POV Николай Зорькин.
Андрей и правда любит Катьку, очень любит. Достаточно было увидеть, как он слушал запись нашего с Сашкой разговора, как он бледнел, краснел, сжимал кулаки, стискивал зубы и злобно поглядывал на меня, чтобы за будущее подруги можно было успокоиться. Жданов никогда не бросит Катюху в беде и не предаст ее — это точно! — Андрюш, — выключив диктофон, проканючила Пушкарица, — не надо смотреть на Кольку, как Ленин на буржуазию. Он придумал такой план, что тебе больше вообще за меня волноваться не придется. — Кто? Ленин? — усмехнулся Жданов. — Не угадал! Зорькин! Ленинские придумки нам не нужны. — Ну, рассказывайте. — Секундочку, я только позову Ромку с Кирой, — сказал я и выскочил из кухни, прекрасно понимая, что этим двоим необходимо поговорить наедине. Неважно о чем, о любви или о состоянии отца Андрея, но непременно наедине. Из спальни раздавались характерные звуки, очень тихие, но очень сладострастные, из кухни доносился нежный воркующий лепет, всем было не до меня. Поэтому я вышел во двор, позвонил Даше и мне тоже на ближайшие двадцать минут стало ни до кого. Затем Катюха, как пионЭр-горнист, протрубила общий сбор, и мы собрались в кухне у монитора Кириного ноутбука. Мой план, уже доработанный Пушкаревским гением, она же и представила публике. Ораторствовать, увы, не моя прерогатива. — Говорить можно долго, но если отбросить все детали, то суть в том, что Колька становится двойным агентом, понимаете? — Катька, это и так понятно, — нетерпеливо отмахнулся Роман, — ты давай говори по существу. — Что тебе понятно? Вот что тебе понятно? — совершенно неожиданно для остальных, задиристо сказала Кира. — Мы, например, только догадывались, что шесть процентов, зависших в воздухе, могут каким-то образом оказаться у Сашки, а теперь мы точно знаем, что они не зависли, но они и не у братца, и станут его только после нашей с Андреем свадьбы. Как, каким образом? При чем здесь моя свадьба с Андреем? Чего вообще можно ждать от отца и от Сашки? Нет, Ромочка, нам необходим двойной агент. — Конечно необходим, кто спорит? Все, чего я хотел, это узнать подробности Зорькинского плана. — Ребята, — Андрей помахал рукой с экрана, — как же приятно видеть вас такими дружными и воркующими. — А ты не хохми, — одновременно и очень похоже рыкнули Кира с Ромкой, и все засмеялись. — Ребята, ну хватит уже, послушайте, что Колька придумал, а потом будем принимать решение. Кхм… Итак… Сашка уверен, что все продается и все покупается, вот на этом и можно сыграть. Николай должен будет чуть-чуть поколебавшись, вернее поторговавшись, категорически отказаться меня продать, но согласиться на «деловое сотрудничество» и подставить Воропаева! — Как подставить? — первым спросил Ромка, у которого от нетерпения началось недержание. — Колька гений в экономике, ему запутать Александра будет очень просто, и подставить тоже проблемы не будет. А когда у нас будут на руках документы о его экономическом «преступлении», то можно будет предметно торговаться. Понимаете? — Ты имеешь в виду, что сфабрикованное дело можно будет выменять на сфабрикованные дела? — Кира задумалась. — Сашка по натуре — трус, — вставил Андрей, — может и сработать. — А может и не сработать, — сестра, видно, все же лучше знала своего брата. — Сашка трус — это правда, но он еще и истерик, и Плюшкин, и не дурак, и мазохист и садист. Это страшная смесь, поверьте мне. Если такого человека не поставить жестко перед выбором «кто он» в данный конкретный момент, можно получить противоположную реакцию. — Что ты имеешь в виду? — Спросил Ромка, и тут же сам ответил на свой вопрос: — Я, кажется, понимаю. Допустим, Николай грозит Сашке уголовной ответственностью за экономическое преступление. Но! Твой братец, Кирюша, не дурак и он понимает, что одно экономическое преступление, это ничто, по сравнению с… Мы даже не знаем, сколько дел, на кого и каких, но точно уголовных, значит, более серьезных. Кто победит в нем? Трус или жадина? Я не знаю. Так что подстава — это, конечно, хорошо, но этого мало. Однозначно. — Согласна, — Катя кивнула головой. — Но это далеко не все, что придумал Коля. — Так рассказывай, — Андрей нетерпеливо дернулся. — Короче, Зорькин уверен, да и я тоже, что Сашка не смирится с отказом меня продать и начнет повышать цену. В какой-то момент Колька «дрогнет». Кира, ты брата уже познакомила с детективом? — Сегодня идем встречаться с Бродягиным, — тут же ответила Воропаева. — Ромка, ты с Петровичем поговорил? — спросил Андрей. — Ага! Он все сделает в лучшем виде. — Ребята, — мне надоело ничего не понимать. — Кто такой Петрович? — Бродягин Станислав Петрович или Бродяга, или Петрович, это частный детектив, наш с Ромкой приятель, он будет работать на нашей стороне. — Тогда все вообще удачно складывается, он сфоткает меня с Дашей в момент, когда мы будем целоваться и отдаст фотку Александру… — Целоваться? — перебил меня Ромка. — Это ничто, это вовсе не доказательства измены, а всего лишь поцелуй. Нет уж, пусть он вас сфотографирует в более откровенный момент, — захохотать Малиновский не успел, Кирюша смачно приложила полотенце к его макушке. — Я тебе покажу — поцелуй, это не измена, — шутливо-грозно прорычала она. — Если я когда-нибудь увижу, как ты целуешься с другой… — Так его, Кира, так! Не все же мне от твоей ревности мучиться было, пусть теперь и Малина свое получит, — засмеялся Андрей, а следом за ним и мы все. Мы вообще много смеялись в тот день. Очень много. Возможно, даже слишком много. — Николай, ты хочешь сказать, что Кате все-таки придется встречаться с Сашкой? — какими-то уж слишком побелевшими губами, спросил Андрей, отсмеявшись. — Нет-нет, — тут же встряла Пушкарева. — Колька всего лишь согласится меня предать, чтобы у Воропаева создалось впечатление, что рыбка на крючке и никуда не денется. Самое главное, чтобы Сашка не сомневался, что он купил Зорькина с потрохами. Еще раз повторюсь: Николай — гений. Он же не просто так будет подставлять Воропаева, а предлагать ему всякие комбинации победы над Ждановыми. Дурацкие, нелепые, но интересные варианты. Вы понимаете, что когда Сашка увидит Колькин потенциал, ему придется открыть свои карты, чтобы разработать «реальный» план победы? А я встречаться ни с кем не собираюсь, Андрюша. После этого мы быстренько свернули «международную конференцию», отчетливо осознав, что не все Андрею нужно знать о наших планах. Как сказала Катюха: — Не для того мы его в Лондон отправляли, чтобы он места себе не находил, — и вторая часть совещания прошла уже без его участия. А открыла ее Кира. — Когда Сашке было десять лет, — задумчиво начала рассказывать Воропаева, — он влюбился в сестру Кристининой подруги, которая была старше него лет на восемь. Конечно, это была детская, нелепая, смешная, невозможная любовь, но… Вы понимаете, он готов был на все ради ее мимолетного взгляда. Отказывался от обедов в школе, чтобы собрать деньги и подарить Лене цветы, и это при том, что у него тогда уже снега зимой невозможно было допроситься. Он лез в драку с ее женихом, а ведь он трус, и был не раз бит. А в день Лениной свадьбы Сашка явился к ней и предложил подождать его, он даже не побоялся быть осмеянным. Понимаете, к чему я все это говорю? — Я понимаю, — Ромка приобнял Киру за плечи. — Ты хочешь сказать, что твой братец умеет любить, и что Катюхе придется вступить в игру, правильно? — Да. А мы все вместе с Петровичем проследим за безопасностью Кати в этой игре. — Я согласна вступить в игру, — кивнула Пушкарица. — Но и то, что Сашка может клюнуть на Колькину лапшу, вполне реально.POV Зора.
Не зря я присоветовала Кольку вернуть в Москву. Нет, не зря! Ах, какой золотой, какой честный и умный хлопчик, даже жалко, что я не могу принять участия в его судьбе, он же не «J» али «M» и Дарья не «К», вот и заказано помогать. Ну, да ничего, этот парень и без меня разберется со своей жизнью, как надо. А я одарю его за его золотую душу благом материальным. И ведь как провел сделку с дьяволом, без сучка и задоринки, я прямо смотрела и любовалась! Встретились они, как и положено для таких дел, поздно вечером, почти ночью. Колька умный, сам не звонил, выжидал когда Воропаев не выдержит и первым проявится, соглашался встретиться неохотно, ломался, как девица, показывал, что тяжко ему совесть на деньги менять. А как свиделись, Зорькин сразу в атаку пошел. Шпионом твоим, — говорит, — буду, даже «Zimaletto» оттяпать помогу, если, конечно, шесть процентов акций мне отжалеешь, а жену ни в жисть не отдам. Сашка тоже не промах, торговаться начал, мол, за такую цену мне помощники в делах не нужны, я и сам с усам! Тут Колька ему и выдал: — В таком случае, до свидания. Будем считать, что не договорились. Только потом не обижайтесь, если окажется, что вам нечего у Ждановых отбирать. — Как это? Вы о чем? — Да так, ни о чем, — Николай, насвистывая, стал уходить. — Погодите. Так дела не делают, — бросился за ним дьяволенок. — Давайте поговорим предметно. — Ага, чтобы вы могли свистнуть мою идею бесплатно? И не мечтайте. — Но вы хоть намекните, о чем речь, — заволновался Воропаев. — Короче, я могу, если захочу, оставить на бобах не только Ждановых, но и вас, Александр Юрьевич. Так что теперь вы подумайте, готовы ли вы от меня откупиться, — сказал Колька тихо-тихо, в самое ухо злыдню, и ушел, гордо подняв голову. А Сашка еще долго-долго стоял на месте столбом, все бормотал себе чего-то под нос, все руками размахивал, решал, что ему делать. Пришлось немного помочь ребяткам, навести на дьявола морок. Видать, Колька и до дома доехать не успел, когда Воропаев ему позвонил и сказал, что им есть о чем говорить. — Но вопрос о Катерине я не снимаю, — добавил он. Шиш ему, а не Катю, уж за этим я сама прослежу!