Homo aurus

Все в доме следовало строгому распорядку. Том вставал раньше всех, выпивал утреннюю чашку кофе и в сопровождении личного секретаря к девяти ехал в головной офис Хиддлстон Inc. Стивен завтракал со всеми в половине десятого, следовательно, прибывал на службу на час-полтора позже. Насколько Крис знал, крайне мало руководителей подобного уровня посещали офис хотя бы раз в неделю, предпочитая раздавать указания из дома. Возможно, Хиддлстон полагал, что своим явлением укрепляет боевой дух сотрудников, хотя ничто не способствовало этому эффективнее, чем прибавка к жалованию. И кому, как ни змеенышу, это должно было быть известно. Ну, значит оттуда ему просто сподручнее контролировать все организационные процессы. Корпорация-то не маленькая: в числе объектов их собственности значились предприятия в самых прибыльных областях промышленности, которые были раскиданы по всему миру. Или же следовало верить Алекс, по словам которой если Том оставался дома, то ничего путного ему сделать просто не удавалось. Сама она, несколько лет назад окончившая престижный колледж, тоже состояла на службе змеиному Дому, однако в ее компетенции была безопасность корпорации, Хиддл-хауса и его обитателей. Крис, который в свою бытность заместителем Крейга в том числе отвечал за неприкосновенность членов семьи и имущества, сразу отметил, насколько грамотно были распределены посты охраны, а также следящие устройства. Сигнализацию на использовали, полагаясь на круглосуточное патрулирование территории особняка, что было по мнению Хэмсворта все же несколько самонадеянно. Он не замедлил высказаться, Том сразу же разразился гневной, напыщенной тирадой, из которой Крис понял только, что на это были веские причины и что каждое решение проходит обязательную стадию согласования главным гаденышем. Впрочем, все опасные места были прикрыты, подходы, в том числе окольные, бдительно паслись в четыре смены, в наличии были даже некие отвлекающие лазейки с тротиловым сюрпризом внутри. Крис поначалу был несказанно удивлен, узнав, чья это работа. Однако все было логично: нормальное занятие для альфы, пусть и в женском теле. Очень красивом и таком же ухоженном, как у старшего братца. Впрочем, служебным обязанностям Алекс уделяла гораздо меньше времени, нежели личным делам. В сфере ее увлечений, казалось, был весь мир: от классической литературы и верховой езды до стрип-данса и татуажа. Но Крис почему-то был уверен, что не все из громадного списка ей по-настоящему интересно. Казалось, она бросается в новый омут, чтобы стереть след от разочарования, оставленного предыдущим. Или припудрить рану, кровоточащую где-то внутри. Берт же не был занят ни чем конкретным и одновременно постоянно ссылался на дефицит времени. Алекс фыркала, считая, что дед просто-напросто таким образом открещивается от участия в решении некоторых насущных организационных вопросов. Крис знал его не так близко, но почему-то считал, что хоть змеиный дедуля и крутился перед глазами почти постоянно, у него были какие-то дела, о которых он не собирался никому сообщать. Хэмсворт слишком хорошо ощутил игру силой, которую старикан продемонстрировал на том ужине, и уже не был о нем такого однозначного мнения. Берт мог казаться беспечным шалопаем, но Крис был уверен, что только тогда, когда считал нужным. Иногда Том и Стивен приезжали на обед. Чаще Крис видел Хиддлстона лишь за ужином, на котором глава Дома присутствовал непременно и обязательно в свежем костюме. Криса тоже вынуждали менять облачение. Он в этих переодеваниях не видел абсолютно никакого смысла, а в тот первый раз хотел лишь произвести впечатление на предположительно застенчивую омегу. Но как оказалось, это было правилом, которое все в доме неукоснительно соблюдали. Том заявлял, что так принято. Если Крис возмущался, за стол его не пускали. Хэмсворт, кипя от злости, был уверен, что гаденыш это воспринимает как отличную пытку на постоянной основе. Натягивая очередную майку с аппликациями разной степени непристойности, альфа испытывал некое мстительное удовлетворение. Оно было бы значительно полнее, если бы Хиддлстон реагировал хоть как-то иначе, нежели презрительно шипя «Безвкусица». Также имелась комната, в которой жил сын Берта, отец выводка младших змеенышей. По рассказам Крейга он уже много лет как страдал от нервно-психического расстройства. С этим была связана какая-то давняя трагедия, но дядя не вдавался в подробности, добавив лишь, что Том сам расскажет, если захочет. Крис, справедливо решив, что раз он почти член семьи, то его это касается тоже, попытался разобраться. Но ответы Алекс и Стивена были аналогичны полученным от дяди, из чего напрашивался вывод, что темная история опять-таки напрямую связана с его гадкой омегой. Постоянных посетителей у Уильяма Хиддлстона не считая прислуги было двое: его отец и старший сын. Крис никогда не видел, чтобы Берт заходил к сыну, однако множество раз наблюдал, как он перед завтраком выходит из его мрачной комнаты. Крис сам однажды тоже заглянул, но в крайне неудачный момент. Он успел разглядеть лишь изможденное старческое лицо, на первый взгляд принадлежащее человеку вдвое старше Берта, и скрюченную руку, сжимающую какую-то фотографию. Внезапно мумия повернулась к нему, шумно втянула воздух и с отчетливой злобой прохрипела: - Альфа.. Крис растерялся, хотел было что-то ответить, но рядом вдруг раздалось не менее злобное знакомое шипение. Хэмсворт позволил взбешенному Тому выгнать себя из комнаты. Хиддлстон изголялся в оскорблениях, а Крис внезапно подумал, что был бы дико рад, если бы его отец был жив, пусть и в таком состоянии. На протяжении всего ужина под настороженными взглядами змееныша он размышлял, насколько эгоистичным было хотеть этого. Том заходил к отцу ежедневно после возвращения из офиса, и это во многом определяло его настроение на весь вечер. - Милый, да Бога ради, его состояние зависит от погоды. Что ты нервничаешь? - закатывал глаза Берт, - Ему же в радость лепить из воздуха слонов. Обычно после таких заявлений Хиддлстон на протяжении нескольких часов изрыгал потоки ядовитой лавы. Еще были так называемые посиделки в гостиной. Пара вечеров в неделю, когда все собирались в большой комнате с мягкими, пахнущими хвоей, деревом и ванилью диванами, устрашающими люстрами и самым громадным камином. Том тоже присутствовал, а не запирался по обыкновению после ужина в кабинете или библиотеке. Впрочем, он никогда не закрывался на замок буквально, однако беспокоить его было рисковано. Хиддлстоны всей главной ветвью на протяжении нескольких часов пили чай, обсуждали последние мировые новости, вопросы бизнеса, семейные сплетни. Берт такое времяпрепровождение обозвал традицией. Крис же краем мысли думал, что это просто был способ хоть на время вытащить лису из норы. В общем-то Крис в Хиддл-хаусе освоился весьма быстро. Ему нравилось общаться с Бертом, он был классный старикан, с которым всегда было о чем потрепаться. И с Алекс они быстро нашли общий язык, с ней тоже можно было много чего замутить. Хэмсворт изредка перекидывался парой слов и со Стивеном, которого видел намного реже. Общих тем с неприметным пареньком было мало, но и имеющиеся развить оказалось очень сложно. Крис не стал напрягаться: в общении он ценил простоту. Впрочем, они вполне приветливо здоровались, иногда пересекались в спортивном зале, а пару раз и с сигаретами в дальних кустах парка. Хэмсворт выпускал дым после очередной дозы ругани с язвительной гадиной, Стивен, как ни удивительно, выглядел примерно также. Крис ничего не спрашивал, но невольно задумывался, с кем же терял нервные клетки лапушок Стивви. А вот с нареченной парой было гораздо сложнее. Через несколько недель после проверочного визита дяди Хэмсворт пришел к выводу, что эта омега не так проста. Общение не складывалось. Во многом в силу того, что в сознании Криса его нежное, ласковое дополнение и злобно шипящий Хиддлстон соединяться в одно целое упорно не желали. Крис вспоминал, что перед ним его омега, только когда осознавал, что не может отходить его по заднице или отвесить шлепок уже занесенной рукой. Ну и плюющаяся ядовитыми оскорблениями зараза, забывшая свое природное назначение, тоже была виновата. Бывают люди не страшные, не красавцы, в общем и целом ничего так, но либидо в радиусе метра вокруг которых не существует в принципе. Именно таким, по мнению Криса, был этот Хиддлстон, пока альфа не учуял его обалденный шикарный аромат. Том был совсем не похож на описание омег из справочников и пособий. Жизнь по учебникам вообще во многом отличалась от реальности, но биохимические типы в них были описаны очень точно. Просто не все, что попадались ему на пути, были красивыми и сексуальными, но это на вкус лично Криса. Хэмсворт даже порой сомневался, подтвержден ли официально статус этого Тома, в его голове бродили безумные мысли, что, может, он вообще просто трахнул бету. А все россказни о неприступной омеге – для пиара вырождающегося рода. Но стоило Хиддлстону появиться в поле зрения, и его манящему невесомому аромату достигнуть ноздрей Криса, как тот немедленно уверялся в обратном. Запах был не как в их первую случку, не остро-пряно-сладкий, который хотелось взять, разодрать и подчинить самым древним способом. Веяло чем-то чуть сладковатым, но с кислинкой, дразнящим, провоцирующим поймать, уткнуться носом и вылизывать за ухом, пробуя на вкус, пока.. Эльза пахла не так. Тягучей, плавной конфетно-карамельной сладостью, которая усиливалась до приторности в момент возбуждения. Хиддлстон, как Крис смутно помнил, пах тогда чем-то пряно-восточным, сладость, но острая и дурманящая, с привкусом сандала и каких-то горьких трав. В принципе это были нотки, типичные для альфы, но на фоне терпкой сласти они сносили крышу и сводили с ума от жажды завоевать и обладать. Но Том проходил мимо, окидывая Криса оценивающим взглядом и морщась, словно увиденное его не особенно впечатляло. И альфа с грустью убеждался, что, хоть он и играл за белых, видимо, где-то в жизни основательно накосячил, раз его омега обладала невероятным, доводящим до безумия запахом, но змеиной внешностью и нравом гремучей гадины. Война не отменялась, однако стратегия боевых действий подлежала основательному пересмотру. Бои в силу ограничения использования физической силы принимали форму словесных перепалок, зато и разворачивались повсюду: в столовой во время трапез, вечерами в гостиной и библиотеке, даже когда Крис заявлялся в драных джинсах и мачо-майке в головной офис Хиддлстон Inc. Впрочем, оковы были исключительно на Хэмсворте. Том свободно отпихивал альфу, когда считал нужным, причем не только руками. При необходимости и особо паршивом настроении любой предмет становился грозным оружием, наносившим способному только защищаться Крису и потрепанной гордости альфы немалый урон. Хэмсворт рычал, уклонялся, прикрывал тылы. А потом зализывал раны, убеждал себя, что отступление вовсе не было позорным, и продумывал новые планы по захвату мятежных земель. Впрочем, эти забавы Крису быстро надоели. Мало того, что больно, но даже не привыкший заморачиваться с отношениями Хэмсворт понимал: семейную жизнь так не устроишь. Только наоборот, омега еще больше отдалялась. Крис на самом-то деле странно себя чувствовал, разворачивая бои против своей пары: инстинкты яростно протестовали, но не мог же он оставить без ответа такие наглые выпады, попирающие его честь? Он бы безумно обрадовался, если бы Том сам пришел к нему, признавая как своего альфу. Но тот оставался холоден, сдержан и неласков. А Крису было одиноко и тоскливо по ночам. Он согревался, вздыхая, сминая подушку и обдумывая детали различных планов покорения Хиддлстона, но, проснувшись, еще до завтрака осознавал их абсурдность. Вопрос о том, что надо бы основательно нажраться и вволю потрахаться возникал, однако погибал в зародыше. Крис любил пиво, серьезно наслаждался самим напитком, а не бьющим по мозгам эффектом. Но в последнее время он подсел на более жесткое, но качественное пойло, которое употребляли по вечерам в гостиной. Коньяк и виски проглатывались незаметно, но просто в один миг внезапно ощущался в прямом смысле головодурманящий эффект. Относительно того, чтобы найти кого-то и утрахать в матрас Крис даже не думал. Это каким же неудачником надо быть, чтобы при личной, почти законной омеге искать удовлетворения на стороне. Да и не тянуло пока на чужое. Крис хотел попробовать с Томом. Которому явно было нужно объяснить его место и снова показать те лакомства, что он может получить, склонившись во всех смыслах. Чистой нефти в беснующееся пламя подлил дядя, как-то раз в телефонном разговоре заявив, что Том не только омега, но и лорд Хиддлстон. А то Крису мало об этом напоминали. Он швырнул телефон в стену так, что тот разлетелся на винтики. Хэмсворт злился, но причину осознал не сразу. А потом стало еще хуже: складывалось ощущение, что все вокруг понимают что-то, чего в упор не видит он. Вообще Крису было бы как раз впору задуматься не о том, почему омега не покоряется, а по какой причине она хотя бы разговаривать с ним нормально не хочет. Но он не собирался забивать голову бесполезными размышлениями, как не был намерен страдать, что его отдали в дом омеги, да еще и сама она не желала признавать в нем альфу. В конце концов, радикальные шаги Хэмсворт всегда мог предпринять. А вот разложить омегу и ситуацию в свою пользу ему было приоритетнее. Это был вызов, явный и прямой. Он его принял, хотя впервые в его жизни война оказывалась не лучшей тактикой. Зато вот Хиддлстон втянулся, от их стычек получал удовольствие, и, казалось, чуть ли не испытывал оргазм, поливая Криса тоннами едких оскорблений. Том настолько серьезно воспринял их борьбу, что Хэмсворт пару недель регулярно затирал примочками синяки. Том, и в самом деле убедившись, что на альфу его организм бурной радостью реагировать не стремится, немного успокоился. Следовало, конечно, изначально детальнее продумать, как он пояснит Крису его статус в доме. Впрочем, разговор прошел вовсе неплохо, как ему по началу казалось. Но, судя по последовавшему при Крейге наглом заявлении и дальнейшим предпринятым альфой действиях, Том отметил, что Хэмсворт не сдается. Вот ведь упорная скотина! Хиддлстона все еще настырно беспокоил вопрос о том, что же и по каким причинам произошло тем вечером, когда он буквально бросился альфе на шею. Доводы Хейма о высокой степени совместимости, породившей неконтролируемый выброс гормонов и повлекшей за собой сильнейшую течку, на которую отреагировал альфа, были бесспорно логичны. Однако ж подозрительность была у Тома в крови. Он не то, чтобы не доверял. Он не полностью верил. Ввиду сложившихся отношений выяснить подробности у Криса не представлялось возможным. Том раздраженно вздохнул. Ну почему его альфа оказался не кем-то похожим на Стива, тихим парнем, которым он бы с легкостью помыкал, а практически неуправляемым, прущим как бронетранспортер мужланом? Хиддлстон ведь так хорошо все продумал. Расписал роль альфы, его основные функции и назначение в доме и в жизни Тома. Он ведь даже не стал бы ограничивать его в передвижениях по городу, был бы заботлив и по мере возможности внимателен. Но Хэмсворт оказался типичным самцом, не желающим или не способным оценить ситуацию, в которой оказался, и прелести того, что предлагал ему Хиддлстон. Крис яростно пытался навязать свои правила и права, распространяя вокруг отвратительную силу альфы. Здесь, в возрожденном на томовой крови доме. У Тома руки не то, чтобы опускались, а тряслись от злости мелкой дрожью. Чем больше Том думал о положении, в котором оказался, тем больше ужасался. Все было весьма просто: он не мог выгнать альфу, это бы повлекло за собой столь кошмарные финансовые санкции, что Хиддлстоны их просто не потянут. Кроме того, это, по словам Хейма, вообще было опасно для его собственной жизни. Хотя, пояснения были излишни: Том и сам ощутил на своей шкуре, что ему может грозить. В общем-то истинным королем ситуации все равно был он: брачный контракт вот-вот вступит в действие. Так что или Хэмсворт смирится со своим местом, или не смирится, но другого не получит. Еще было интересным, что альфа ни разу пальцем его не тронул, хотя Том отчетливо видел, как у того дергается щека или сжимаются кулаки. Вероятно, были обстоятельства, о которых Хиддлстон просто не знал. Скажем, запрет дяди. Мало ли что Крейг ему наказал. И этим надо пользоваться. Если только Том найдет, чем пронять ублюдка. Пока что он сам терпел унижение за унижением, получал оплеуху за оплеухой. Если поначалу Том считал, что Крис самоуверенный и наглый, то потом он понял, что все гораздо хуже: альфа был снисходительно-величественным. Он вел себя уверенно и вальяжно, заранее считая себя победителем. Хэмсворт продолжал свои смехотворные попытки завязать разговор. При этом улыбался как придурок, однако лишь первые пару минут, после чего начинал стандартно чесать в затылке, хмуриться, а потом рычать, угрожать и пытаться Тома схватить. Разумеется, Хиддлстон это терпеть не собирался. И доказывал с помощью подручных средств, пытаясь вразумить зарвавшегося альфу. После особо неудачно брошенного в сторону Хэмсворта старинного шлема, раскроившего ему лоб так, что кровь залила томов любимый ковер в гостиной, пришлось срочно звать доктора Хейма. Хиддлстону иногда казалось, что у Хейма их семья была на особом счету. Или, что было более вероятно, он дежурил в кустах рядом с домом, дожидаясь, покуда потребуется врачебная помощь, и уважаемый доктор сможет безнаказанно измываться над ним, получая россыпь благодарностей. Рана оказалась на удивление глубокой. Если верить Хейму, еще и очень болезненной. Том с маской невозмутимости на лице наблюдал, как хмуро поглядывает альфа на приготовленную доктором стерильную иглу, и лихорадочно раздумывал, на что и как повлияет это происшествие, если Крис сообщит обо всем дяде. Ведь хозяева породистых щенков часто навещают их в новых семьях, проверяя условия содержания. А если Хэмсворты потребуют выплатить неустойку за плохое обращение с их альфой? - Ну вот, теперь и я имею честь быть знакомым с вашим партнером-альфой, мистер Хиддлстон. Том, вздрогнув, вынырнул в реальность. - Прошу прощения, доктор. Я не совсем расслышал, но, кажется, вы что-то сказали? Градус неодобрения во взглядах стоящих рядом Алекс и Берта пополз вверх. - Я лишь сказал, Томас, что несказанно рад личному знакомству с вашим будущим супругом, - Хейм обаятельно улыбнулся и продел в приличных размеров иглу очень толстую на вид нить. Хиддлстон кивнул, отметив, что Крис не отрывает напряженного взгляда от поблескивающей швейной принадлежности. - Это будет больно? – жадно поинтересовалась трепещущая омега. - Томми! – возмущенно прохрипел Берт. - О, как это трогательно! – сияющий Хейм повернулся к деду, - Альберт, дорогой мой, твой внук так отчаянно переживает за своего господина и защитника.. Никогда бы не подумал! Том взъярился так, что растянувший было гадкую улыбку Крис вздрогнул и спрятал зубы. Омеги тоже умели показывать недовольство. Он за последний месяц в этом убеждался неоднократно и абсолютно точно. Берт подмигнул Хейму и махнул рукой. Крис же не собирался спускать все змеенышу с рук. - Доктор, не парьтесь. Наверняка это не больнее, чем проткнуть рапирой ягодицу,- открытая, чистая улыбка была его коньком. - О, ваш альфа не лишен чувства юмора и оригинальности.., - констатировал доктор, с интересом разглядывая нового необычного пациента. Крис при этих словах горделиво выпятил грудь, на которой совокуплялась парочка ангелов. Эта футболка была одной из его любимых. Ему весельчак-доктор понравился сразу. Отличный малый, и посмеяться можно. - Да, просто изумительно, - прошипел Хиддлстон. - А я не шучу, - Хэмсворт поднял голову и подмигнул хмурому Тому, - Хотите, продемонстрирую? – он выразительно хлопнул себя по бедру. - Крис, почему ты не сказал об этом раньше! Повреждение может быть крайне серьезным! – засуетился Берт, - Конечно же тебя надо незамедлительно осмотреть. - Вот и я говорю! – Крис радостно улыбнулся забавному толстячку-доктору и взялся за ремень своих джинсов. - Ну, я думаю, это легкое преувеличение, - сжалилась Алекс, глядя как Том судорожно вцепился в подлокотники кресла, - Сначала лучше бы обработать непосредственно свежую рану. Правильно, мистер Хейм? - Совершенно с вами согласен, дорогая, - доктор с иглой наготове повернулся к печально вздохнувшему Крису. Том выдохнул. Как оказалось, преждевременно. - А вы, молодой человек, очень, очень сильный альфа, - заклеивая рану пластырем, сообщил Хейм, - В вас очень развито биологическое начало, раз вы сумели пробиться сквозь действие сильнейших препаратов, которыми ваша омега подавляла свою сущность. - Неспособный противостоять велению инстинктов, вы хотели сказать? - поинтересовался Том прежде, чем мозг отдал зубам команду прикусить язык. - Как и все мы, - доктор с привычной улыбочкой воззрился на Хиддлстона, - Да-да, Томас, и альфы, и омеги в зависимости от силы биохимического статуса в той или иной степени зависимы и от его проявлений. И вы, осмелюсь сказать, подвержены влиянию природы в той же мере, что и ваш альфа. - Да вы что.. – выпалил Крис и с интересом уставился на доктора, - А то я уже засомневался.. - Я вас не понимаю, - нахмурился пуще прежнего Том. - Энджи, будь добр, разъясни и нам эту взаимосвязь, - поднял руку Берт. Алекс согласно закивала. Хейм вышел на середину комнаты, картинно сложил руки на толстеньком животе. Убедившись, что всеобщее внимание ему обеспечено, он приступил к объяснениям в свой обычной менторской манере: - Общеизвестно, что чем более мощным биохимическим статусом обладает альфа, тем он сильнее во всем. Духовно и физически. Он обладает развитой так сказать аурой своего влияния, в народе называемой просто силой альфы. Если индикатором биохимического статуса чаще всего является запах, то степень влияния отдельного представителя среди ему подобных определяется именно этой так называемой силой. Проще говоря, по колебаниям в пространстве, особым вибрациям альфы и омеги способны уловить, в какой степени развитой сущностью обладает находящийся среди них индивид. Но сила связана не только с ментальным, если хотите, воздействием. Если альфа силен, то его влияние проявляется и в физических качествах. И сильный альфа обладает в соответствующей степени потребностями, которые дают выход его мощи на первобытном, максимально приближенном к природе уровне. Это секс и власть. Но ничто из этого не может быть полноценно реализовано в отсутствие пары. Так заложено природой: совмещать, дополнять, удовлетворять. Все вышеперечисленное касается и омеги, как неотъемлемой части этого союза. И альфа подбирает себе омегу, потребности которой сможет удовлетворить и которая в равной степени способна ублажать его. Мистер Хэмсворт - чрезвычайно сильный альфа, - Хейм пристально взглянул на побледневшего Тома, - Он выбрал вас. Делайте выводы. Ошеломленное молчание повисло в утопающей в сумерках комнате. - Это ни в какие ворота не лезет! – первым опомнился Хиддлстон. - Потрясающе.. – прошептал Берт. - Охуеть.. – вставил Крис. - Честно говоря, я не понимаю вашего удивления, - Хейм все еще неотрывно глядел на расстроено потирающего лоб Тома, - Сильная биологическая сущность омеги у вас в крови. И нет, - он послал улыбку в ответ на бешеный взгляд, - теперь, когда вы нашли настолько подходящего вам альфу, это нельзя задавить препаратами. Если не желаете повторения того приступа. - Какого еще приступа? – влез Крис. - А вы не в курсе? – хмыкнул доктор, - Резкое расставание после вашего соединения путем многократной вязки вызвало у вашей омеги острый болевой синдром. Организм таким образом сигнализировал о том, что не согласен вновь заменять альфу препаратами специального назначения, - доктор вытер руки и защелкнул замочек на крышке чемоданчика, - Но теперь, когда вы здесь, это, разумеется, ему больше не грозит. Вы должны быть рядом, и особенно во время течки, когда инстинкты особенно неистовствуют. - Ах ты, ядовитая.. мой милый, почему ты мне не рассказал? – вовремя спохватился Хэмсворт и уставился на Тома, причем его взгляд ничего хорошего не предвещал, - Ну мы это потом обсудим. Том только собирался наплевать на присутствие почтенного доктора и поставить альфу на место подходящими словосочетаниями, как Хейм, бывший почти в дверях, спохватился: - О, мистер Хэмсворт, простите мне мою бестактность. В процессе столь увлекательной дискуссии я совсем забыл об упомянутых вами повреждениях иного рода. - Да как-то..это.. – Крис потрогал зашитый лоб и опасливо покосился на внушительный докторский чемоданчик, - и не болит уже ничего. - Ну, как знаете, - усмехнулся Хейм, - В противном случае я постараюсь прибыть как можно скорее. Том вызвался лично проводить уважаемого доктора до автомобиля с единственной целью удостовериться, что Хейм совершенно точно покинул пределы его владений, и в меньшей степени чтобы не слышать бьющее по ушам и гордости тройное хихиканье. Доктор уже находился в пахнущем свежей кожей салоне, когда хлопнул себя рукой по лбу, словно вспомнив что-то важное: -Прошу прощения, совершенно вылетело из головы. Мистер Хиддлстон, хочу напомнить, что во время течки вы будете целиком и полностью зависеть от воли вашего альфы. Поэтому все же не слишком увлекайтесь насильственными действиями. В противном случае он может..быть не в состоянии в полной мере ответить на ваши инстинктивные потребности. Хейм с улыбкой захлопнул дверь и приказал шоферу трогаться. Том, приоткрыв рот, пару минут стоял на пронизывающем осеннем ветру. От телесных наказаний с величайшим сожалением пришлось отказаться. Хиддлстон хоть все же и мог отпихнуть альфу, как и приказать ему, скажем, выметаться из общей гостиной, но не легче было сдвинуть с фундамента Хиддл-хаус. Сам Том по традиции был обязан присутствовать по вечерам и общаться с членами семьи, тем самым проявляя видимость заинтересованности в неофициальных делах и их мнениях. Хэмсворт с удовольствием принимал участие в обсуждении, полностью игнорируя вежливые и не слишком намеки Тома, что он лезет не в свое дело. Это было еще одним сигналом, что Крис полноценно вошел в его жизнь, и у альфы несмотря ни на что есть в Доме определенные права. Приходилось не замечать, сносить глумливые и наглые улыбочки, но иногда Том просто был вынужден ставить зарвавшегося альфу на место. Теперь, увы, только вербально. И если бы Крис понимал хоть половину обрушивающихся на него колкостей! Наоборот, улыбка становилась шире, наглее, взгляд изучал Тома еще откровеннее. Словно Хэмсворту было в радость выслушивать о себе такие неприглядные эпитеты. Мысли о том, что все его изощренные, на грани с цензурой высказывания воспринимались как шутка, раздражали Хиддлстона в разы сильнее. Но все чаще их сменяли гораздо более тяжелые. Хейм при последнем посещении поднял крайне важную и тревожную тему под названием «Следующая течка», время, остававшееся до которой, с громадной скоростью уменьшалось. Том места себе не находил от беспокойства и страха, воображая, как он будет предоставлен в полное распоряжение распаленного властью альфы, будучи не в состоянии себя защитить. Готовый выполнять все его приказы, удовлетворять желания развращенной сущности Мысли подкреплялись словами. Брошенная однажды Хэмсвортом в запале спора фраза, что скоро омега станет послушной, прочно засела у Хиддлстона в голове. Стоило ей всплыть, как у Тома пропадал аппетит, он подолгу просиживал в библиотеке, топил переживания в работе. И таким образом хотя бы на время избегал сомнительного удовольствия наблюдать самодовольные улыбочки альфы, который, как иногда Хиддлстону казалось, знал, что его тревожит. Впервые Том задумался, что, может быть, учел не все аспекты ситуации, принимая решение развязать с альфой войну. С другой стороны, поступить иначе он просто не мог. Хиддлстоны веками защищали свою собственность и честь, в разные времена, нравы и эпохи. Теперь захватчик был внутри дома, но Том был готов бороться до последнего. В общем-то если Крис поначалу считал, что в Хиддл-хаусе будет скука, то он ошибался. Свой собственный дом с двумя братьями, весельчаком-дядей и смотрящей сквозь пальцы на этот кавардак тетей он называл бедламом, но здесь был явно вертеп. Через несколько дней после памятного вчера с метанием шлемов Алекс привезла непонятных тварей с большими злобно горящими глазами, острыми клыками и шикарным мехом в количестве пяти штук. Как оказалось, это были гибриды тайского манула и какой-то породы европейской лесной кошки. Летом она держала их в загородном доме в Стеффордшире, но на зиму привозила в Лондон, мотивируя тем, что нежным созданиям там будет холодно и скучно. Крис, глядя на их роскошную шубу и мрачный вид, ничуть не сомневался, что эти аргументы высосаны из пальца только для того, чтобы убедить зануду-братца. Коты были угрюмы, пушисты и огромны, гладящие руки любили грызть, с хозяйским видом разгуливали по дому, правда только по первому этажу: Хиддлстон относительно ареала их обитания высказался весьма категорично. В качестве пищи монстры предпочитали исключительно мясо желательно в живом и шевелящемся виде. Это были настоящие садисты-убийцы в облачении из густого длиннющего меха. Их обожала Алекс. Их обожал Берт. Обожал молчаливый незаметный Стивен. Побаивалась, но обожала прислуга. Коты обожали Тома. Наверное, потому, что он единственный при виде них не растекался лужицей умиления, а орал «Вон!». Он брезгливо стряхивал шерсть и отмахивался от кошачьих нечаянных поцелуев, а обаятельные зверюги с влюбленными глазами таскались за ним чуть ли не шеренгой по всему дому, подолгу сидя у запертых дверей его кабинета , где он спасался от подколок деда, вынужденного общения с навязанным альфой и когтистых нежностей. К слову, когти у них были длинные, острые, загнутые и ороговевшие. Когда монстры важно вышагивали по паркету, их шествие сопровождало громкое, четкое как удары кнута цоканье. Частенько бывало, что, подкараулив объект вожделения, они набрасывались на него с лестницы всей пушистой шайкой. Хиддлстон после таких объятий пребывал в еще более склочном и отвратительном настроении, не расставаясь надолго с супер-крутым валиком для одежды. Коты раскладывали под дверью святилища богатейшие подношения: задушенных мышей и хомяков, признавая свое безоговорочное подчинение и томову полную власть. Иногда Хиддлстон с отвращением хватал за шкирку развалившегося в его любимом кресле кота, и это явно было пределом мечтаний. А если тот нечаянно или специально наступал какой-то из тварей на длинный пушистый, разложенный не в том месте хвост, это порождало еще более нежную страсть. Казалось, ощущая любимую ногу на хвосте, зверье испытывало не меньший восторг, чем жадно запуская когти в вожделенную плоть в благородном порыве мести. Более яркого проявления чувств через садо-мазохизм Крис в жизни своей не видел. И с легкой завистью наблюдал, как красавцы отлеживают мягкие бока, ожидая явления своего божества. Даже сам Хэмсворт, к которому животные обычно благоволили, мог потискать когтистых засранцев только скрутив в пушистый валик. Таким поведением предметов обожания все были расстроены и громко негодовали, пытаясь безуспешно подманить и подкупить роскошных убийц разными вкусными подарками. Работало наполовину: подарки сметались в мгновение ока, но при виде Тома коты бежали к нему и с огненной любовью пытались подобраться к шипящему не хуже гадюки Хиддлстону. Для себя Крис объяснил это тем, что кошки тянутся к отрицательной энергии, а тут такой источник. Впрочем, как-то раз за ужином, глядя, как злющий Хиддлстон под громкое хихиканье собравшихся отбивается от пары пушистых маньяков, непонятно как проникших в столовую и страстно трущихся о его ноги с двух сторон, честно озвучил эту безобидную на его взгляд мысль. Эта шутка не забывалась неделями. Крис неожиданно для себя выиграл еще одно сражение. Но и получил минус сто шансов наладить с омегой контакт. В доме практически никогда не было тихо. Орала Алекс, обнаруживая недоеденных крыс в своей ванной. Еще громче орал Том, выясняя, что ядовитые пауки сестры разбежались по всему дому. Впрочем, Хиддлстон орал часто, громко и по разным поводам, которых у него, честно говоря, было предостаточно. Взвизгивал Стивен, выясняя, что тарантулу полюбилась его подушка. Визжала прислуга, становившаяся невольными участниками батальных сцен. Берт, любимым развлечением которого было подшучивать над внуками, громко хихикал, похлопывая по плечу довольного Криса, в котором нашел вполне охотного союзника и соратника в многочисленных проказах. Если Стивен тихо сносил все шутки, то Алекс начинала мстить. Сопровождалось это как правило не менее великолепными эскападами. Явно обладающий мистическим чутьем Том приезжал обычно очень невовремя, в самый разгар сражения. И в зависимости от масштаба разрушений наказывал не успевших вовремя убраться с его глаз уже ощутимо: забирая на неделю машину, блокируя кредитки или вовсе запрещая покидать пределы особняка. И это обстоятельство придавало риск и еще больший азарт этим безумным играм. Крис, в обычное время проводивший день в собственной корпорации, а вечерами шлявшийся по барам или кабакам разной степени сомнительности с последующими расслаблением в более тесной и аппетитной компании, происходившее воспринимал как внеплановый отпуск. Вопрос о дальнейшей занятости его заботил, но Хэмсворт решил, что сначала нужно зажить с вредной омегой душа в душу, а все остальное наладится само собой. Разумеется, отсиживать насест он не будет. Крейга оставлять без поддержки было нельзя. Как бы Крис не злился, а понимал, что пока Люк въедет в дела, если еще изъявит желание, пока от Ли будет польза, дяде придется нелегко. Все же второй альфа выполнял довольно много функций. Да и Тому наверняка тяжеловато, иначе не пропадал бы все дни в корпорации и не был бы такой злюкой. Разумеется, Крис поможет. Да и в любом случае он считал, что альфе управлять как-то сподручнее и эффективнее. Впрочем, Хэмсворт не поленился и изучил финансовые дела Хиддлстон Inc. Все равно заняться было нечем. Крис не то, чтобы уж очень разбирался, но и не просто так отпахивал в своей компании. Работу Том проделал колоссальную. «Понятно, что ему пришлось вытаскивать Дом из кризиса, раз больше было некому. Но все равно это не дело. Отдохнет с полгодика, а там и гляди совсем разнежится, да не захочет возвращаться к своим костюмам, бумагам и вечно важному виду»,- думал Хэмсворт. Унаследуют все их дети, но пока они вырастут и войдут в курс дела, руководить будет Крис. Как-никак он их альфа. Сильный и способный. Но сначала омегу надо было покорить, усмирить и склонить к деторождению. Пока что результат был ниже, чем нулевым. Поражение все чаще терпел он сам. - Крис, будь любезен, встань. - Чтоо? – пробурчал Хэмсворт, но ноги уже подняли его против воли. Том в привычном жесте простер руку: - Дамы и господа, прошу внимания. Это – Крис Хэмсворт, отданный в мое распоряжение альфа. Раздалось едва слышное рычание. Поймав укоризненный взгляд Алекс, Том отпил вина и непонимающе пожал плечами. - Можешь сесть, - мягко произнес он, когда аплодисменты начали стихать. Хэмсворт шумно бухнулся на стул, ощутимо толкнув омегу ногой под столом. Том, несказанно довольный удачной провокацией, не обратил на этот выпад внимания. Он намеренно подбирал особые формулировки, наблюдая, как альфа напрягает мускулы от злости. - Какое удачное приобретение, - прошамкала умиленно дама с таким количеством колец на одном пальце, что Крис затруднялся даже посчитать. Он растянул губы в приветливом оскале. С громким «бульк» изящное пенсне свалилось с крючковатого носа в бокал Шато Шеваль-Блан. Однако мера была единичного действия. Со всех сторон летели комментарии: - Какие мускулы.. Он везде так же хорош? - Наверняка в том, что касается удовольствий, ему цены нет.. Крис сжимал руки в кулаки и излучал тихое бешенство. Том, будучи омегой, отлично улавливал исходящие от альфы волны злости, и в нем пировал победитель. Ничего, еще немного таких воспитательных ужинов, и Хэмсворт станет шелковым. Может, и не только во время течки от него будет польза? Будет приносить тапки и сладкое по вечерам, доставать книги с высоких полок, наполнять ванну.. Помогать в саду.. Он, каждый раз демонстрируя физические достоинства альфы, сам заглядывался на то, как прекрасно Крис сложен. К досаде Хиддлстона, это вызывало не только злость и зависть, но и восхищение. Том теперь отлично понимал римлян – рабовладельцев. В человеческом теле немало прелести..Эстет в нем исходился слюнями, и это неимоверно раздражало. Хотя, если относиться к Хэмсворту как к красивой статуэтке.. У Алекс для удовлетворения эстетических потребностей есть коты, у него Крис, хотя в том, что касается удовлетворения.. Но римляне при всем благородстве происхождения тоже использовали рабов для секса, и если считать.. - Посмотрите, как он счастлив! Я никогда не видела его таким мечтательным.. Это все шикарный альфа на него влияет.. – донесся громкий старческий шепот с другого конца стола. Том поперхнулся, выпрямился, осознав, что уже несколько минут как сидит и растекается лужей, наматывая на палец прядь волос. Слева злобно хмыкнули. Черт бы побрал этого альфу с хорошим слухом. - Честь и удовлетворение на протяжении многих эпох стояли по разные стороны, - послышался громкий, хриплый голос. Собравшиеся притихли, внимая словам. - Однако нравы каждого века подлежат отдельному многогранному анализу, - произнес Том с легкой, пронизанной стальными нитями улыбкой, ни к кому конкретно не обращаясь. Такое выражение лица у него бывало, когда Крис брался доказывать ему, кто он по биохимическому статусу. - О, я не собираюсь окунаться в философские диспуты. Я намеревался просветить всех на тему гораздо более приземленную, - послышалось легкое хмыканье, - Вы, вероятно, не знаете, но в античности наличие больших половых органов считалось неприличным. - В самом деле? – изобразил вежливое внимание Том. Игнорировать говорившего уже было неуместным. Крис проследил за недобрым взглядом своей омеги. Объектом был Сэлдон Хиддлстон, брат Берта, знаменитый тем, что ему народили аж троих сыновей-альф. Сухощавый, но неплохо сохранившийся мужчина был аналогичного статуса, что и старший брат, однако родившийся на три года позже, что, по словам Берта, считал крайне несправедливой ошибкой мироздания. - Представьте себе.. Это гораздо позже пошел культ самца-альфы, самца во всем.. - звонко вещал старикашка, поигрывая изящными запонками с родовым гербом, - Но тогда нравы полагали, что большой пенис — признак раба, а настоящему же аристократу положен маленький. Длинная тонкая крайняя плоть, переходящая в фимоз на небольшом члене также являлась признаком возвышенной души. И если в богатой семье рождался мальчик с детородным органом нестандартного размера, то это была постыдная трагедия для всего рода. Эту позорную красоту прятали, не допуская сыновей с большим половым членом до участия в благопристойных оргиях после торжественных трапез. Те же мужчины, которым повезло больше, поступали также как японские девушки, желающие сохранить миниатюрную ножку. Они доверяли свои изящные пенисы только узким, тугим «жемчужным раковинам». Аристократ должен оставаться таковым. Во всем, - злобный взгляд типично хиддлстоновских глаз уперся в Криса, - А для удовлетворения более низменных потребностей своих нижних супругов как раз использовали такие впечатляющие произведения природы. Хиддлстон сладко улыбнулся. - Как вы знаете, дядя Сэлдон, я предпочитаю лишь самое лучшее. Уверяю вас, у меня нет той причины разводить зоопарк, что была у римских аристократов, - он скрыл злобную усмешку за бокалом вина, - Однако ваше внимание для меня – честь, - кивнул он. Дядя если и смутился, то вида не подал: - Я лишь хотел отметить, на какие неблагонравные поступки шли народы древности ради удовольствий. И это считалось традиционным и принималось обществом множества времен и народностей, несмотря на громадный риск привнести чужое семя в благородный род.. - Выражу надежду, что наш Дом эта традиция минует. Как вы отметили, высока вероятность допущения примесей инородных кровей. Ежели для побочной ветви это в общем-то и несущественно, но для репутации семьи в целом весьма нежелательно. – Том отпил вина и тяжелым взглядом окинул дядюшку, - Полагаю, что слухи являются лишь домыслами, и в вашем случае удалось избежать подобного казуса? - Не сомневайся, мой милый, - расплылся в хищной улыбке ничуть не смутившийся Сэлдон, - Однако ж я ввиду радения о благе семьи всего лишь хочу знать, что твой альфа принесет тебе пользу во всем. Даже в том, о чем ты до поры не задумывался. И тебе не придется отвлекаться от дел корпорации, решая пикантные вопросы. Да и ты сам должен быть уверен, что он выпьет яд за тебя. Том улыбнулся, но альфа остро ощутил, как повеяло горечью. - О, дядя, я не понимаю.. Крис снова пнул змееныша ногой под столом и громко хмыкнул, привлекая к себе внимание. - Том, пойми своего родственника. Ему трудно каждый раз выражать словами, как чертовски он тебе благодарен за то, что ты вытащил их всех из выгребной ямы. Хэмсворт вновь ощутил на себе оценивающий взгляд десятков пар старческих глаз. - Вижу, молодой человек осведомлен.. - Полноте, Сэлдон, - вмешался Берт, окинув Криса хмурым взглядом, - Кто об этом не слышал.. - Ну да. – Крис выпрямился на стуле и смело уставился на змеиного дядюшку. – Если бы не он, вы бы сейчас вкалывали портовым грузчиком, а дети не имели и пяти классов школы. –он осознанно отпустил силу альфы, как его учил Берт, с восторгом ощущая, как она распространяется по комнате, заполняя все, окутывая и демонстрируя его злость. - Я пойму, если вы ринетесь глотать предназначенную ему отраву раньше меня. Повисло напряженное молчание. Никто не решался вымолвить ни слова. - Выпьем за процветание дома Хиддлстонов! – громко провозгласил дядя Питер, бодрый старичок, который сгодился бы в отцы еще Берту. - Выпьем за здоровье главы нашего великого Дома! – поднялся Берт, - За благополучие Томаса Хиддлстона, которому наш семейный долг служить и подчиняться! Крис не знал, с какой стати вступился за Хиддлстона. Просто он видел, нутром ощущал, что тому неприятны эти разговоры, которые по идее были направлены-то против него. И Хэмсворт ощущал, что кузены отлично это знают. Но Том соблюдал приличия. Зато Крис мог на них плевать. Что и сделал. Возобновились разговоры, смешки, тосты. Ужин продолжался. Крис с удовольствием доедал вторую порцию отбивных под мятным соусом, прислушиваясь и дивясь чудным английским шуткам. Впечатление от устремленного на него недоверчивого взгляда змеиных глаз было даже круче, чем от еле слышного «Браво». Настроение было почти отличным. - Надо поговорить. Том отложил книгу и с вежливым ожиданием уставился на своего альфу. - Говори. Криса нелегко было вывести из себя, но когда это происходило, всем лучше было спрятаться, заранее написав завещание. - Мне не нужно от тебя разрешения, чтобы говорить! – рявкнул он. - Разве я произнес это слово? Мне казалось, что нет, - спокойно взглянул Том в пылающие яростью голубые глаза. - Какое? - Разве я говорил тебе, что разрешаю? - Да, сказал! Не так, но так, будто ты это сказал! - Прости, я не совсем тебя понял.. Возможно, ты хотел сказать, что я так подумал? Но ты правильно делаешь, что ждешь разрешения. Все признаки хорошей выучки отлично вышколенной псины. Он что, издевается? Крис вылетел из змеиной спальни так хлопнув дверью, что там внутри явно что-то с силой грохнулось. Так ему и надо. Беседы проходили в разных декорациях и по различным поводам, но всегда заканчивались одинаково. Крис через пару минут начинал пыхтеть огненным паром, выпускать носом снопы искр, но удовлетворить свою потребность в отрывании голов, вернее, конкретной змеиной головы с зализанными волосами, никак не мог. Он, разрываясь от бешенства, порожденного инстинктом оскорбленной альфы и альфы, стремящейся защитить свою омегу, вылетал из комнаты, снося двери и трясущимися руками закуривал, хотя с сигаретами окончательно распрощался казалось еще лет пять назад, думая, где же он провинился, что ему досталась вот такая ядовитая зараза? Хэмсворт не сдавался. Конечно, инстинкт альфы сильно ограничивал свободу действий. Он, продумывая очередной план, также следовал совету дяди и вспоминал, что его омега-глава Дома. Но альфа в нем брал верх, говоря, что омега-это ласковое создание, предназначенное для расслабления души и тела. В дом по-прежнему приходили многочисленные родственники, официально чтобы поздравить их с помолвкой, на деле же явно стремясь воочую взглянуть на Криса. И хотя Том уже не вел себя так, словно купил его на аукционе для секс-рабов, но и особой нежности не демонстрировал. Хэмсворт стискивал зубы и молчал. Впрочем, у Криса еще был отличный, можно сказать беспроигрышный шанс впереди. У Хиддлстона в декабре должна была начаться течка, первая после их случки. Доктор в своих рекомендациях был весьма конкретен: Том должен быть со своим альфой. И Крис не испытывал сомнений относительно того, как она будет проходить. Хиддлстон, судя по всему, тоже. Хэмсворт периодически ловил у того загнанное выражение лица, которое не понимал. Змееныш что, боялся получать удовольствие от траха? Ладно, вторая течка должна пройти по-другому. Том будет осознавать себя, в полной мере почувствует, что значит быть омегой. Он примет свое место и перестанет выпендриваться и изображать альфу, признавая его как свою пару и бесспорного доминанта. А Крис по доброте душевной даже припоминать ему ничего не будет. Он не любил скандалы. Особо активных действий Хэмсворт больше не предпринимал, выжидая. Нет, он был не из тех, кто высиживает, ожидая небесных подачек. В общем-то Крис считал, что он таковую уже получил, когда родился альфой в богатой семье и с довольно приятной внешностью. Хэмсворт не был жаден, и остальные блага вполне себе отрабатывал. Он всегда хорошо ощущал мир, подводные течения, буквально чувствовал ситуацию по вкусу воздуха. Крис уже не зажимал омегу в углу, пытаясь выпытать, что его не устраивает. И все равно не мог утерпеть и не ввязаться в разговор. А Том не мог не съязвить и не показать гонора. Фразе к третьей беседа превращалась в перепалку. Алекс между приступами смеха после очередной стычки тяжело вздыхала, дед язвил, даже Стивен, казалось, не остался равнодушным: с каким-то тщательно скрываемым, но очевидным интересом наблюдал за их противоборством. Хэмсворт же выпускал пар в спортивном зале и дымя сигаретой, после чего утихомиривал обиду и инстинкты первого самца, представляя, как Хиддлстон через месяц будет льнуть к нему, а Крис добродушно обнимать урчащего змееныша. Впрочем, Хэмсворт так или иначе не сдавался. Как-то поутру он взял в оцепление сидящую в гостиной Алекс. - Что можно подарить омеге? – Крис не любил тратить слова попусту. И так все ясно было. - Цветы? – рассеянно спросила девушка, просматривая какой-то тематический БДСМ-журнал. - О, точно! – просиял альфа, и, прежде чем она успела сообразить, о какой конкретной омеге идет речь, Крис уже умчался. Результат оказался предсказуем: Хэмсворт додумался заявиться с роскошным букетом позолоченных алых роз непосредственно в головной офис Хиддлстон Inc. Букет, безжалостно вышвырнутый из окна пятнадцатого этажа, был изящно подхвачен порывом ветра, и задел престарелую леди, непонятно каким образом оказавшуюся посреди бела дня в бизнес-центре Лондона. Дело замяли извинениями и солидной денежной компенсацией. Увы, нельзя было стереть воспоминания всем служащим компании, высшее руководство которой состояло сплошь из Хиддлстонов. Два дня домочадцы вздрагивали и не смели слова вякнуть, когда взбешенный Том шел мимо. - Ну что ему в цветах не понравилось? – горестно вопрошал Крис у сочувственно поедающей с ним за компанию бургер Алекс, - Он же омега. - Ну, возможно дело в том, что он просто сублимирует в тебе образ альфы.. – задумчиво подсказала девушка. Хэмсворт выронил недоеденный салат: - Проблема в том, что я альфа? Она ободряюще улыбнулась и потрепала его по плечу. Крис задумчиво дожевывал картошку, мрачно размышляя, где же он не догоняет. В один из «гостинных» вечеров дошла очередь и до обсуждения рождественских подарков. Все было привычным: яхты, лошади, украшения, антикварные безделушки. Крис слушал вполуха, обучая Берта шикарному приемчику игры в покер, подсмотренному в какой-то глухой мексиканской дыре. Внезапно до них долетел громкий смех: - Да прекрати уже его мучать.. Ты отлично знаешь, какой повод и в чем суть. Хоть любопытство и зажглось, но пока еще можно было демонстративно не обращать внимания. Было ясно, что речь идет о подарке для Стивена. - Ладно, - послышался змеиный вздох, - Ты хочешь что-то определенное? - Я бы сказал, конкретное, - у Стива вообще была нетипичная для Хиддлстонов внешность, но тихий хриплый голос вполне вписывался в змеиные параметры. Однако он ничего так и не произнес вслух, а просто подсунул старшему брату какие-то бумаги. Оставаться в стороне стало невозможно. Все сгрудились вокруг Тома, изучающего параметры симпатичного двухэтажного особняка и его снимки в различных ракурсах. Неплохой домик. Должно быть, будет уютным. Не то, что эта древняя, дышащая многовековой злобой громадина. - Хмм. Немаленький подарочек, - Том, теребя нижнюю губу, пристально изучал договор купли-продажи в части стоимости приобретения. - Что же ты попросишь на тридцатилетие? Замок на юге Франции? - Да ладно, прекращай, - прошептала Алекс, сидящая на подлокотнике кресла и легонько дергающая брата за отливающий рыжиной в свете огня локон, - Стив большой мальчик, ему надо устраивать жизнь, а он стесняется водить своих подружек сюда. И вполне обоснованно, между прочим, - она многозначительно взглянула на ехидно ухмыляющегося деда. - Возможно, имеют место некие обоснованные возражения? – Том повернулся к закинувшему ноги на пуфик и попивающему любимый вермут старику. - Берт, что скажешь? Дед под вопросительные, предостерегающие, умоляющие взгляды пару минут изображал непонимание. Крису стало жалко беднягу Стива. Кто ж виноват, что парень такой робкий? Альфа потянулся и ткнул старика эфесом старинной шпаги. Какое однако ж хорошее средство. Берт сразу обратил внимание на ожидающих его веского слова внуков: - Можно конечно много чего порассказать, - он устремил похабный взгляд на младшего, от чего Стив сразу же раскраснелся, - Но я сегодня в настроении, - Берт вновь обратил внимание на Тома, - Ты глава, тебе отчитываться о финансовых вложениях, решение за тобой. А вообще, справедливо. Пусть парень развлекается, устраивает оргии, трахается вдоволь, - он сделал большой глоток и похабно двинул бровями в направлении старшего змееныша, - Ты теперь тоже знаешь, что это такое, но можешь заниматься этим официально, тебе нужно. А как же наш Стивви? -Хорошо-хорошо, - поспешно кивнул Том, скривившись. Очевидно, решил, что лучше побыстрее согласиться, нежели выслушивать сомнительные комментарии, - бумаги пока побудут у меня, - он перелистал документы, - Штамп нашей юридической службы имеется, ты молодец, что все делаешь сразу. Но я все же хочу пролистать их сам. Стивен радостно закивал. - А ты знаешь, - осторожно начала Алекс, - говорят, в Мадриде на Рождество готовят просто потрясающее шоу.. Остаток вечера утонул в обсуждении того, куда поехать на предстоящие праздники. Том был странно задумчив. «Эк, как его увлек вопрос», - подумал Крис. Сам он голосовал за Париж. Омеги же любят романтику, хоть некоторые это и скрывают. Мнения в итоге разделились поровну. Как сказал Берт, теперь невозможно было надавить на Тома большинством. Ближе к одиннадцати Крис уже собирался было вести слегка перебравшего Берта в спальню, как его внимание привлек разговор. - Алекс, будь добра, подойди на секунду. Девушка, лениво потягиваясь, приблизилась к напряженно смотрящему в огонь старшему брату. - Милый, завтра, конечно, воскресенье, но тебе все равно лучше лечь в ближайший час. И я что-то совсем устала..- Она демонстративно зевнула и двинулась в направлении дверей. - Только ли подружек он собирается туда водить? – тихо спросил Том, цепко ухватив проходящую мимо сестру за торчащий из пупка шипастый серебряный цветок. - Ай, - взвизгнула Алекс, - ты же его вырвешь! - Вероятно, - кивнул Том, - Когда-нибудь заживет. Девушка вздохнула и внимательно посмотрел на брата. - Ты из-за этого так напрягся? - А что, я, по-твоему должен оставаться спокоен? Алекс положила руки брату на плечи и очень нежно поцеловала его в щеку. - Томми, милый, ну ты же знаешь, что все давно закончилось. - Я бы предпочел, чтобы и не начиналось. Или не знать, что это вообще было, - тяжело вздохнул Том. Крис поймал себя на том, что жадно прислушивается к вероятно приватному разговору. Хотя, гостиная как бы общая. И нечего тут таинственность разводить. Совесть его не мучила, а вот то, что сознание откровенно проявляет интерес к секретным делам змееныша так очень даже. Он иногда ощущал, словно ходит по краю пропасти. И что она зовет его, как в той теории этого забавного немца. - Ты что-то хотел? - нарушил его мысли Хиддлстон, пристально изучая замешкавшегося альфу. Крису показалось, что гаденыш как-то странно на него поглядывает, словно пытается понять, что он услышал из беседы. - Сладких снов, пушистая зараза, - кивнул Хэмсворт, приобнял Берта и направился к лестнице.