Сегодня была война

Джастин не сразу понял, что произошло. Его будто чем-то ударило в спину, и на какую-то долю секунды все его органы чувств перестали функционировать и заработали снова только тогда, когда он уже лежал на земле метрах в пяти от того места, где стоял минуту назад. В ушах звенело, из-за разъедающего глаза ядовитого дыма он ни черта не мог разглядеть, а тело нещадно ломило. Джастин попытался пошевелить руками и ногами, и это ему, как ни странно, удалось. Губа была разбита, а ладони разодраны в кровь, но сломано вроде ничего не было, и юноша аккуратно встал, отряхивая лицо от земли и пыли. Боль присутствовала в каждой клеточке его тела, где острая, режущая, а где тупая и ноющая, но Джастин старался не обращать на неё внимания. Было страшно. Он видел, как вокруг него, то справа, то слева появлялась смерть, перешагивая через тела людей, и фоном в его скомканных и спутанных мыслях сквозило искреннее удивление, почему он сам ещё жив. Неожиданно резко пришло осознание происшедшего - бомба упала сзади него, там, откуда он вышел. Там, где находился Брайан. Вот теперь Джастину стало действительно страшно, и он попытался побежать обратно, но ноги отказывались двигаться быстро, а с левой вообще было что-то не так - колено щёлкало при каждом шаге, задерживая и причиняя боль. Но лейтенант всё равно шёл вперёд, медленно, как во сне, и чем ближе он подходил к месту взрыва, тем больше видел на земле окровавленных, изувеченных почти до неузнаваемости трупов. Хотелось отвернуться и не видеть, закрыть глаза и представить, что всего этого нет, но Джастин заставлял себя останавливаться и вглядываться в застывшие лица, боясь узнать в них знакомые черты. Но Брайана, слава Богу, среди них не было. Джастин попытался решить, что ему делать теперь, но не мог – вокруг грохотало оружие, кричали люди, свистели пули, и всё это мешало привести мысли хоть в какой-то порядок. Лейтенант так и шёл, сам не зная куда и зачем, пока неожиданно не увидел преграждающих ему путь двух людей, которых он тут же узнал. Одним из них немецкий солдат, Крис Хобс, которого Джастин знал довольно давно, но не общался, потому что это был самый настоящий фашист, жестокий и беспощадный. А вторым человеком была девушка, которую Джастин встретил на седьмом участке. Она лежала на земле и одной рукой пыталась как-то остановить кровь, льющуюся из ножевой раны чуть повыше ключицы. А Крис нависал над ней и, судя по шевелящимся губам, что-то говорил, отвратительно улыбаясь и водя остриём зажатого в правой руке ножа по её шее. Из глаз девушки текли слёзы, но она, если и была напугана, ничем этого не показывала – сощуренные глаза смотрели на врага с холодной ненавистью, не давая полностью насладиться торжеством победы. Джастин понимал, что надо что-то делать. Сейчас Хобсу надоест играть со своей жертвой, и он убьёт её. А потом, возможно, ему встретиться Дебби, или Майкл, или… У Джастина было оружие, но он не хотел его использовать, и поэтому просто схватил запястье правой руки Криса прежде, чем тот успел нанести девушке последний удар. Но солдат сильно дёрнул руку на себя, а другой схватил Джастина за горло, и они, сцепившись, покатились по земле. Лейтенант пытался вырвать у противника нож и оторвать сжимавшую горло руку, но ничего не выходило, и он чувствовал, как с каждой секундой в лёгкие поступает всё меньше и меньше кислорода, заставляя бороться судорожнее и отчаянней. В конце концов они остановились, Хобс навис над Джастином, пытаясь преодолеть его сопротивление, и неожиданно узнал его. - Тейлор? Какого…? Крису никогда не нравился этот мягкосердечный неженка, получивший своё звание только благодаря отцу, да к тому же ещё и пренебрегающий им, но всё же он на секунду замер, и этой секунды хватило, чтобы Джастин выбил нож из его руки и вывернулся из цепкой хватки. Опомнившись, Хобс вскочил на ноги, и его глаза горели такой ненавистью, что казалось, будто он сейчас броситься на блондина и разорвёт его на куски. Джастин сжал кулаки и приготовился к драке. Но её не последовало. Крис вдруг выпрямился, гадко улыбнулся и, спокойно развернувшись, пошёл в противоположную сторону. А через секунду Джастин почувствовал, как кто-то сзади схватил его за шиворот и резко развернул. И прямо перед собой он увидел разъярённое лицо Стоквелла. - Ах ты сукин сын!.. – прошипел офицер и ударил юношу в живот. Тот согнулся в три погибели и уже будто издалека, сквозь затуманенное болью сознание услышал: - Чёртов предатель! Джастин даже не пытался защититься. А, точнее, не мог – непрерывно сыпавшиеся на него удары причиняли всё возрастающую боль, ноги и руки отказывались слушаться, а к горлу комьями подкатывала тошнота. Он не знал, сколько это продолжалось – пару секунд или, как казалось, целую вечность – но вдруг удары прекратились, а державшая его рука исчезла, и юноша, упав на землю, увидел рассыпанные по небу звёзды перед тем, как в глазах потемнело. *** Брайана отбросило назад, он вышиб спиной дверь старого дома и рухнул на лежавшие внутри вещи, стукнувшись головой обо что-то металлическое. Но что это было, он понять не успел, потому что сверху тут же посыпались поломанные доски, почти полностью его завалившие. Дав себе пару секунд, чтобы оклематься, Кинни попытался подняться, но сразу лёг обратно – вокруг было слишком много клубов ядовитого газа, и дышать было почти что невозможно, не говоря уже о том, чтобы что-то разглядеть. Оставалось только прислушиваться к тому, что происходит, но со звуком тоже было что-то не так, и Брайан не сразу понял, что дело в левом ухе – оно не воспринимало звуки. Мужчина аккуратно дотронулся до него и, почувствовав влагу, даже не стал проверять, что это. И так всё было понятно. Через какое-то время он всё же встал и, прикрывая лицо рукой, выбрался из развалившегося здания. Снаружи было намного легче дышать, и Брайан попытался найти своё оружие, которое от неожиданности выронил. Но вокруг были только доски и обезображенные трупы, поэтому Брайан поспешил поскорее убраться оттуда – хоть он видел и что похуже, это не прибавляло желания разглядывать мёртвых, узнавая в них друзей или просто знакомых. Он шёл никуда конкретно, схватываясь в рукопашную со всеми встающими на пути немецкими солдатами. Это заканчивалось обмороком последних , а Брайану доставались лишь разбитые костяшки пальцев, и он шёл дальше, оставляя кому-нибудь другому прикончить уже не сопротивляющихся фашистов. Нельзя сказать, что он далеко ушёл, передвигаясь таким образом, но вскоре с правой стороны послышался громкий топот сапог, и Брайан увидел русских, бегущих с винтовками наперевес. Он облегчённо вздохнул – всё-таки увидеть армию своими глазами было убедительней, чем только слышать о ней. Теперь возможность победы перерастала почти что в уверенность. Брайан хотел было крикнуть что-нибудь воодушевляющее (вроде «Ура!»), но вдруг увидел, как советские солдаты вскидывают оружие, готовясь стрелять. Он посмотрел в ту сторону, куда они бежали – там, помимо немцев, было ещё очень много пленных. Теперь захотелось закричать уже совершенно другое – «Остановитесь! Там же люди!» Но было поздно. Брайан едва успел спрятаться за угол ближайшего дома и ждал там, пока не прекратятся очереди, гадая, останется ли в живых хоть кто-то из попавших под этот обстрел. Когда звуки выстрелов стихли, он вышел. Люди лежали на земле, кто был уже мёртв, кто ещё умирал, а разрядившие ружья солдаты уже бежали дальше, даже не обернувшись на прерванные ими жизни. Им было недосуг разбираться, в кого они стреляли, достаточно было того, что там были немцы, а кто ещё – было неважно. Брайан развернулся, чтобы уйти, но вдруг услышал чей-то тихий голос, показавшийся ему знакомым. Звавший его человек находился где-то совсем близко, и Брайан, осмотревшись, увидел его. Это был Тед. Он лежал на земле рядом с двумя мёртвыми солдатами, четыре пулевых отверстия зияли в районе его живота, а на земле растекалась лужа крови, смешиваясь с кровью других. Брайан присел рядом и осмотрел раны. Ничем помочь уже было нельзя, и Кинни совершенно не знал, что теперь делать. Сказать Теду что-нибудь пафосно-успокаивающее? Вроде «Не волнуйся, там тебя встретят ангелы, и ты обретёшь вечный покой?»? Нет, в устах самого циничного и неверующего человека в городе это будет звучать просто смешно. Сказать правду? «Теодор, ты умираешь от пуль тех, кто должен был тебя освободить, и, судя по твоим ранам, смерть будет долгой и мучительной»? Нет, это слишком жестоко. Поэтому Брайан просто молча сидел, слушая хриплое, прерывистое дыхание друга. - Брайан… Выполни мою просьбу… Я… - Теду стоило больших усилий произносить слова, поэтому он то и дело останавливался, чтобы отдохнуть. – Я устал. Мне очень больно, Брайан. Пожалуйста… Брайан вдруг почувствовал, как что-то холодное коснулось его руки. Это было оружие Теда, которое он дрожащей рукой пытался дать Брайану. И тот неожиданно понял, что он хочет попросить. И понял, что вряд ли сможет выполнить эту просьбу. - Я не могу, Теодор. Тед бледнел на глазах, но всё же слегка усмехнулся. - Никто, кроме тебя, Брай… Майкл не смог бы. Дебби не смогла бы. Я не могу. Ты сможешь. Прошу тебя… Брайан взял пистолет. Пальцы плохо слушались, будто отекли. Какого чёрта именно он оказался здесь? Какого чёрта именно он должен делать это? И должен ли? Тед застонал. Да, должен. Брайан постарался как можно крепче сжать в руках оружие, направил его на Теда и отвернулся. Он знал, что не промахнётся, но не был уверен, что сможет выстрелить, если будет смотреть Теду в глаза. Несмотря на все усилия, пальцы мелко дрожали, чего с Брайаном никогда раньше не случалось. Он услышал тихое «Спасибо», а через секунду выстрелил, вскочил и, не оглядываясь, бросился бежать. Брайан убивал многих. Особенно, когда город ещё не взяли. Но это всегда были только враги, и он никогда не испытывал муки совести. Но сейчас, хоть он и говорил себе, что поступил правильно, что Тед сам просил об этом, всё равно что-то до боли сжимало грудь, а пальцы до сих пор дрожали. И Брайан просто бежал, бежал всё быстрее и быстрее, гонимый странным страхом, что убежал недостаточно далеко и, если обернётся, увидит окровавленную голову Теда, раздробленную им же самим пущенной пулей. В конце концов, он остановился. Мимо пробежал молодой немец, почему-то улыбаясь, и Брайану захотелось застрелить его, чтобы навсегда стереть улыбку с его лица, но он вдруг понял, что оставил оружие там, откуда бежал. А, посмотрев вперёд, забыл всё, что только что занимало его мысли. В трёх шагах от него стоял Стоквелл и бил Джастина. Брайан бросился вперёд и, схватив офицера сзади, рванул на себя, заставив отпустить лейтенанта. Тот упал на землю. Стоквелл, увидев Брайана, радостно улыбнулся. - Ну, наконец-то. Давно хотелось тебя прикончить. Брайан ничего не ответил. Он просто ударил его со всей ненавистью, которую испытывал к этой чёртовой войне. К этим бессмысленным смертям. К этим отвратительным улыбкам на лицах убийц. Но этого было недостаточно. Стоквелл был сильнее, и Брайан упал на землю раньше, чем успел нанести ему серьёзные повреждения. В руках офицера оказалась винтовка, незаряженная, но он использовал её как палку, и первым же ударом он опустил её на голову Брайану. В глазах у Кинни помутнело, он прикладывал руки к ране, тщетно пытаясь остановить кровь, и в голове мелькала картинка смерти Мэтта – только теперь ему было суждено умереть. Правда, удар был не настолько сильный, но Стоквелл уже заносил руку, и Брайан попытался встать, чтобы хотя бы не встретить смерть лёжа, но офицер несильно толкнул его ногой, и он опять упал, уже не в силах подняться. И вдруг через замутнённое сознание услышал: - Не смей! *** Стоквелл обернулся на голос. На него смотрело дуло пистолета, который сжимал в руке Джастин. Его голос, как и его руки, совершенно не дрожал. А глаза горели ненавистью. Офицер рассмеялся. - Убери это, Тейлор. Мы оба знаем, что ты не сможешь меня убить. Юноша молчал. - Значит, вот из-за кого ты стал предателем? Предал своего отца, всех нас. Неужели ты готов убить меня? – голос был полон презрения и издёвки. – Нет. Ты слабак. Думаешь, я не видел твоих покрасневших глаз после того, как я прикончил этого пенного мальчишку? Думаешь, я не понял, почему ты «плохо себя чувствовал»? Ты слишком слаб. Твой отец попусту старался сделать из тебя мужчину. Сказав это, он обернулся к Брайану и опять занёс руку для последнего удара. - Здесь нет слишком слабых, - спокойно произнёс Джастин. И нажал на курок.