***
По всему коридору валялись вещи Миколаса и Меловина. До спальни вела дорожка из рубашек, джинс и прочих элементов их образа. -Ugh, Melovin… - стон произвольно сорвался с уст чеха. Меловин нежно проникал пальцами в Мики, в его Мики, боясь сделать своему возлюбленному больно. Мягко надавливая на простату, с губ пассива срывались сладостные слуху стоны. - Oh, Mel… that's so... so… beautiful... Меловин отстранился от шеи чеха. Он улыбнулся на стоны Йозефа. Приподнявшись лицом к лицу, украинец заглянул Мики в эти бездонные серо-зеленые глаза. Чех совершенно спонтанно попался на эту ловушку в прекрасные строгие очи: они казались таковыми даже без этой холодной, как лед, линзы. Глаза Кости были невероятно красивы, и всегда были таковыми, но в такой напряженный момент они казались наиболее прекрасны: длинные ресницы, напряженные и опущенные брови и такой цвет… цвет грозового неба: такие же суровые серо-голубые очи… Каждый раз, когда Миколас заглядывал в них, внутри парня зажигался тот огонь страсти, который скрывался в далеком уголке сердца. -Oh, Melovin… - Мики запрокинул голову назад, представляя свою шею для новой порции поцелуев, к чему Костя и приступил. В Йозефе оказывается еще один палец, по счету третий. Парень еле заметно морщится, но сразу же выдавливает из себя усталую улыбку, мол «It's okay, you can go on». Меловин аккуратен. Для Кости важно сейчас максимально расслабить парня и заставить его довериться себе, поэтому украинец наклоняется, насколько может позволить поза, и проводит дорожку поцелуев по шее, с каждым прикосновением продвигаясь выше, пока не дотрагивается до уст чеха. Поцелуй получается нежным и немного смазанным: Миколас стонет и откидывает голову назад еще больше, когда Меловин разводит пальцы в стороны. Стоны чеха, как и он сам, просто сводит Бочарова с ума. Если бы вместо Йозефа под украинцем лежал кто-то другой, то парень давно бы наплевал на самообладания и выебал того; но с чехом он допустить такого не мог, ибо испытывал что-то большее, чем обычное желание секса. Благо Миколасу тоже надоело ожидание. Приподнявшись на дрожащих локтях, чех улыбнулся и почти на выдохе прошептал: -I think it's time to start something more. -Agreed, - два раза Костю просить не надо было. Устроившись между ног Йозефа, парень приподнял его бедра и протолкнулся в чеха. Прикрыв глаза и прикусив губу, Миколас сжал простыню до боли в костяшках. Меловин охнул, когда чех от неожиданности сжался; было невозможно сделать какое-либо движение внутри парня. Миколас смущенно взглянул на парня и прикрыл глаза, пытаясь привыкнуть. Косте хотелось задавать кучу ненужных сейчас вопросов, но вместо этого он лишь сказал: «Trust me and relax.» и прикоснулся к разгоряченной коже Йозефа, поглаживая парня. От прикосновений чех разомлел и расслабился, вскоре начиная поддаваться бедрами вперед. Заметив эту инициативу, Меловин начал медленно двигаться внутри Мики, доставляя тому невероятное блаженство. -Oh, Melovin… Please… faster… - на выдохе произнес Йозеф. Но Меловин боялся начинать так резко и не хотел доставлять этим своему партнеру дискомфорт, поэтому он лишь с каждой минутой потихоньку ускорялся, в какой-то степени игнорируя просьбу чеха. Мики от удовольствия приподнял грудь, вдыхая в легкие сладостный, слегка кисловатый, с цветочными нотками парфюм. Ему казалось, что от этого аромата он сходил с ума, забывая совершенно обо всем, что происходило вокруг. Обхватив руками талию Йозефа, украинец, ускоряясь еще чуть-чуть, с каждыми новыми толчками становился более агрессивным. Чеху оставалось лишь отдаться Косте, довериться ему же, стонать и приподнимать бедра в такт, хотя, было такое ощущение, что Меловин будто действительно потерял разум, отдаваясь животным инстинктам. В какой-то момент, это правда случилось: Бочаров забылся, потому что с этим восьмым чудом света очень трудно было держать себя в руках, и, склонившись над парнем, прикусил кожу на бледной шее, тут же зализывая укус. Миколас на это лишь недовольно хмыкнул, и Костя тут же виновато взглянул на любовника, прошептав что-то вроде «sorry». Чех не ответил, но лишь притянул лицо Бочарова к себе и вовлек в поцелуй. С каждым толчком Костя понимал, что долго теперь не продержится: чех был слишком охуенным партнером из всех, что были у Меловина за его 21 год жизни, поэтому украинец сжал ладонь в кольцо и начал усердно надрачивать парню. Выгнувшись в спине, Йозеф издал гортанный стон, и парень кончил. Почувствовав на своей коже что-то теплое и приятно стекающее, Бочаров не сдержался. Парень от удовольствия прикрыл глаза, отходя от оргазма…***
Выйдя из ванной комнаты, Алексеев понял, что в ближайшие часы не уснет, поэтому принимает совершенно спонтанное решение пойти прогуляться по набережной Атлантического океана в Лиссабоне; говорят, очень живописное место, особенно на закате. Но в 03:34, в свете луны, набережная была действительна прекрасна: мимо проходили влюбленные парочки, которые любили гулять по ночам. Но Никита стоял один, облокотившись на ограду, и всматривался в даль океана. -Он ведь такой же одинокий, как и я… Ничего с этим не поделаешь… - размышлял вслух Алексеев, понимая, что ничего с этим одиночеством. – Холодает… Надо бы уже направляться обратно в отель… -Hello… What are you doing here?... – послышалось за спиной у парня. Когда тот обернулся, он увидел перед собой Йозефа, который, после ситуации в номере Меловина собрался и ушел не к себе, а так же, как и Алексеев – гулять по набережной Лиссабона…