POV Катя Пушкарева.
Андрей позвонил очень рано, в половине седьмого утра, я еще спала и очень испугалась со сна. — Андрюша, что случилось? — вместо «алло» выпалила я, чувствуя, что сердце выскакивает из груди. — Я, кажется, готов нанять киллера, Катенька, — голос его дрожал от ненависти и вместе с тем в нем было столько отчаяния и боли, что мне стало страшно. — Киллера? Для кого? — Для Сашки. Кать, папа снова в реаним-м-м-мации, а у м-м-меня… Я… — Катенька, я вам перезвоню, — раздался голос Маргариты, и в трубке послышались короткие гудки. У Андрея начался приступ паники, я это точно знаю, он всегда заикался перед панической атакой. — Колька! — заорала я и бросилась в комнату друга. Зачем я кричала? Почему побежала в комнату Зорькина даже не набросив на себя халат? Чем он мог мне помочь? Не знаю, не помню, ничего больше не помню из того мерзкого утра…POV Николай Зорькин.
Пробуждение было ужасным, Катькин крик: «Колька! Колька!», бил кувалдой по голове и она загудела, как будто с похмелья. — Пушкарева, чего тебе? — пробормотал я, приоткрыл глаза и сразу понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Катюха стояла в проеме двери в одних трусиках, совершенно не соображая в каком она виде, и тряслась то ли от страха, то ли от холода. Я тут же вскочил, схватил свой халат и набросил подруге на плечи, машинально отметив про себя, что она похудела до неприличия, затем отвел ее на кухню, усадил на диванчик и сел рядом. — Что случилось? — постарался я говорить как можно спокойнее, хотя внутри все тряслось. — Не знаю. — Кать, ты с ума сошла? Влетела ко мне, как ненормальная, разбудила, устроила головную боль, а теперь ты не знаешь, что случилось? — она заплакала, и мне стало стыдно, что я сорвался. — Тебе что-то приснилось, да? — Нет, я правда не знаю, что случилось. Позвонил Андрей, сказал, что Павел Олегович в реанимации, и что он готов нанять киллера. — Кто? Павел? — При чем здесь Павел? Андрей готов нанять киллера, — Катя замолчала. — Ну? — Что «ну»? Это все! У Андрюши, скорее всего, начался приступ паники, потому что он заикался, и вдруг в разговор влезла Марго. — Что она сказала? — Что перезвонит. И трубку повесила-а-а, — на последнем слоге Катюха тоненько завыла. — Колька, помоги! — Чем? Что мы можем сделать? Только ждать звонка. А пока свари, пожалуйста, кофе и приготовь что-нибудь на завтрак, — попросил я, зная по опыту, что Катьку можно отвлечь только поручив ей заботу о ком-нибудь. — Ты голодный, да? Я сейчас все сделаю. Она начала суетиться, а я выскочил в свою комнату, натянул спортивный костюм и сразу позвонил Ромке, но его телефон выдавал только длинные гудки. Тогда я позвонил Кире. — Алло, — сонным голосом ответила девушка. — Кира, прости, что разбудил, но… Ромка у тебя? — Нет, он дома. А что случилось? — голос больше не был сонным, он стал взволнованным и участливым. — Не знаю. Позвонил Андрей, Павла Олеговича снова перевели в реанимацию, и это как-то связано с Александром, потому что Андрей хочет нанять для него киллера. — Что Сашка натворил на этот раз? Коленька, не скрывай, прошу тебя. — Кира, я действительно не знаю. Андрею стало плохо, он больше ничего не сказал. Катька в панике, просит помощи, а я понятия не имею, чем ей можно помочь. Я звонил Ромке, но он или спит, или… В общем, не отвечает. — Занимайся Катей, я попытаюсь найти Рому и дозвониться в клинику, и поговорить с Сашкой, а потом сообщу результаты. — Коля, иди завтракать, — донеслось с кухни. Кира перезвонила первой, до звонка из Лондона оставалось около получаса…POV Кира Воропаева.
Боль была такой острой и сильной, так скрутила меня, что я закричала. Странно, неужели можно физически почувствовать боль от удара в душу? Даже тогда, когда меня поставили перед выбором — Ромка или ребенок, такого не было. Были слезы, было холодно, было очень многое, даже смерть была, я прежняя — умерла, но такой вот физической боли в сердце и животе не было. А сейчас мне кажется, что меня по-настоящему пырнули ножами. И не разогнуться от боли, не вздохнуть, не выдохнуть. Господи! Мама жизнь отдала, чтобы Сашка не стал убийцей, а он им практически стал, он сознательно шел на убийство, и не его заслуга, что Павел Олегович оказался крепче, чем брат рассчитывал. Сашка плюнул на память о маме. Во имя чего? Зачем? Почему? Ради того, чтобы «выполнить завет отца»? Нет! Это лишь мантра, на самом деле Сашке нужны только деньги и власть. Власть и деньги — и это все! Он до сих пор не может простить судьбу за тот первый показ в «Zimaletto», когда они с отцом выглядели, как две свиньи, перед которыми никто не собирался метать бисер. Он до сих пор пытается взять у жизни реванш. — Коля, я до Ромки дозвониться не смогла, не знаю, ни где он, ни что с ним. — А в Лондон звонила? — Да. Павел Олегович хуже, но стабилен, у Маргариты давление высокое. Что с Андреем я не знаю, медсестра не могла покинуть пост, а телефоны Ждановых не отвечают. — Спасибо, Кира, — мне показалось, что Николай сейчас отсоединится и я затараторила: — Я разговаривала с Сашкой, это его рук дело. Если бы ты слышал, с каким возбуждением он мне хвастался, что вчера вечером он звонил Павлу, сказал ему, что берет управление «Zimaletto» в свои руки и скорее всего сразу же продаст компанию. Жданов пытался остановить Сашку, но он только рассмеялся и бросил трубку. — Кира, я надеюсь, что ты не раскрылась?! — Нет, я ему подыграла, сказала, что рада, что мы, наконец-то сможем осуществить папину мечту. Но знаешь, Сашка мне сказал, чтобы я в «Zimaletto» не приезжала, что он отдаст распоряжение, чтобы меня не пускали, потому что официально я должна быть на стороне жениха, иначе Андрей, мол, на мне не женится. Коль, как ты думаешь, зачем ему так необходима эта свадьба? — Кирочка, об этом мы подумаем позже. Пожалуйста, разыщи Ромку. Это очень важно. Мы с Катей волнуемся за него, как бы Сашка и до него не добрался. — Я сейчас Петровичу позвоню, — осенило меня. — Точно! Умница! А мы с Катей, если я сумею ее убедить, пойдем на работу. Я сейчас Сашке очень нужен, без меня он и пукнуть не сможет, он же ни фига ни в экономике, ни в бухгалтерии не понимает, обычный чиновничий хрен. А Катька ему нужна и как Катька, и как помощник президента, досконально знающая устав и все приложения. И вот еще что, Кира… Сашка даже не понимает, как он сейчас подставился. Мы сможем его утопить, утопить так, что он больше не всплывет, но мы все понимаем, что это твой брат, понимаем, как тебе будет больно. В общем, решать тебе. — Ты прав, вы с Катюшей сейчас нужны в «Zimaletto». Насчет утопить, чтобы больше не всплыл… Я замолчала, мне нужно было понять готова ли я потерять брата. «А разве я его уже не потеряла? Разве этот монстр, убивший моего ребенка, и мой любимый братик — это один и тот же человек»? — подумала я и поняла, что я готова «убить Дракона». — Сашку нужно остановить, — возможно чересчур жестко сказала я. — Но я боюсь, что он сразу достанет козыри из рукава и Ромка, Павел Олегович и Андрей могут лишиться свободы. Давай мы, знаешь что сделаем, давай я дождусь вашего звонка. Вы попытаетесь как можно дольше задержать Сашку в компании, а мы с Бродягой обыщем его квартиру. Вдруг удастся найти компромат? — Не выдумывай, звони Петровичу, расскажи все, а потом передай ему бразды правления и слушайся его беспрекословно. Если найдешь Ромку, отзвонись, если будут другие новости, тоже звони. — Вы тоже выходите на связь. — Ладно.POV Роман Малиновский.
— Воропаев, у тебя полторы извилины, — орал я Сашке, выволакиваемый из президентского кабинета каким-то сержантом милиции, заявившим мне, что я задержан на сорок восемь часов для выяснения обстоятельств, — ты решил провернуть рейдерский захват компании? Не выйдет! Один звонок адвокату, и ты сам на нарах окажешься, — кричал я, хотя уже успел заметить, что на звонок адвокату мне рассчитывать нечего. Не для того Сашка сейчас отстегивал деньги капитану. В отделении милиции меня обыскали, просмотрели записную книжку в мобильном и немного труханули, я это точно заметил, потому что наручники с меня сняли и говорить со мной стали вежливо, именно говорить, а не допрашивать, причем тот самый капитан, который уже получил от Воропаева взятку, вот что животворящая сила громких фамилий делает. — Я могу позвонить своему адвокату? — спросил я. — Конечно, это ваше право. Только я вначале хотел бы понять, что у вас произошло с президентом «Zimaletto». Может поговорим об этом? — Вы не мой психолог, чтобы я вел с вами беседы «об этом», так что я уж лучше подожду своего адвоката. А до тех пор вы слова от меня не услышите. — Ладно, звоните, — капитан несколько позеленел. Понятно! Кому же охота, уже полученную и мысленно распределенную на свои нужды, взятку возвращать. И я ему ни копейки не дам! Не захотел меня на месте выслушать, привез в свой паноптикум — фиг что получит. Да, может быть, я был где-то не прав, скрутив Потапкина и ворвавшись в президентский кабинет. Может, я и погорячился, когда засветил Сашке в лоб в ответ на его: «Пошел вон. Ты забыл, где твое место? Я снова тебе его укажу»! Но, черт побери, я имел право находиться на территории компании даже если бы меня уволил законно избранный президент, а не узурпатор, я все же акционер «Zimaletto». Но какая же Сашка гнида! Он заранее вызвал своих ручных ментов, он умело меня спровоцировал на драку, намеком на историю с Кирой, а затем дал команду: «Фас!». Ну, ничего! Ничего! Зато он сейчас расслабится, решит, что он на коне, что никто ему не указ и получит такой удар, что вряд ли оправится. Не помню, кто сказал: «Одним Бог дал крылья, а другим — пенделя. И вроде бы все летят… А какие разные ощущения и перспективы». Так что я потерплю обезьянник, я многое готов перетерпеть ради победы. Вот только ребятам нужно сообщить, где я, чтобы не волновались. — Станислав Петрович, — позвонил я не адвокату, а Бродяге, он сам разберется, что нужно делать. — Я в отделении милиции на улице Брянская, восемь. Задержан, нужна помощь. — В такую рань? — Я придурок, решил сегодня пораньше отправиться на работу, проследить за установкой машинок, раз Жданов в Лондоне. — Все понял. Сделаю…