***
Репетиция Мела проходила более чем отлично; декорация всегда открывалась вовремя, огонь всегда зажигался в тему. Вот только чего-то явно не хватало… Да, после каждого прогона вся команда Меловина хвалила, да, адреналин в крови шалил, да, зал визжал от такого «огненного» шоу, но Бочаров не ощущал всей этой атмосферы, которая царила вокруг. Ведь там, за кулисами, неважно где, хоть это будет просто ламповый концерт или то же самое Евровидение, не ждал его Мики. Всегда, когда Мел спускался уставший со сцены, его всегда ловил в объятья Йозеф со словами поддержки. Для 21-летнего парня это всегда был рычаг, чтобы двигаться дальше, несмотря ни на что. Когда у тебя есть родной человечек, твоя родная душа, всегда есть мотивация вставать и идти дальше сквозь злые ветры, лютые морозы. А когда твой человек от тебя отдаляется, хочется просто незамедлительно покончить с карьерой, спиться или даже уйти из жизни. Внутри украинца бушевал ураган чувств; вроде, думаешь, ну переспал он с другим, ладно, можно простить, все когда-нибудь изменяют своим вторым половинкам. Но когда это уже переходит все грани… Из мыслей Костю вывел Артем Козуб, менеджер Мела, который неожиданно взял парня за плечи. — Что с тобой творится? Вступить нормально не можешь, ходишь как зомби. Это явно не бессонница; тебе не в первой иметь с ней дело. Только не говори, что ты поник так из-за Миколаса. — Отпусти. Если хочешь поднять мне настроение, то принеси лучше кофе, без сахара. — Меловин отвечал с явным холодом и безразличием. Язвить, конечно, хотелось, тем более при всей команде. Может, они и стали парню близкими, но Козуб был намного ближе Бочарову, чем казалось: первая неразделенная любовь — Костя бежит к Артему; ссоры в семье в подростковом возрасте — Костя уже несется в распростертые объятья Артема; решение пойти на Х-Фактор тоже обсуждалось с Артемом; вся жизнь Бочарова была связана с Артемом. — Может вечером прогуляемся до бара? Там-то я тебе все-все-все расскажу, обещаю… — Мел сказал это тихо, чтобы остальная команда не услышала, а услышал только Козуб.***
Алексеев медленно входил в Миколаса, боясь причинить тому боль. Несколько таких проникновений, и Йозеф расплывается на коленях у Кита в эйфории: член Никиты головкой случайно задевает простату парня, чем того сильно радует. Поза наездника очень нравилась Алексееву, тем более если этот «наездник» ни кто иной, как Миколас. Хоть они и знакомы дай бог два дня, но успели произвести друг на друга такое впечатление, что любой позавидует. Йозеф притянул лицо партнера ближе к себе, чтобы нежно поцеловать того в его алые губы, но поцелуй получился слишком разрывистый — от напряжения, смешанного с огромным возбуждением, не было сил ни на глубокие поцелуи, ни даже на кроткое смазанное лобзание в уголок губ. Положив руки на зад чеха, Никита до посинения сжал кожу, мешая парню двигаться на нем и заставляя почти лечь на себя. Прижавшись губами к плечу любовника, Алексеев оставил россыпь кроваво-красных пятен, которые после обязательно сделаются желто-синими и будут похожи на следы побоев. Знал бы тот, кто мельком увидит их, как хорошо было Миколасу сейчас, — тут же с отвращением прекратил разговор. И не из-за пакта «крепкой мужской дружбы», а от того, что оставил их не Костя, фактический парень Йозефа, да какой уж там парень, фактически почти муж, а какой-то левый хер. Чеху и самому было противно с себя, но не в этот момент точно, когда, стиснув его всего, Никита, нашептывая комплименты, кончил в него, тут же рукой доведя и Йозефа до оргазма. — 12 points from Belarus, — с усталой улыбкой на губах произнес Алексеев. Миколас грустно усмехнулся.***
Всех участников Евровидения отпустили с репетиции раньше, чем они ожидали. Время было около 6 вечера, все расходились кто куда: кто-то пошел отсыпаться перед конкурсом; кто-то пошел гулять по живописным улицам Лиссабона; а кто-то отправился, как и договаривались, в бар. Костя отправился в заведение один, т.к. Артем сказал, что ему срочно надо встретиться с одним очень важным человеком. Ну и ладно, ничего страшного, ну посидит парень пока один. Может, успеет «для храбрости» пропустить пару-тройку бокалов вина. Артем пришел спустя минут 30, как Бочаров зашел в бар. Парень же, не успев дождаться Козуба, уже где-то витал в облаках, как-то по-детски разглядывая людей. Его голубые в этом освещении, как море, глаза наивно бегали с человека на человека, видимо, ища в этой толпе Артема… Или Йозефа… В этот момент Мел выглядел настолько милым, что на это можно было бы смотреть вечно. — Как я вижу, ты уже успел, как ты любишь говорить, хапнуть «для храбрости»? — ухмыльнулся Артем, указывая на почти пустую бутылку вина. Заняв место за столиком напротив Бочарова, Козуб принялся рассматривать скудненькое меню. Но, в итоге, остановился на простом черном кофе. — Да, есть чуть-чуть такое… — Меловин, может, и не был пьян, но когда в организме появлялась капля алкоголя, с языком дружил плохо. — Раньше ты хоть меня дожидался, а сейчас, без каких-либо зазоров совести, спокойно выпиваешь, чтобы я на трезвую голову слушал твой пьяный бред? — Козуб посмеялся со всей этой ситуации. Кстати, даже Костя заценил, слегка улыбнувшись. — Закажи себе что-нибудь… И да, пить в одиночестве отвратительно. Ты не мило беседуешь с оппонентом, а тупо спиваешься сам. Честно, мне стыдно, что я не подождал тебя. — Да ладно уж, не в первой… Кофе уже стыло на столе, попутно с ним появилась вторая, уже открытая бутылка красного полусладкого и второй бокал, предназначавшийся Артему. Глотнув пару глотков черного напитка, Козуб взглянул на внезапно поникшего, как по щелчку пальцев, Костю, который разливал остатки вина по двум бокалам. — Ладно, — Артем прервал эту неловкую паузу между ними, — рассказывай давай, что у вас с Миколасом стряслось. Меловин тяжко вздохнул, осознавая, какой пиздец происходит вокруг него и внутри его. Парню уже было неудобно рассказывать о каждой неудаче Козубу, потому что если что-либо случалось, то он сразу же бежал жаловаться Артему, прям как своей матери. — Ну что я могу сказать… Разведемся мы скоро с Йозефом, мне так кажется… — Так, стоп. В смысле? Как так-то? Он изменяет тебе что-ли? — Догадливый ты… — Меловин тяжело вздохнул, после чего залпом выпил все содержимое своего бокала. — Ну и хер бы с этим, с одной стороны, если бы я его не любил. Я ему предложил, мол, давай на несколько дней разойдемся, дескать, отдохнем друг от друга, раз ты уже начал поглядывать налево… — И, если не секрет, кто стал его вторым объектом обожания? Если это известно тебе… — Козуб, конечно, не хотел быть каким-то слишком назойливым, но ведь и Костя сможет чего-то не договорить. — Никита Владимирович Алексеев, представитель из Беларуси, — Бочаров сжал в руках несчастный бокал, да с такой силой, что Козубу показалось, что что-то треснуло. — Тихо, тихо. Оставь бедный бокал в покое, он же ни в чем не виноват по сравнению с Миколасом, — Артем, можно сказать, отнял у Кости этот несчастный предмет, на котором тот вымещал злость. Дабы хоть как-то скрасить это, парень поглаживал Меловина по руке. — Вдох-выдох… Бочаров сразу становился каким-то покладистым и послушным, как котик. Эти легкие поглаживания по руке сразу усмиряли внутреннего зверя Кости, и Козуб это прекрасно знал и всегда в таких ситуациях использовал этот козырь. — Я спокоен, правда, — Костя сжал ладони в кулак, может, от обиды, а может от злости. — Просто он держит меня около себя, как глупую и наивную собачку, пока сам кувыркается в кровати у Алексеева, типо я слепой и не вижу этого… Тьфу, аж противно стало… — Ты прости меня конечно, но что тебе мешает бросить его, раз он так поступает с тобой? — Люблю я этого идиота, вот что мешает… И, отвечая заранее на твой предсказуемый вопрос, нет; такого, как он, я больше никогда не найду. — Ну, я от тебя другого и не ожидал. Ты не меняешься, Костя… — да, Козуб входил в тот список лиц, которые спокойно могут называть Бочарова по имени, хоть Мел этого терпеть не мог. Так парни просидели в баре еще час, опустошив бокал за бокалом вторую бутылку вина. На улице смеркалось, время было около восьми вечера. До отеля эти двое добрались на такси.***
Поглаживая уже засыпающего Бочарова по волосам, Артем сидел на кровати. А Костя-то был не против этого; пусть делает, что хочет, только чтоб не мешал засыпать. — Какой же ты милый, когда спишь, — подумал Козуб, отчего потом слегка улыбнулся и хмыкнул себе под нос. — Чего ты там лыбу тянешь?.. — в полудреме Меловин услышал это довольное «хмыканье». — Да ничего, ничего. Спи уже сладким сном… — И тебе спокойной ночи… — после этих слов Бочаров окончательно провалился в свои сны. Козуб, просидев с парнем еще минут 15 и после нежно поцеловав того в щечку, не спеша удалился из номера Мела, который полностью пропах им: везде, начиная от коридора и заканчивая ванной комнатой, стоял ярко ощутимый аромат кофе, который Костя просто обожал и не видел жизни без него, и парфюма, от которого многие фанатки, и не только, сходили с ума. — Спокойной ночи, Костя… — с этими словами Артем покидает номер, хотя очень хочет остаться тут подольше. Кто же знал, что у Козуба к Бочарову еще с момента из знакомства возникнут чувства?..