Хиддлстон, - Крис, это неприлично. - Потому что не хочу. Сказал, что тебе с ними скучно, не дотягивают по уровню мозгов, и ты приказал мне быть рядом. Их развлекает Алекс. Хотя, на новую тачку Тони я бы глянул.. Говорят, наворотов по самую макушку. Том с интересом хмыкнул, накручивая на палец светлый локон: его не интересовали обновки Старконе, но до ужаса хотелось посмотреть на лица крисовых приятелей. - И что они скажут? - Плевать, - отмахнулся супруг, - Я альфа. Делаю что хочу. Ты не въехал еще что ли? - Я не считаю тебя идиотом, - тихо произнес Том пару минут спустя. - Круто, - повел плечом Хэмсворт, - Но мне похеру. - С каких это пор? - С тех самых, когда ты сказал, что тебе все равно, кто.. Если бы рядом с тобой был не я. - Мне противно даже представить, что меня коснется кто-то другой, - криво усмехнулся Хиддлстон, - Так что если в этом вся суть твоих претензий.. - Я.. – вздохнул альфа, но тут же перебил себя, - Ага. Это все Крис знал. Но и понимал, что то был инстинкт омеги, тем более беременной. Это природа. Но омега и вправду может желать его только в течку и в тяжести, или нет? А что будет после родов? Ведь потом все будет зависеть лишь от собственного отношения омеги к своему партнеру, от желания Тома быть рядом, или инстинкты также будут иметь силу? Но ведь дело не только в природе. Крису до жути хотелось, чтобы Том видел его самого, крутого мужика Криса Хэмсворта, а не повязавшего его альфу. Но вдруг змеенышу он и правда совсем не нравится? Вдруг все, что слетало с губ шипящей гадины, все эти ядовитые и колючие обидности правда отражают отношение Хиддлстона к нему? Крису нестерпимо захотелось спросить, а видит ли Том в нем хоть что-то, что его привлекает, не только альфу, но человека, однако опыт прошлых разговоров подсказывал ему воздержаться от подобных опасных вопросов. - Что за привычка: сначала трахаться, а потом разбираться? – прервал Том его тяжелые думы. - А какая разница, с какого конца подходить? – пожал плечами альфа и погладил темноволосую макушку, а его светлости внезапно нестерпимо захотелось большего. - Ты что же творишь, паршивец? – прохрипел Крис, отвечая на внезапные ласки омеги. - А что, ты сегодня уже больше ничего не можешь? – наигранно-разочарованно выдохнул Хиддлстон, потираясь носом о шею супруга. - Я тебе покажу.. – зарычал Хэмсворт, притягивая гадину за волосы для крепкого поцелуя. Когда они, тяжело дыша, оторвались друг от друга, Том заерзал и поднялся. - Ты куда? – взвыл Крис, - совсем охренел? - Пошли, - кивнул Хиддлстон, - Я тоже хочу посмотреть на новую машину Старконе. - Зачем? Тебе же не интересно.. А мы тут.. - Хочу, - категорично заявил супруг. - Эй, ты же не собираешься устроить что-нибудь гадкое? – подозрительно прищурился альфа. - Ты слишком лестного обо мне мнения., - грустно усмехнулся Том, - Расслабься. Машина Тони оказалась просто шикарной: ярко-голубая с серебристой полосой, напичканная отличной электроникой и оснащенная мощнейшим двигателем. - Ну что, Хиддлстон, восхищен? – ухмыльнулся Старк, принимая поздравления с приобретением. Том оценивающе скользнул взглядом по автомобилю и надменно усмехнулся, а Крис, знавший его улыбочки наизусть, классифицировал эту как не предвещавшую ничего хорошего, и тяжело сглотнул. - Неплохо, но я видел круче, - прищурился Хиддлстон, жестом подозвав одного из слуг. Несколько минут спустя на подъездной дорожке показался яркий автомобиль странной, но интересной формы. - Мне больше по вкусу эта, - улыбнулся Том, проведя рукой по лакированному капоту своего кричаще-красного козырного туза, - какой глубокий цвет.. А внутри двигатель пятой модели. - Не гони, Хиддл, пятый еще только на стадии эксперимента, - буркнул Тони, жадно оглядывая навороченное авто. - Разработан с учетом предложенных требований по специальному заказу, - вздернул нос Том. Молодые альфы, не в силах вымолвить ни слова, обступили этот шедевр инженерной мысли. - Зачем тебе такие крутые штуки, Хиддлстон? – скривился Тони, впрочем, как и все присутствующие не в состоянии отвести глаз от сверхскоростного красавца. - Мне и в самом деле ни к чему эти детские игрушки, - снисходительно улыбнулся Том, - Лично я отдаю предпочтение классике, а это принадлежит моему супругу. - Чувак, ну ты даешь! – со смесью восторга и зависти завопил Старк, хлопнув Хэмсворта по плечу, - Мог бы и сказать.. - Ну я..это.. – проблеял Крис, все еще обалдело оглядывая подарок. - А что у нее внутри? – поинтересовался кто-то из приятелей. - Ээ.. Сами смотрите, - важно кивнул альфа, еле сдерживаясь, чтобы не наброситься на змееныша с медвежьими объятиями прямо здесь. Легко коснувшись плеча супруга, Том церемонно кивнул собравшимся и не спеша направился к дому, со скучающим удовлетворением ощущая спиной восхищенные взгляды. Восторженные вопли оглашали парк еще много часов. Крис возился с подарком и после того, как проводил гостей, взбудораженных гонками на роскошных игрушках, до поздней ночи разбираясь с новыми устройствами и электроникой, пропустив не только ужин, но и вечерние посиделки на веранде. - Мистер Хэмсворт, - прервало его деликатное покашливание: судя по ночному халату, дворецкий готовился к отходу ко сну, - его светлость велел передать вам, что ежели вы немедленно не оставите свою игрушку и не подниметесь к нему, он запрет двери, а ваш подарок конфискует на неопределенное время. - Мог бы и сам сказать.. – буркнул первый альфа, любовно оглядывая машину, - А что, он и вправду заберет то, что подарил? - Вне всякого сомнения, - кивнул Фродингер. Крис вздохнул, погладил красный капот и, поежившись от прохладного ветра, лично закатил своего нового красавца в гараж. Ночью стихия разошлась, словно выпустив на волю давно сдерживаемую бурю: жара стояла много недель, и ливень воспринимался как подарок природы. Поначалу его светлость не мог заснуть, но постепенно туман окутал его разум, и, казалось, проник всюду, даже в гостиную.. - Мамочка, посмотри, что у меня есть.. – звонко крикнула Алекс, бросившись к Элейн прежде, чем Тому удалось ее остановить. - Замечательно, - бесцветно произнесла женщина, пристально рассматривая одну из карт сквозь грани бокала с выпивкой и пряди растрепанных волос. - Но ты не видела.. – буркнула дочь, дернула ее за край украшенного дорогой вышивкой халата и задорно улыбнулась, - Это для тебя! - Я сказала, замечательно! – заорала Элейн, швырнув бутылку в сторону малышки. Алекс всхлипнула и испуганно спряталась за старшего брата, а Том, не страшась наказания, в гневе выбил стакан из рук матери, но, наткнувшись на безумный взгляд, сглотнул и, обняв сестру, подтолкнул в спину молча взиравшего на безобразную сцену Стива, стремясь как можно скорее покинуть пропитанную смесью курева и дорогих духов комнату.. Гостиная была залита ярким солнечным светом, свежий утренний ветерок играл со страницами лежавшей на столике книги. Алекс, свернувшись в кресле, перелистывала журнал, склонив голову так, что новая татуировка на шее была на виду, Стивен трясущимися руками складывал бумаги в стопку, готовясь к своему первому выступлению на заседании правления Хиддлстон Inc. - Смотри, не потеряй дипломат, - хихикнула сестра, запустив в сосредоточенного брата подушкой. - Стерва, - буркнул Стив, облизывая порез на пальце и поправляя сбившийся галстук. - Стараюсь, - ухмыльнулась Алекс. - Довольно, - властно прошипел Том, сложил газету и взглянул на большие напольные часы. - Стивен, нам пора выезжать, - бросил его светлость, встал с кресла и направился к двери, но замер, услышав за спиной тихий смех. - Она всего лишь шлюха, - покачал головой брат, вытирая рукавом светлого пиджака кровь, стекавшую по лицу из раны во лбу, - Какой была, такой и осталась. И ты тоже весь в нее. - Стив.. – прошептал Хиддлстон, ощущая, как его тело сотрясается словно в конвульсиях: иллюзия того, что все оставалось по-прежнему, была сладкой, и, рассыпаясь, даже во сне причиняла невыносимую боль. - Я давно убил бы тебя, но она вмешалась, - улыбнулся брат, взводя курок пистолета, - Это все она, понимаешь? Том проснулся то ли от раската грома, то ли от испытанного во сне ужаса, ловя ртом воздух и неосознанно пытаясь нащупать пистолет. Осознав, что он был в своей постели рядом со своим альфой, крепко обнимавшим его и защищавшим от всего-всего, Хиддлстон сделал глубокий вдох и закрыл глаза, немедленно провалившись в некое подобие полусна. «Сделай то, что должен, - прошипела сестра, держа его за руку, - Сделай немедленно, или это сделаю я». «Эта шлюха спутала мне всю игру..», - сказал Стивен, злобно прищурившись и ловя губами кровавые сгустки. Том резко сел на кровати, окончательно проснувшись и стряхивая с себя невесомые клочья этого страшного морока под звуки танцующих на металлических карнизах дождевых капель. Он все понял. Один, не жаловавший грозу, а потому эту ночь проводивший под хозяйским одеялом, недовольно заворчал: очевидно, его ткнули в мягкий животик, - и переместился поближе к середине, где было теплее. Хэмсворт, мирно посапывавший рядом, дрыгнул ногой, отпихивая котяру: непримиримая борьба велась даже во сне. - Я тебя защищу, - шепнул Том и поцеловал альфу в плечо. - Отшлепаю.. – сонно пробурчал Крис, сграбастал его, прижал к себе, довольно всхрапнул и вновь сладко засопел. Хиддлстон осторожно выпутался из теплых сильных рук, но супруг лишь повернулся на спину и потер нос. Том тихо вышел из комнаты и спустился вниз. Расположившись в своем кабинете, он отодвинул боковую панель, скрывавшую один из тайников, достал бутылку виски, трясущимися руками налил себе полный стакан и щелкнул зажигалкой, прикуривая. В процессе анализа произошедшего с его семьей кошмара Хиддлстона преследовало стойкое ощущение, словно он что-то упускает, однако его светлость упрямо убеждал себя в собственной обострившейся мнительности. Сейчас же он ясно понимал, что именно не заметил, не обдумал, чему не придал значения. Те фотографии. Стивен сказал, что не имеет к ним отношения, и если предположить, что он не лгал.. Кто еще мог видеть их с Крисом тогда? В памяти услужливо возник образ из переулка, и его светлость немедленно накрыло волной стыда, впрочем, змеиный лорд сурово одернул себя: он уже давно не мальчишка. С удивление осознав, что стакан пуст, Хиддлстон налил себе еще горячительного, помогавшего думать, и сжал виски. Том мог поклясться, что видел мать, однако позже принял это за игру взбунтовавшегося под воздействием гормонов и стресса воображения, но все же если.. И как он раньше об этом не подумал? Но тогда.. Как фотографии оказались в доме? Если отталкиваться от этой версии, какой бы неправдоподобной она ни казалась, то вариантов было два: либо фотографии были подложены непосредственно самим автором, либо она действовала через пособника. Рассматривая первый, следовало учитывать, что, зная способы, в особняк можно было проникнуть не только через двери. Элейн, много лет прожившей в доме, более чем наверняка были известны потайные ходы, а, быть может, и те, о которых не был осведомлен сам Хиддлстон. Вспомнив один из своих снов, преследовавших его в том полубреду, в котором его светлость пребывал после отъезда Криса, он задрожал от страха. Было непонятно, какие цели преследовала Элейн, если, конечно, она имела отношение к произошедшему, и, возможно, ему, как сыну не следовало ожидать от нее подвоха, однако Том давно не воспринимал эту женщину в качестве матери, а любого, находившегося за пределом ближнего круга, в принципе следовало остерегаться. Что же касается второго варианта, то тут кандидатов на роль предателя было немного: сам Стивен, в таком случае было очевидно, что Элейн представляет угрозу, если не то, что она сама причастна к убийству младшего сына. Хотя, при этом на свои места вставало весьма многое: и попытка выманить его из дома, и похищение, впрочем, было не слишком понятно, зачем это было нужно, если Стив и так контролировал ситуацию. Алекс ненавидела мать сильнее, однако почему-то Тому казалось более вероятным, что это дело рук сестры, но тут уж он окончательно отказывался что-либо понимать. Фродингера Хиддлстон даже не рассматривал: несмотря на безоговорочную преданность главе Дома, дворецкий был и оставался человеком Берта, при этом неким мистическим образом умудрялся идеально исполнять распоряжения его светлости, даже противоречившие позиции деда. Сам же Берт ввиду своей ненависти к невестке вряд ли согласился бы играть с ней заодно. По поводу прислуги беспокоиться наверняка не следовало: наемные работники слишком боялись потерять хорошие места. Однако, как ни крути, а все зависело от того, до какой степени безумства дошла Элейн: по сути, при знании расположения ходов, проникнуть в дом мог кто угодно. Защитой от подобного и была обусловлена традиция лишать жизни предателей, и Хиддлстон явно видел здесь свой промах, причиной чего несомненно явилось собственное малодушие: за столько лет была масса возможностей выследить и устранить Элейн, однако его светлость отмахивался от этого как от не слишком насущной проблемы, не говоря уже об идеальной возможности, которую он упустил в Праге. Оставалось лишь надеяться, что сокровенные тайны не были поведаны сторонним людям, в противном случае эту женщину уже ничто не спасет: Том голыми руками придушит ее, как только доберется. Внезапный скрип половиц вкупе с обуревавшими его светлость опасениями чуть было не случились причиной как минимум микроинфаркта. Покрепче сжав прихваченный с собой пистолет, Хиддлстон, осторожно крадясь, вышел из кабинета и тут же наткнулся на собственного альфу в одних боксерах, зевавшего и оглядывавшего холл. - Ты чего, совсем охренел? – рыкнул супруг, - Слушай, если вздумал надраться, я тебя сейчас вздую, и пофиг, кто ты там, понял? Крис возмущенно гудел на весь дом, а у Тома сердце зашлось от ужаса: альфа был огромен, силен, но всего одной пули хватит, чтобы лишить его жизни.. Привстав на цыпочках, Хиддлстон дернул грозно уперевшего руки в бока супруга за золотистые волосы и прижался лбом к колючей щеке. - Эй.. – удивленно бухнул Крис, немедленно облапав его светлость за задницу, - Хочешь своего карамельного молока? Иди наверх, я сделаю. - Я с тобой.. – кивнул Том, - Ты не умеешь добавлять сироп, как надо. Хэмсворт лишь плотоядно оскалился и лизнул законную гадину в щеку. На кухне они задержались дольше обычного. Утро было пасмурным. Крис ничего не понимал, а потому был взволнован, Алекс выглядела испуганно, но в глазах ее присутствовала решимость, а лорд Хиддлстон так и вовсе был вне себя от ярости, а потому соваться к нему за разъяснениями являлось делом опасным. Лишь Один сохранял спокойствие, важно восседая у ног его светлости, впрочем, навострив пушистые уши. - Когда я поняла, что ничего не смогу сделать сама, чтобы помешать Стиву, я разумеется, сообщила о творившемся в доме Берту, но дед, чтоб его, отказался помогать, это тебе известно, - ровно излагала сестра, сверля взглядом узелок на изысканном плетеном ковре, устилавшем пол в ее комнатах, - Сказал что это, видите ли, мое воображение. Но я была уверена.. Я знала. Этот маленький мерзавец хотел убить тебя, Том. Тебя и детенышей. Я не могла в одиночку унять его, я была просто в отчаянии и потому обратилась к матери. И очень вовремя, ведь еще немного, и он прикончил бы меня тоже.. Она не могла подобраться к тебе, пока Стив и дед были рядом, в доме ей угрожала опасность. Ведь ты.. И он тоже.. – Алекс втянула воздух и поежилась, - И она придумала способ, чтобы выманить тебя из дома. Поэтому я настаивала, чтобы ты поехал. Не было никаких вымогателей, Том. Это была наша мать, которая хотела тебе помочь. Просто Стив оказался умнее, чем я думала: он сцапал тебя раньше, чем Элейн. Воцарилась тишина. - Ты вышла с ней на контакт в Праге? – подумав, задал вопрос Том. Насчет намеренного невмешательства деда у его светлости имелись некоторые не слишком приятные соображения, однако делиться ими с кем бы то ни было он считал пока преждевременным. - Да, - кивнула сестра, - После того как.. После ресторана вы ушли развлекаться, а я взяла оружие и поехала ее искать. Ты ее отпустил, но я хотела, чтобы ее мозги разлетелись на ошметки за то, что она вытворяла, и мне весьма быстро удалось ее найти. Возможно потому, что Элейн тоже искала меня. И я не смогла сделать того, что намеревалась. Не смогла, Том, я не смогла. И быть может это к лучшему. Мы поговорили, и мне кое-что стало ясно. Например, то, что у нее могли быть свои причины нас бросить. - Понятно, - равнодушно кивнул брат, - Так или иначе, но мне необходимо ее увидеть. - Нет, - покачала головой Алекс, совсем по-хиддлстоновски поджав губы, - Я не позволю тебе ее убить. - Я не имею цели навредить ей, - поморщился Том, - Алекс, я обещал тебе, что найду убийц Стивена, и Элейн – единственная ниточка, которую я еще не изучил. Я не причиню ей вреда, это мое слово. - Его убийцы гниют в семейном склепе, - прищурилась сестра и взяла его за руку, - Томми, я умоляю тебя, не лги мне. - Милая, я с тобой откровенен, - криво усмехнулся Том, - Я был бы рад полагать также, как и ты, но, увы, никто из наших дражайших дядюшек не признался в убийстве Стива, при этом не отрицая своего участия в заговоре. И на основании этого и еще некоторых косвенных факторов я склонен считать, что здесь может быть замешана иная сторона. Кроме того, имеется еще несколько темных пятен, не пролив свет на которые я просто не буду спокоен за наше будущее и уж тем более не смогу считать себя сдержавшим данное тебе слово. - Она уезжает из Лондона через несколько дней, - вздохнула Алекс, перебирая колоду карт, принадлежавшую матери. - В таком случае, тебе следует поспешить, - выдохнул ей на ухо Том. Дождавшись кивка, Хиддлстон поцеловал сестру в щеку, внезапно осознав, что не может на нее сердиться: он ощущал лишь нежность, благодарность и желание сделать все, чтобы его девочка была счастлива. - А Берт? – пробормотал Крис, хранивший молчание на протяжении всего разговора. Алекс согласно угукнула, присоединяясь к вопросу. - А Берту об этом ни слова, - сухо изрек его светлость, пристально оглядев всех троих, - Я не желаю сюрпризов.