Маленький Россия-Большие проблемы

Утро в доме России началось с заливистого детского смеха и мата на немецком сквозь зубы. Причина такого экзотического для данных широт пробуждения- неугомонное белобрысое чудо с задорным блеском в аметистовых глазах. На часах- семь часов утра. Утомлённый ночным происшествием Гилберт мирно спал в своей кровати, как вдруг произошло неожиданное нападение, сопровождающееся громким визгом и угрозой перелома позвоночника под тяжестью свалившегося на него тела. -Гилберт, вставай! — заорало не гуманное нечто над самым ухом поднятого как по тревоге Байльшмидта. --Mein Got! Это был не сон.- резко оторвав голову от подушки просипел альбинос- Россия, слезь с меня.- эксплуатация Гилберта в качестве батута Ване нравилась, но поняв что его жертва проснулась, он скатился по одеялу с кровати и отправился на кухню, ясно давая понять что голоден и не собирается пропускать такое важное действо как завтрак. Матерясь сквозь зубы, Калининград отскрёб вдавленные в кровать конечности и последовал за Ваней, дабы тот не дай бог не дотянулся до ножей, или того хуже старой газовой плиты. Учитывая что тот ничего не помнит, это могло кончится в лучшем случае испорченной ножом мебели, и в худшем взрывом газа, который стёр бы с лица земли их полу-деревянный дом и ещё несколько соседних. Решив не будить Наташу, альбинос открыл холодильник, и нашёл там захудалый кулёк пельменей и записку от мыши что она ушла вешаться в другой холодильник. Последние запасы прожорливый Россия съел ночью (Если вы когда-нибудь видели как работает шредер, представляете о чём я). Помолившись пельменному богу, Пруссия поставил на плиту воду, посолив её и накрыв крышкой. Мысленно поставив себе заметку сходить в магазин, Гилберт начал составлять список покупок, включив мелкому мультики чтоб не мельтешил. Эх, жаль что когда Запад был мелкий такого потрясающего изобретения как телевизор не было, и приходилось выкраивать время между работой и войнами чтобы Людвиг не забыл как выглядит старший брат. Закончив составление списка продуктов и не только, занявшего без малого два листа средних размеров блокнота, Пруссия закинул пельмени в вовсю бурлившую воду, и с видом злобного гения закинул туда перец в виде мелкого горошка и лавровый лист. Помешав свой кулинарный шедевр, Гилберт присоединился к Ване. По телевизору крутили какой-то жутко знакомый мультфильм про пацана-диверсанта и его зверинец в глухой деревне. Кота из мультика Пруссия узнал сразу. Полосатый комок шерсти был изображён почти на каждой банке или бутылке в молочном отделе ближайшего супермаркета, а вот почтальон с инстинктом бабушки на лавочке доверия у альбиноса не вызывал. От созерцания шедевров союзмультфильма Гилберта отвлёк запах готовых пельменей, и он на крыльях голодной любви полетел выключать плиту. Тем временем в одной из спален от вкусного запаха готовой еды проснулась миловидная девушка. Первым делом пришло осознание что она не дома. Затем урывками в голову въехали события прошедшей ночи. Подскочив на кровати, Наталья влезла в штаны от спортивного костюма фиолетового цвета и чистую белую футболку. Спустившись на кухню, Наталья застала на редкость милую картину. За столом, запихнув в каждую щёку по пельменю, сидел её теперь уже младший брат, а рядом с ним с точно таким же лицом устроился Калининград, время от времени вытирая перепачканную в сметане славянскую рожу. Арловская хотела уж умилиться такой картине, но тут братик в мгновение ока исчез из её поля зрение, и через секунду уже обнимал Наташу за то до чего сумел дотянуться, то есть за бёдра. -Наташа! Ты тоже такая большая! — с довольной лыбой пролепетал Ваня, и задрал голову, разглядывая повзрослевшую сестру, которая совсем недавно была младше и ниже него.- представляешь, Тевтонский орден такую вкуснотищу приготовил! — Ваня схватил сестру за руку и потянул к плите, где стояла кастрюля с плавающими в ней остатками пельменей, которые предназначались Белоруссии.- Вот! -Доброе утро. Ешь, и пойдём за покупками. В холодильнике шаром покати, да и Ване нужно что-нибудь прикупить.- сказал Калининград, поставив грязную посуду в раковину. -Доброе. У Вани всегда так. Съедает всё что купил с зарплаты за несколько дней, а потом молится пельменным богам.- бесстрастно, но с лёгкой улыбкой сказала Беларусь, накладывая пельмени на тарелку, а Гил чуть не подавился воздухом. Откуда эта женщина знает про святыню?! Закончив с трапезой, Наташа помыла посуду и отправилась приводить себя в порядок. Ваню решено было взять с собой. Во-первых, ребёнку нужен свежий воздух, а погодка явно шепчет. Во-вторых, дом был совсем не предназначен для пятилетних детей, которые знать не знают что такое электричество, газ и могут запросто наткнуться на дверь в подвал, где у Брагинского хранится кое-какое оружие. С горем пополам Пруссии и Белоруссии удалось одеть Ваню. Ребёнок вырывался и отказывался снимать удобную рубаху и менять её на чудом отрытую севшую во время стирки футболку. Но в конце концов всё же сдался и принял свою участь. Погода и правда была просто прелесть. Тёплое летнее солнце согревало землю своими лучами, лёгкий ветерок разбавлял жару. Как только Наташа и Гил вышли из дома, их ждало новое препятствие. Великая стена под названием соседки. Милые бабушки как всегда сидели на страже порядка на этой улице небольшой деревушки, где особенно ярко выделялись такие большие дома как тот из которого только что вышли страны. -Здравствуйте.- с улыбкой поздоровалась Наташа, а за ней и Гил. -Здравствуйте, здравствуйте молодёжь. А кто это у вас такой хорошенький за папу прячется? — улыбаясь во все свои один зуб спросила старушка, глядя куда-то мимо Гилберта. Посмотрев вниз, а затем обернувшись, альбинос увидел что Ваня схватился за штанину его джинс и отпускать не собирался.- Наташка, когда родить-то успела? — задорно спросила она оторопевшую от такого поворота событий Арловскую. Для Натальи, и в прочем как и для Байльшмидта это был фиаско. Если узнала одна бабушка, то считай что сарафанное радио запустилось, и процесс необратим. --Это не…-хотел было начать опровергать версию бабули Гил, но был жестоко перебит Беларусью. Девушка схватила его за руку, взглядом прося подыграть ей. -Да давно уже. Ванечке пять уже.- весело сказала Наталья, напрягая весь свой актёрский талант- вот с дядей приехали повидаться, а он уехал по срочным делам в Москву. -Да, давненько я Ваню не видела. Всё работает не боись. Мальчонка так на отца у вас похож. Да не бойся ты, иди сюда конфетку дам. — громче сказала она, доставая из кармана цветастой юбки шоколадную конфету. Ребёнок, осмелев, вышел из надёжного укрытия и принял протянутую сладость. -Спасибо.- с улыбкой поблагодарил мальчик. Смущённые до нельзя «родители» стояли и не верили в происходящее. Только что они были друг другу абсолютно чужими людьми, а теперь ,пусть в глазах всего одной старушки, а затем и всего посёлка, имели общего ребёнка. -Мы…ну…это…пойдём уже, а то мы в магазин собирались, а вы сами знаете какие там могут быть очереди на кассах.-пролепетала Наташа, утаскивая Гила и Ваню в сторону машины Калининграда. Ещё не пришедший в себя альбинос плёлся за девушкой, попрощавшись с бабушкой. -Бегите, бегите, молодёжь. Успеете ещё насидеться. -И что это было? — уже сидя за рулём большого серебристого «Фольцвагена» спросил Гил. -Гилберт, ты ведь знаешь как у нас разлетаются слухи. Так мы избавились хотя бы от неприятных.- Наташа сама себе удивлялась как она додумалась до такого. Не то чтобы у них был выбор, но не говорить же старушке что тот, кого она видит практически каждый день и иногда помогает по хозяйству превратился в ребёнка лет пяти, и теперь может разве что грядки не наклоняясь окучивать. -Ладно, проехали. Великий прощает тебя.- как всегда самодовольно изрёк Пруссия, на что Наташа лишь фыркнула. До магазина они доехали в относительной тишине, прерываемой лишь восторженными возгласами ребёнка на заднем сидении. Ваня метался от одного окна к другому и периодически изрекал что-то типа «Какой огромный!» и «Вот это да!». В супермаркете на удивление было пусто. Может потому что было два часа дня и вторник? Но как бы то ни было, продукты из составленного Байльшмидтом списка они купили довольно быстро и даже избежали участи стоять очередь в кассу. Ваня, всё это время просидевший в тележке с продуктами, вертел головой во все стороны, пытаясь разглядеть и запомнить как можно больше. Наблюдая за этим маленьким реактивным зарядом, Гилберт вспоминал своего брата, когда он был таким же маленьким любознательным ангелочком, а не высоким мускулистым солдафоном. Они забросили продукты в машину и отправились за одеждой для Вани. От разнообразия детского гардероба Наташа просто сошла с ума. В ней сразу проснулся материнский инстинкт и она начала примерять на маленького братика всё что под руку попадётся. От вечности в магазине Россию спас Гилберт, который предложил привычный Ване комплект из просторной рубахи из натурального материала и штанов. Так же они купили пару джинс, белья, рубашек, свитер и куртку на случай заморозков. Домой они вернулись вечером. Уставшие, но довольные прошедшим днём. Наташа и Гил думали что Ваня так устал, что будет спать без задних ног, но не тут-то было. Ребёнок всё ещё полон энергии и ложиться спать категорически отказывался. Наташа уже не знала как и быть, но тут пришёл Гил, и они стали думать вместе. -У Великого меня гениальная мысль. Может ему колыбельную спеть? — предложил альбинос. --Вынуждена признать идея неплохая, но я вряд ли сейчас вспомню что-нибудь из того что нам Оля пела в детстве.- произнесла уже порядком уставшая Наталья. -Я знаю одну убойную колыбельную. Брат в детстве от неё на раз-два засыпал. -Что же ты молчал, пой давай.- приободрилась Наташа в надежде на скорый крепкий сон. Пруссия затянул что-то на неизвестном Наташе языке. Это был явно не немецкий, даже больше, этот язык точно был славянский, но диалект настолько древний, что Беларусь с трудом могла предположить о чём она. Произношение было приятным, не резким, как в немецком и не шипящим как в польском или литовском, хотя эти два языка, возможно, входили в состав этого. Как Гилберт и говорил, после пяти минут колыбельной Ваня спал спокойным сном младенца. Страны вышли из оборудованной под детскую комнаты, и тогда Беларусь, наконец, смогла поинтересоваться что это был за язык. -Это прусский. Официально он считается мёртвым века так с десятого, но я вот помню и забывать не собираюсь- сказал Пруссия и удалился к себе, оставив ошарашенную Наталью наедине с её мыслями. «А ты не такой уж плохой, Гилберт» подумала девушка и тоже отправилась на боковую.