Королевская кровь

Часть 2 «Повешенный»

Девственником ни в одном из известных смыслов Локи уже давно не был. Но к сладострастию принц относился с практической точки зрения. Испытывать оргазм, для Локи было необходимостью. И удовольствие, которому трикстер мог предаваться часами, ничего общего с любовью и животными потугами не имело. Принц любил услаждать своё тело с кем угодно, порой создавая для своих утех собственных двойников. В него многократно, порой двойственно, проникали, наполняя силами и энергией. Локи признавал лишь одно наслаждение. Добыть заклинание, истолковать его, выучить, испробовать — вот наивысший, ни с чем не сравнимый экстаз. И для этого, трикстеру были необходимы свежие силы. *** Локи очнулся и вяло пошевелился, ожидаемо почувствовав на руках и ногах стягивающие путы верёвок. Его раздели и привязали лицом вниз к кровати, забив полым, распиравшим до боли, кляпом рот, крепко застёгнутом на затылке. Локи тяжело задышал, когда к нему прикоснулись. Чужие руки трогали и изучали его бёдра и промежность. Принцу-трикстеру с юности, как и старшему брату приходилось держать в руках меч. Локи воспитывался как маг и воин. Бывая с Тором в боях, он порой задумывался, смог бы он выдержать пытки, если бы врагам удалось полонить его в бою. Его учили, что насилие в плену, было первейшим делом. Унижение и надругательство над поверженным врагом не причисляли к содомии и извращениям, а поощряли. В некоторых мирах убийство пленного и пожирание его сердца или мужских гениталий считались священным и почётным ритуалом. Берегли и не насиловали только тех пленных, которых можно было на что-то обменять. Локи спокойно замер ощущая, как его заботливо гладят, любуются, обсуждают его плоть и подготавливают. Его не избили в отместку. За чем пришли, того и добивались. По-видимому, стражам самим нравилось, если жертва оказывает сопротивление. В задний проход ему медленно и плавно ввели твёрдый прохладный предмет, Локи уловил сладкий запах масла. Пока один страж проворачивал игрушку в его заду в разные стороны, доставляя тянущую боль, другой трогал принца, в издёвку возбуждая его. Локи против воли чувствовал, как его тело откликается на ласки. Ему пощипывали и крутили соски, член у принца встал и уперся в живот. Стало неудобно лежать. Локи поёрзал. Яички тянуло. Из зада постепенно вытащили игрушку. Страж взгромоздился на кровать, пристраиваясь сзади. На спину методично капало что-то тёплое и липкое. Кровь. Первым его насиловал тот, которому он сломал нос, догадался Локи. Он почувствовал твёрдость горячей чужой плоти, которая вошла в него, заполнив проход. Видимо драка и дальнейшая возня с заключенным не на шутку возбудили стража. Он толкался быстро, жадно и сразу глубоко. Несмотря на подготовку было больно. Член пронзал анус, натирая стенки и затрагивая простату. Локи подавил вопль. Пусть его пытают не на войне, он должен молча вытерпеть это унижение. Только ярость сотрясала возбуждённое тело. Проклятая плоть желала разрядки. Из головки члена струилась смазка. Всё внутри у Локи сжималось, содрогалось и ёкало от толчков. Он ненавидел насильника и одновременно постыдно желал, чтобы тот не останавливался. Член в заднице стал ещё твёрже. Страж ускорился, вовсю шлёпая мошонкой, поспешно вбиваясь в анус. Локи хотел сжать челюсти, но лишь прикусил твёрдый кляп. Под подбородком было мокро от натёкших слюней. — Да, да, ах, ты сука! — взревел на нём насильник, спуская в него. Локи всегда был очень чувствительным и легковозбудимым. Когда его внутренности наполнились клейким и тёплым семенем, желание кончить сменилось отчаянным желанием освободиться и разорвать пополам насильника голыми руками. Выгрызть с мокрым хрустом ему кадык. Локи судорожно втянул воздух и приказал себе затихнуть. Он и так уже сплоховал. — Ну как, узенький? — спросил один страж у другого. — Сойдёт, — гнусаво ответил страж со сломанным носом. — Ты сам будешь? А то я уже спустил в него. — Я ему вставлю в другое место. Перед лицом Локи появились мясистые голые волосатые ноги в приспущенных вязаных штанах с наколенниками. Страж уперся коленями в постель. Голову Локи за волосы потянули вверх. Перед глазами оказался оголённый пах с увесистым, крепким оттопыренным вбок пенисом. Локи потянули вперёд, и член плавно вошёл в рот принца через полый круг кляпа, достав сразу до глотки. Локи содрогнулся, захлебнулся, подавившись слюной и рвотным спазмом. К жестокому насилию по-мужски он себя не готовил, но трагедию, случись это в плену, делать бы не стал. Отомстил бы или сдох. Но вся кровь прилила к позорно пылавшему лицу и у Локи поплыло перед глазами, когда его насадили на член ртом, будто грязную шлюху. Этого он не позволил бы даже Тору. Замычав и отчаянно дёрнувшись, Локи вызвал лишь издевательски ободряющие возгласы. Курчавый жёсткий рыжий волос на животе, в паху и на яйцах колол Локи веки, нос, губы и подбородок, когда его насаживали на елду до горла. Он давился. По бледным щекам текла из глаз влага. Страж сверху пыхтел и вонзался всё глубже, дольше задерживаясь головкой у горла, пока Локи не начинало рвать и он задыхался. Вкус смазки и выделений пениса, а потом поток хлынувшего в рот солёного, обдирающего глотку семени, показался Локи отвратительнее трупной гнили. Но спазм прошёл, его больше не рвало. Пенис вынули из его рта. Локи упал лицом в мокрые простыни и глубоко задышал. Слюна и сперма вытекали через полость в кляпе. Сзади возились, одеваясь, стражи. Левую руку принца на привязи натянули. Под верёвку просунули нож и немного надрезали. Локи пошевелил рукой, с трудом сжав онемевшие пальцы в кулак. Освобождать его не стали. Видимо боялись. Он мог избавиться от пут сам лишь через какое-то время. Дверь закрылась и Локи оглушила тишина. Около часа он потратил, чтобы полностью освободиться. Развязать тугие узлы было сложно. Ощутив свободу, Локи первым делом пошёл в ванную. Его избавили от унижения ходить вместе с другими заключёнными на еженедельные общие купания, что на самом деле Локи унижением не считал. Когда-то в походах он мылся и с Тором, и с Фандралом сразу в одной бочке. Собственной наготы принц не стеснялся, и уж тем более не пасовал перед бòльшим размером мужского достоинства. Ванна наполнилась. Встряхнув сальными спутанными волосами и убрав их одним движением за шею так, чтобы они мягко легли на позвонки, Локи сел в воду. Только что он кипел от ярости, ненавидел Всеотца и Тора, сердился на мать. Сходил с ума от скуки. И всё исчезло. Перед ним стоял страшный итог. Теперь к нему будут приходить. Возможно, каждую ночь. Любой страж, который его захочет. Все. Кто может. Когда им этого захочется. Все будут знать, какая он лакомая шлюха. Он будет каждый раз разбивать чьи-то носы и сворачивать челюсти, выбивая себе суставы и ломая пальцы. Его будут привязывать и трахать, сколько пожелают. Вечность. Он в западне. И его не убьют, даже если убьёт он, не искалечат, сберегая для отчётности. И просить помощи он не станет. Он больше не принц, а изнасилованная, бесправная шлюха, которая не сможет отомстить за своё унижение. Локи сжал покалеченные кляпом губы. Вот теперь он познал истинное поражение. Локи повернул голову в сторону валявшихся на полу верёвок, которыми был связан. Прикинул, хватит ли их длины, чтобы соорудить петлю. Стены и потолок камеры были абсолютно гладкими, но для подачи и слива воды в ванной пришлось провести трубы. Не вытираясь, Локи вышел из ванны и накинул на тело халат. Он собрал с пола верёвки, связал между собой. Посмотрел вверх на трубу. Высоты вполне хватало, чтобы с его ростом свободно повиснуть в петле, не коснувшись пола. Встав на стул, Локи накинул аркан смерти себе на шею. Теперь нужно прыгнуть вниз. Бесславная будет у него смерть. Топнув ногой, он опрокинул стул и повис, раскачиваясь в воздухе. Удавка резко пережала горло и Локи перестал дышать. Позвонки хрустнули, но выдержали вес тела, забившегося в агонии удушья. Локи замолотил в воздухе ногами. Инстинктивно схватившись руками за ушедшую под кожу верёвку, Локи внезапно содрогнулся от теплого, сладкого всплеска в паху. «Не врут, что от удушения кончаешь,» — подумал он. Потом он оглох, в глазах потемнело и уплыло сознание.