Homo aurus

Первое, что Том, очнувшись, увидел, была обивка кожаного дивана, находившаяся прямо перед глазами, и только он попытался вспомнить, какие события предшествовали этому темному забытью, которое отпустило его из своего вязкого плена лишь несколько секунд назад, как все тело накрыла волна тупой пульсирующей боли. Казалось, Хиддлстон теперь имеет совершенно определенное представление о том, как надлежит ощущать себя после длительной обработки в чьих-то громадных челюстях. Когда интенсивность болевых спазмов слегка уменьшилась, Том окончательно осознал, что лежит на диване лицом вниз, а кто-то, находящийся неподалеку, ведет бурную беседу по телефону. Хиддлстон со свойственным ему ехидством вкупе с вполне оправданным возмущением вознамерился было немедленно высказаться относительно подобных выходок, и, как ему показалось, даже попробовал принять сидячее положение, хотя в реальности же ему удалось всего лишь пару раз моргнуть, и внезапно память с присущей ей деликатностью выплеснула на хозяина воспоминания о произошедшем в парке. Только допустив саму мысль о похищении, Том ощутил с головой захлестнувший его панический ужас. О Боже. Если это очередная дедова шутка, Берт может быть уверен, что.. А если нет? Отметив, что манипуляции некоторых частей тела не в полной мере согласованы с командами, отдаваемыми мозгом, лорд Хиддлстон стиснул зубы и, несмотря на то, что комната перед глазами начала вращаться самым что ни на есть возмутительным образом, хоть и с усилием, но сел, выругавшись, когда болевой спазм неожиданно кольнул в спину. На протяжении пары минут не ощущая ничего, помимо головокружения и подкатившей к горлу тошноты, Том сидел, вцепившись в подлокотник и прикрыв глаза, в полной мере осознавая, насколько ему в настоящий момент плевать и на то, где он находится, и по какой причине, и даже благодаря кому. Разумеется, подобное безразличие продлилось очень недолго. Комната хоть и имела расплывчатые очертания, но скорее благодаря временному нарушению зрительной функции, а не по причине того, что его светлость неким неизъяснимым образом оказался в странном сюрреалистическом измерении. Насколько он мог судить, потолки были высокими, а вдоль стен стояло несколько весьма громоздких предметов мебели. Через приоткрытое окно виднелся кусок голубого неба, но не было никакой возможности охарактеризовать окрестности даже примерно, не говоря уже о том, чтобы попытаться определить месторасположение строения. Первые пару минут Том силился опознать расплывчатую фигуру, молча приближавшуюся к нему, и в тот самый момент, когда безумная и одновременно радостная мысль была отвергнута взвывшими инстинктами, зрение обрело четкость как раз настолько, чтобы разглядеть очевидного виновника последних событий. - Хэмсворт? – прохрипел Том, сжав занывшие виски, - Какого черта? Извольте немедленно пояснить, чем обязан.. - И что же великолепному лорду Хиддлстону непонятно? – усмехнулся Люк, оседлав стул, стоявший напротив дивана. - У вас своеобразная манера рассылать приглашения, - прошипел Том, нервно ощупывая саднящее горло. - О чем это вы? – приподнял бровь Хэмсворт, и тут же расплылся в улыбке, - Ах, об этом.. Разочарую, но мы всего лишь подстроились под ситуацию. - Мистер Хэмсворт, - тяжело вздохнул Том, - я немного не в настроении для подобного рода игр, поэтому ежели вы не жаждете осложнить и без того натянутые отношения между нашими семьями, для вас будет наилучшим решением немедленно пояснить, по какой причине вам показалось дозволительным столь вопиющим образом покуситься на мое здоровье и без моего на то согласия доставить меня в это сомнительное помещение. Полагаю, ваш дядя в курсе происходящего? - Мда, я теперь и сам вижу, что вы не совсем в подходящей форме для выступлений на публике, - хмыкнул Люк, покосившись на собеседника, и Хиддлстон с трудом справился с накатившим инстинктивным желанием прикрыть живот руками, - однако поспешу вас обрадовать: для нашего дальнейшего взаимодействия это не имеет никакого значения. - Мистер Хэмсворт, подоплеку ваших извращенных игр я и знать не желаю, дела веду исключительно с вашим дядей, однако ежели вы сию секунду не предоставите мне мобильную связь, я сделаю все, чтобы ваша семейка в течение часа вернулась на то навозное пастбище, из которого по недоразумению вылезла, - ледяным тоном произнес Хиддлстон, - Вам все ясно? – повысил он голос секунду спустя, - Телефон и немедленно! - Нет, - с той же безмятежной улыбкой покачал головой светловолосый мужчина, с любопытством его разглядывая. Том удивленно моргнул. - Что вы сказали? – с тихим шипением переспросил он, - Хэмсворт, вы совсем из ума выжили? - Нет, - как-то странно хихикнул мужчина, - боюсь, что это вы не слишком осведомлены о правилах поведения будучи захваченным в плен. - Да что вы.. - Мой придурок-братец этого конечно же не ощущает, - с какой-то веселой обидой поведал собеседник, - но между вами такая связь, что дышать невозможно, когда вы рядом, - Люк отвел назад волосы, вздохнул и щелкнул пальцами, - Это как магнитное поле, понимаешь? Ну конечно же ты все понимаешь.. - Позвольте уточнить, какое отношение наши с Крисом дела имеют к вам? - Самое что ни на есть прямое, - задорно подмигнул ему Люк, и Хиддлстон ощутил, как к горлу подступила тошнота.. - Вот подумай, - вкрадчиво прошептал Хэмсворт, не сводя с пленника немигающего взгляда, – Если кто-то убьет его ребенка, его первенца, выебет его омегу, а может и заберет себе, что будет с нашим крутым свирепым альфой? Его светлость в растерянности прикусил губу. Он все еще не совсем понимал, куда клонит мерзавец, но все же поддался одному из главных животных страхов и прикрыл живот рукой. - Это его раздавит, - мечтательно улыбнулся Люк, и от сквозившей в этой звериной улыбке какой-то детской безмятежности у Тома заледенела кровь. Господи Боже. - Зачем Вам это? – тихо спросил Хиддлстон, - Вы же старше, вы – наследник. Ты.. – Том прищурился, прощупывая пространство, – Ты слабее. Ты альфа, ты старше, но сила не та. В ту же секунду по комнате словно пронесся вихрь: Хэмсворт отшвырнул стул, бросился к нему и схватил за плечи: - Слишком умен, да? – с бешенством в глазах заорал Люк, брызжа слюной. - Зависть? – надменно усмехнулся Том, хотя внутри все сжалось от страха. - Нет, просто давно пора было навести уборку, - услышал Том у себя над ухом, и внезапно сильная рука как тиски сжалась на его горле. - Не думаешь же ты, что мое похищение сойдет тебе с рук? – прохрипел Хиддлстон, у которого в голове в тот момент билась лишь одна мысль: нельзя провоцировать психически неустойчивых личностей. Люк кивнул и вдруг, моргнув, резко отступил: - Именно так я и думаю. Том, глядя в насмешливые и совершенно безумные глаза своего похитителя, задрожал от внезапно накатившей на него лютой ненависти. - Да кем ты себя возомнил? – заорал он, ощущая, как под покровом ярости разверзается вязкое болото отчаяния, - Ты знаешь, кто я? В течение суток семья поднимет всю полицию! Тебя мигом вычислят, а когда все закончится, я лично вырежу твое сердце и скормлю своим псам! Люк, уже взявший себя в руки, с прежней страшной улыбкой покачал головой. - Прости, Хиддлстон, но тебя хватятся еще очень нескоро. Его светлость нехорошо усмехнулся, стараясь не обращать внимания на страх, стремительно заполнявший все нутро. - Ты, пастуший выродок, даже не представляешь себе, насколько я важен. - О, да, - раздался позади такой знакомый тихий голос, – Даже слишком. Том резко обернулся и со всей силой вцепился в край дивана, вглядываясь в необычайно спокойные, холодные глаза брата. Стивен кивнул и растянул губы в кривой, семейной улыбке: - Прости. Его светлость ощутил, как злость уступает место отчаянию. - Стивен? Что за бредовые шутки? – прошипел он, стараясь не допустить в голос эмоций, – Какого черта? - Это не шутки, милый Том. - Тогда как это понимать? Ты вообще в курсе, что он мне заявил? – Хиддлстон трясущейся рукой указал на вальяжно развалившегося в кресле Люка Хэмсворта, - Ты еще помнишь, кто я? Стивен подошел к столику с напитками, взял наугад бутылку и осторожно плеснул жидкость в пустой бокал. - Да. Слишком хорошо, - тихо ответил он, с силой втянув воздух. - Да что черт возьми происходит? – прошипел бледный от злости и волнения Том. Будучи не в силах совладать с собой, он вскочил с дивана и, игнорируя тошноту, идущую в атаку вкупе с головокружением, сделал пару неуверенных шагов в направлении брата, крайней мыслью отметив, что ворс ковра в гостиной очень мягок. Осознание пришло незамедлительно: обувь изъяли. Как куртку и, несомненно, обожаемый револьвер. Стивен, тем временем пристально следя глазами за пленником, в ответ на неверящий взгляд тихо кивнул и пригубил напиток. - Восхитительно. Впрочем, у Люка всегда шикарная выпивка. Будешь? – он кивнул на бутылки. – А, точно, - брат подмигнул и издевательски ухмыльнулся, - тебе же можно только молоко.. Хиддлстон, в котором с каждой минутой все сильнее нарастала паника, молчал, а несколько секунд спустя Стивен продолжил: - Ты спрашиваешь, что происходит? По-моему и так все ясно. А вот если ты спросишь, почему это происходит, я тебе отвечу: в том, что случилось, виноват только ты, ты сам. - Я? – вскинулся Том – ты бредишь. Я.. Стивен печально усмехнулся. - Ты. Ты. Всегда ты. Как же я тебя ненавижу. Когда ты, будучи омегой, встал во главе семьи, я терпел. Я, бета, у которого прав больше, чем у кучи потаскушных омег вместе взятых, сносил твои приказы и твое высокомерие. Но дед, чтоб ему пусто было, поддерживал тебя. Тебя терпели, пока ты выводил дела из кризиса. Но ты же знал, знал, что так это не оставят, ведь правда? – Он ласково улыбнулся и хотел погладить старшего брата по щеке, но тот с отвращением дернулся в сторону. Все начинало проясняться. - Когда ты связался с этим альфой, раздвинул перед ним ноги почти на глазах у всех, я надеялся, что ты тихо уйдешь подставлять ему зад, а дела взял бы я. Но ты заупрямился, чертов Томас Хиддлстон. Ты вздумал перетащить альфу в семью, оставшись у руля. Хорошо, что ты лажал напропалую: тебе выпал такой шанс, сильный альфа, который готов молча перейти в чужую семью, а ты обращался с ним как с уличной псиной. Как ты не понимаешь, что тебя все равно бы не приняли? Тебя ненавидят.. - Не все, - тихо произнес потрясенный Том. - Да, - задумчиво кивнул брат, наливая себе очередную порцию выпивки, - за годы руководства ты приобрел сторонников, я не отрицаю. Несмотря на то, кем ты являешься, тебя многие любят. Но еще тогда весь этот фарс возмущал..кое-кого, но тебя терпели как временное недоразумение. А сейчас, когда ты понес.. Это стало опасно, понимаешь? – Стивен сделал большой, жадный глоток, стянул галстук и рявкнул, - Понимаешь? Сжав губы, Том отошел к ближайшей стене и прижался к ней спиной. Голова кружилась, мысли и воспоминания вихрем проносились перед глазами. Он вспомнил полубезумное, ни с чем не сравнимое чувство превосходства, триумфа, только возрастающее при взгляде на лица тех, кто недавно предлагали подложить его под первого, готового заплатить приемлемую цену, а теперь торжественно аплодировали его успехам. Он вспомнил бордель и подслушанный разговор, под натиском череды дальнейших кошмарных событий просто-напросто выветрившийся из головы. Он вспомнил тот ясный зимний день, искрящийся свежий снег, блики солнца на кажущихся игрушечными заснеженных деревьях. Крис обнимал его и весело бухтел на ухо про всякую как тогда казалось ерунду. Охота на лису. О Господи Боже. Стивен вновь вздохнул и взглянул на впавшего в оцепенение брата с каким-то детским отчаянием. - Я же дал тебе еще один шанс.. – почти жалобно проблеял он, - Когда приходил и просил, помнишь? Я же просил.. Том, это твоя природа, значит так и должно быть. Почему ты противишься? Его светлость по-прежнему хранил молчание, а Стивен, залпом допив содержимое бокала, с громким хохотом отшвырнул его в сторону старшего брата так, что Хиддлстон еле прикрылся от веером разлетевшихся осколков, в которые превратился этот несомненный триумф ювелирного мастерства, когда хрусталь столкнулся с камнем стены. - В любом случае, дело уже почти сделано, - продолжил Стив, приглаживая волосы, - И прошу тебя, дорогой мой, не строй иллюзий: все отлично продумано, – младший Хиддлстон снял пиджак и криво улыбнулся в ответ на скептический взгляд, – Не у тебя одного мозги работают, возлюбленный брат. Знаешь, пока эти придурки будут думать, что ты не выдержал недотраха и побежал к своему дорогому альфе, ты побудешь здесь. Да, это тот самый милый домик, который ты так любезно презентовал мне. Сейчас наверняка думаешь, что напрасно? Билет на твое имя куплен, формально тебя нет в стране. Когда они опомнятся, концов уже будет не найти. Знаешь, особо долго тосковать им не придется. Если ты будешь послушным, то, когда Люк с тобой закончит, сможешь с ними увидеться. И со своим уже бывшим альфой тоже. Не сомневаюсь, это будет трогательно. Том сглотнул, все еще не веря, что это происходит с ним и наяву. - И что тебе это даст? – тихо поинтересовался он, отмечая, что и наручные часы не избежали конфискации: дизориентация во времени - отличный прием для того, чтобы в кратчайшие сроки сломить боевой дух. Стивен радостно улыбнулся, взял в руку лежавший на столе пистолет и самодовольно им взмахнул. - Все. Согласно вашему брачному контракту ты уйдешь в их семью без права даже пискнуть. - Я ничего подписывать не буду! – рявкнул Хиддлстон. - Тогда, наверное, ты умрешь, - равнодушно пожал плечами брат, - На твоем месте я бы хорошенько подумал. Ты упустил шанс сохранить своего ребенка, но еще можешь спасти свою шкуру. Том сжал трясущиеся руки в кулаки и внимательно взглянул на Стивена, просчитывая возможные варианты. - Но послушай, ведь есть же еще шанс.. Стив как-то жалобно всхлипнул и поднял на брата полные отчаяния глаза: - Правда? Его светлость, придя в себя от шока, вызванного столь очевидным доказательством душевной нестабильности, поразившей Стивена, неожиданно осознал, что возможно, сможет выкрутиться, и теперь лихорадочно соображал, как бы ему повернуть разговор. - Конечно, - кивнул он, оттолкнулся от стены и, не спуская глаз с оружия в руке брата, осторожно двинулся к нему, - Когда ты приходил ко мне, я не обратил на тебя внимания, я.. Стивен затрясся, рука, держащая пистолет, опасно дернулась. - Ты никогда не обращал на меня внимания, ты не считал меня достойным своего взгляда, какой шанс.. - Да, я виноват, я был невнимателен.. – вкрадчиво продолжил Хиддлстон, кляня себя за столь идиотскую оплошность. Если бы удалось его убедить или хотя бы добраться до пистолета.. – Но ты ни разу не говорил, что.. - Хочешь сказать, я виноват в том, что тебе всегда было плевать на меня? Что ты заботился только об этой потаскушке? – взвился Стив, вновь махнув оружием. С трудом поборов страх, Том выждал несколько секунд, сделал последние шаги к полупьяному брату и осторожно положил руку ему на плечо. -Нет, ты ни в чем не виноват, только я! – тихо прошептал он, косясь на странно застывшего в кресле Люка, - Но теперь я понял, и буду стараться, я буду прислушиваться к твоему мнению. Только.. Давай поговорим? - О чем нам с тобой говорить? – покачал головой Стив, - Я тебе никогда не был нужен.. - Неправда, - жестко прервал его Том, - Я всегда защищал тебя. Помнишь, в последний год твоей учебы ты не хотел играть в крикет потому, что больше любил шахматы? Я заставил вашего директора устроить тебе персональный тест, чтобы ты доказал, что достоин быть в команде. Брат кивнул, и Хиддлстон, ощущая, что на верном пути, с жаром продолжил: - А в университете.. Ты не разбирался в эконометрике, дополнительные занятия с преподавателями не давали результата, мне даже пришли рекомендации перевести тебя в направление другого профиля, но ты хотел учиться там же, и я выделял по нескольку часов каждые выходные, чтобы заниматься с тобой, и ты.. - Ты наказывал меня за плохие отметки.. – вдруг заорал Стивен, и Том в страхе отшатнулся, - и я слушал тебя во всем, ты был для меня Богом, а сейчас.. Стив согнулся в приступе безумного хохота, направив ствол пистолет на брата, и Хиддлстон, повинуясь инстинктам, прикрыл живот руками, сдался и отошел еще дальше. - А знаешь, - отсмеявшись, совершенно другим голосом заявил брат, - я уверен, что в коалиции с Фьессо мы получим колоссальные прибыли.. - Это я сделал все возможное, чтобы она стала реальностью, и только посмей.. – захлебнулся от ярости Том, но под дулом пистолета, уткнувшегося ему в лоб, замолчал и отступил. - Когда я, - повысил голос Стивен, по-прежнему держа брата под прицелом, - да, именно я, тот, кто является главой Дома по праву, а не по прихоти выжившего из ума старика, место которому в захудалой лечебнице, куда он, не сомневайся, и отправится, проведу переговоры с Фьессо и заключу сделку, о твоих заслугах никто и не вспомнит. Хотя, следует признать, что ты неплохо потрудился. Все для моего блага, милый брат. И, разумеется, на благо Дома. Не только нашего. Твои методы устарели, у меня более глобальные планы. Хиддлстон закрыл глаза и впился ногтями в ладони, чтобы не выдать вновь захлестнувших его страха и отчаяния. - Ну, любезный брат, изволишь прокомментировать? Я не верю, что тебе отказало твое привычное красноречие, которым все так восхищаются.. - Стивен, я.. – начал было Том, но брат перебил его, щелкнув затвором. - Знаешь, я тут подумал, что ты прав: слова излишни. Но я так давно хотел кое-что сделать.. Хиддлстон вопросительно приподнял бровь. Удар кулаком в лицо был вполне определенным ответом. Том инстинктивно попытался уклониться, но лишь неуклюже отступил и, ощутив боль в челюсти и то, что точно не сможет предотвратить падение, издал громкий крик. Последним элементом этой реальности, что коснулся сознания перед тем, как его поглотила знакомая вязкая темнота, был хриплый смех Люка Хэмсворта. Крис бесцельно бродил по дому, пиная ногами валявшиеся на полу пустые пивные банки, обертки из-под бургеров и шоколадных батончиков. Настроение было самым что ни на есть препаршивым, и даже относительно наведенный порядок в формате запихивания под кресло грязных трусов и джинсов на краски окружающего мира никак не повлиял. Солнце раздражало своей яркостью, море – своей спокойной глубокой синевой, прямопротивоположной тому, что творилось у мужчины в душе, - странному, непонятному чувству, крутым альфам не свойственному, и самым главным было то, что Крис точно знал, что, вернее, кто мог бы ситуацию в значительной степени улучшить, только ценой того была его мужская гордость, и как бы Хэмсворт ни обдумывал сложившееся положение дел, не видел ни единого варианта, при котором он мог бы с радостью собрать шмотки и рвануть к своей заносчивой омеге, при этом не нанеся ущерба собственному достоинству и самолюбию. Но все попытки отвлечься так или иначе сводились к мыслям о змееныше и о том, как круто и сладко было с ним трахаться, а от бередящих сердце и некоторые самые важные части тела воспоминаний путались вроде бы выстроенные в стройный ряд умозаключения, тело пробирала сладкая истома, а в душе просыпалась совсем не детская тоска. Разговор с Крейгом, имевший место почти две недели назад, должен был расставить все винтики по своим законным местам, и вроде бы предполагалось, что в скором времени альфе уже стопроцентно станет легче, однако почему-то не становилось. Теперь, вспоминая все, что ему было известно об обстоятельствах взросления змееныша, Крис, хоть и недовольно кряхтя, но соглашался, что у того и вправду были веские причины вырасти надменной, озлобленной, самодовольной, но при этом все же крутой гадиной, в каждом видящей врага. Хиддлстон полжизни считал себя альфой, следующую половину старался доказать, что не хуже альфы. И вроде бы удавалось же. Хэмсворт и ранее слышал, как с восхищением и завистью деловые партнеры семьи обсуждали «омегу Хиддлстонов», только внимания не обращал. А тут появился он, и.. гаденыш ведь не виноват был в самом деле, что растекся лужицей и отдался прямо на месте: перед таким крутым мужиком мало кто смог бы устоять. Так что вредную, пакостную и просто мерзкую натуру несостоявшегося супруга оказывается вполне можно было понять и оправдать: характер, семейка та еще, каждый стремится вонзить кузену нож в спину, и при этом нельзя было игнорировать то, что Тому все же каким-то образом удалось прижать все это скопище злобных гадов к ногтю. Но Крис, Крис-то был не таким, он был хорошим парнем, добрым альфой, подстраивался, слабо конечно, но его же тоже заставили, и.. Хэмсворт был чужаком. Который пришел, схватил и оттрахал чуть ли не при всех. О каком хорошем отношении к нему может идти речь, если даже с родственниками они общались на «Эй ты, блядь»? Крис в бешенстве треснул кулаком по столу, оставив на пластике круглую вмятину. Почему это по всем параметрам получалось, что Тома хотелось пожалеть, а себе надавать тумаков? Хэмсворт тряхнул засаленными волосами, раздраженно покрутил в руках тот браслет-змейку и решил пойти проветриться. Следовало признать, что у его раздражения были и другие, более определенные причины. Уже второй день мужчина ощущал какое-то смутное беспокойство: не мог найти себе места, просыпался посреди ночи в холодном поту. И Том не отзывался два дня. «Может, выяснил, что к чему и теперь бьется в истеричном припадке?», - думал Крис зло, но тревога только усиливалась. Дойдя до берега, он присел почти у воды, нашарил рукой плоские камушки и принялся хаотично запускать в воду, вздыхая и со ставшим привычным мазохистским чувством представляя, как круто было бы лежать сейчас в гамаке в обнимку с гадиной, слушая, как он бухтит, шипит и критикует всех и все, и любоваться пейзажем. Рука сама собой снова потянулась к змеиному браслету. Хэмсворт не доставал его из кармана, просто теребил кончик, предаваясь своим горьким фантазиям, взгляд зацепился за расходящиеся по воде круги, и вдруг его словно поразило разрядом тока. Крис повалился на спину, тяжело, с присвистом дыша, все еще чувствуя звон в ушах от пронзительного, полного ужаса и отчаяния крика. Альфа не мог определить, видел ли, слышал или ощущал, а скорее просто знал, будто это знание скопировалось из одной базы данных в ту, что находилась в его мозгу, не все и полностью, но теперь представлял, что примерно происходит. Происходило дерьмо. Секунда, и Крис уже был на ногах. Если в течение этих двух недель он лишь осторожно размышлял об этом, то сейчас времени на раздумья просто не было, и нельзя было сказать, что он не был этому рад. На бегу звоня в аэропорт, Хэмсворт, спотыкаясь, примчался к дому, ввалился, чуть не снеся дверь, трясущимися руками покидал в сумку планшет, непонятно зачем сунул туда же Беденсову книгу, схватил и бросился к машине. Крис не помнил, как добрался до аэропорта, но было очевидным и несомненным чудом, что при езде на скорости, как минимум раза в два превышающей допустимую норму, его не остановил ни один из полицейских патрулей, щедро расставленных на улицах Сиднея: город явно боролся за культуру поведения на дорогах. Рейсы в Лондон были постоянны и регулярны, до начала посадки оставалось чуть более получаса. Крис нервно курил, тыкая в айфон и разглядывая уже темнеющее небо. В Лондоне он будет ранним утром. Безуспешно пытался дозвониться Крейгу: в телефоне было 6 пропущенных, но трубку дядя так и не снял. У Берта как и у Ли телефон был отключен, Люка он даже набирать не стал, рассудив, что сообщать всем и сразу о своем приезде не стоит. Ведь точно не было известно, что там творится, семья была им явно не слишком довольна и вообще по-хорошему без согласования с дядей не следовало бы высовываться, но.. Но Том был в беде, и это перечеркнуло все страхи и обиды. Подумав еще немного, Хэмсворт решительно набрал номер Алекс Хиддлстон, но в трубке сказали, что абонент недоступен, и тут уж он взволновался не на шутку. Что у них там, нашествие инопланетян что ли? Тогда в новостях бы точно сообщили.. Крис вздрогнул и нервно взглянул на плазменную панель под потолком, но летающих тарелок на ней не показывали. Отругав себя за идиотские мысли, Хэмсворт решил, что время надо использовать с умом и продумать план действий, что было как нельзя актуальнее: альфа при всей своей ярости, крутизне и жажде устроить побоище не имел никакого понятия относительно того, что точно будет делать по приезду в Лондон. Из обрывка видения он лишь понял, что Тому явно плохо, а что конкретно с ним приключилось, где змееныш находится и кто виноват предстояло выяснять самому. Крис ткнул в телефон, все же решив попробовать дозвониться Люку. Хоть и дрянь редкая, но все же брат родной. Подсознание опасливо дернулось, мужчина замер, держа палец на кнопке вызова. Закрыл глаза. Отец хмурился и качал головой. Значит, не нужно. Объявили посадку. В последний момент Хэмсворт все же набрал Тони Старконе. Уже даже ни на что особо и не надеясь, он чуть не подпрыгнул, когда одновременно с воем металлоискателя айфон пискнул, и связь установилась. - Чувак, ну ты охренел совсем.. – весело заорал приятель, безошибочно опознав голос, - с тебя гулянка в пару заездов как минимум. А еще штраф лично мне за то, что кинул своего гада и свалил, никому не сказав, а тут у нас.. - Слушай.. – Крис прервал щедро приправленную ругательствами восторженную тираду и потер нос, думая, как бы так в двух словах разъяснить другу положение вещей, - есть дело. У тебя людей сколько? Только сидя в салоне подогнанного Тони навороченного джипа, Хэмсворт осознал весь абсурд ситуации. Он мчится через полмира к человеку, который его ну не ненавидит, но терпеть не может точно, только потому, что ему привиделось, будто гадине плохо. Хмыкнув, Крис самодовольно тряхнул волосами: он, как и подобает солидному взрослому и крутому мужику, не стал размениваться на всякие глупости вроде ерундовского страха уронить достоинство, выйдя на связь с вредной омегой первым, и за это судьба в скором времени явно должна была подкинуть ему приятный бонус. Впрочем, опасения подтвердились. Когда Крис вышел в зал прибытия «Хитроу», ему дозвонилась Алекс, и с ее слов стало ясно, что все действительно хреново: Том похищен. Определенность, конечно, это хорошо, однако Хэмсворт и теперь не имел четкого понятия о том, что делать дальше. Нет, на самом деле у него был примерный план. Бредовый, абсурдный и невыполнимый, такой, о котором никому точно не расскажешь, но Крис чувствовал, что это сработает. Если он все правильно сделает. Если Хиддлстон не будет сучиться. Мужчина глубоко вздохнул, закрыл глаза и сконцентрировался на змееныше, пытаясь ощутить его сквозь пространство, напряг и настроил сознание совсем как во время тренировки в самолете, когда он ловил удивленные взгляды улыбчивых стюардесс. Беденс писал, что на первых порах таким образом должно было быть легче установить ментальный контакт с партнером. На самом же деле нихрена было не легче, а если по существу, то вообще ничего не было, никакого толку. Как Хэмсворт ни старался, он ничего не чувствовал и не ощущал, ничего такого, что свидетельствовало бы об успехе. В отчаянии Крис закурил, но после пары затяжек отбросил сигарету и попробовал еще. Никакого результата. Зазвонил телефон: армия спасения в лице Тони Старконе жаждала знать, когда и где начинать операцию. Выругавшись, Хэмсворт вновь закурил, отмечая, что руки слегка подрагивают. Надо было что-то срочно делать, ведь Том там, неизвестно где и с кем, а он сидит тут уже час в машине, битком набитой оружием, и занимается всякой ерундой, пытаясь перебросить сознание в сознание своей омеги. Крис рыкнул, вздохнул, закрыл глаза и в отчаянии позвал снова: «Хиддлстон, чертов ты гаденыш, ну где же ты?» И секунду спустя пребольно ударился головой, подскочив от неожиданности и удивления, когда в его голове раздалось испуганное, но такое до боли знакомое шипение. Том не имел даже примерного представления, сколько времени прошло после разговора со Стивеном и его компаньоном. Придя в себя от обморока несколько часов назад в маленькой душной комнатенке, он сидел на той же жесткой кушетке, куда его не слишком-то бережно уложили после того, как его светлость потерял сознание, обнимал живот и лихорадочно думал, что же ему теперь делать, ведь на кону стояла не только его жизнь, но и жизнь его ребенка. Только сейчас, когда появился риск потерять малыша, Хиддлстон полностью ощутил, как все его существо сжимается от безумной и нежной любви к этому созданию внутри, полностью зависящему от него. Ребенок уже был не просто нежелательным, но единственно возможным способом сохранить власть в руках главной ветви семьи, это была его частичка. Его порождение и продолжение. После падения Том с ужасом прислушивался к ощущениям, но ребенок был жив. Он это чувствовал. Судя по болевым спазмам, результатами этого несомненно давно вызревавшего прямого столкновения с младшим братом были лишь ушиб челюсти и пара выбитых боковых зубов. Не столь страшно в сравнении с иными перспективами. Было очевидно, что Стивен безумен и не отступится. Люк же и вовсе казался истинным психопатом. Надо было срочно выбираться или хотя бы найти способ незаметно позвать на помощь. Как? Но тут возникал не менее важный вопрос: кого? Кто еще в этом участвовал? Прокрутив в памяти слова брата, Хиддлстон пришел к выводу, что дед явно на его стороне, но местонахождение его было неизвестно. При мысли об Алекс сжалось сердце. Неужели? Про нее Стивен ничего не сказал, но их связь.. А еще.. Пяти минут хватило, чтобы определить круг тех, кому совершенно точно можно было доверять. Состоял он из двух человек, и ни с одним не было возможности связаться. Впрочем, Том мог поклясться, что перед тем, как упасть в обморок, он ощутил нечто очень похожее на то, что происходило когда он касался себя и представлял Криса, или когда спал и ему снилось, как они с альфой занимаются такими вещами, о которых он и думать не мог не заливаясь стыдливым румянцем. Хиддлстон совершенно таким же образом провалился куда-то, вернее сознание провалилось, он сам смотрел сквозь воду, видел Хэмсворта, сидящего где-то на берегу, и тот явно тоже его увидел. Том глубоко вздохнул и закрыл лицо руками. Он был твердо намерен не поддаваться растущей внутри панике, но, уже обдумав все возможно допустимые варианты побега и по-прежнему не найдя оптимального, теперь осторожно осмысливал это, чем бы оно ни было: простым видением или извращенной шуткой сознания, - боясь оформить безумное предположение в четкую мысль. Итак, что же произошло? Хиддлстон таким образом связался с Крисом? Чушь собачья. Да такого в природе не существует. Если бы у него были телепатические способности, Том бы знал об этом давно. То, что он закрывал глаза и как бы оказывался в какой-то непонятной плоскости, где находился и Хэмсворт, тоже не являлось доказательством. А когда Стивен толкнул его, Хиддлстон просто-напросто испугался за ребенка, это все игры сознания омеги, искривленного отсутствием рядом альфы, а быть может и вовсе особенность протекания беременности у омег-мужчин. И пока он тут сидит и воображает, будто Крис его увидел, услышал и бежит на помощь, его брат и этот буйнопомешанный планируют, как поинтереснее изрезать его на кусочки. Его и его ребенка. При мысли о том, что с его малышом что-то случится, Том в ярости сжал кулаки. Да даже если Хэмсворт и услышал, и понял, то кто сказал, что он придет на помощь? Том ему не нужен, пастуший выродок привязан к той своей первой омеге. Хиддлстон изо всех сил прикусил губу и смахнул кулаком злые слезы. Он не плакал с раннего детства. Даже когда мать сбежала, даже когда выяснилось, что он – омега, когда родной отец пытался его убить. Даже сейчас, когда у него в перспективе было потерять ребенка и стать бесправной подстилкой маньяка – убийцы, естественной реакцией была злоба, ненависть и жажда разнести всех на кровавые ошметки, но теперь, как и на протяжении последних кошмарных месяцев, стоило ему подумать о том, что Хэмсворту он не нужен, как разревелся, словно сопливый котенок. От страха, приправленного давно вызревавшим в нем ощущением безвыходности и обиды. Чертов самовлюбленный, ублюдочный альфа! Это его проклятый братец все задумал, если бы не он, Стивен сам никогда бы не додумался до такого, а уж тем более в жизни бы не решился воплотить, это все из-за него, чертов Крис Хэмсворт! Том сжал кулаки так, что ногти впились в кожу, и это слегка его отрезвило: было не самое подходящее время для истерики. Следовало немедленно выбросить из головы глупые фантазии и сосредоточиться на том, как спасти себя и своего малыша. А для этого нужна холодная голова. Нестерпимо хотелось есть и пить, на столе услужливо расположились кувшин с водой и какие-то тарелки, накрытые салфеткой, но притронуться к вражеской еде Том опасался. Конечно же его светлость не строил иллюзий: рано или поздно он не выдержит, но не сейчас.. Впрочем, будь в его распоряжении сигарета или бокал коньяка, Том вряд ли избежал бы соблазна. Игнорируя громкие протесты желудка, Хиддлстон продолжал рассуждать. Итак, судя по всему, этим ублюдкам он был предпочтительнее живым. Поэтому даже если побег и не удастся, его не убьют. А его малыш.. Том, стараясь не впасть в истерику, хладнокровно вспоминал слова Люка о том, что тот убьет ребенка на глазах у Криса. Эта скотина, очевидно, имеет страсть к драматическим эффектам, и детеныша не тронут. Еще пять месяцев. Хорошо. Внезапно Хиддлстона накрыла волна ужаса, его затошнило, он лег на бок и сжался в комочек, обняв живот руками. Все в душе бесновалось при мысли о том, что с его малышом что-то случится. Несколько минут спустя кое-как взяв себя в руки, Том продолжил анализ положения вещей. Перспективы вырисовывались не самые радужные: даже если его просто поймают, при этом не убив и не искалечив, то несомненно в дальнейшем охранять будут тщательнее. Как ни крути, а получалось, что хорошая попытка у него одна, и представлялось совершенно необходимым ее во что бы то ни стало реализовать. Перво-наперво следовало добраться до оружия, без этого любое сопротивление было просто смешным. Тогда пробиваться уже будет не столько легче, сколько вообще возможно. Ситуация осложнялась тем, что Хиддлстон не знал даже примерного расположения комнат в доме, и злился на себя за то, что не удосужился изучить план дома, когда он был у него под носом. Судя по звукам и тому, что сквозь маленькое окошко не было видно ничего кроме неба, его держали не на первом этаже. Не имел он представления и о том, сколько пробыл без сознания и насколько серьезно его охраняют, однако поразмыслив, Том пришел к выводу, что его похитители не могли сидеть тут сутками. Теребя сальную прядь волос, упрямо не желавшую держаться за ухом, Хиддлстон испепелял белую стену хмурым взглядом, пытаясь хотя бы примерно просчитать, какой сегодня день недели. Если его похитили позавчера, то сегодня была пятница. Первая пятница месяца. Его светлость расплылся в кривой улыбке. Традиционное совещание по итогам предыдущего периода, которое Том в последнее время проводил, используя технологии дальней видео-связи. Чтобы не привлекать внимание, Стивен, очевидно, на этот раз проведет его сам. Скажет, что он уехал, и.. Только представив злорадное лицо младшего брата, Том пришел в бешенство. Подумать только , этот неблагодарный ублюдок ставил ему в вину, что брат его никогда не слушал, наказывал за проступки. А когда было с ним нянчиться? Хиддлстон сутками работал, чтобы спасти Дом, пока мерзавец совращал родную сестру. Его светлость глубоко вдохнул, выдохнул. Только бы выбраться, и Стив узнает, что такое настоящее наказание. Том вздохнул и решительно отвесил себе отрезвляющую пощечину. Челюсть, еще не оправившаяся после предыдущей атаки, болезненно запульсировала, но Хиддлстон был этому только рад. Надо было продумывать детали. Через час с небольшим у его светлости уже был более-менее четкий план. Хиддлстон громко заорал и пару раз пнул ногой дверь. Минуту спустя замок уже открывался. Том сделал глубокий судорожный вдох, чувствуя, как сердце бьется где-то в горле. На пороге стоял молоденький паренек в черной форме с вышитой на груди символикой Хэмсвортов – молотом, и был явно не тем, кто был ему нужен. Мальчишке даже оружия не доверили. Том и не рассчитывал, что получит желаемое с первого раза, не в этом случае. Паренек, явно новичок, пару секунд таращился на пленника, после чего робко проблеял: - Ээ.. Вам что-то нужно? С выражением лица, явно демонстрирующим, кого он считает низшей ступенью эволюции, Том вздернул голову и едко прошипел: - От тебя ничего. Где твой начальник? - Ну.. – паренек смущенно топтался на месте, и Хиддлстон решил нанести решающий удар. - Немедленно зови! – рявкнул он, приправив это указующим жестом. Глядя на то, как храбрец поспешно захлопывает дверь, Том облегченно выдохнул. Неужто все получается? Тщательный осмотр комнаты показал, что оконный проем в ней когда-то был значительно больше, однако его услужливо заложили кирпичом, и что-то подсказывало его светлости, что старались так ради него. Было еще вентиляционное отверстие почти под потолком, но, осмотрев его, Хиддлстон решил, что выходить отсюда будет тем же путем, что и вошел. Насколько он мог судить, камер в комнате не было. Его явно недооценивали, и это было очень на руку. Размышления были прерваны звуком поворачивающегося в замке ключа: дверь снова открывали. Том быстро сел на кушетку. На этот раз перед ним предстал альфа постарше, уже взрослый мужчина. На форме было три нашивки. Хиддлстон хмыкнул: или его не считают нужным бдительно охранять, или это снова не совсем то, что нужно. - Вы что-то хотели? – осторожно поинтересовался альфа, подозрительно оглядывая комнатку. Том презрительно скривился: - Не от такого дерьма как ты точно. Где твой начальник? Мускул на лице мужчины дернулся, но он спокойно ответил: - Я не уполномочен беспокоить его по просьбам, исходящим от вас. Если вам что-то нужно, скажите, и это принесут. А по всем другим вопросам следует дождаться мистера Хэмсворта. Хиддлстон мысленно хмыкнул. Оказывается, почти даже начальник. Он закинул ногу на ногу, пытаясь не представлять, как это выглядит в исполнении мужчины с четырехмесячным животом, и в любимейшей манере заявил: - Иди и зови свое начальство, бестолочь. Иначе я скажу мистеру Хэмсворту, что вы пытались приставать ко мне всей когортой. И что инициатором был ты. Угадай, что будет? Заявление явно произвело впечатление. Теперь, судя по выступившей на лбу испарине, трехнашивочный альфа уже не был столь невозмутим. - Он вам не поверит. Он узнает, что это не так. Надо же, все еще сопротивлялся. Тем хуже для него. - Да, потом узнает, – сладко улыбнулся Том, хотя внутри все перевернулось от волнения, – А сначала рассердится, и как думаешь, сколько твои гениталии пробудут с тобой? Альфа побледнел. - Живо веди начальство! – рявкнул Хиддлстон. Мужчина кивнул и выскочил из комнаты, в замке повернулся ключ. Ждать пришлось недолго, хотя Тому показалось, что миновала не одна вечность. Несколько минут спустя дверь распахнулась, в комнату влетел разъяренный мужчина и заорал: - Что это за хрень? Да, это определенно было оно. Пять нашивок. Его светлость несколько секунд ошарашено разглядывал альфу. Настоящий самец, ростом с Криса, телосложение схожее. Лет под сорок, в глазах бешенство. Том, конечно, не ожидал, что начальник охраны этого дома окажется миниатюрной балериной, но и к такому оказался не совсем готов. Его светлость тяжело сглотнул, ощущая, как сердце отбивает варварский танец. Было еще время отказаться от безумной затеи. Все внутри протестовало и бесновалось, сам план был шит белыми нитками, и если что-то пойдет не так, Хиддлстон с мужчиной не справится. Свершится непоправимое, а потом он сам по воле инстинктов удавится на своей же рубашке, потому что к нему прикоснулся чужой альфа, и.. К горлу подступила тошнота. Том глубоко вдохнул, отшвырнул губительные сейчас сомнения. На кону стояла жизнь его ребенка. Судя по диковато вращающимся глазам, альфа уже был изрядно выведен из себя. - Ну? – снова рявкнул он, надвигаясь на пленника. Хиддлстон смущенно потупился. Пытаясь припомнить, как было показано соблазнение в парочке непонятно каким образом увиденных им романтических фильмов про альф и омег, стараясь дышать только ртом, Том прикрыл глаза и представил Криса, руки Криса на своих бедрах, запах Криса, с радостью ощущая, как крепнет собственная плоть. - Простите, я просто не знал к кому обратиться.. – с кроткостью, впервые в жизни допущенной в голос, пробормотал Хиддлстон, - Просто я.. В таком положении..И мне нужен сильный альфа.. Очень нужен..Самый сильный. - Вон! – услышав громкий рык, Том было решил, что ничего не вышло, однако, открыв глаза, увидел, как начальство машет трехнашивочноу, взволнованно заглядывающему в приоткрытую дверь. Хиддлстон медленно отошел вглубь комнаты и, втянув немного воздуха через нос, тут же убедился, что это было сделано зря: его скрутило рвотным спазмом, казалось, все вокруг было пропитано омерзительным запахом чужой возбужденной альфы. Мужик, жадно раздувая ноздри, направился к нему. Том, поспешно прикрыв глаза, представил, как Крис с хищной улыбкой касается его везде. Между ягодиц сразу же стало влажно, альфа шумно втянул воздух и зарычал: запах возбужденной омеги усилился. На это и был расчет. У Хиддлстона от волнения и тошноты перед глазами все расплывалось, но он, пошатываясь, отступил дальше и через силу промямлил: - Мне очень надо.. пожалуйста.. Но ведь вы никому не скажете? Последняя фраза оказалась тем самым спусковым механизмом: если альфа краем мозга и опасался провокации, то теперь под натиском похоти из его головы испарились последние остатки соображения. Том, не дожидаясь, пока его схватят и завалят, опустился на колени и, борясь с усиливающейся тошнотой, принялся быстро расстегивать ремень на армейских штанах. Мужик одобрительно рыкнул, оттолкнул его руки и сам быстро расстегнул ремень, молнию и спустил штаны с бельем до середины бедер. Том, успокаивая бунтующий желудок и беснующиеся инстинкты, взял полностью возбужденный член в руку и погладил, лаская. Даже заставил себя картинно облизнуться. Новый громкий рык подсказал, что его усилия не напрасны. Мелькнула крамольная мысль, что у Криса член был намного больше, и Хиддлстон стиснул зубы, чтобы сдержать рвущийся наружу истерический хохот. Борясь с тошнотой, Том ласкал мужчину, под утробные стоны другой рукой провел по ноге, добрался до ножа. Ощутив движение над головой и опаску, что альфа возьмет его за волосы и попытается всунуть в рот, Хиддлстон молниеносным движением трясущейся руки выхватил нож и приставил острие к мошонке. Сверху раздался вой, Том поднял голову. Альфа ошалело смотрел на него, открыв рот. - Тихо, – приказал Хиддлстон, щелкнув пальцем по лезвию, – пискнешь – насажу твою гордость на нож и поджарю как шашлык. Большой член все еще покачивался у него перед носом, и его светлость не на шутку мутило. Том вздохнул и, услышав тяжелое сопение мужчины, внезапно ощутил прилив бешеной злости. - Руки за голову, - скомандовал он, все так же плотно удерживая нож рядом с гениталиями альфы. Поднявшись с колен, Хиддлстон расстегнув кобуру, опоясывающую бедра мужчины, и достал пистолет. Судя по весу, патронник был забит до отказа. Том достаточно разбирался в оружии. Прелестно. Убрав нож за пояс, он быстрым движением нацелил на альфу его же собственное оружие и отдал очередной приказ: - Развернулся, встал перед кроватью на колени. Руки за голову, лицо в матрас. Мужчина, подчиняясь, неуклюже из-за спущенных штанов двинулся к кушетке и молча опустился на колени, как было велено. Хиддлстон, все еще не веря в свою удачу, стоял у альфы за спиной на достаточном расстоянии, чтобы выстрелить, если тот вздумает дернуться. - А теперь я буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать. Понятно? Дождавшись утвердительного кивка, он продолжил: - Если вздумаешь дернуться или соврать, я отстрелю тебе яйца через задницу. Ясно? Том не совсем представлял, как физически это можно осуществить, но звучало устрашающе, и, судя по тому, как пятинашивочный нервно дернул голым задом, его тоже изрядно пробрало. Глухое «Да» было вполне однозначным ответом. Спустя пятнадцать минут детального допроса расстановка сил стала примерно ясна. Двадцать охранников, две горничные. Две лестницы, по одному посту на каждой, остальные сидят в комнате на первом этаже. Снаружи дом не охранялся. Хиддлстон и так догадывался, что Стивен не дурак и не будет привлекать внимание к своему благопристойному домику. Теперь предстояло придумать, что же делать с мистером-пять-нашивок, но вопрос решился сам собой. Когда Том, так же держа жертву под прицелом, подошел к нему, чтобы обшарить на предмет мобильника, тот резко дернулся, и Хиддлстон даже не успел подумать, что на звук выстрела сбегутся все: левая рука словно жила своей жизнью. Альфа повалился на бок, из горла торчал нож. К своему удивлению Том не выдержал: позавчерашний завтрак вышел обратно. Не из-за вида крови, просто запах чужой альфы все еще был слишком силен. Вытерев рот чистым краем простыни, его светлость расслабленно опустился на стул, но, опомнившись, тут же вскочил. Медлить было нельзя. Конечно, Хиддлстон не знал, что было бы, если бы начальник оказался бетой, или альфа на него не среагировал бы. Он до последнего боялся, что его попросту вывернет на солдата-альфу, но все прошло нормально. Итак, у него был пистолет, были два ножа. Открыв патронник, Хиддлстон спокойно пересчитал количество жизней. Двадцать. Минус один. Девятнадцать. Том расстроено прикусил губу. Надо было достать еще оружия, а лучше гранаты. И двигаться, пока никто не обнаружил, что произошло. Если верить пятинашивочному альфе, камеры были только на лестницах, но вдруг ублюдок солгал? Хиддлстон тяжело вздохнул. Выбора не было. С трудом перетащив все еще тошнотворно воняющего гормонами альфу на кушетку, Том укрыл его свернутым в ногах одеялом. Неизвестно, кого рассчитывалось этим провести, мужик был крупнее его светлости раза в два, однако вдруг да сработает? Сняв беретту с предохранителя, Том взял большой нож в левую руку, маленький заложил за пояс штанов. Подойдя к двери, пленник осторожно прислушался. Было тихо. Интересно, что сделал трехнашивочный, когда командир приказал ему убираться? А если остался под дверью? Хиддлстон растерянно прижался лбом к стене. В ситуации было слишком много неизвестных. А если ублюдок с дырой в горле вообще обманул его, и дом охраняется танковым взводом? Том истерично хихикнул, мысленно прикрикнул на себя, сделал глубокий вдох, правым боком осторожно открыл дверь и тут же столкнулся нос к носу с тем первым пареньком. Молодого бету явно послали проверить, как там их командир справляется с омегой. Снова все решилось в долю секунды. У мальчишки на этот раз оказался мини-узи, за который он схватился, но даже направить на Тома не успел: нож уже точным ударом глубоко вошел в сердце. Хиддлстон не стал никуда его укладывать, просто затащил в комнату. Если уже начали кого-то посылать, тем более с оружием, то что-то подозревают. А раз так, скоро заметят, что и мальчишка пропал, и тогда поднимется тревога. Некстати подумалось о том, что, будь с ним Хэмсворт, как бы поступил он? Разнес все на кровавые кирпичики? Переворачивая паренька, Том заметил у него на поясе еще пистолет, по виду магнум 38 калибра. Засунув себе за пояс и этот неожиданный подарок, с другой стороны его светлость расположил беретту и большой нож, и внезапно понял, что двигаться с таким снаряжением он не сможет. Прошипев сквозь зубы одно из любимых дедовых ругательств, Том перекинул ремень узи через плечо так, чтобы автомат болтался за спиной, маленький нож сунул в карман, а беретту взял в руку, решив, что магнум и большой нож не создадут особых помех, и, представив себя со стороны, еле сдержал нервный смешок. Капитан Кольт был готов к бою. Открыв дверь, Хиддлстон осторожно вышел в коридор. Инстинктивно обернувшись, увидел торчащий в двери ключ и повернул его в замке. Секундное дело, но оно может подарить ему минуты. В коридоре было сумрачно и пусто. Через первый этаж напрямую было явно не пройти. Может, удастся вылезти из окна? Но Том понятия не имел, насколько будет высоко, а с четырехмесячным животом особо не попрыгаешь. Так или иначе, но надо было пробраться хотя бы к телефону. Сотовые явно отслеживаются, но если найти обычный.. Внезапно Хиддлстон понял, что стоит посреди коридора, в который с двух сторон могут в любую минуту ввалиться разъяренные бандиты. В приступе паники он метнулся к ближайшей большой двери, дернул за ручку. Дверь не поддавалась. Том бросился к соседней, открыл и шмыгнул внутрь. Повернувшись, его светлость закрыл дверь на защелку, и, оглядевшись, разочарованно констатировал, что телефона в помещении не было. Очевидно, это было нечто вроде гостиной: три дивана, удобные кресла, маленькие кофейные столики. Все в приятных глазу постельных тонах. Обстановку портило лишь висящее на центральной стене и не вписывающееся в общую тему интерьера японское оружие. Хиддлстон бросился к окну и осторожно выглянул. Было не слишком высоко, но и так просто не спрыгнешь. С улицы внезапно послышались громкий мужской смех и звон стекла, и Том инстинктивно отскочил назад. Звуки, судя по всему, шли из окна комнаты, находившейся прямо под ним. Прекрасно, он выяснил расположение охраны. Внезапно на него напала ужасная слабость, и Хиддлстон, с трудом доплетшись до ближайшего дивана, обессилено на него рухнул. Кем он себя вообразил? Что он делает? О чем думает? Прыгать из окна, рискуя повредить ребенку? О том, чтобы пройти по первому этажу, и речи быть не могло, его отловят еще на лестнице. И вообще.. его пропажу и два трупа в комнате обнаружат, это лишь дело времени, причем не слишком долгого. А что потом? Они перевернут дом вверх дном, найдут его и.. Единственным выходом представлялось перестрелять всех. Но в его арсенале были только узи, беретта и магнум, а у них наверняка грузовик оружия. Страх и безнадежность, упорно отпихиваемые верой в удачный побег, все же пробрались в душу. Он правда настолько никчемен, что за всю жизнь обрел всего двух человек, которым можно было доверять? И то одним из них был ублюдочный альфа, который опозорил его перед всей семьей и страной, сделал ему ребенка и сбежал. Только сейчас под воздействием ужаса Хиддлстон смог себе признаться, что, возможно, был к Крису несправедлив. Он вел себя.. неправильно. Нет, его светлость определенно был неправ, непонятно с чего решив, что у Хэмсворта нет иного выхода, кроме как быть с ним. Да, он полагал, что альфу отдали ему в собственность, и обращался с ним не совсем корректно. Том отлично понимал, каково это: быть воспитанным как альфа, и оказаться омегой. Крис омегой не был, но его отдали по всем традициям в чужой дом. Что он должен был чувствовать? А Хэмсворт не стал терпеть, не захотел прогибаться, послал все к черту, когда понял, что это не даст ему того, что он хотел. Но почему он не ушел сразу? Почему вообще согласился, и почти три месяца терпел издевательства? Неужели вправду думал, что у них может что-то получиться? А сейчас жизнь явно демонстрировала Тому, что никому он не нужен. Крис сказал, что хочет счастья. А Хиддлстон? Был он счастлив, каждый день доказывая, что лучше и достойнее, что он заслуживает поклонения и уважения больше, чем кто бы то ни было? Безусловно, чувство превосходства и ощущение триумфа ему нравились, подпитывали, служили стимулом для новых свершений. Его уважали. И у него действительно были сторонники. Но не было ли все в самом деле так, как говорил Стивен? Его терпели, пользовались тем, что он выводит компанию из кризиса, вытаскивает семью из пропасти? Ждали, рассчитывая со временем убрать? Тогда ради чего он старался? Следуя своим старым понятиям, Том ни за что добровольно не подпустил бы к себе альфу, после стольких лет наблюдения за безобразными выходками матери сама сущность омеги стала ему омерзительна. И все это знали. Но сколько он ни старался убедить окружающих в том, что не имеет склонностей, присущих омегам, в нем все равно видели низшее существо. Его так и не приняли, а сейчас с готовностью отдали главу своего Дома, которому недавно кланялись в знак почитания, и его неродившегося малыша в руки садиста с явными психическими отклонениями. Пятнадцать минут, если судить по настенным часам, лорду Хиддлстону потребовалось для осознания глубинного смысла своего существования. Том откинул голову на мягкую спинку дивана, горячие слезы текли по лицу, подбородку, впитывались в ворот рубашки. Он и в самом деле никому не был нужен. Даже своему альфе. Считалось, что смысл жизни – найти подходящего партнера, в этом якобы и был залог счастья. Его светлость никогда не интересовался этой стороной жизни, посвящая себя благополучию Дома Хиддлстонов. Судя по происходящему, Том не добился ни любви, ни даже уважения семьи, своими руками угробил возможное будущее с буквально упавшим ему под ноги альфой. Все, что у него оставалось, - маленькая жизнь, зреющая в нем. Хиддлстон до боли сжал кулаки. Он ведь даже не пытался поговорить с Хэмсвортом. Объяснить. А тот, если верить Хейму, из-за инстинктов альфы и тронуть его не мог. Том вспомнил, как Крис пытался обсудить с ним что-то тогда, после Праги. У него был отличный шанс. Альфа казался готовым на все, даже кое-что понять и многое принять. Хиддлстон мог бы попытаться объяснить, а он выбрал лишний раз указать Хэмсворту на его место.. Том вспомнил зубастую ухмылку своего божка. Объект насмешки был очевиден. Он был председателем совета директоров Хиддлстон Inc. Он был хозяином Хиддл-хауса. Он был одинокой, очевидно все еще мешающей всем омегой, вынашивающей ребенка. Его светлость никогда не бывал в подобной ситуации ранее. Несмотря на многочисленные анонимные угрозы, его ни разу не похищали, выкуп не требовали и в плену не держали. Том всегда опережал конкурентов на несколько шагов. А сейчас он бы с радостью откупился, проглотил бы то, что его так очевидно переиграли, благо в его распоряжении были многомиллиардные активы. Но взамен не требовали пересмотра условий контракта или доли в прибылях от строительства очередного предприятия. Ценой была его жизнь. Он не собирался ее платить. Тогда, много лет назад, Том ясно видел, какие варианты у него были: оставить все как есть и лишиться всего того, что принадлежало ему если не по глупому закону, то по праву наследования, по решению любезных родственников оказавшись в постели первого, согласившегося его купить, или бороться. Он выбрал второе. Сейчас не было причин делать иной выбор. Хиддлстон отложил беретту в сторону и, с отвращением утерев лицо рукавом, любовно погладил живот. Да, у него был ребенок, и он сделает все, чтобы спасти и себя, и его. Если потребуется, то перестреляет всех мерзавцев, выпотрошит Стивена, подвесит на крюк Люка. И с Крисом разберется.. Даже примет его снова, если альфа будет хорошо извиняться и научится культурно и уважительно себя вести, как и подобает супругу его светлости. Или сам извинится. В общем, они поговорят. Ведь ребенку нужна полноценная семья, законный брак родителей и второй отец. С этой мыслью Том собрался было встать и еще раз выглянуть из окна, дабы повторно проанализировать обстановку, но в оцепенении остался сидеть на месте, когда в голове знакомым приятным баритоном громыхнуло крепкое ругательство. Крис вцепился в руль, ошалело глядя перед собой. В голове было ясно и спокойно. Но он же не.. Мужчина глубоко вздохнул и снова дернулся, услышав обреченное «Галлюцинации..» «Нет, это правда я», - сообщил Хэмсворт и широко, счастливо улыбнулся своему отражению в зеркальце. «Эй, гадина ползучая», - мысленно позвал он вновь после недолгой паузы, – «Это я, Крис. Слышишь?». Минуту в голове было тихо-тихо, так что альфа уже начал было сомневаться, не у него ли самого пошли глюки, но голос отозвался снова: «Этого не может быть. Это шалит мое подсознание.» «Уж мне наверное лучше знать, что я могу», - хмыкнул в ответ мужчина, – «Ну что, расскажешь, где ты?» «Что за бред.. Это же бред?» «Это не бред. Это Крис», - терпеливо пояснил Хэмсворт,- «Что там с тобой? Где ты? Алекс звонила, сказала, что тебя вроде как похитили..» «Нет, это уже шизофрения..» - прошипела гадина у него в голове, и Крис вышел из себя окончательно. «А когда я ебал тебя в последний раз, это тоже было шизофренией?» - рявкнул он, заводя мотор. «Да!» - заорал Том так, что у Хэмсворта зазвенело в мозгу. Крис моргнул, почесал затылок и секунду спустя расхохотался так, что чуть не ударился лицом о руль, смеялся долго, чисто и радостно, и сразу же после того, как этот приступ веселья сошел на нет, в его голове раздались возмущенные вопли: «Что происходит? Какого черта? Это правда? Ты в моей голове? Хэмсворт, немедленно поясни, почему я тебя слышу?» Крис довольно вздохнул. Было не время объяснять змеенышу особенности практической реализации теории доктора Беденса. «Потом. Сейчас рассказывай ты. Где, что, кто.» Через несколько минут попеременных рассуждений о всякой френии, хрении и прочем Хэмсворт выяснил, что Тома, вероятно, где-то удерживают. Еще через десять он добился адреса. «У тебя оружие есть?» «Ага», - Крис на максимально допустимой скорости вырулил на перекресток. У него не было ни времени, ни особого желания объясняться со стражами порядка, которые в Лондоне были не в пример строже и черствее своих австралийских коллег. «Ты едешь?» - прошипел Хиддлстон, и Крис, представив, как змееныш взволнованно теребит темно-рыжую кудряшку, ощутил, как от радости екнуло сердце. «Еду. С тобой все в порядке?» «Это как посмотреть. И с чего тебе это знать?» «Ну как сказать.. Я тебя спасать еду..» «И что?» Крис покачал головой, тыкая в навигатор. «Держись там, придурок, я скоро» «Ты бы хоть спросил, сколько людей в доме, где я сижу, кто это такие..» «Зачем, сам расскажешь..» «Альфа ублюдочный, да с чего бы..» Крис радостно ухмыльнулся. Адреналлин бурлил в крови, хоть беспокойство и грызло изнутри, но он слышал свою омегу, и Том, очевидно, был невредим, и это было просто чудесно. За следующие двадцать минут езды он узнал все, что было известно заносчивой гадине. Хиддлстон уже полчаса как сошел с ума. Так же, как и отец в свое время. Он слышал голос Криса прямо в голове, и тот говорил, что он здесь, в Лондоне, что едет к нему. А Том рассказывал ему, сколько людей, где расположена охрана, даже давал советы относительно того, как можно их обезвредить.. И Крис отвечал! Ну голос в голове, назвавшийся Хэмсвортом. А сейчас, услышав шум в коридоре, Хиддлстон словно очнулся и понял, что сошел с ума. Это подсознание называлось Крисом, говорило с ним, как мог бы говорить альфа. Такое бывает в стрессовых ситуациях: человек сам себя пытается успокоить. Том с силой вцепился в волосы и застонал. Все тридцать с лишним лет жизни эта самая жизнь только и тыкала его носом в то, что сказок и чудес не бывает. А он, идиот, подсознательно все еще ждал какого-то чуда. Что мать вернется. Что он все же окажется альфой. Что отец поправится. Что его примут. Казалось, Хиддлстон давным-давно должен был четко уяснить, что никто и никогда не придет и не спасет, все зависит только от него самого. А оказалось, что его светлость как последний дурак верил в глупые сказки и сейчас драгоценные полчаса тешил себя иллюзиями вместо того, чтобы думать и делать. А теперь уже было поздно.. «Эй? Чего молчишь?» - Хиддлстон улыбнулся. Криво и безумно. «У тебя там все в порядке?» - не унималось подсознание. Шум приближался, и судя по топоту, человек было не меньше десятка. «Они идут..» - шепнул Том мысленно, сам не зная, зачем. «Черт, Том, спрячься там куда-нибудь. Я уже подъезжаю. Слышишь? Я уже почти на месте.» «Я знаю.», - мягко сказал лорд Хиддлстон, по очереди снимая пистолеты с предохранителей. Дверь слетела с петель, и первый ворвавшийся получил пулю в лоб. Второй в шею. Третий в живот. Том почти по-детски радовался каждому выведенному из боя противнику. Существует как минимум два основных способа ведения боя при помощи стрельбы: прицельно и градом, надеясь, что хоть что-то попадет в цель. И тот, и другой были в целом действенны, но Хиддлстон в сложившихся обстоятельствах мог позволить себе только первый. Каждому по пуле он обеспечить сумеет. И если каждая пуля исполнит свое предназначение.. Том знал, что так просто не будет. Из гостиной Хиддлстон перебрался в маленькую смежную комнатку, оказавшуюся чем-то наподобие кабинета, с трудом передвинул боком тяжелый письменный стол и теперь отстреливался из-за него. Здесь можно было отсидеться какое-то время. Пока больше никто не совался. Похоже, ценой трех жизней уяснили, что Том может отбиваться. Даже если он перестреляет всех, и у него при этом не закончатся патроны, то как скоро Люк сообразит вызвать дополнительную команду? Но ведь им все равно потребуется время, чтобы добраться, так ведь? И может быть, ему удастся.. Алекс. Том зажмурился, вспоминая золотые пятна на листве, громкую музыку, море воздушных шаров, огромный торт и юную девочку в белоснежном платье, с радостной улыбкой бегущую к нему через парк. Первый день рождения, когда она не спросила про мать. Хиддлстон очень старался, чтобы за весельем и подарками сестра не вспоминала об этой боли, и это был первый раз, когда он увидел, что его усилия не напрасны. Милая, как же так? Неужели он не увидит, как она выходит замуж? Как она катается на лошади или просто сидит в гостиной с книгой? Не ощутит ее объятий, не вдохнет запах волос? В комнату влетел еще один, перекатился по полу, но, только привстав, получил заряд в живот. Повалившись на бок, раненый каким-то образом сумел выползти в дверь. Том прикусил губу. Ну вот, один ушел. Откуда-то снизу раздались вопли, но Хиддлстону некогда было прислушиваться: вдруг ввалились сразу трое. Он схватил узи, встал в полный рост и начал поливать противников градом пуль. Его накрыло волной кровавых брызг. Три трупа ценой половины магазина. Он долго так не продержится, и если Алекс.. Хиддлстон сплюнул, ощутив горечь во рту и влагу на лице. Про Алекс ему сказал Крис из головы. То есть его собственное подсознание. Несколько дней назад сестра еле могла ходить, не говоря уже о том, чтобы вести отряд ему на выручку.. Стив. Мальчик, добрый тихий мальчик, никогда не ввязывавшийся в драки, никогда не получавший ссадин и синяков. Господи, что же случилось? Где он недоглядел? Что не понял? Почему не заметил? Неужто Том и вправду был слишком требователен и жесток к младшему, несмотря ни на что любимому брату, тому, кто должен был стать ему опорой и поддержкой? Неужто был слишком строг, виня в кровосмесительной связи с любимой сестрой, тогда как у самого не хватило духу, чтобы предпринять меры и раз и навсегда положить этому конец? Его дети, его родная кровь. Неужто они были настолько далеки? Еще двое получили дозу свинца в лоб, и Хиддлстон, выругавшись, отбросил ставший бесполезным магнум. В гостиной стало тихо. - Малыш Томми, вижу, ты расшалился.. – подал голос Люк Хэмсворт, - Ну надо же, стоило мне только уехать.. Том похолодел. Берт. Кто бы знал, как Хиддлстону порой хотелось броситься старику на шею, обнять, расцеловать и рассказать, насколько дед ему дорог, как он безгранично любит его и насколько восхищается. Но все эти поползновения пресекались ровно на первой или второй фразе, и вот уже Том в ярости отбивал малоприличные комментарии и провокационные намеки, расхлебывал последствия дедовых интриг и проделок, и.. Но кто в этом виноват? Неужели он сам? - Твой братик тоже скоро прибудет, - тем временем продолжил Люк, - и мы вместе подумаем, как тебя наказать. А пока выходи, не упрямься.. Том задышал глубоко и часто, хватая ртом воздух как выброшенная на берег рыбина: к горлу вновь подкатила тошнота. - Вынужден не согласиться, - с трудом выговорил он. - Да? Ну как знаешь.. Еще четверо ворвались с пистолетами, Хиддлстон открыл огонь. На пол легло четыре трупа, в их сторону отлетел и узи. Теперь в его распоряжении были лишь беретта и катана, которую он в порыве отчаяния снял со стойки с самурайским оружием. Очень красивая цука, сразу видна работа профессионала. Мысли неслись в его голове со скоростью звука. Вот если бы пробраться к трупам и взять их оружие.. Крис. Если бы Том дал себе волю, он бы часами смаковал воспоминания о днях, проведенных вместе в Праге, об испытанных ощущениях, предполагая и мечтая о том, как могло было быть, будь Хэмсворт с ним рядом. Не только из-за сводящих с ума плотских удовольствий, но и испытывая странное желание просто быть рядом с альфой, а сейчас, обдумав случившееся еще раз, и уже находя долю своей вины в том, что отношения развалились, даже не начав складываться, Хиддлстон многое бы отдал за еще одну попытку. - Впечатляет.. - раздался насмешливый голос. Очевидно, Люка происходящее изрядно забавляло, – Но людей у меня еще много, а сколько у тебя патронов? Том вздрогнул. Вот почему они даже не открывали огонь. Если было из чего палить. Он просто посылал их к нему, как.. как мясо пушечное. Чтобы Хиддлстон истратил весь арсенал, а потом они смогут его взять голыми руками. Том затрясся от злости и страха. - Знаешь, - продолжил Люк, - мой Марти, которому ты, кстати, расчистил путь к новой должности, рассказал мне о твоей задумке. И знаешь, что? Мне понравилось. Только я ее немножко усовершенствую, - хохотнул он, - Хочешь узнать, как? Хиддлстон сплюнул, вынул из ножен катану и крепче сжал рукоять. Единственное, что он хотел знать, - как громко Люк будет орать, когда его будут поджаривать на медленном огне. - Раньше я хотел выебать тебя на глазах брата, но знаешь.. А что, если мои ребята заебут тебя так, что ты потеряешь ребенка? По-моему круто.. - Как-то не очень, – послышался тот самый бархатистый баритон. Раздались выстрелы, громкий крик боли. Том, крепко сжимая катану и беретту, переместился за стоящий рядом шкаф. Господи, неужели галлюцинации теперь и зрительные? Под звуки борьбы в комнатку влетел Люк Хэмсворт, со страшным звуком ударился головой о столешницу и осел на пол. Идеально отглаженный бежевый костюм был в пятнах крови. А следом в комнату вошла томова галлюцинация. Хиддлстон догадался, что изначально футболка Криса была белой, только по полоске чистой ткани снизу, вся одежда ярко алела от впитавшейся крови. Том неосознанно поразился, как Хэмсворту идет этот оттенок, и мелькнула мысль, что надо обязательно подарить ему что-нибудь такое, цвета свежей крови. Похоже, он все-таки не сошел с ума, и это действительно был Крис, но в тоже время и не был. Однажды Хиддлстон уже видел его таким, в вечер его ухода, когда альфа с бешено горящими глазами прижал его к стене и говорил все те возмутительные и непристойные вещи. Впрочем, нет, пожалуй, тогда было несколько лучше: мужчина все же походил на человека, а сейчас ничего человеческого в нем не было, только звериная ярость разозленного самца. Хэмсворт схватил брата за грудки, поднял и ударил о шкаф, затем головой о стену, кулаком в лицо.. Том осторожно выглядывал из своего укрытия, обнимал живот и с мстительным удовольствием наблюдал, как красиво Крис уделывает их обидчика в бифштекс.