POV Катя Пушкарева.
Лимузин остановился у дорожки к ЗАГСУ, из-за людей и других машин подъехать ближе было невозможно. Колька вышел, оглянулся и снова нырнул внутрь. — Кать, они уже здесь, — шепнул он. — Кто? — удивилась я. — Сергей Самсонович, Даша и Евгений Миронович, ну, с работы. Сможешь изобразить радость? — А что мне ее изображать? Я счастлива! Мы идем обретать свободу, — делая вид, что целую жениха в щеку, прошептала я ему на ухо. — Колька, не бойся, прорвемся! — и уже громче, для родителей. — Помоги мне выбраться из этой малогабаритной квартиры. — Сейчас, только… давай по бокалу шампанского, а то у меня что-то мандраж. — Мне тоже налейте, — сразу повернул голову папа. — Хватит тебе, старый. И так всю дорогу пьешь, будешь потом приставать ко всем, а здесь Коленькины начальники, не надо его позорить. — Ты что? Стесняешься меня? Ты лучше на них посмотри, вот где стыдоба. — и пробурчал нам: — Хватит тискаться, молодежь, вначале получите штамп в паспорта, а потом делайте, что вам захочется, и тоже не на виду у всего города. — Вы достали, дядя Валера, у вас понятия, как у какого-то мастодонта! — довольно зло бросил Колька, видно действительно очень нервничал. Напрасно Зорькин переживал, его «группа поддержки» была очень благожелательно к нему настроена, да и ко мне тоже, с первой же секунды, как только Николай нас познакомил. — Ну, что, Катенька, не очень на нас сердитесь? — спросил Евгений Миронович, когда мы уже шли по дорожке к ЗАГСу. — За что я должна на вас сердиться? — удивилась я. — А будто не за что? Можно сказать из-под венца забираем у вас жениха, да не на день-два, на полгода, а то и на год. Я мельком взглянула на Кольку, он побледнел, вымученно улыбнулся и сильно сжал мне руку, словно умоляя не удивляться и подыграть ему, а его непосредственный начальник меж тем продолжал говорить: — Мы ему предлагали взять с собой в Лондон и вас, но он говорит, что вы не можете. — «Ты хотел дать мне шанс с Андреем, поэтому ничего не сказал»? — безмолвно спросила я друга. — «Я хотел, чтобы ты была счастливой, я не хотел тебе мешать», — так же молча ответили мне его глаза. Настроение подскочило к небесам! Впереди — свобода; впереди — любимый человек, которого я смогу видеть каждый день; у меня самый лучший, самый верный, самый преданный друг. Чего еще желать-то, Господи?! — Я на вас не сержусь, — искренне сказала я. — Такая командировка — это ступенька в карьере. Я рада за Николая, но поехать с ним не могу, никак не могу, у меня тоже очень ответственная работа. — Катенька, не расстраивайтесь, вы сможете видеться, когда захотите, самолеты летают без перебоя, — вклинился в разговор Сергей Самсонович. — Держите, — он протянул мне конверт. — Что это? — Это подарок от нашей компании на вашу свадьбу. Билеты на четыре полета в Лондон, с открытой датой и с местами в бизнес-классе. — Спасибо! — я просто ошалела от радости. — А от вашей работы кто-нибудь на свадьбу приглашен? — Даша шла чуть-чуть в стороне, но к разговору прислушивалась жадно, я это заметила. Мне даже показалось, что она не очень-то ровно дышит к моему жениху. Не успела я открыть рот, чтобы поведать, что я работаю совсем недавно и пока не успела ни с кем подружиться, как до нас донесся рев реактивного двигателя: — Под разливы деревенского оркестра увивался ветерок за фатой. Был жених серьёзным очень, а невеста ослепительно была молодой! Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала. И крылья эту свадьбу вдаль несли! Широкой этой свадьбе было места мало, и неба было мало и земли! Пел мужчина, пел громко, даже слишком громко. Одного взгляда в сторону поющего мне было достаточно, чтобы мое замечательное настроение упало до нулевой отметки и, не задерживаясь на ней, поползло еще ниже. Всю остальную свадьбу я только и делала, что создавала видимость веселой и счастливой невесты. Зато меня это изрядно разозлило, и вдоволь я покуражилась над непрошеными гостями. Им обоим мало не показалось, и Жданову, и Малиновскому.POV Андрей Жданов.
Я так растерялся, когда Ромка запел, что не сумел быстро среагировать и сразу заткнуть ему рот, вот Катя нас и увидела. И, словно споткнувшись о невидимый камешек под ногами, она замерла, глаза расширились от удивления и… ужаса, улыбка сползла с ее губ. Я приложил руку к груди, извиняясь за происшествие, и в следующее мгновение мне захотелось провалиться сквозь землю от стыда и боли. Не знаю как это получилось, скорее всего, от неожиданности Катенька растерялась, защитная маска упала с ее лица, и на меня с мольбой глянули чистые, по-детски невинные глаза. Катя безмолвно кричала: — «Что вы наделали, Андрей Павлович? Зачем? За что? Уходите, мне и так трудно». Но буквально тут же собралась, широко улыбнулась и довольно громко сказала девушке, идущей недалеко от нее: — От моей работы тоже есть приглашенные. Меня пришло поздравить высокое начальство. Знакомьтесь, Дашенька! Президент компании «Zimaletto», Андрей Павлович Жданов, вице-президент — Роман Дмитриевич Малиновский. — Дарья, — девушка протянула Ромке, а затем и мне свою руку. — Катенька, — фамильярно протянул Малина, — может вы нам представите и своего жениха? Хотелось бы поближе с ним познакомиться, понять, достоин ли он вас, а то может, мы еще не отдадим ему нашу умницу-красавицу. — Николай Антонович Зорькин, — довольно добродушно сказал Катин жених и протянул руку Ромио. Я и тут опоздал. Знал же, что сейчас произойдет, прекрасно знал, что мой вице-балбес не упустит предоставившейся ему возможности, так руку Николаю стиснет, что тому или придется заорать от боли, что выставит его, как труса и неженку, или он потом даже расписаться в книге регистрации не сможет. Но случилось непредвиденное… Едва Ромка начал стискивать Колину руку, как непонятно откуда, словно из-под земли, появилась полная пожилая цыганка. — А свидетелей не забыла? — подмигнула она Катюше. — В ЗАГСе завсегда свидетели нужны, без них вас никто не женит! — сказала и пошла прочь, плавно покачивая бедрами, обернулась, махнула рукой и крикнула: — От судьбы не уйдешь! В апреле цветет ветреница. Я смотрел на все, как будто со стороны. Вот Катя судорожно вцепившись Николаю в руку спросила: — Мне ведь не кажется?.. Вот пожилой дядечка, видимо Катин отец, сплюнул через левое плечо, а женщина, стоящая рядом с ним, перекрестилась. Но больше всех меня поразил Ромка. Он выпустил руку Николая и застыл, словно его ударила молния.Из дневника Романа Малиновского.
02. 04. 1997 г. В баре было слишком накурено, жарко и шумно, ужасно захотелось выйти на улицу, чтобы немного проветриться. — Давай выйдем, — попросил я приятеля, но он только махнул рукой и еще крепче впечатался в девушку, с которой танцевал. — Ну и черт с вами, — бросил я в сердцах. Стало ужасно обидно. Празднуем мой день рождения, у всех есть парочки, а я болтаюсь по бару один, как неприкаянный. Уйду, никто и не заметит. Какая гостям разница, где именинник, если он уже все оплатил? Я вышел, прислонился спиной к афишной тумбе, достал сигарету, но вместо того, чтобы закурить, уставился на бегущую ко мне девушку. — Она сказала, что вы моя судьба, а я — ваша! — Кто? — Цыганка! Вон, видите, машет нам рукой? Я повернул голову и действительно увидел цыганку, машущую нам рукой. — Это она меня к вам послала. А еще она сказала, что я должна быть и смелой, и верной, тогда мы будем счастливыми. Представляете? — Девушка, — наконец вернулся ко мне дар речи, — а вы уверены, что вы… — Конечно уверена! Я нормальная, я не псих и из Кащенко не сбегала, — засмеялась она и тут же, без паузы спросила: — Вас как зовут? — Роман, — ответил я, совершенно теряя голову.POV Николай Зорькин.
«Бедная Катька! Она любит Андрея, ее любят и Жданов, и Малиновский, а замуж она выходит за меня. То, что Роман тоже сохнет по Катюхе, я понял еще в тот момент, когда он мне руку начал стискивать», — думал я под мерный голос регистраторши. — … Прошу ответить Вас, жених. — Да! — громко и четко сказал я, не прерывая своих мыслей. — Ваш ответ, невеста. — Да, — радостно воскликнула Катюха, но при этом почему-то посмотрела назад. — В соответствии с семейным кодексом Российской Федерации ваше взаимное согласие дает мне право зарегистрировать ваш брак… Тетка еще что-то болтала, но я снова ее не слышал, в этот момент меня тревожило лишь одно — наш поцелуй. Мы, конечно, отрепетировали как нам сделать так, чтобы и не поцеловаться, и все подумали, что мы целуемся. Только сейчас, под пристальным взглядом двух пар влюбленных в невесту глаз, вряд ли нам удастся благополучно сыграть премьеру. Не помню, как мы расписывались, не помню, как расписывались Даша и Роман (наши неожиданные свидетели), не помню даже, как мы кольцами обменялись. — Объявляю вас мужем и женой, — слюняво-сладко сказала регистраторша и уже набрала в рот воздух, чтобы позволить нам поцеловаться, но я решил, что пора давать занавес. Обнял Катю, шепнул: — «Придется по-настоящему» — и коснулся губами ее губ. Все зашумели, закричали, начали нас поздравлять, но на душе у меня было очень неспокойно, как будто вот-вот что-то неприятное должно произойти. Оно и произошло… Пришла очередь Романа поздравлять молодых. — Николай, позвольте мне на правах свидетеля наглядно продемонстрировать мужу, как нужно целовать свою жену. Мы не успели оглянуться, как этот урод облапил Катьку и присосался к ней, как пиявка. Не знаю, чем бы все это закончилось, наверное грандиозным скандалом, а то и дракой, если бы не Андрей. Он каким-то образом сумел не только закрыть Катю с Романом от посторонних глаз, но еще и оттащить этого урода от моей жены в мгновение ока, нажал на какую-то точку на шее «свидетеля» и тот безвольно повис на его руках. Но больше всего меня поразила Катюха! Дождавшись, пока Роман придет в себя и будет способен что-либо соображать, она демонстративно вытерла губы, презрительно сказала: — Фу, обслюнявил всю, — вскинула голову, взяла меня под руку и потащила к выходу. Затем обернулась и обратилась уже к Андрею: — Спасибо, Андрей Павлович. Простите, что не приглашаю вас банкет, но мы собираемся очень узким кругом, и скандалы мне не нужны…